Неспособность, да и нежелание Центра разбираться в сложных межнациональных взаимоотношениях в закавказских республиках СССР привели к быстрому и радикальному изменению политической системы региона еще до распада Советского Союза.
Карабахский прецедент
20 февраля 1988 года, когда Совет народных депутатов Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) в составе Азербайджанской ССР на своей внеочередной сессии большинством голосов принял резолюцию об изменении статуса НКАО — передаче этой области под юрисдикцию Армянской ССР. Через неделю в Карабахскими депутатами была нарушена монополия Кремля на административно-территориальное переустройство советской страны. Хотя проблема Нагорного Карабаха в официальных органах СССР поднималась многократно, для средств массовой информации она оставалась закрытой. Еще более важно было то, что националистический дискурс вышел в открытое информационное пространство, стал центральной темой публичной политической дискуссии и поставил под сомнение единство страны.
Наступившая эпоха гласности и общее ослабление контроля органов административной и партийной власти создали благодатную почву для предъявления друг другу старых обид. Первый крупный митинг в Степанакерте с требованиями присоединить НКАО к Армении прошел 13 февраля 1988 года. Советское руководство было все еще убеждено, что реформами и дотациями можно погасить нарастающий кризис. Ради этого 24 марта 1988 года ЦК КПСС и Совет министров СССР постановили выделить 400 млн рублей на выполнение программы «О мерах по ускорению социально-экономического развития НКАО в 1988-1995 гг.». Но очень быстро лозунг «миацум» («единство») стал своеобразным фирменным знаком армянской политики.
В то же время карабахская резолюция привела к резкой политизации Азербайджана, пиковым выражением которой стал многодневный митинг (17 ноября — 8 декабря 1988 года), что потом азербайджанские националисты окрестили «Днем пробуждения». События развивались с совершенно не характерной для политического процесса СССР скоростью. 1 декабря 1989 года Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет НКАО приняли постановление «О воссоединении Нагорного Карабаха и Армении». 2 сентября 1991 года совместная сессия Нагорно-Карабахского областного Совета и Совета народных депутатов Шаумяновского района провозгласила Нагорно-Карабахскую Республику (НКР) в границах бывшей автономии и района. Тогда же была принята Декларация о провозглашении НКР.
Грузинский эффект домино
Безусловно, карабахский прецедент 1988 года качнул ситуацию в целом по Южному Кавказу. В Абхазской АССР события развивались по карабахскому сценарию. 18 марта 1989 года в селе Лыхны (древняя столица Абхазского княжества) Гудаутского района Абхазии состоялся многотысячный сход абхазского народа, который принял обращение к Генеральному секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву с просьбой придать Абхазии статус союзной республики (которым она обладала до 1931 года) и ввести на ее территории «особый порядок управления» по примеру Нагорного Карабаха, то есть ввести прямое подчинение Москве, а не Тбилиси.
Грузия, столкнувшись с политическими амбициями абхазской элиты, не пыталась апеллировать к союзному центру и практически сразу же повела борьбу за политическое самоопределение. Начиная с апреля 1989 года грузинская партийно-хозяйственная номенклатура и диссиденты повели эту борьбу вместе. Ответной реакцией на абхазский сход в Лыхны стал беспрерывный митинг сторонников Звиада Гамсахурдиа на проспекте Руставели в Тбилиси под лозунгами «Независимость Грузии!», «Долой Российскую империю!», с требованиями ликвидации автономии Абхазии, жестоко разогнанный военнослужащими внутренних войск МВД СССР и Советской армии 9 апреля 1989 года. Это стало ключевым событием в новейшей истории Грузии, развязавшим руки грузинским националистам. Оно стало рубежом, определившим будущее Грузии и ее взаимоотношения с союзным правительством.
Трагедия, случившаяся в Тбилиси, когда власть все-таки решилась (в политическом отношении поздно, а в военном отношении неумело) на применение силы для восстановления порядка, была с успехом использована националистически настроенными представителями грузинской элиты для формирования образа «репрессивного имперского Центра» и начала активной борьбы за выход Грузии из СССР. Центральная власть не нашла другого способа разрешения данной ситуации, как «перевести стрелки», возложив ответственность на республиканский ЦК и на командование Закавказского военного округа.
Демонстрация слабой политической воли союзных органов власти, их растерянность и неспособность к решительным действиям дали карт-бланш «апрельским лидерам» Грузии. Все было решено до августа 1991 года ввиду откровенной слабости центральной власти. В условиях нарастающего хаоса лидеры националистов (блок «Круглый стол — Свободная Грузия») в начале 1990 года усилили давление на власть, активно используя митинги и забастовки.
Победой радикалов стало принятие Верховным Советом Грузинской ССР постановлений, признающих ввод Красной армии в Грузию в 1921 году оккупацией и аннексией и отменяющих все государственные договоры, заключенные после «оккупации Грузии», и все созданные после этого структуры. Тем самым были аннулированы законодательные основы существования всех трех грузинских автономий.
Еще в октябре 1990 года (за год до распада СССР!) грузинский парламент, избранный на многопартийной основе, объявил о переходном периоде до восстановления независимости Грузии. 28 октября 1990 года в Грузии были проведены первые в СССР многопартийные парламентские выборы, в которых убедительную победу одержали националисты — сторонники диссидента Звиада Гамсахурдиа. 14 ноября 1990 года он был избран председателем Верховного Совета Грузии. В марте 1991 года состоялся референдум по вопросу восстановления независимости страны, Абхазская автономная республика и Юго-Осетинская автономная область объявили об особом положении, обозначая свое намерение выйти из состава Грузии.
Но результаты референдума тут же признали США, дефакто признав независимость Грузии от СССР. Через месяц Верховный Совет принял акт о восстановлении независимости Грузии, в котором было заявлено о юридической силе конституции независимой Грузинской Демократической Республики 1921 года. 26 мая 1991 года были проведены первые президентские выборы, на которых одержал победу Гамсахурдиа.
Армянский расклад
Армения после неудачи добиться «миацума» с помощью Москвы повела последовательную борьбу за этнополитическое самоопределение. 23 августа 1990 года Верховный Совет Армянской ССР принял Декларацию о независимости. В феврале 1991 года Верховный Совет республики объявил об организации референдума по вопросу о независимости. Фактически это означало отказ республики от участия в общесоюзном референдуме 17 марта того же года о сохранении обновленного Советского Союза.
Жителям же Армении предстояло ответить на вопрос: «Согласны ли вы, чтобы Республика Армения была независимым демократическим государством вне состава СССР?» В то же время армянское руководство хотело избежать даже обозначения конфликтной ситуации с Москвой. Очевидно, что за этим стояло четкое понимание того, что развитие возрожденного армянского государства будет критически зависеть от взаимоотношений с неким российским государством, которое неизбежно придет на смену СССР. Решение о проведении республиканского референдума о независимости было принято в соответствии с существующим на тот момент союзным законодательством.
Референдум о выходе из состава СССР было необходимо объявить за полгода до его проведения. Лидеры Армении выполнили это условие. И несмотря на политический хаос, разразившийся в новом российском государстве после событий в Беловежской пуще, выверенная политическая позиция Еревана была впоследствии оценена в Москве по достоинству. Во время августовского путча ГКЧП в Москве (19–21 августа 1991 г.) Ереван придерживался выжидательной позиции. Тогдашний глава республиканского правительства Вазген Манукян четко обозначил позицию руководства Армении: «Кто бы ни победил в Москве — главное, как он будет относиться к проблеме Нагорного Карабаха».
Только 21 августа 1991 года, когда «трехдневный путч» уже фактически выдохся, Верховный Совет Армении определил действия ГКЧП как незаконные. После этого препятствий к государственному самоопределению уже не было. И 21 сентября 1991 года в Армении состоялся референдум по этому вопросу. В голосовании приняли участие 94,99% избирателей, и 99% проголосовавших высказались за выход Армении из состава Советского Союза. 23 сентября 1991 г. была принята Декларация о государственной независимости Армении. Ереван принципиальным образом изменил свой подход к самоопределению карабахских армян. Армянские власти сняли с официальной повестки дня вопрос о «миацуме». Более того, НКР, провозгласившая свою независимость 2 сентября 1991 года, не была признана Ереваном.
В этом контексте интересна юридическая коллизия с независимостью Нагорного Карабаха. На закате СССР советское руководство попыталось ограничить действия союзных республик по выходу из состава Советского Союза, и 3 апреля 1990 года был принят Закон «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР». Статья 3 закона гласила: «В союзной республике, имеющей в своем составе автономные республики, автономные области и округа, референдум проводится отдельно по каждой автономии. За народами автономных республик и автономных образований сохраняется право на самостоятельное решение вопроса о пребывании в Союзе ССР или в выходящей союзной республике, а также на постановку вопроса о своем государственно-правовом статусе. В союзной республике, на территории которой имеются места компактного проживания национальных групп, составляющих большинство населения данной местности, при определении итогов референдума результаты голосования по этим местностям учитываются отдельно». Таким образом, практически все республики, покидая СССР, должны были или, во всяком случае, могли вынужденно отказаться от целого ряда своих приобретенных в советский период территорий. Фактически целью этого закона было удержать руководства союзных республик от подобных решений.
Азербайджанская перестройка
Азербайджан двинулся по пути независимости позже всех остальных закавказских республик. Баку вообще считался форпостом Москвы в Закавказье. Позиции местных партфункционеров были очень сильны, как и их связь с союзным Центром. Но между движением за выход из состава СССР и партийной номенклатурой национального консенсуса так до конца и не сложилось. Баку стремился сохранить контроль над Нагорным Карабахом и в этом деле пытался опереться на союзные власти, хотя к 1991 году уже имел длинный список претензий к Кремлю. Из закавказских республик только Азербайджан принимал участие в референдуме о сохранении СССР 17 марта 1991 года и в «новоогаревском процессе» (подготовка нового Союзного договора). В отличие от Армении и Грузии, где республиканские компартии еще в 1990 году утратили свои позиции во власти, Верховный Совет Азербайджана возглавлялся представителем республиканской Компартии Аязом Муталибовым.
Но как только стало ясно, что гибель Советского Союза неизбежна, в правящей элите республики произошла мгновенная перестройка. 30 августа 1991 года Верховный Совет Азербайджана принял Декларацию о выходе из состава СССР и независимости республики. 8 сентября состоялись первые президентские выборы, и Аяз Муталибов стал первым президентом независимого Азербайджана. 18 октября парламент Азербайджана принял особое постановление и провозгласил независимость страны. При этом подчеркивалась преемственность с первым азербайджанским государством — Азербайджанской Демократической Республикой (АДР). Но эта преемственность имела явные недостатки в отношении карабахской проблемы. В период существования независимого азербайджанского государства (1918–1920 гг.) у него не было Конституции, которая определяла бы статус Нагорного Карабаха.
Такое определение давалось в Конституции СССР 1977 года и Основном законе Азербайджанской ССР 1978 года. Но 30 августа 1991 года азербайджанские политики отказывались от советского наследия, что ставило под вопрос и юридический статус НКАО, а вернее, юридически предоставляло Нагорному Карабаху формальную свободу действий. В Баку повторили ошибку грузинских политиков, отказавшихся от советской Конституции и закрепленной в ней территориально-административной структуры республики, что вызвало ответную негативную реакцию автономных Абхазии и Южной Осетии. И как в грузинском случае, курс на восстановление «первой республики» актуализировал все исторические противоречия 36 между двумя народами — во времена АДР взаимоотношения карабахских армян и Баку представляли собой череду ожесточенных столкновений. Ответная реакция Нагорного Карабаха на объявление независимости Азербайджана была предсказуемой — провозглашение Нагорно-Карабахской Республики (НКР) в границах бывшей НКАО и Шаумяновского района Азербайджанской ССР.
Маневры Центра
Радикальный отказ от советского наследия сыграл с двумя независимыми государствами Южного Кавказа злую шутку. «Восстанавливая» свою государственность, Баку, как и Тбилиси, упустил из виду тот факт, что их «территориальная целостность» (абсолютный приоритет для внешней и внутренней политики Грузии и Азербайджана) была создана Советским государством. Первые национальные государства Закавказья существовали как унитарные образования и не имели четких границ. В «первом» Азербайджане вообще не было Основного закона, который бы регулировал статус территорий с «нетитульным населением». В «первой» же Грузии Конституция 1921 года не предполагала автономию для Южной Осетии и давала «урезанную» автономию для Абхазии. Союзное руководство колебалось в течение всего начального периода карабахского конфликта, его политика была непоследовательной. Хотя именно в рамках единого государства имелась единственная возможность заставить конфликтующие стороны найти компромиссное решение.
Но 12 января 1989 года впервые в СССР вводится прямое управление Нагорно-Карабахской автономной областью из Москвы (минуя Баку), для чего создается Комитет особого управления НКАО. Но 28 ноября этот Комитет упраздняется, а вместо него Москва создает другую структуру — Республиканский комитет (то есть контролируемый Баку) по управлению НКАО. Одновременно очевидными были нежелание менять границы и надежда ЦК КПСС и лично Михаила Горбачева на то, что азербайджанская и армянская политические элиты договорятся между собой, что исключало принятие любых конкретных решений по разгорающемуся этническому конфликту, который перерастал в полномасштабный вооруженный конфликт.
На следующем этапе, пытаясь действовать решительно и жестко, союзный Центр использовал войска против обеих противоборствующих сторон: против азербайджанской стороны в январе 1990 года в ходе штурма Баку и против армянской стороны во время операции «Кольцо» весной-летом 1991 года. Причем решения о применении силы принимались запоздало, планирование операций было на чрезвычайно низком уровне, что приводило к неоправданным потерям среди мирного населения, цели операций были слишком неконкретны и расплывчаты, а потому результаты их были нулевые и в военном, и в политическом отношении.
В итоге Центр полностью потерял контроль над ситуацией. Если в 1989 году в Азербайджане проживали 390 тысяч армян, а в Армении — 85 тысяч азербайджанцев, то через год эти данные почти обнулились. Обе республики захлестнул поток беженцев. Три августовских дня 1991 года стали последним актом драмы под названием «Гибель Советского Союза». После провала ГКЧП центробежные тенденции стали безальтернативными повсюду, включая и Россию.
Итог
На смену СССР приходили новые национальные государства, принося с собой новые геополитические вызовы. Они явно не желали отказываться от такого наследия «империи Кремля», как проведенное ею территориальное межевание и доставшиеся в наследство от «проклятого прошлого» границы. Таким образом началась эпоха независимости республик Советского Закавказья, еще недавно связанных между собой общей коммунистической идеологией, единой политической, экономической и социальной системой. Политический процесс во всех республиках возглавили националистические силы. На конечном этапе своего существования союзный Центр проявил полную беспомощность, а с распадом СССР Москва на некоторое время фактически самоустранилась от участия в делах Южного Кавказа, сосредоточившись на строительстве нового государства — Российская Федерация. На кавказское политическое поле вернулись исторические влиятельные региональные игроки — Турция и Иран, а вскоре появились и новые — США и европейские страны.
Также по теме:
Битва за Черный сад - Первая Карабахская война
Война в Южной Осетии. Пять дней, которые потрясли мир
Грузино-осетинский конфликт: непримиримость сторон
Грузино-абхазская война: новая реальность постсоветского Закавказья
Гражданская война в постсоветской Грузии
Распад СССР. Закавказский расклад
НАТО в Грузии: инфраструктура и ее назначение
Военная промышленность Армении. Возможности и амбиции
Военная промышленность Азербайджана. Нефтяные деньги и нереализованные амбиции
Военная промышленность Грузии. Соображения престижа и равнодушие коллективного Запада
