Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
В квартире было темно и тихо, только слышно было, как в зале тикают часы.
- Тик-так, тик-так, всё - не-так, всё - не-так.
- И что же у меня не так? – спросила я у часов, и сама же ответила, - а не так у меня история с Олегом. По закону жанра, когда колдун умирает, чары спадают. Ну, по крайней мере, во всех сказках именно так и происходит. Почему у меня так не получилось? - думала я, лежа в кровати с закрытыми глазами. Максим лежал рядом и давно уже ровно дышал. Устал, спит, а я все ворочаюсь. В моей голове роится куча мыслей, наскакивая одна на другую. Смерть мальчика… Пойдет ли его брат по правильной дорожке? Надо было и ему внушить куда идти. Что будет с Олегом и отцом, ведь это не справедливо наказывать совершенно невинных людей. И почему, черт возьми, с Олегом всё не так? Я тяжело вздохнула.
- Это неправильно, - вдруг сказал Макс, - мы не должны были так поступать.
Я повернулась к мужу. Он лежал на спине и смотрел в потолок. Тоже не спал, а я то думала...
- Ты о чём? Про доктора?
Я вспомнила, как он визжал по - бабьи, когда понял, что ослеп, и невольно улыбнулась.
- Если бы ты заглянул в его душу, то не мучился бы угрызениями совести.
- Да какой бы он не был, мы не имели права его наказывать, - Макс сел на кровати, сложив ноги по - турецки, он явно не собирался спать, он собирался доказывать мне свою точку зрения, а у меня не было особого желания спорить с ним.
- А кто тебе сказал, что я его наказала? – совершенно спокойно сказала я, - я его не наказала, а изолировала от окружающих людей. Чтоб он больше никогда не смог навредить им. Докторишка – то он так себе, никудышный, зато как над людьми измывался! Да ты не волнуйся за него, жить он будет нормально, он уже столько с людей денег снял, что ему на всю оставшуюся жизнь хватит. У него одно пальто стоит как две твоих зарплаты.
- Да, ладно, откуда ты знаешь? Неужели всё за одно мгновение увидела?
- Угу, там особо и видеть было нечего. Так что я сегодня очень много людей от него спасла, считай целый город.
- Выходит ты герой, - с вызовом сказал мне муж, -хм. Как у тебя всё просто.
-Не-а, наоборот, всё очень сложно, - тяжело вздохнула я, - потому что как бы я не старалась делать добро для всех людей, этого никогда не случится, всё равно хоть один человек будет несчастлив. Вот и получается, что я злодей, в определённом смысле. Всё зависит только от того, что я считаю добром и злом. И только мне придется выбирать, что делать, как в случае с доктором. Я выбрала такой вариант и это моя ноша, не твоя, и мне с ней жить. Так что, не нужно мне читать лекций, спи.
Я прикоснулась к Максу и заставила уснуть. Немного поворочавшись, заснула сама.
На следующее утро я пошла на работу. Депрессия депрессией, но пора и совесть иметь. Новый год на носу, заказов уйма, я концерты закатываю, а Лена терпеливо тянет лямку в одиночку. Лена встретила меня, как ни в чем не бывало, как будто мы расстались вчера вечером, и за эту неделю ничего не произошло. Услышав, что в сумке то, что она просила, женщина буквально вырвала сумку из рук и унесла её в дальнюю комнату. Раскладывая на диване ткани, нитки, замочки, и рассматривая их, она весело щебетала о клиентах, которые приходили без меня. А я стояла посреди комнаты и не могла понять, что здесь не так, за то время пока меня не было, что - то изменилось. Я стала оглядываться, отодвинула шторы, выглянула в окно и поняла, что у нас слишком светло, потому что между домом и дорогой исчез сугроб, и он не загораживает свет.
- Лен, ты с ума, что ли сошла? Ты что творишь? – начала ругаться я, - такую кучу снега перелопатила. Это что, вместо ночного сна работа, ты опять не спишь? Ты вообще отдыхать собираешься?
- Тихо, тихо, тихо, не надо ругаться, - Лена приложила палец к губам и почти шепотом добавила, - это не я. Это Олег тут ночами работает. Он видно свои эмоции так выплёскивает, как этот, ну, из фильма «Укрощение строптивого». В первый вечер чуть с ума не сошла. Сижу я такая дома, смотрю кино, и вдруг слышу шур, шур. Испугалась до чертиков, думала кто – то в мастерскую лезет, а там у меня уже и готовые изделия и ткани чужие дорогущие, украдут, чем потом рассчитываться. Взяла на кухне скалку и на цыпочках подкралась к двери, а там шуршит. Я решётку то сначала открывать не стала, тихонько дверь приоткрыла, смотрю, а он там, на улице, снег чистит, подоконник очищает. Лопата за подоконник цепляется и такой звук издает. Переживает он очень, - она сочувственно вздохнула, - наверное, ему так легче.
-Да, блин! Ушла из дома, чтоб не думать что с ним не так, а он уже тут лопатой машет, ох не зря он здесь ошивается, ох не зря. А может, чем черт не шутит, минус на минус даст плюс? - подумал я.
- Ой, Лена, - я картинно всплеснула руками и присела на краешек дивана, - нравишься ты ему. Ой, нравишься. Может, ты не знаешь, как с ним начать общаться, а? Может, в дом его пригласим?
- Да ну его, придурок, - женщина покраснела, отвернулась и деловито начала перебирать фурнитуру с места на место.
- Лен, ну чего сразу придурок – то? - я уже не скрывала своей улыбки, потому что поняла, что и без всякого колдовства всё было на виду, - он же тебе тоже нравится, - я обняла её за плечи, - я же вижу. Всё. Решено. При первой же возможности пригласим его в гости. Будем прощупывать почву.
Лена для вида немного посопротивлялась, но потом кивнула головой. Было заметно, что в их отношениях что-то изменилось. Возможно, в дело вступила обыкновенная женская жалость, а может, всё дело было в Лене. Она до сих пор жила безвылазно в этом доме как одинокая мышка – нарушка. Несмотря на то, что в нашей мастерской перебывала куча народа и все прекрасно к ней относились, она стыдилась своего прошлого и старалась не показываться людям на глаза. По крайней мере, на улице.
На разговоры было мало времени, из-за огромного количества заказов, но намного позже, когда мы сделали перерыв, я спросила коллегу, как бы невзначай:
-Лена, ты же помнишь, какой Олег был до свадьбы?
- Ну, да. Конечно, помню. Бесшабашный весельчак и балагур,- женщина замерла на минуту, задумавшись, - ты знаешь у нас даже когда - то наклевывался роман. Нет, не так.... Он мне оказывал определённые знаки внимания, но я тогда была замужем и менять ничего не собиралась. Мне тогда, если честно показалось, что он женился назло мне.
- Нет, тут ты совершенно не при чём, - поспешила я успокоить женщину, - на него оказали некое воздействие, - я пыталась найти правильные слова.
- Приворожили что ли?- догадалась Лена, - ну, да. Он резко изменился. Было очень на это похоже, только вот знаешь, он ещё до свадьбы сник. Возникло такое ощущение, что из него всю эту его бесшабашность высосали.
- Точно, высосали, - подскочила я, ткнув пальцем в направлении Лены.
Но думала я совсем не об Олеге. Я вспомнила странное ощущение, которое возникло в доме колдуна, когда портрет Изборы еще висел на двери в комнату. Мне еще тогда показалось, что портрет за мной следит, что бывает со многими хорошо написанными портретами, и что дом пытается ко мне присосаться. Вот именно, это ощущение больше никак невозможно назвать. Я даже представила что-то непонятное, бесформенное, спрятанное в темноте, оно вытянуло губы трубочкой и, причмокивая, потянулось ко мне.
- Фуууу, - мое лицо скривилось в гримасе брезгливости, - блин, ну надо же было такое вспомнить.
Но поняв, что это всё я сказала вслух, и на меня сейчас смотрит Лена, поспешила объяснить ей:
-Это не тебе. Вспомнила одну пакость, всё никак не могла подобрать термин, что я чувствовала, а ты подсказала. Прям, бе.
Я больше ничего не успела спросить, наш отдых прервала посетительница, а за ней явилась ещё одна и ещё… А после и вовсе стало не до разговоров, народ повалил валом, как из рога изобилия. Столько народу одновременно у нас не было никогда. Женщины мерили готовые вещи, хвастались друг перед другом, тут же заказывая следующие. Их подруги, глядя на счастливых обладательниц новых платьев загорались желанием тоже заказать себе что – то такое… Выпроводив последнюю клиентку, мы вздохнули с облегчением. Голова шла кругом, и мы не знали плакать или смеяться.
- Что за день такой? – со стоном вопрошала Лена, подняв руки к небу и плюхаясь на диван, - я думала, что мы уже отшились процентов на восемьдесят, и осталось – то всего – ничего. А что теперь делать прямо и не знаю, - Лена чуть не плакала, - как мы всё это успеем до праздников?
- А не надо было заказы брать, - назидательно отвечала я,- ведь ты же знала, сколько у тебя осталось, и сколько уже набрала. Ты зачем так жадничаешь?
-Да ты что, разве ж можно людям праздник портить? Да к тому же сейчас заказы идут как за срочность, за полуторную цену, как же не брать – то? Мы заработаем на полгода вперёд.
-Лена, как? Как мы заработаем? Нам рук не хватит. Даже если ты будешь без сна и отдыха работать, мы всё равно не успеем.
-А может, ты Наташу заколдуешь, и она нам поможет? - с надеждой спросила Лена.
Я застонала и схватилась за голову.
-Ты совсем уже, что ли свихнулась? Как я тебе её заколдую? Это же тебе не просто так. Одно дело отучить от вредной привычки, а другое научить чему – нибудь… Тем более руками что – то делать.
-Хотя и это вариант, я не могу ничего исключить, ведь получилось же мне знания в Лёшкину голову вбить… Но тут – то совсем другое, тут навыки нужны… Хотя можно, конечно попробовать. Но, не здесь и не сейчас. А вообще…Нет…Фигня идея, - подумала я, и откинула этот вопрос навсегда.
-Так что же нам делать? – Лена уже чуть не плакала.
-Работать, блин, что ж ещё. Поход домой откладывается на неопределённое время. Сколько ты сегодня можешь раскроить?
-Пару платьев точно, - растеряно ответила моя коллега.
-Ну, так вперёд, чего стоишь? В следующий раз думать будешь, как заказы хапать ртом и попой.
Шел уже одиннадцатый час вечера, работа у нас двигалась быстро. Лена раскраивала детали так, что я сразу могла что – то прошить, что – то сметать, и платья у нас выходили как в горячем цеху с пылу с жару. Мы уже взялись за раскройку третьего платья, как вдруг позади себя услышали вежливое покашливание. Я, наверное, уже стала привыкать к таким явлениям и даже не вздрогнула, а вот Лена от страха подпрыгнула. На пороге стоял отец.
-Пап, я скоро, нам нужно хотя бы это платье сегодня наметать, - сказала я, кинув на него беглый взгляд, не отрываясь от работы.
-Да я не тороплюсь, - как – то устало произнёс отец, - вы работайте, работайте, а я тут тихонечко посижу.
Он тяжело присел на стул и стал молча наблюдать за нашей работой. Мы, тихо переговариваясь, быстро и без суеты двигались от стола к машинкам и обратно, выполняя свою работу, не обращая особого внимание на отца. А он сидел и смотрел на нас, улыбаясь.
-Девчонки, вы как белочки, честное слово. На вас приятно смотреть. Так бы сидел и любовался. Кто – то из древних сказал: «Бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода, и как работают другие люди».
-Тебя послушать, так получается, что ты любишь смотреть на тушение пожара, - захохотала я, и, успокоившись почти шепотом, спросила, - пап, что случилось?
-Муторно мне доча, не спокойно как – то. Устал, и неизвестность задолбала. На войну хочу. Там все понятно, это черное, это белое, впереди враг и его нужно победить.
-Что, досталось тебе за солдатика?
-Угу.
-Надеюсь, никого не увольняют?
-Да я тебя умоляю, куда нас увольнять, служить некому, мы уже в караулы офицерские ходим. Всё хорошо, выговором отделался.
-А Олег?
- Тому чуть похуже, служебное несоответствие, но ничего, к концу следующего года снимется, и всё будет просто замечательно, лишь бы не влип опять куда – нибудь. Ну, что, пойдем домой? – спросил он, увидев, что я одеваюсь.
-Пойдём,- я взяла отца под ручку и, помахав Лене на прощание, вышла в подъезд.
Уже была глубокая ночь, когда мы вышли из дому. Гарнизон накрыла сонная тишина и когда я нечаянно выпустила из рук дверь, та хлопнула как одиночный выстрел и встревожила какую – то птицу. Она, произнеся что – то непонятное, и захлопав крыльями, попыталась взмыть в воздух. Мне стало немного жутковато, потому что выглядело это совершенно не естественно. Зима, ночь, двухметровые сугробы и огромная черная птица, взмывающая в воздух.
-Пап, кто это? – почему – то шепотом спросила я.
-Кажется ворон, - удивлённо ответил он.
-А разве вороны бывают такими огромными? – удивилась я.
- Это не ворона, а ворон. Это совсем другая птица.
-А откуда он здесь? – не сдавалась я.
-Да откуда я знаю, может, сбежал от кого – нибудь, да лети ты уже, зараза, -отец швырнул снежком в барахтающуюся птицу. Та обиженно каркнув, наконец – то взлетела, пытаясь утащить что – то из сугроба за собой. Отец швырнул ещё один снежок и попал по птице. Ворон выронил добычу к нашим ногам и поднялся вверх. А я наклонилась и подняла её.
-Твою мать, - засмеялся отец, увидев мою находку, - пропажа нашлась, это же твой тапок.
Я встала поздно, посмотрела на будильник и ахнула:
-Проспала!
Сейчас уже был десятый час, а планировала встать в шесть и в семь уже быть на работе. Ну, что за невезуха. Я соскочила с постели и кинулась на кухню. Работа – работой, а семью забывать нельзя и мне ещё обед нужно сварить. Открыв холодильник , начала проводить ревизию продуктов, заодно прикидывая, что можно сварить по - быстрому на обед. Мои раздумья прервал телефонный звонок.
-Ну, всё. Это Лена звонит, потеряла меня уже. Блин, как неудобно, - подумала я, и схватила трубку.
-Надюш, - это была не Лена, а Ольга, - ты обед не вари, я отцу сказала, чтоб Максима к себе на обед вёл. Работай спокойно.
-Спасибо тебе Олечка, ты настоящий друг. А откуда ты узнала? Опять твой дар проявился, - озабоченно спросила я, ожидая подвоха.
-Да какой там дар, - рассмеялась Оля,- отец вчера поздно пришел, рассказал, что у вас там творится, что вы до ночи сидите, вот я и решила, теперь моя очередь варить. У меня всё равно сейчас два выходных, потом отпуск беру, а там и декрет не за горами. Так что кухня будет пока на мне, мне же нужно как – то двигаться, а то ещё больше растолстею.
Я чуть не расплакалась, ну до чего же у меня золотая семья. Все только и делают, что вокруг меня вертятся. Хотя, наверное, я это заслужила, ну, хотя бы чуть – чуть, ведь создала эту семью я… Сделав себе несколько бутербродов, на обед теперь точно не пойду, я побежала собираться на работу.
Добежав до последнего дома, где находилась наша мастерская, я зашла за угол и не найдя привычного уже снежного тоннеля немного опешила. Через секунду уже сообразила, что здесь ночью похозяйничал Олег.
- Блин, да когда же он всё успевает, - подумала я, - когда мы с отцом уходили, ещё всё было на своих местах, а сейчас уже хорошая такая площадка расчищена. Неужели он до сих пор не знает, что всё обошлось? Не думаю. Отец не варвар, сам переживал, так что по - любому о результатах Олег узнал сразу же. Ну, или почти сразу. Так что же это такое? Ох, Олег, сдаётся мне, не такой уж ты и мягкотелый тюфяк, и добиться своего можешь, если захочешь. Тебя же послали далеко и надолго, а ты сходил и вернулся. Ежу понятно, это любовь… Надо Лену как – то настроить правильно. Блииин, как приятно…
Но моё романтическое настроение почти мгновенно испарилось. Зайдя в мастерскую, я ахнула. Лена сидела бледная как смерть с темными кругами под глазами, и я испугалась, что ребята поругались.
-Лен, что случилось? - почти прокричала я.
Лена расплакалась:
- Как же я от всего этого устала! – прорыдала она, - достал он меня со своей заботой. Как хорошо было без него. Если бы знала, с какой стороны он сегодня чудить начнет, я бы домой не пошла, а тут, на диванчике бы поспала спокойно. Я сегодня реально чуть от страха не умерла.
Я кинулась успокаивать женщину, а она вытерла слёзы и начала рассказывать:
-Вы как ушли, я собрала всё, закрыла мастерскую и пошла домой. Спать так захотелось, прям сил нет, еле до кровати доползла. Я уже уснула, хорошо уснула, а тут слышу опять это шур, шур. И проснулась. Ну, думаю, хрен с тобой, если делать нечего, чисть ты этот долбаный снег, мне же лучше. Перевернулась на другой бок и тут кааак кто – то заорёт. И тень по стене, такая, раз. Олег материться начал. Слышу, битва какая – то идет. Я подскочила к окну, смотрю, а на Олега ворон нападает, а тот лопатой своей фанерной отмахивается. В общем, досталось птице под хвост хорошо и она куда – то улетела. А я вроде легла, а сон как рукой сняло. Страшно, блин. Откуда в наших краях ворон? И этот идиот ещё, опять за своё, шур да шур. Чтоб он треснул.
Я слушала Лену, поглаживая её по плечам, и тоже злилась на мужика.
- Ну, неужели так трудно понять, что ночью нужно спать. Вроде бы объясняли ему уже один раз, вон даже птица умнее него оказалась. М – да, правильно говорят, что влюблённые тупеют.
Мои размышления прервало громкое: «Карр» под нашими окнами. Мы с Леной переглянулись и рванули на улицу. Когда мы вывалились из подъезда, нам бежать никуда не пришлось, потому что ещё одно «Карр» раздалось прямо у нас над головами. Мы посмотрели вверх и увидели сидящего на карнизе подъезда черного ворона. Он сидел и внимательно наблюдал за нами, склоняя свою голову то в одну, то в другую сторону. Мы тоже стояли и молча наблюдали за ним. Я аккуратно и почти незаметно подпихнула Лену ближе к подъездной двери, чтоб, если что, сразу закинуть её туда. А сама встала наизготовку, готовясь дать отпор при малейшем намёке на нападение, потому что клюв ворона мне совсем не внушал доверия.
-Гоша хороший, - вдруг очень вкрадчиво сообщила нам птица, - Гоша хороший, - ещё раз повторил он.
- И откуда же ты свалился на нашу голову, хороший Гоша? - спросила я.
Ворон потоптался на карнизе, покачал вверх вниз головой и выдал:
-Гоша кушать, кушать.
- Да он голодный, - ахнули мы в голос.
Ворон, поняв, что его услышали начал двигать ещё активнее:
-Гоша кушать, кушать.
-Надь, а что вороны кушают? – спросила у меня Лена.
На этот вопрос я ответить не могла и ляпнула первое, что пришло в голову:
-Ну, наверное, падаль.
-А где мы её возьмём? У меня есть в морозилке мясо, но пока оно разморозится и превратится в падаль, пожалуй, он уже просто с голоду умрёт. Может голову рыбную дать? Я как раз две разморозила, кот, я думаю, не обидится.
-Тащи, если не возьмет, будем думать что – нибудь другое, - скомандовала я.
Лена быстро сбегала домой и вынесла огромную рыбью голову.
-Куда её?
Я огляделась вокруг, положила её на снег и, потянув за собой Лену, отошла на несколько шагов. Ворон слетел с карниза, схватил голову, поднялся обратно и с жадностью начал клевать её.
-Надь, давай заберём его к себе, а? – начала канючить Лена, как только мы зашли в мастерскую.
- Лен, ты, что Простоквашино насмотрелась? Может, мы ещё и корову в дом купим? Куда нам его девать?
-Да вон, сколько квартир пустых стоит, они же отапливаемые. Давай в квартире на втором этаже аккуратненько дверь ножичком подденем и форточку откроем, как будто она сама открылась. Батарея от неё не лопнет, зато птице будет куда спрятаться.
-Угу, и там же будем его кормить, и гадить он станет там же. А через месяц мы отсюда съедем из –за невыносимого запаха, перевожу – дикой вони. Или ты готова ходить и убирать за ним дерьмо по квартире?
-Надя, я буду за ним убирать, - Лена состряпала невинную мордашку, - честно, честно.
- Да, да. Я тебе, конечно, верю. Но Лена, зачем искать ему жильё и изобретать велосипед, если он наверняка где – то уже обустроился и даже утепляться начал. Вчера еле свой тапок у него отобрала.
-Это который потерялся? - автоматически спросила моя собеседница.
-Ну, да. А ты откуда знаешь? - удивилась я.
-Да о нем весь гарнизон знает, - фыркнула Лена, - всем до жути было интересно, куда же он подевался.
- Вот сразу видно, скучно вы живете, раз больше говорить не о чём, - произнесла я с укором, - пойдем - ка лучше посмотрим, что у нас на чердаке. Может там ворону жильё оформим, а может, он уже там и обосновался.
Я оказалась права, Гоша расположился именно там. Чердачное окно было настежь открыто, и ворон без проблем туда проник, а найдя в углу упавшую солдатскую тумбочку без дверцы, парень быстро сообразил, что тут можно свить себе уютное гнездышки и начал стаскивать туда все, что, по мнению птицы, создавало уют и тепло. Тут же нашёлся и мой тапок, который мы вчера с боем отобрали у Гоши, но тут же выбросили, потому что его собрат уже давно покоился на мусорной свалке.
-Вот видишь, - сказала я Лене, - он тут замечательно устроился, ему тут хорошо, тепло, и свежий воздух. А мы пошли работать, - я легонько подпихнула Лену к люку, - давай, давай, нас ждут великие дела.
Когда я поздно вечером покидала нашу мастерскую, Гоша сидел на карнизе и провожал меня подозрительным взглядом. Я, почти уже завернув за угол, то ли в шутку, то ли всерьез, решила дать ему ценные указания на ночь:
-Гоша, - произнесла я с серьезным видом, - Лену сторожи, никого в дом не пускай. Если придет Олег, мужик с которым ты вчера дрался, ты ему не мешай. Пусть он работает. Это наш дворник. Понял? Всё, спокойной ночи.
Гоша слушал меня, внимательно поворачивая голову то влево, то вправо.
-Гоша хороший, - прокаркал ворон, как будто поняв, о чем шла речь.
-Блин, чтоб ты понимал…Хороший Гоша, - передразнила его я, и шутки ради, послав воздушный поцелуй, скрылась за углом.
Утром следующего дня, собрав мужа в караул, я приготовила себе завтрак обед и ужин в лице макарон с тушенкой, завернула кастрюльку в полотенце и отправилась на работу с ночевой.
- Так будет лучше, - подумала я, - сколько времени трачу на дорогу, а так эти полчаса можно потратить с толком и осуществить некоторый фронт работ, а там глядишь, покемарю часок – другой и снова за шитьё.
Лены еще не было, наверное, отсыпалась за вчерашнюю бессонную ночь, а я взялась за работу, определенную мне Леной со вчерашнего вечера. Не прошло и десяти минут, как в дверь кто-то робко постучал.
-Войдите, открыто,- крикнула я, не отрываясь от машинки.
На пороге стоял начальник нашего клуба, с видом нашкодившего кота:
- Надя я тебя умоляю, выручи, - он вытащил из мешка какую, - то безобразную красную тряпку и, развернув ее, показал мне, держа её на вытянутых руках. Тряпка оказалась костюмом Деда Мороза в плачевном состоянии. Один рукав костюма был оторван почти до конца и в придачу ко всему, разорван пополам. Воротник, в районе груди был грязен, жестоко измят и едва держался на одной белой ниточке, подол был истрепан и кажется, использовался в определённые моменты вместо полотенца.
-Ты что, издеваешься, - опешила я, - это что такое вообще?
- Костюм Деда Мороз, - тяжело вздохнул начальник клуба.
- Я понимаю, что эта тряпка не скафандр космонавта. Что ты с ним сделал? Это что за безобразие, что тут чинить прикажешь? Дырка на дырке и дыркой погоняет.
- Надь, - жалостливо протянул мой собеседник, - не ругай меня, пожалуйста. Я и сам жалею, что дал его. Я же не знал, что лучший друг меня так подведёт, и превратит его в такое. Может с ним ещё можно, что-то сделать, а?
- Можно. В мусор выбросить.
- А починить никак?
- Ну, знаешь, - меня таки распирало от возмущения, - это уж слишком. Его сначала нужно отстирать, а потом уже смотреть, что останется. Но то, что останется, вряд ли можно будет назвать костюмом. Ты же об этом позаботился, - ехидно высказалась я.
- Всё, командир меня убьет, мне капец - трагично произнес парень и, повесив голову, побрёл к выходу.
И он почти уже ушёл, но тут на мою несчастную голову на пороге появилась Лена. Она мельком оглядела костюм, аккуратно оттянув его двумя пальчиками и сказала:
- М – да. Этой звезде капец. Вов, у тебя там, в шкафу на нижней полке валяется две красных бархатных скатерти, ещё со времён комсомола, тащи их сюда, будем новый костюм шить.
- Лена, - заорала я, - да что б тебя...
-Наденька, ну разве можно людей лишать праздника? - вопрошала Лена, изобразив из себя наивную девочку. Я застонала от безысходности.