Все имена и события в этом рассказе придуманы (кроме самой войны, конечно). Я не исключаю, что во время Великой Отечественной войны подобная история могла случится.
Иванна вытирала слезы. Староста деревни похлопал ее по плечу.
«Не будет тебе тут жизни, девка», - сказал мужчина. – «Готовь землянку, да беги в лес»
Иванна только кивнула.
За дверью послышалась ругань на немецком. И девушка вздрогнула всем своим тонким телом.
«Захарка прийти должен…», - прошептала она.
Староста кивнул.
«Тут сиди и не высовывайся», - сказал он.
Староста вышел. Иванна посмотрела на скрыню, а потом на дверь. Она встала и поправила разорванное платье. Но то еле держалось на одной целой шлейке. Иванне было некомфортно, стыдно, что она вот так… но открыть скрыню она сейчас не могла.
По удаляющимся немецким голосам она поняла, что фашисты уходят от ее дома. В дом вновь заглянул староста.
«Все. Сегодня не придут больше», - сказал он. – «Пацаненку спасибо скажи. Спас тебя от позору. Где он сейчас?»
«Тута», - тихо ответила Иванна.
«А мати?» - спросил староста.
«Она к соседке помочь пошла», - тихо ответила 17-летняя девушка.
«Уходите в лес. Точат гады зуб свой на вас. Точат, говорю тебе. Понять только не могу, что надобно?» - сказал староста. После он сплюнул и вышел из хаты.
Иванна подбежала к двери и закрыла ее на крючок. А после открыла скрыню. В ней лежал 7-летний кучерявый мальчик. Он смотрел на Иванну своими большими испуганными глазами, а в руке сжимал маленький ножик.
Иванна достала мальчика из скрыни и поставила на пол. Тот слегка пошатнулся. Сама девушка достала рубаху и юбку и быстро переоделась. После этого взяла нитки, да иголку и начала зашивать свое платье.
«Спасибо тебе», - сказала Иванна. – «Ты где услышал, что они сюда идут?»
«Да я в сарае сидел. Слышал, как говорили они с девкой какой-то», - сказал Йоши. – «Та девка и сказала, что ты только строишь из себя, а сама… Я из сарая вылез и дворами побежал к старосте. Мы же с тобой ходили к нему уже ночью по документы. И сказал ему. А потом сюда, к тебе. Успел обернуться»
«Бесстрашный ты Йоши»,- сказала Иванна. – «Поймали бы… ох»
Девушка замолчала. А сама подумала, кто ж мог так про нее сказать. Рядом с сараем был двор Лаптевых. Жили в нем баба Клава, да Варвара. С Варварой они подругами с детства были неразлучными. И в то, что Варвара могла так сказать про нее, девушка не верила. Кто ж тогда в ее дворе был.
«Поговорю с Варварой», - сказала Иванна. – «Предупрежу, что по двору ее днем кто-то шастал»
«А может это она…», - сказал Йоши.
«Ты не говори такого. У нее отец и все братья на войну ушли. Она же в семье самая младшая», - сказала спокойно Иванна. – «Письма пишут. Мой папа не пишет давно… И они им пишут. Думаешь, пишут, а сами с немцами? Не бывает так»
«По всяк бывает», - сказал Йоши.
На глаза мальчика навернулись слезы. Иванна отложила шитье и подошла к 7-летнему ребенку и обняла его. Крепко обняла и прижала к себе. И Йоши разревелся, обнимая Иванну.
Когда по уличному радио они услышали о том, что началась война, было не страшно. Страшно.
Но то был другой страх.
Отец остановил мельницу и отправился на фронт. Жених Иванны, Егор, пошел на фронт добровольцем.
Все плакали, провожая родных, но верили, что расставание это недолгое. Задушат этих фашистов, и вернутся.
Через несколько дней, работая в поле, жители деревьев увидели первые черные самолеты. Они летели низко, после кружили над деревней. Оставшиеся мужчины велели всем спрятаться в хатах и не высовываться.
Но, после ничего не произошло.
А еще через несколько дней, через деревню, вдоль реки шли евреи. Они попросились на ночь на ночлег. Семья мельника тогда приняла несколько семей. Постелили на полу, дали соломы. Среди тех, кого приютили, была семья и Йоши: мама, папа, сам мальчик и его двухлетняя сестричка Эстер.
Иванна помнила, как ее мама взяла Эстер на руки, и положила к себе на кровать у уставшей Иоанны. Сама девушка тогда еще удивилась, как похожи их имена. Глава семейства держал на руках дрожащего Йоши. Мальчик сильно простыл и его трясло. Иванна тогда открыла скрыню и сказала, что бы положили мальчика туда. А поверх накрыла его одеждой, что бы тот немного согрелся.
Ранним утром немецкий отряд зашел в деревню Боркино. Они врывались в дома сонных людей. Где-то слышалась стрельба. Иванне иногда до сих пор снились кошмары: она открывает глаза а перед ней черная фигура с автоматом в руках.
В тот первый день августа закончилась их мирная жизнь.
Фашисты проверили документы у всех. Мать первая дала документы. Она долго возилась, а после протянула метрику на Софью. Софья – это была маленькая сестричка Иванны. Ее не стало через несколько дней, после того, как началась война. Эстер и Софья были одного возраста, и мать выдала эту девочку за свою дочь.
Иоанна не спорила, а с благодарностью кивнула, а после смотрела на Иванну, которая обнимала испуганного брата Захара, просящим взглядом. Никто в доме не сказал, что в скрыне спит мальчик.
Всех евреев раssтреляли через несколько часов.
Они все слышали… Когда Иванна открыла сундук, то поняла, что Йоши не нудно ничего объяснять. Он все понял. Он плакал молча и беззвучно. Мать сказала только: перепрячь.
Иванна отвела мальчика на чердак, кинула туда телогрейку и велела сидеть тихо.
Так они и жили с тех пор. Йоши, прячась у них, перезимовал, вот уже и весна прошла, новое лето настало. Эстер называли Софьей. В деревне правили немцы. Но все жители знали про то, что в семье мельника живут двое еврейских детей. Все знали и молчали.
Жили плохо. В впроголодь. В доме было все же двое взрослых: мама Люба и Иванна, и трое детей: 10-летний Захар, 7-летний Йоши и трехлетняя Эстер-Софья. Немцы забрали свиней и кур. Забрали у них корову. Спасались рыбой – жили все же у реки. Ели зеленый хлеб. Но все равно постоянно хотелось есть.
Иванна и ее мама кушали меньше всех. Детям нужно было расти. Они и так напоминали скелеты, обтянутые кожей.
Захар постоянно где-то пропадал, подрабатывал – там огород покопает, в другом доме еще что-нибудь сделает за пару картошин. Но с пустыми руками не приходил домой.
«Завтра в лес пойдем по грибы», - сказала Иванна Йоши.
«И я пойду?» - спросил мальчик.
«Да. Прогуляешься. Вернемся, правда, когда стемнеет. Заодно нужно и место под землянку выбрать», - сказала девушка. – «Пока тепло все подготовить, утеплить. Как подготовим, так и перейдем туда. Прав староста. Не оставят нас в покое»
Она услышала, как у мальчика урчит живот.
«Мамка с сестрой и братом придут, покушаем», - сказала она.
«А мы Эстер возьмем?» - спросил Йоши.
«Нет. Маленькая еще. Да и грибов нужно побольше набрать, просушить что бы. Зимой найдутся», - сказала Иванна.
«Ей бы в лесу понравилось», - сказал Йоши.
«Жить там скоро будет», - натянуто улыбнулась девушка.
Она услышала как скрипнула калика и махнула рукой, что бы Йоши спрятался. Тот залез под кровать.
Это была мама вместе с Эстер-Софьей. Она поставила девочку на пол и прислонилась к косяку двери.
«Мама?» - удивилась Иванна. Она увидела, что глаза у мамы красные от слез и испугалась.
«Ой, у Вальки ж я была. А тут и Клака-почтальонка пришла», - сказала хозяйка и тяжело опустилась на скамейку.
У Иванны, казалось, остановилось сердце.
«А это не письмо-то, а похоронка. Две. На мужа и на сына…», - сказала женщина и заплакала.
«Ой, бедные…», - сказала Иванна и сама заплакала.
Эстер, увидев, что все плачут, тоже заголосила громче всех. Йоши вылез из скрыни и взял сестру на руки.
«Цыц!» - громко сказал он и плач в доме прекратился от неожиданности. – «Услышат, фашисты, что по солдатам скорбите и придут сюда. Сами знаете, что будет»
Плач прекратился. Тихо вытирали слезы, но не голосили больше.
«А что с платьем случилось?» - спросила мама Иванну.
«Да сказала какая-то девка во дворе Варвары, что Иванной пользоваться могут. Я старосту предупредить успел», - сказал Йоши. – «Но платье порвать успели»
«Во дворе Лаптевых?» - спросила женщина удивленно.
«Мам, надо Варваре сказать, что ходил кто-то по ее двору», - сказала Иванна. – «Я вечером схожу»
«Не сходишь. Носа из дома не показывай», - строго сказала женщина.
Скоро пришел Захар и принес немного пшеничных зерен – с кулачок. Но даже этим крохам семья была рада.
