Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Валентина Степановна, а именно так звали нашу гостью, пришла к нам не просто поблагодарить. Она была в отчаянии. В части сложилась безвыходная ситуация из-за ее сыновей, поэтому инстинктивно она пошла к тому, кого посчитала самым надежным человеком, который её реально может помочь. Это медик рассказал, как мы с Максом боролись за жизнь ее мальчика, не забыв упомянуть мое состояние, и она почему - то решила, что я единственный человек, которому происходящее не безразлично. На самом деле все были в шоке от произошедшего, и помогали ей, как могли, а нам досталась всего лишь миссия донести это до бедной женщины. Проблема была в том, что одного, мертвого, сына ей не отдавали из-за того, что труп криминальный, а экспертизу делать, не очень торопились, а второго, живого, она решила забрать из армии, во что бы ей это ни встало прямо сейчас. Но этого нельзя было сделать. Вернее, по закону, это как раз сделать было можно, но не так быстро, как хотелось ей. Женщине несколько раз уже объясняли, что брата погибшего бойца так и так уволят по закону, и он непременно приедет домой, как только подпишут все документы. Но Валентина Степановна заявила, что она не готова оставлять его здесь, она не готова с ним расставаться. Это всё, что у неё осталось в жизни, и она пойдет на все, вплоть до того, что она выкрадет сына из армии и увезет. Все время, которое она находилась в гарнизоне, она спала в казарме, рядом с сыном за шторкой, она буквально ходила за сыном попятам. Мы понимали, что это уже паранойя, но что тут можно поделать? Разве что немножко поколдовать...
Мы с Максом сидели на кухне и пытались успокоить женщину. Я накрыла руку Валентины Степановны своей рукой и попыталась успокоить её, но у меня ничего не получилось. Я только чувствовала боль, страх и панику, но сделать с ними ничего не могла, у меня просто не было сил. Я посмотрела на Макса, который сидел напротив меня, и едва заметно покачала головой. Максим тяжело вздохнув, встал и, открыв верхний ящик полки, достал из аптечки флакон настойки пустырника.
-Пустырник? - удивилась я, - откуда у нас в доме пустырник?
- Ольга принесла, пыталась тебя напоить, да я ей объяснил, что у тебя не истерика, а депрессия.
Макс накапал на дно стакана капли, даже не считая их, плеснул туда же немного воды и протянул женщине. Она спокойно взяла стакан и выпила содержимое, не морщась.
- Спасибо, хоть кто-то догадался успокоительное дать.
Я вопросительно посмотрела на Макса:
-Да что у вас там творится? – спросила я мужа, он молча развел руками.
- Ладно, ребятки, спасибо вам, отдохнула с вами душой. Хорошие вы люди. Отбой скоро, пойду я в казарму, - женщина встала из-за стола, - можно я к вам еще приду?
-Да, конечно, приходите. Я завтра узнаю, что можно для Вас сделать и обязательно Вам всё расскажу, - пообещала я.
Макс проводил гостью до порога, вернувшись, молча открыл холодильник и поставил кастрюлю на плиту.
-Ну, чего молчишь? - строго спросила я.
- Летать не хочу, у меня после прошлого полета на спине синяк ещё не прошёл, - буркнул Макс, пряча от меня глаза.
Он молча подождал, когда согреется в кастрюле суп, налил в тарелку и поставил передо мной.
- Кушай, давай, - и вручил мне ложку, - чтоб ей помогать, нужно сил набраться.
Я стала медленно есть, я так ослабла, что даже ложка казалась невероятно тяжелой. Немного поев, я отложила ее в сторону и посмотрела на мужа:
- Слушай, ну неужели так трудно сделать всё по - человечески? Ну, почему люди не могут без волокиты? Это что, прикол такой, гонять по инстанциям человека, который потерял сына? Блин, посмотрели бы на неё. Это же ходячий труп, у неё даже эмоции уже закончились. Есть же какая – то грань между добром и злом.
- Не надо судить обо всём по рассказу одного человека. Там все не просто. Мы уже подготовили все документы, и отец твой подписал. Они в округе лежат на столе командующего, лично видел. Но генерал не может их подписать, потому что пока нет официального подтверждения причины увольнения.
-Это как так? - не поняла я.
- Да вот так. Труп криминальный. Пока не сделают официальную экспертизу, никто ничего подписывать не будет. А ее делать, почему-то не торопятся. И мы там бессильны, там даже надавить ни на кого не можем. Вот и вся причина.
- Так что, у нас загвоздка только из-за какой-то крысы из мертвецкой? - уточнила я.
- Ну, выходит так, - ответил мой муж, ставя стакан горячего чая передо мной.
- Я думаю, завтра мы эту проблему решим, -решительно произнесла я.
- Там не только в этом проблема, - не поднимая глаз, сказал муж, - самое главное, следователь тупит, ну или не может понять, суицид это или несчастный случай. Вроде все под суицид подходит, но не можем найти причину. Ну, не было у него поводов для самоубийства, и всё тут.
- Правильно. Не нашли, потому что не было. Не было никакого суицида, - я недовольно поморщилась, - там несчастный случай был. Он же теряя последние капли крови, пытался сказать вам, что он не сам стрелялся, что это получилось нечаянно, если бы не вы, бараны тупоголовые, он бы не потерял столько крови. Завтра же покажу следкам где, что и как.
-Мы бы его все равно не довезли, я прекрасно это понимал, - сказал тихо мой муж, - я же просчитал все варианты, поэтому и приказал его везти в Долинск, в гражданскую больницу. Там врач отказался его принимать, не взял на себя такую ответственность. Мы из-за него много крови и времени потеряли.
- Что? - я выпучила глаза на Макса, - да как. Да как такое вообще возможно? А как же клятва Гиппократа, а как же не навреди?
-Да не знаю я. Надь, - закричал в отчаянии Максим, - мы пятнадцать минут его умоляли, что бы он мальчишку срочно прооперировал. Пятнадцать!!! А он совершенно равнодушно смотрел на нас своими стеклянными глазами, ухмылялся и бубнил как заведённый, что это не дело.
- Ты лицо его запомнил?- спросила я мужа.
- Я эту рожу теперь на всю жизнь запомнил, она мне теперь в страшных снах приходит и ухмыляется, ухмыляется, ухмыляется, - Максим стукнул кулаком по столу и отвернулся от меня.
Я поняла, он плачет.
- Стеклянными, говоришь? Ну, ну… - я задумалась, как бы наказать этого недодокторишку, потому что поняла, что пора уже принимать жесткие меры, - потом покажешь мне эту падаль. Я больше не намерена сидеть молча и наблюдать за тем, как рушится мир.
-Надя, что ты надумала? - прошептал Макс побелевшими губами.
-Успокойся, я не собираюсь никого убивать. Просто буду давать людям то, что они заслужили. Мне отмщение, и аз воздам.
Наверное, мой муж чувствовал примерно то же самое, потому что он промолчал, и только сильно сжал кулаки. Я задумалась. В доме стояла идеальная тишина, и ничто не нарушало её. Вдруг, на улице кто – то сильно хлопнул подъездной дверью. Я вздрогнула, стряхнула с себя оцепенение.
- Прости, я тебя перебила, ты мне так и не рассказал, что было дальше, - у меня было ещё много вопросов и ни одного ответа.
-Да что дальше, ничего особенного, - с большим нежеланием заговорил Максим, - парнишка – то в машине мёрзнет, прыгнули мы в машину и рванули в Южный, в госпиталь. Только разогнались, а тут ты на трассе. Хорошо Олег быстро сообразил, а то довезли бы два трупа вместо одного.
-Олег был за рулём?- уточнила я.
-Ну, да. Такой случай… Некогда было водилу ждать, да путёвки выписывать. Я только не понял, почему ты меня укоряла, что я тебя позвал. Я же не звал тебя, мне же неоткуда было даже позвонить. И почему ты была босая и в одном тапке? Мы потом бойцов послали твой тапок подобрать, но они нигде не нашли. Он как сквозь землю провалился
-Вот ещё,- фыркнула я, - вам что, больше заняться было нечем, как мой тапок всем колхозом искать. А, вообще, мне казалось, что я в двух тапках была.
- Дело тут было не в нём, а в отношении к тебе. Когда боец умер, мы развернулись обратно и приехали в гарнизон. Я вынес тебя из машины, а ты как кукла тряпичная. Отец испугался, орать начал, потом притих, правда. Зато у медика нашего словесный понос открылся, он бы лечил так, как болтает. Рассказывал так, знаешь, красиво, что когда схватились, а где второй тапок, так бойцы сами галопом понеслись его искать.
-Да фиг с ним, с этим тапком, снег весной растает, найдётся. Макс, я реально слышала, как ты меня звал.
Я рассказала всё, что случилось, не упуская мелочей. Максим внимательно меня слушал, а потом сказал.
-Не знаю, плохо это или хорошо, но я так понимаю, между нами существует какая – то связь. Помнишь, когда петух дядю Борю клюнул, ведь тогда мне почудилось, что ты меня зовешь. Я, в тот момент как раз задремал и меня твой крик с постели скинул. Возможно, именно во сне мы сильнее чувствуем друг друга. Но, честное слово, я тебя не звал. У меня не было возможности с тобой связаться, поэтому я даже и не думал о тебе, как о спасителе.
-А что, если это наша сила чудит? Если обе наши части, в целом, одно общее?
-Ой, Надь, вот у тебя фантазия. Тебе бы фантастические романы писать, - отмахнулся от моей идеи муж.
-Ну, знаешь… Нам фантазия строить и жить помогает.
За разговорами я поела, попила чая, и немного оттаяла душой. У меня снова появилась цель. Нужно было срочно помочь бедной женщине увезти отсюда обоих сыновей, а для этого мне нужны были силы. Ну, и подвиг врача не должен остаться не замеченным. Но это потом, когда я немного отойду, а то в гневе могу таких дел наворотить… В эту ночь, впервые за неделю я спокойно заснула и проспала до самого утра.
Утром, плотно позавтракав, я оделась и отправилась на службу вместе с мужем.
У штаба уже построились бойцы и несколько офицеров и когда я проходила мимо строя, бойцы встали в постойке смирно и рявкнули:
-Здравия желаем.
Я подпрыгнула от неожиданности, остановилась и улыбнулась им. Улыбка у меня получилась вымученная, но это ничего… Ребятам тоже было тяжело, они больше меня нуждались в поддержке, ведь кроме того, что погиб один из их товарищей, они все теперь были на подозрении.
Следователя я ждала в кабинете отца очень долго. Явился он около одиннадцати, накануне товарищ явно злоупотреблял. Он не поздоровавшись, зашел к отцу в кабинет, открыв пинком дверь, и плюхнулся на стул напротив меня.
-Ну? - промычал он и уставился на меня щелочками глаз.
- Отлично выглядишь. Бухал вчера? – ответила я вопросом на вопрос.
-Ну? – опять промычало это тело.
-Нет, дружок, так дела не пойдут, - я протянула руку и коснулась кончиками пальцев его руки, - ты трезвеешь, ты полон сил и твой мозг начинает работать.
Выражение глаз капитана изменилось, но вместо ожидаемого членораздельного монолога я вновь услышала:
-Ну?
-Что ты нукаешь? Недостаток ума не надо компенсировать хамством. Ты работать собираешься? – осадила я существо, сидящее передо мной.
Тот просто молча кивнул головой. Я ещё раз прикоснулась к его руке:
-Трезвей, - рявкнула я.
Капитан потряс головой, выпрямил спину и посмотрел на меня.
-Ну, что, пошли работать? - спросила я.
-Пошли,- ответил капитан как – то раболепно, - слушайте, а как у вас это получается?
-Злая очень, на муже долго репетировала, - ответила я с усмешкой.
-М-да. Не завидую я вашему мужу, - бубнил себе под нос проверяющий, семеня следом за мной.
Дело разрешилось буквально за полчаса, достаточно было залезть на вышку и найти тулуп, в котором нёс караул погибший мальчик. Когда буквально ткнув носом проверяющего, я объяснила ход событий, тот произнес, не скрывая восхищения:
-Ну, знаете ли. Снимаю шляпу. Вам бы к нам, следователем работать.
-Ага, и книжки фантастические писать,- добавила я, криво ухмыльнувшись.
Больших усилий с моей стороны в помощи Валентине Степановне не понадобилось. После того, как следователь в течение трех часов оформил расследование и отвёз его в штаб Армии, началось шевеление. В тот же день появился акт вскрытия. Я думаю, тут без влияния отца и дяди Леши, командующего Армии и по совместительству друга отца, не обошлось. Вечером уже были готовы, и лежали на столе отца, документы и проездные. Но, женщина всех окружающих воспринимала в штыки, и ничего не хотела знать. Она свято верила в моё могущество, и именно поэтому и пришла благодарить нас. Пришла она затемно и не одна, а с сыном. Когда в дверь постучали, открывать пошла я. На пороге стоял боец, как две капли похожий на покойника. Я глянула на него и обомлела. От этой невероятной схожести лиц стало жутко, волосы на голове зашевелились, готовясь встать дыбом. Парнишка был мертвенно бледен, под глазами и вокруг рта проглядывала синева, и мне даже на минуточку показалось, что это покойник пришел предъявить мне претензию, за то, что не смогла его спасти. Я испугалась и отшатнулась. В это время в коридор вышел Макс и поддержал меня.
-Надь, ты чего? - негромко спросил он.
Я глазами показала на бойца. Муж совершенно спокойно отнёсся к визитеру и пригласил его в дом:
-Ну, чего замер, проходи.
В это время по лестнице поднялась Валентина Степановна, боец всё так же молча, слегка отстранился и пропустил её вперёд. Та, тяжело дыша, зашла и извиняющимся тоном сказала:
-Вы уж извините, что нас двое. Боюсь его даже с глаз спускать. Ничего с собой поделать не могу.
-А хотите? – спросила я, разглядывая эту парочку слегка наклонив голову.
-Пока даже и не знаю, - честно призналась та.
-Ну, хорошо, давайте я его посмотрю.
Я взяла парнишку за руку и стала сканировать. Он был относительно здоров. Относительно, потому что так сильно переживал гибель брата, что около сердца сжались сосуды, от этого оно работало не на полную мощность и как бы скукожилось, сморщилось и уменьшилось.
- Нифига себе, - подумала я, - выходит, что выражение сердце сжалось в груди не метафора,- это, признаться честно, было для меня почти научным открытием, - интересно, а как же наши предки узнали об этом? Неужто и тут без ведьмы не обошлось?
-Ну, ка. Пойдём, - я взяла парнишку за руку.
- Куда, - встрепенулась мать как курица – несушка, у которой отбирали цыпленка.
-Вы не беспокойтесь. Мне с ним поговорить нужно, очень серьезно. На него сейчас свалилась большая ответственность, ему же теперь жить за двоих.
Максим посмотрел на меня с укором.
- Что? - немного грубовато спросила я, - не нравится? - я перевела взгляд на мать и сына, - вам обоим придется жить с этим всю оставшуюся жизнь и прятаться от этого нельзя. Это нужно принять, пережить и двигаться дальше. Жизнь не стоит на месте. Пошли, - я потянула бойца за рукав в комнату, а Максим пригласил Валентину Степановну в кухню.
- Ну, давай лапку, молчаливый ты наш, посмотрим, что там у тебя.
Я не просто так его потянула в свою комнатку, не из-за сердца. Эту проблему я могла исправить, не уходя из кухни, и никто бы даже не заметил. Просто взяв бойца за руку в первый раз, я увидела нечто, что очень взволновало меня.
- Ну, рассказывай, что собрался делать дома.
- Не знаю, - промямлил он и опустил глаза.
- Не ври, - резко одернула его я, - мне врать бесполезно. Я всё вижу. Зачем ты решил сломать себе жизнь?
А дело было в том, что я увидела, как он собрался жениться на девушке брата. Он ее не любил, она ему даже не нравилась, но девушка убивалась от горя, и тот решил сделать это из жалости. Я так же увидела, что если он женится на этой девушке, жизнь у них не сложится. Он начнет пить, и, родив пару детей, через пять лет они разойдутся. Мать не выдержит несчастной судьбы единственной кровиночки, и тихо сгорит от горя за полгода. А он, после похорон, пойдёт пьяный домой через железную дорогу и попадёт под поезд. Чему бывшая жена несказанно обрадуется, и шустро, с большим удовольствие займет большую квартиру матери. Но был и ещё один вариант, он маячил где-то позади основной линии жизни, и его почти не было видно. Там была поздняя, но сильная любовь, куча детей, я даже не успела их сосчитать и живая, счастливая бабушка.
- Ну, что ж, раз ты говорить не хочешь, скажу тебе я. Врать не буду, если ты женишься сейчас, то все станут несчастными и мать умрет от горя через пять лет, а ты чуть попозже. А если ты сейчас возьмешь себя в руки, пойдешь учиться и заполнишь жизнь матери своими делами, то все будет очень круто.
- А как же Настенька? – спросил мальчишка, не поднимая глаз.
От слова Настенька меня передернуло, мне почему-то вспомнилась героиня сказки Морозко, эдакая наивная овечка, лупающая голубыми глазками с тоненьким, писклявым голосочком. Не знаю почему, но Настеньку в сказке я любила и жалела, а невесту Настеньку, прямо до жути ненавидела. И сама не могла понять, что это со мной, но две девушки с одинаковыми лицами встали в моих мыслях по разные стороны баррикад.
- Эх. Если бы у тебя была, какая- нибудь её вещь, то я попыталась бы посмотреть, как же Настенька, а так ничем помочь не могу. Но на сколько я вижу, то убивается она не по погибшему брату твоему, а по погибшей надежде захапать вашу квартирку. Так, что нихрена с ней не случится, переживет. И даже очень легко. Не, ну ты если хочешь, можешь положить свою жизнь и жизнь матери на алтарь её мечты, -съехидничала я.
-Нет уж. Спасибо, не хочу, - ответил парнишка ухмыльнувшись.
-Ну, вот и хорошо. Давай - ка я тебя немного подлечу, и пойдем маму твою готовить к испытаниям.
Именно так я и сказала, потому что им еще предстояло самое страшное. Похороны.
С матерью оказалось всё сложнее. Женская подорванная психика, тяжелая одинокая жизнь, которую она посвятила воспитанию сыновей и паразитка Настенька, которая была готова идти по трупам, чтобы прописаться в квартире Валентины Степановны и впоследствии урвать её полностью. Я долго убеждала женщину, что девушка прибилась к ним не из-за сильной любви к сыну, и она несет в себе опасность, но это было бесполезно. Та только и твердила, что должна и обязана. В итоге я плюнула и просто дала ей жизненную установку, а проще говоря, загипнотизировала её. Теперь – то я уже понимала, что я делаю, и поэтому тщательно продумывала каждое слово. В общем, Валентина Степановна, после похорон одного сына, должна была переключиться на свою личную жизнь, работу и жизнь второго сына. Пусть заставит его выучиться. Убирать боль от потери я не стала, это было бы бесчеловечно, я всего лишь вылечила её хронические болячки и отпустила с миром.
Когда гости ушли, Максим сел за кухонный стол, напротив меня, и долго молча смотрел на меня.
-Что, я что – то не так сказала? – спросила я с нотками раздражения, когда мне надоели эти гляделки.
- Нет. Плевать, - коротко ответил муж.
- Что, плевать? Куда плевать? – переспросила я, потому что совершенно не поняла, что этими словами хотел сказать мой муж.
-Мне совершенно плевать, как и что ты им сказала. Главное, чтобы был эффект, чтобы ты свои силы зря не тратила, и чтобы ты оставалась жива – здорова.
-Нет, так нельзя. Это слишком эгоистично, - начала было спорить я, но муж меня прервал.
-Как хорошо, что мы вместе. Я никогда не дам тебя в обиду.
-Максим, ты чего? – мне стало не по себе от его слов, потому что именно сейчас меня никто даже и не думал обижать, но в то же время было понятно, что он не будет говорить такие слова просто так.
- Ничего. Мне совершенно не понравилось, как ты переживала смерть мальчишки. Надя, ты должна понять, что мы не боги, мы не можем всё на свете.
Я отмахнулась от него, зачем попусту сотрясать воздух, и перевела разговор:
- Боец – то чей был? Надеюсь, не твой?
-Не мой, Олега.
-И что ему за это будет?
-Ну, - Максим пожал плечами, - это как начальству вздумается. Может строгач, а может и несоответствие вляпают. А может и уволят. Говорю же, как командующему в голову взбредёт. И вообще, не везёт мужику, хоть ты плач. Говорят, как женился на этой Снежане, так и пошло всё под откос. Раньше был весельчак и балагур, а теперь несчастье ходячее.
-Странно, - подумала я, - он был проверен и просканирован лично мной не единожды с ног до головы, квартиру я его вычистила. Колдуна убила, Снежану домой отправила, что не так – то с Олегом? Казалось бы, всё должно вернуться на круги своя, ан нет…
-А отец? Что будет отцу?
- Да, так же как и Олегу, как Бог на душу положит.
- И что нам делать? Может поколдовать?
-Успокойся, да. Будем ждать, и будь что будет.
- Блин, опять куча проблем. Ну, не получается у нас жить спокойно. А я ведь даже не знаю, как звали погибшего бойца, - как – то невпопад ляпнула я.
-Вот и хорошо. Быстрее забудешь.
-Это вряд ли,- я немного помолчала, а потом сказала, - слушай, Максим, а давай навестим доктора, а?
-Хорошо, давай, - как- то очень подозрительно быстро согласился муж, - но при одном условии. Ты сейчас пьёшь чай и ложишься спать. И отныне и навеки ты нормально кушаешь и хорошо спишь. И больше мне никаких забастовок, никаких голодовок, хорошо?
Я молча кивнула головой.
-Вот и ладненько. И да. Ещё вот что, если тебе что – то не нравится, не надо меня кидать по квартире как футбольный мячик, я себя из-за этого неловко чувствую. Если уж тебе будет совсем не в терпёж, пошли меня просто нах… Это будет очень обидно, но не так больно. Договорились?
Я рассмеялась и часто закивала головой.
На следующий день, после обеда, Максим отпросился у комбата, и мы поехали в город. Из – за несчастного случая, я совсем запустила свои рабочие дела, а ведь накануне, когда я помогала Лене откапываться, мы договорились, что как только почистят дорогу, я поеду за фурнитурой и тканями в Долинск. Эта закупка для нас уже была жизненно необходима.
Мы съездили по делам и подъехали к больнице.
-Максим, а ты знаешь, как фамилия доктора? Как мы будем его искать?
-Спросим где врач, который дежурил десятого и всё. Надь, а что мы ему сделаем?
-Ещё не знаю, - я пожала плечами, - я хочу посмотреть ему в глаза. Хочу понять, почему он так с нами поступил? Не мучает ли его совесть?
Я не успела договорить, потому что Максим заорал:
-Вот он.
По тротуару шел мужчина лет сорока в сером дорогом пальто, шляпе, с портфелем в руках. Если бы мне не сказали, я бы в жизни не подумала, что это доктор, скорее какой – нибудь московский чиновник. Я выскочила из машины и приветливо помахала ему рукой:
-Доктор, простите, можно Вас на минуточку.
Он оценивающе бросил взгляд на мою машину и на меня, видимо прицениваясь, сколько с меня содрать за просьбу, и расплылся в улыбке:
-М- да, милая барышня, я Вас внимательно слушаю.
-Доктор, скажите, пожалуйста, почему Вы отказали в медицинской помощи бойцу? Вы, наверное, уже знаете, что он умер из – за Вас.
Улыбка резко спала с лица мужчины в глазах появилась злоба и ненависть и он заорал на весь двор как торговка на рынке:
-Вот только не надо на меня ваших суицидников навешивать. Вы там стреляетесь, а я должен на себя ответственность брать. А кто за использование операционной платить будет, а кто бы за лекарства заплатил? С меня бы потом это всё вычли.
-Доктор, а как же клятва? - я нечаянно коснулась его руки и увидела, что ему просто плевать на то, что мальчишка умер, потому что с него нельзя было взять ни копейки. А раз за него не заплатят, то и жить ему незачем.
-Зря Вы так, доктор. За мальчишку бы заплатили столько, сколько вы попросили. Мы бы всем гарнизоном скинулись.
-Пошла вон, сука, - вдруг завизжал ещё громче мужик, - пошла вон с моих глаз. Как вы все меня задолбали. Видеть вас всех не хочу!
-Да как скажешь, - я пожала плечами, и прикоснулась к его руке, - ты больше никогда никого не увидишь.