Последние дни, любимым местом дембелей является гладилка, форму доводят до совершенства. У нас, были не приняты всякие украшательства, но погоны должны быть ровными, не мяться, шеврон обязательно проклеен, шапка зашита, шинель отглажена и зашита в определенных местах, сапоги блестят… Все перешились на черные погоны, ротный и начальник разведки не возражали. В гладилку зашел Бульбаш…
- Макс, там это… Тебя из списков вычеркнули…
- Да пошел ты…
- Я серьезно…
Смотрю на Бульбаша, а ведь действительно серьезно. Бросаю все и бегу за штаб, списки висят, моя фамилия вычеркнута ручкой… Обегаю штаб и в строевую… За конторкой сидит прапор.
- Товарищ прапорщик, почему меня из списков вычеркнули?
Прапор смотрит на меня:
- Пошел на х…р, ты кто такой, чтобы я тебе объяснял…
- Ах ты кусок… - планка падает мгновенно.
- Макс, стоять – раздается голос Харламова, за спиной.
Поворачиваю голову, старший лейтенант и ротный…
- Ты что нас бегать заставляешь, да и на товарища прапорщика нападаешь…
- Это ваш, товарищ капитан – спросил прапорщик ротного
- Мой, мой…
- Макс, извинись перед товарищем прапорщиком – произнес ротный.
- С какого? – кровь продолжает кипеть…
- Я сказал извинись, а потом послушай, что он тебе скажет и беги в магазин…
Смотрю на ротного, на Харламова, оба стоят улыбаются…
- Товарищ прапорщик извините, че-то я не того, не прав в общем…
- Про магазин, товарищ капитан, это хорошо, я кирш люблю… боец, едешь двадцать первого поездом до Москвы, с ротой почетного караула полка…
Стою смотрю на прапора, рот растягивается в улыбке…
- Товарищ прапорщик, спасибо! Я мигом… - срываюсь с места.
- Бери две, мы тоже кирш любим, крикнул в спину Харламов.
У роты останавливает старшина.
- Ты что как ужаленный?
- Два пузыря кирша надо срочно… - объясняю ситуацию старшине.
- Давай деньги и иди в курилку, будет тебе кирш, минут через пятнадцать, а то сам еще влетишь куда…
- Спасибо, товарищ старший прапорщик.
Через двадцать минут, стоял в строевой.
- Товарищ прапорщик, вы извините, планка упала…
- Да ладно, я ж понимаю, ты уже дома себя представляешь, а тут засада. Удачи тебе, старший сержант.
Поблагодарил прапора и рванул в роту, влетаю в каптерку, ребята ржут…
- Ты чего чудишь?
- Зачудишь тут… Пойду в канцелярию зайду.
- Товарищ капитан, разрешите?
- Позови Виталия и Алика.
- Пацаны к ротному – позвал ребят.
- Товарищ капитан…
- Алик, домой едешь младшим сержантом – ротный протянул погоны с лычками.
- А вы, обормоты – ротный протянул Витале и мне погоны старшины.
- Вас особист представил, в военные билеты записи сделаны.
- Служим Советскому Союзу! – гаркнули мы глядя на погоны и ни хрена не понимая.
- А ты чего хотел, Максим?
- Так я это… - из под кителя достал бутылку кирша.
- Да мы пошутили, ну если уже взял, поставь в шкаф – рассмеялся ротный.
- Ну извините, я понял буквально…
- Ладно идите, вам перешиваться надо…
Вышли из канцелярии, стоим смотрим на погоны…
- Пойдем шиться, мне завтра на аэродром ехать… Макс, а с тобой решили, когда? – произнес Виталя.
- Виталь, двадцать первого, поездом с ротой почетного караула, прямо до Москвы.
- Да тебе еще лучше сделали! Поздравляю!
Остаток дня перешивались, гладились, хотя ребята на аэродроме могли и неделю провести, говорили, что так бывает. А на следующий день провожали Виталика и Бульбаша, их самолет должен доставить до Минска, а как оно сложилось сказать не могу, больше мы никогда не виделись. Прощание с пацанами, оставило очередной след в душе…
Служба продолжалась…
