Покончив с сопротивлением «чёрных клобуков», в конце ноября 1240 году соединённые силы всех Чингизидов под командованием Батыя подошли и осадили Киев.
Монголы прибыли вместе со своими передвижными жилищами, домашним имуществом и семьями. По сведениям Ипатьевской летописи об осаде Киева отмечается, что когда Батый со своими войсками обступил город, поднялся ужасный шум, и осаждённые жители не могли слышать друг друга из-за постоянного скрежета тележных колёс, рёва множества верблюдов и ржания лошадей: «не бе слышати от гласа скрипения телегъ его, множества ревения вельблудъ его и рьжания от гласа стадъ конь его». Кроме того, армия Батыя располагала тяжёлыми стенобитными орудиями и камнемётами, при помощи которых в несколько дней были разрушены стены Киева. Такую армию через Днепр можно было переправить только после установления на реке прочного ледяного покрова, и Батый у вынужден был ждать установления крепкого льда.
Относительно сроков и продолжительности осады Киева в летописных источниках есть противоречие. Главный источник по событиям осады — Ипатьевская летопись — не содержит никаких дат. Лаврентьевская летопись под 1240 годом сообщает, что Киев был взят монголами «до Ржс̑тва Гс̑нѧ . на Николинъ дн҃ь»— то есть 6 декабря. В то же время, согласно сравнительно поздней (XV в.) Летописи Авраамки, город был осаждён 5 сентября, а взят 19 ноября. Проведённые недавно исследования , посвящённые вопросу даты осады Киева, позволяют утверждать, что Киев пал 6 декабря, а осада началась 28 ноября.
Киев был городом с мощными оборонительными сооружениями. Согласно археологическим данным первый ряд киевских валов («валы Ярослава») достигал 12 метров в высоту и 20 в ширину, что по своей мощи не имело равных в истории древнерусской фортификации. Деревянные стены на валах были усилены каменными надвратными башнями. Далее следовал второй ряд валов и стены «города Владимира», а внутри него третий рубеж обороны — укрепления Ярославова двора.
Оборона города была в руках тысяцкого Дмитрия Ейковича. Дело в том, что на Южной Руси междоусобицы между князьями не затихали даже во время нашествия монголов.
Так в 1238 году Михаил Черниговский захватил киевский стол, сместив Ярослава Всеволодовича. Однако он не был признан законным правителем Киева ни на Севере, ни на Юге Руси [83]. Законным правителем Киева считался Владимир Рюрикович. Так же считали и монголы, и поэтому он стал одним из участников мирного договора. После бегства из Киева Михаила Черниговского, вследствие этого договора, киевский стол переходит к смоленским Ростиславичам, а именно к Владимиру Рюриковичу. Дальнейшая судьба Владимира Рюриковича не вполне ясна. По каким-то причинам в конце 1239 года он должен оставить Киев и вскоре умер при невыясненных обстоятельствах. По предположению князь погиб в Смоленске, защищая свой родной город от нападения литовцев. Смерть Владимира Рюриковича открыла путь для других претендентов. Первым в Киеве оказался смоленский князь Ростислав Мстиславович. С таким решением не согласился другой участник договора — Даниил Романович, посчитавший свои права нарушенными и сместил Ростислава.
Но Даниил Галицкий, получив под свой контроль Киев, не перебрался в него со своими полками, а оставил город на своего тысяцкого, который был вынужден опираться только на ресурсы самого Киева.
Основной удар монголы нанесли с юга от Лядских ворот. Разбив стены камнемётными машинами, они ворвались в бреши, где в течение дня шёл ожесточённый бой. Защитники города отступили за стены «города Владимира». На следующий день бой возобновился и этот рубеж обороны был прорван, после чего сражения развернулись на городских улицах. Уцелевшие жители и воины укрылись внутри Десятинной церкви и на её сводах, которые рухнули под тяжестью людей. Разорённый Киев надолго утратил значение крупного городского центра.
Проезжавший спустя 6 лет через Киев Плано Карпини пишет о виденном им состоянии города: «Теперь он сведён почти ни на что: едва существуют там двести домов, а людей они держат в самом тяжёлом рабстве»
Монгольская облава в Галицко-Волынской Руси
Галицко-волынский князь Даниил Романович, не дожидаясь начала вражеского нашествия, покинул территорию родной земли и вернулся на Волынь только после того, как получил известие об уходе монголов за пределы Руси. Даниил оставил свои земли без укреплений и верховной власти уверенный, что гарантирован от нападения монголов. По предположению, сделанных в работе Мартина Димника, в 1239 г., при заключении договора, Даниил получил от татар некие гарантии такого иммунитета. Даниил просчитался, когда поверил обещаниям монголов. Киев пал, вскоре после этого монголы разорили и его Волынское княжество. О бегстве галицко-волынских князей накануне вражеского нашествия предводителям монголов было известно заранее. Батый начал поход на Владимир-Волынский, удостоверившись, что Даниил Романович покинул пределы Руси: «Батыю же, вземшю град Кыевъ, и слышавъшоу емоу о Даниле, яко Оугрехъ есть, поиде самъ Володимероу».
Согласно Рашид ад-Дину, после взятия Киева войска Батыя не встретили более никакого сопротивления вплоть до начала военных действий в Венгрии и Польше. После падения Киева монголы перешли к тактике облавы, которой оказалось возможной, так как для взятия городов Галицко-Волынской Руси захватчикам не понадобилось концентрировать значительные военные силы, как это было, например, при штурме городов Владимиро-Суздальской земли.
Разорение Берестья
От Владимира-Волынского монголы двинулись тремя корпусами Первый, состоящий из трех туменов возглавляемый Байдаром, пошел через Берестье (современный Брест) в Польшу и Чехию. Второй, руководимый Батыем и Субедеем через Карпаты в Венгрию. Третий, под командованием Кадана, пошел на юг, через Молдавию в Семиградье .
Летопись описывает результат прохода туменов Байдара через Берестье, а именно массовую гибель берестян вне стен города. Когда Даниил Романович с братом после бегства вернулся на разоренную монголами Волынь, то первым на их пути оказался город Берестье. По словам летописца, по прибытии в Берестье Даниил не мог выйти из города в поле из-за сильного смрада от множества неубранных тел погибших: «Данилови же со братомъ пришедшоу ко Берестью, и не возмогоста ити в поле смрада ради и множьства избьеных». Сам же город не только не был уничтожен, но и не понес значительных разрушений. К такому выводу приходят новейшие исследователи в результате изучения археологических памятников средневекового Берестья.
Монголы практиковали особый способ обращения со сдавшимися городами. Существуют летописные свидетельства о сдавшиеся монголам городах Средней Азии и Ближнего Востока. Перед штурмом укрепленных городов монголы предлагали жителям сдаться и в знак покорности безоружными выйти из города. Если город, как афганский Балх сначала оказывал сопротивление, а потом сдавался, то монголы жителей убивали. В хорезмийском городе Банакете «на четвертый день население города запросило пощады и вышло вон [из города] ... Воинов, ремесленников и [простой] народ [монголы] разместили по отдельности. Воинов кого прикончили мечом, кого расстреляли, а прочих разделили на тысячи, сотни и десятки». При сдаче Багдада «горожане толпами, сложив оружие, выходили, и монголы их убивали».
Никакие клятвенные обещания и гарантии безопасности в таких случаях не соблюдались: покорившихся нередко ожидали смерть или плен. Только если город сдавался без всякого сопротивления, его жители могли сохранить жизнь и свободу. Взятые без боя города подвергались нещадному грабежу, но, как правило, избегали более масштабных разрушений.
Берестье оказало сопротивление, а потом сдалось. Его жители безоружными вышли в поле, где и были убиты. Тела погибших несколько месяцев оставались неубранными, – до апреля 1241 г., когда после ухода монголов Романовичи смогли вернуться из Польши. Все это время некому было их хоронить: берестяне были либо убиты, либо забраны в хашар.
Владимир-Волынский и Галич
При схожих обстоятельствах монголами были захвачены и другие города Волынской земли, в том числе Владимир. Как и Берестье, стольный город Волыни почти полностью обезлюдел. Когда князь Даниил прибыл туда после ухода монголов, «не бе бо на Володимере не осталъ живыи». Правда, на этот раз непогребенные тела погибших горожан князь нашел не в поле под городом, а в городских храмах: «церкви святои Богородици исполнена троупья, иныа церкви наполнены быша троубья и телесъ мертвых». Архологические данные подтверждают, что город был взят с боем, однако тотального разрушения не было. Большинство известных ныне древних владимирских храмов пережили монгольское нашествие.
В момент татарского нападения в Галиче не было не только князя, но и какой-то части местных бояр, сопровождавших Даниила и его сына Льва в Венгрию и остававшихся там до ухода монголов. Оборону города организовывать было некому. Археологические исследования памятников средневекового Галича не выявили, как и во Владимире-Волынском, следов тотальных разрушений середины ХIII в. Следов массовой гибели населения города вследствие нашествия Батыя не выявлено. Тем не менее, ясно, что середина ХIII в. стала трагическим рубежом в истории города. Время его расцвета закончилось, и Галич постепенно вступил в период своего упадка.
1 Часть: https://zen.me/I4y1Cxx2
2 Часть: https://zen.me/ialYRxx1
3 Часть: https://zen.me/2iyoYK
