Посмотрите на это полотно — здесь нет людей. Тут античные боги принимают значительные позы.
И ветер в этом мире нужен только, чтобы рисовать красивые складки на одежде. А лошади — те просто летают, не касаясь земли.
Но именно за эту работу 23-летний Павел Третьяков 10 (22) мая 1856 года выложил автору Василию Худякову 450 рублей — с этого момента принято отсчитывать основание Третьяковской галереи. «Стычка» — чем она так привлекла начинающего собирателя?
Русская живопись в середине XIX века (да, я сейчас скажу это) — была глубоко вторична. «Специфика развития такова, что здесь он [переход от средневекового искусства к новому — КВ] произошёл на 200–300 лет позднее Италии или Франции, и происходил под большим влиянием этих стран», — тактично комментирует искусствовед Дмитрий Сарабьянов*.
Слушатели Императорской академии художеств научились рисовать «точь-в-точь» как итальянцы — и были рады. «В иной части картины видна грандиозность Микельанджело, в другой — грация Гвидо, иногда художник напоминает Рафаэля, иногда кажется, что в нем снова ожил Тициан», — так писал публицист Франческо Амброзоли про «Последний день Помпеи» Брюллова. Вот нам лестно.
Но Тритонов и Амуров на свете — ограниченное количество. Так что в какой-то момент императорские живописцы начали смотреть по сторонам в поисках сюжетов. И в 1853-м на выставке Московского художественного общества появляются «Финляндские контрабандисты» 27-летнего академика Василия Худякова. «О картине сразу заговорили критики, отмечая не только художественные достоинства произведения, но и оригинальность сюжета»**.
А главное — это была знакомая зрителям ситуация ! Великое княжество Финляндское хоть и входило тогда в состав Империи, но обладало известной автономией, включая таможенные границы. На картине представлен момент, когда корпус русской пограничной стражи настигает жуликов, нелегально переправляющих товар ИЗ богатой и развитой России В отсталую Финляндию. Жизнь!
По наводке критиков спустя три года в петербургскую мастерскую прогрессивного Худякова пришёл молодой фабрикант Третьяков. Павел только начинал свой путь коллекционера национального искусства, а потому сразу попал под влияние убедительного академика. Худяков даже переехал в Москву, поближе к его деньгам.
Дочь мецената Александра (в замужестве Боткина) вспоминала, что в начале 1860-х годов этот художник был для её отца «безусловным авторитетом»: Павел Михайлович «ценил его суждения и вкус, доверял ему свои планы», обсуждал, по каким принципам следует строить собрание.
Но Худяков подвёл. То ли испугался своей смелости, то ли посчитал, что одного эксперимента вполне хватит для бессмертной славы. Дальше опять пошли академически-неживые «Иродиады» и «Царицы Сююмбике». А нет, вот же «Игра в шары», сценка из народной жизни. Но итальянской 😊
Василий Григорьевич цепко держался старых канонов классицизма. И отговаривал Третьякова тратить средства на поддержку перспективных Перова, Ге, Крамского. В 1862-м, когда Худяков (в качестве менеджера московского Училища живописи и ваяния) буквально из ревности нанял в преподаватели не блестящего Василия Пукирева, а какого-то Удалова — их отношения с Третьяковым фактически прервались. Взяв у Павла Михайловича в долг 1000 рублей, Василий Григорьевич оскорблённо укатил обратно в Питер.
Третьяков теперь покупал Василия Максимова («Бабушкины сказки»), Василия Перова («Сельский крестный ход на Пасхе» и «Тройка»), Константина Флавицкого («Княжна Тараканова»). А «почти каждая вновь написанная работа Худякова вызывала критику. Его обвиняли в чрезмерной красивости и салонности, в поверхностном взгляде на действительность. Даже бывшие поклонники считали, что «Худяков успел прославиться и — выдохнуться»**.
В 1871 году в возрасте сорока пяти лет Василий Григорьевич умер — в бедности и одиночестве. Комиссия Академии художеств, проводившая опись имущества бывшего академика и профессора, оценила его стоимость (включая нераспроданные картины) в 2127 рублей 40 копеек.
Какой вывод мы можем сделать из этой истории, кроме того, что в середине позапрошлого века большинство русских художников звали Василий?
Не спорь со спонсором?
Да нет же, вот мораль: никогда не останавливайтесь в позе восхищённого самолюбования. Особенно сейчас. Мир меняется быстрее, чем когда бы то ни было; былые заслуги, даже целые профессии — всё теперь сгорает быстрее, чем заканчивается жизнь. А человек подобен велосипеду — держится прямо, пока двигается вперёд.
Источники:
* «История русского и советского искусства. Под ред. Д.В. Сарабьянова». — М.: Высшая школа, 1979.
** «Начало коллекции. К истории приобретения П.М.Третьяковым первой картины». Ольга Атрощенко, журнал «Галерея» № 3, 2005 г.
