Перевод работы Доминика Вуястика (Dominik Wujastyk), 2018. Оригинальный текст см. здесь.
Оглавление
Часть 1. Введение – этот пост
Часть 2.1. Samādhipāda 11: anubhūtaviṣayāsampramoṣaḥ smṛtiḥ
Часть 2.2. Sādhanapāda 46–47: sthirasukham āsanam prayatnaśaithilyānantasamāpattibhyām
Часть 2.3. Kaivalyapāda 29: prasaṅkhyāne ’py akusīdasya sarvathāvivekakhyāterdharmameghaḥ samādhiḥ
Часть 3 и выводы. Использование Патанджали материалов Вибхаши
1. Введение
В этой работе я рассмотрю несколько сутр из Патанджалайогашастры, которые иногда трактуются неверно или считаются трудными для понимания в работах современных переводчиков и даже некоторых комментаторов на санскрите. Некоторые из этих сложностей перевода связаны с недостатком конкретных исторических знаний, в частности в области языка и содержания литературы раннего буддизма. Некоторые из предложенных мной трактовок уже встречались в исследованиях индологов, но их важность была упущена, особенно современными переводчиками. Например, в новаторском исследовании Эмиля Сенара, опубликованном в 1900 году, были приведены убедительные аргументы, показавшие, что Патанджалайогашастра и палийская Типитака содержали параллельные и даже концептуально идентичные элементы и концепции. Луи де Ла Валле-Пуссен в своем труде 1937 года продолжил работу Сенара и представил новые доказательства влияния буддизма, прослеживаемые в Патанджалайогашастре.
На этом фоне я собираюсь прояснить некоторые моменты толкования и обсудить избранные сутры с точки зрения их ценности как показателя качества понимания ранних текстов йоги переводчиками. Я уделю особое внимание происхождению таких технических терминов как dharmamegha, asaṃpramoṣa и anantasamāpatti. Я покажу, что многое из сказанного Патанджали в сутрах и комментариях невозможно понять правильно или полностью, не имея представления о буддизме в целом и особенно о буддистской мысли и терминологии, разработанных для обсуждения медитации и пути к освобождению.
Чтобы далее прояснить мою мысль в современном контексте, предлагаю рассмотреть следующую параллель. Предположим, что вам стало известно о новом религиозном движении, привлекающем людей в вашем городе. Предположим, что энтузиаст на улице вручил вам листовку. Текст в листовке превозносит моральные стандарты, призывает защищать окружающую среду и обсуждает реализацию личного потенциала. Среди прочих фраз вам попадаются выражения “десять заповедей”, “наш спаситель” и “искупление”. Полагаю, вы сделаете вывод, что это новое религиозное движение как минимум частично происходит из иудео-христианской традиции. Эти ключевые слова и фразы бросаются в глаза как флажки, немедленно указывая как минимум один из источников, вдохновивших автора листовки.
То же самое происходит, когда историк, изучающий культуру Индии, читает шедевр Патанджали: ключевые слова учений буддизма бросаются ему в глаза. Зная историю и язык буддизма, упустить эти сигналы невозможно.
Эта точка зрения не нова. Как я отметил выше, более ста лет назад ее сформулировал Сенар и впоследствии повторили многие выдающиеся ученые. Одновременно познавательно и увлекательно наблюдать, как Патанджали переработал и внедрил идеи и язык буддизма в свою классическую работу о йоге. Эта тема требует дальнейшего изучения и еще доставит массу удовольствия исследователям, но в этой работе я уделяю основное внимание несколько другому вопросу. Меня интересуют примеры, где незнание буддистской основы может привести к серьезным ошибкам и даже невозможности понять смысл слов Патанджали.
1.1 Эмиль Сенар
В своем новаторском исследовании, опубликованном в 1900 году, Эмиль Сенар убедительно доказывал, что Патанджалайогашастра (далее PYS) и палийская Типитака содержат параллельные и даже концептуально идентичные отрывки и идеи.
Например, он сравнил категорию брахмавихар (brahmavihāras) – доброжелательность (maitrī), сострадание (karuṇā), сопереживающая радость (muditā) и невозмутимость (upekṣā), – упомянутых в PYS 1.33, с их описаниями в буддистских текстах. В обоих контекстах эти добродетели приводятся как подходящие для медитации объекты (bhāvanā).
В данном примере смысл сутр достаточно ясен, и тот факт, что эти ключевые термины впервые появляются в буддистской Типитаке, не критичен для их понимания. Мы можем проанализировать их без оглядки на буддизм и получить приемлемое понимание смысла этих сутр, пусть даже упустив некоторые нюансы и культурный фон.
Однако необходимо отметить, что даже в таком очевидном случае есть небольшая проблема, которая не ускользьнет от внимательного санскритолога. Как отметил Луи Рену (1940: 373), форма слова mudita (сопереживающая радость) не соответствует правилам санскрита. Окончание -ta указывает на отглагольное существительное женского рода – грамматическую форму, которая обычно не встречается в классическом санскрите. Этот тип словообразования, однако, широко распространен в буддистском гибридном санскрите. Таким образом это ключевое слово, использованное Патанджали, уже создает небольшую проблему для читателей в рамках классического санскрита, и решить ее может только отсылка к санскриту буддистскому.
Сенар сам выразил в общих чертах идею, которую я исследую, а именно, что некоторые из использованных Патанджали концепций невозможно объяснить, не зная буддизма:
Вызывает удивление странное слово dharmamegha (“облако закона”), которое используется в йоге для обозначения окончательного состояния самадхи, подтверждающего, что клеши и карма уничтожены (YS IV.28, 29). Возможно ли рассматривать его отдельно от буддистской фразеологии и “амброзии закона”, которая орошает мир как дождь благодаря учению Будды?
Я рассмотрю слово dharmamegha более детально в части 2.3.
1.2 Луи де Ла Валле-Пуссен
Спустя более 30 лет Ла Валле-Пуссен продолжил работу Сенара, далее исследуя сильное влияние буддизма, которое прослеживается в Патанджалайогашастре.
Продемонстрировав глубокое уважение к работе Сенара, которая—не будем забывать—вдохновила его заняться этой темой, Ла Валле-Пуссен внес крайне важную коррективу в идеи своего предшественника. Речь идет о вопросе относительной хронологии. Сенар исходил из предположения, что развитая философия йоги (то, что Ларсон назвал “систематическим размышлением, направленным на согласованность и убедительную презентацию”) оформилась раньше рождения Будды, который использовал в своем учении идеи классической йоги. Тридцать лет спустя Ла Валле-Пуссен уже знал со всей определенностью, что это была ошибка, и направления влияния было обратным: буддизм был намного старше Патанджалайогашастры и влияние буддизма распространялось на Патанджали.
Ла Валле Пуссен изучил большее число сутр и отдельных философских терминов, чем Сенар, включая следующие.
1.25 īśvara
1.33 brahmavihāras
1.48–49 prajñā ṛtaṃbharā
2.5 avidyā
2.12–13, 31, 34, 4.7 karman
2.15 duḥkha
2.25, 3.50, 55, 4.26–34 kaivalya
2.27 семь prajñā
2.39 janmakathaṃtā
2.42 saṃtoṣa
2.47 ānantyasamāpatti
3.13, 4.12 идеи сарасвастивады Sarvāstivāda
3.20–21 paracittajñāna
3.26 bhuvanajñāna
3.48 manojavitva
3.46 четыре йогических saṃpad’ы
3.51, 4.28–29 bhūmis/dharmamegha
4.1 siddhi
4.16 и далее, теория знания
Например, Ла Валле-Пуссен отметил, что пять способов обретения сверхъестественных способностей, описанных в PYS 4.1, находят параллели в буддистской философской работе Абхидхармакошабхасья (AKBh) (7.53), составленной Васубандху (род. прим. в 350 году н. э.). В сутре PYS 4.1 перечислены пять путей, которыми йог может получить сверхъестественные способности: рождение (janma), травы (oṣadhi), заклинания (mantra), аскезы (tapas) и медитативная интеграция (samādhi). В Абхидхармакошабхасье перечислены те же пять путей для достижения сил (ṛddhi) в другой последовательности: медитация (bhāvanā), рождение (upapatti), заклинания (mantra), травы (oṣadhi) и определенные связанные с аскезой действия (karma). Невероятно, чтобы настолько сходные списки были составлены независимо. Обязана быть связь между буддистской традицией Абхидхармы, переданной нам Васубандху, и Патанджалайогашастрой Патанджали. Ла Валле Пуссен отмечал дальнейшие параллели между этими авторами и мы вернемся к Васубандху в части 2.3.
1.3 Мирча Элиаде
Мирча Элиаде оказал огромное влияние на изучение и понимание йоги во второй половине двадцатого века. Не будет преувеличением сказать, что для многих ученых и студентов йога была именно такой, какой ее описал Элиаде. Влияние его книги было необычайным, что подтвердили недавние исследования читательского отклика, проведенные Guggenbühl (2008) и Liviu Bordas (2011, 2012). Оба исследования показали огромную роль Элиаде в формировании научного подхода к йоге во второй половине двадцатого столетия. Отметим, что Ла Валле-Пуссен в 1937 году уже был знаком с первым изданием знаменитой книги Элиаде, которая была издана на французском всего за год до статьи Ла Валле-Пуссена.
Однако теперь книга Элиаде во многих отношениях устарела. Если в первой половине прошлого века она предлагала новые материалы, то теперь ее место заняли современные исследования, проводящие более точный и глубокий анализ почти во всех аспектах традиции йоги. В частности глава об отношениях между йогой и буддизмом больше не является надежным источником информации и толкований. Хотя Элиаде описал различные формы медитации, обретения магических способностей, а также формы метафизических знаний в буддизме, он не провел близких параллелей с традицией классической йоги Патанджалайогашастры. Можно сказать, что обсуждение тем, поднятых Элиаде, ушло в научной литературе далеко вперед. Острая критика в работе Р. Гомбриха (1974) подорвала все основные аргументы, касающиеся отношений между йогой и буддизмом, которые выдвигал Элиаде. Его взгляды на этот вопрос больше не влияют на наши рассуждения. (Критику взглядов Элиаде на буддизм см. также в предисловии С. М. Пахомова в М. Элиаде, “Избранные сочинения”, Ладомир, 2013. – прим. переводчика.) Наиболее актуальный историографический обзор исследований в области йоги см. в работе Филиппа Мааса (2013).
