Карфаген проиграл. Римская военная машина "перемолола" очередного противника. Но был ли у Карфагена шанс на другой исход? Давайте взглянем на заключительный этап первой Пунической войны и попробуем это выяснить.
Перенесемся в 248 год до н.э. К этому времени затянувшаяся война уже унесла огромное количество ресурсов с обеих сторон. Карфагеняне потеряли большую часть Сицилии, римляне же потерпели неудачу в Африканской экспедиции, пытаясь нанести удар в сердце противника. И ни одна из держав не могла взять верх. После поражения при Дрепане римляне лишились военного флота и инициатива на море полностью перешла к пунийцам. Но Рим, несмотря на неудачи, не оставил планов по захвату оставшихся на острове городов карфагенян — Лилибея и Дрепана. Вскоре было налажено снабжение армии по суше, а также для усиления в регионе римлянами был захвачен город Эрикс, расположенный неподалеку от Дрепана. Контролируя Эрикс, римская армия могла непосредственно угрожать позициям пунийцев и получать снабжение из Панорма, города на севере Сицилии, который уже принадлежал квиритам. Контроль над всем островом в таком случае был лишь вопросом времени. Параллельно с этим главнокомандующим карфагенской армией на Сицилии был назначен Гамилькар Барка. Молодой пуниец, представитель знатного рода, был сторонником активных боевых действий. Он считал, что римлянам будет не до Лилибея и Дрепана, если внезапно полыхнет у них в тылу. В будущем его сын, легендарный Ганнибал Барка, прекрасно усвоит уроки отца и будет бить квиритов на их земле. Но это произойдет еще не скоро, а пока Гамилькар приступил к реализации своих планов.
На восемнадцатый год войны Гамилькар во главе небольшой эскадры отплыл к берегам южной Италии и прошелся огнем и мечом вдоль итальянского побережья. Затем, возвращаясь с набега, Гамилькар высадился у мыса Эркте близ Панорма. Эта местность была окружена горной грядой и обладала удобной гаванью — идеальное место для ведения боевых действий в тылу врага. Разбив здесь лагерь, Гамилькар Барка перетянул все внимание римских войск на себя, постоянно совершая набеги на южную Италию и вглубь Сицилии. И римляне ничего не могли с этим поделать. Лагерь карфагенян был защищен самой природой, а из-за отсутствия флота римляне не могли помешать снабжению армии Гамилькара с моря. Но отважный пуниец на этом не остановился и совершил еще более дерзкую авантюру — Гамилькар решил нанести удар там, где римляне меньше всего этого ждали. Это могло показаться безумием, но целью своей атаки полководец выбрал упомянутый выше Эрикс. Такой маневр мог полностью сковать римские силы на острове, отвлекая их от осады Лилибея и Дрепана. Удача улыбнулась храбрецам и войску Гамилькара под покровом ночи удалось захватить город. Чаша весов в сражениях на Сицилии неожиданно качнулась в пользу карфагенян. Но имевшихся у Гамилькара сил не хватало, чтобы нанести решительное поражение римлянам. Захватом Эрикса Гамилькар не только сковал римские легионы, но и лишил себя свободы маневра, поэтому для развития успеха на Сицилии требовалось появление еще одной карфагенской армии, способной нанести решающий удар. Но этому не суждено было сбыться. Пока Гамилькар "развлекал" римлян на острове, в Африке восстали ливийские племена, для борьбы с которыми была отправлена карфагенская армия во главе с Ганноном. Полководец был злейшим врагом Гамилькара и осмелюсь предположить, что Ганнон не сильно спешил на помощь соотечественнику. И хотя по итогу ливийцы были усмирены, момент был упущен, ведь Рим не сидел сложа руки и готовил ответный удар.
"Отцы отечества" прекрасно понимали, что для победы над Гамилькаром необходимо лишить его поддержки со стороны моря, а для этого нужно было уничтожить карфагенский флот. Но существовала маленькая проблема — у римлян в данный момент военного флота не было, как не было и денег на его строительство. И тогда сенат обратился с призывом о помощи к народу. Римляне показали, что готовы принести любые жертвы на алтарь победы, откликнувшись на просьбу. На деньги граждан Рима было заложено 200 квинкирем. Корабли были также сооружены по карфагенским образцам и имели превосходные ходовые качества (римляне смогли вынести урок с прошлых неудач). В 242 году до н.э. римский флот во главе с консулом Гаем Лутацием Катулом отплыл к Сицилии и неожиданным налетом захватил гавань Дрепана. Ситуация на острове вновь обернулась в пользу Рима, а армия Гамилькара, лишенная снабжения, оказалась в критическом положении. Окружив карфагенян, Гай Катул приказал устраивать ежедневные маневры, повышая выучку своих моряков. Консул понимал, что рано или поздно к Сицилии направится карфагенский флот.
Появление у римлян нового флота обернулось полной неожиданностью для карфагенян. Основные морские силы пунийцев базировались в Карфагене и не были полностью укомплектованы — завоевав господство на море, карфагеняне расслабились и представить не могли, что Рим сможет вновь отстроить военный флот. Из-за халатности пунийских правителей некогда победоносный флот оказался в небрежном состоянии, а времени на подготовку экипажей и набор морской пехоты уже попросту не было, ведь римский флот уже атаковал Лилибей и Дрепан. Снаряжение кораблей происходило в дикой спешке, многие моряки были новобранцами. К тому же, карфагенское командование приняло очень странное решение, которое по их мнению должно было убить двух зайцев сразу — снабдить армию Гамилькара всем необходимым и уничтожить римский флот. Пунийские корабли должны были принять на борт продовольствие и снаряжение, затем прибыть к Эриксу, разгрузиться, взять на борт Гамилькара с отборными воинами и только после этого атаковать римлян. Но карфагенские военачальники забыли учесть самую малость — флот Катула вряд ли мог позволить им осуществить такие сложные маневры. С неопытным гребцами и воинами, перегруженные продовольствием и воинской амуницией, карфагенские корабли отправились навстречу судьбе.
Отплыв из Карфагена, пунийский флот во главе с Ганноном (не тем Ганноном, что усмирял ливийцев) подошел к Эгадским островам близ Сицилии. Флотоводец выжидал благоприятного ветра, чтобы незаметно для римлян подплыть к Эриксу. Но в скором времени Гай Катул был извещен о появлении вражеского флота. Консул приказал удалить со своих квинкирем весь ненужный груз, тем самым повысив маневренность кораблей, а также усилил их дополнительными отрядами пехоты. Катул побаивался воссоединения карфагенского флота с силами Гамилькара, поэтому решил ударить первым. Заметив приближение вражеского флота, Катул приказал перекрыть ему путь и построить квинкиремы в одну линию. Хорошо натренированные экипажи быстро осуществили маневр, и корабли пошли на сближение. Сражение было яростным и скоротечным. Римляне набросились на карфагенский флот и в нескольких местах разорвали его боевую линию. Катул сделал ставку на искусный маневр и бил карфагенян их же оружием — римляне делали "проплыв" вдоль пунийских кораблей, ломая весла и сдирая обшивку, таранили в борта, забрасывая противника дротиками и копьями. Карфагеняне бились ожесточенно, но их перегруженные суда не могли соревноваться с римскими и потери пунийцев росли. Вскоре строй карфагенских кораблей развалился и, осознав, что шансов на победу нет, Ганнон дал приказ на отступление. Так закончилось морское сражение, в котором решился исход Первой Пунической войны. На море господствовал флот Катула и поражение карфагенских сил на Сицилии, оставшихся без снабжения и подкреплений, было лишь вопросом времени. Карфаген запросил мира.
Главными виновниками поражения Карфагена в большей степени были не римляне, а карфагенские власти. Уверовав, что после победы при Дрепане господство на море принадлежит Карфагену, они оставили в запустении флот и жестоко за это поплатились, ведь Рим имел огромные мобилизационные ресурсы. Складывается впечатление, что для части карфагенской верхушки борьба за Сицилию казалась пустой тратой времени и сил. Еще очень удивляет тот факт, что карфагенский флот не был укомплектован солдатами армии Ганнона, которые к моменту битвы при Эгадских островах усмирили ливийцев и бездействовали. Это можно объяснить тем, что уже к этому времени прослеживается разделение правящей элиты на сторонников и противников борьбы с Римом. Вполне вероятно, что Карфаген уже мог строить свое новое будущее без Сицилии. Противоборство обеих партий в Карфагене более отчетливо проявится ближе ко Второй Пунической войне. В отличие от Рима, который напряг все свои силы для достижения победы, правительство Карфагена сделало для этого ровным счетом ничего. Ведь и так уже затянувшаяся война опустошила казну, а расходы на продолжение борьбы с Римом легли бы на плечи карфагенской аристократии. Такой расклад для народа предпринимателей был попросту невыгоден. К концу войны карфагеняне смогли обзавестись талантливыми полководцами, а также армией, способной биться с римскими легионами. И пойди Карфаген до конца, то мы, возможно, могли бы наблюдать другой исход противостояния с Римом. Но, как вы все знаете — история не любит сослагательного наклонения.
Автор - Дмитрий Абраменко
