Иван Ефремов — это легенда. Сейчас к его творчеству относятся по-разному, его любят, ненавидят, анализируют, называют кто основателем советской фантастики, кто насквозь идеологизированным пропагандистом, но отрицать огромное влияние Ефремова на развитие жанра на одной шестой части суши невозможно.
Самое известное произведение Ефремова, «Туманность Андромеды», стоит на том же пьедестале, что и его автор… Но писать я о нем не хочу. Почему? Ну, во-первых, рискуя заработать горячее неодобрение поклонников Ефремова, должен признаться, что «ТА» мне не очень нравится. Для своего времени это, конечно, было прорывное произведение, но я-то впервые прочитал его уже в восьмидесятые годы, после Стругацких, Лема, Саймака и Азимова. Так получилось.
Зато другая книга оставила неизгладимое впечатление. Роман «На краю Ойкумены» я прочитал лет в десять (точнее не помню) и «прикипел» к нему на долгие годы. Знаете такое правило — лучше не перечитывать во взрослом возрасте любимые детские книги, чтобы не разочаровываться? (Эх, как меня подвел Жюль Верн со своим «Таинственным островом»!). Лет двадцать я не брался за книгу, боялся, и выяснилось — совершенно напрасно.
Конечно, все, что вы сейчас читаете — всего лишь мое личное оценочное мнение, и никак не может претендовать на абсолютную объективность (если о таковой вообще можно говорить в контексте литературной критики). Но я почему-то подозреваю, что со мной согласятся многие: дилогия «Великая дуга» в литературном плане — вершина творчества Ивана Ефремова.
«Путешествие Баурджеда» и «На краю Ойкумены» были написаны еще до того, как звезда Ефремова, катапультированная «Туманностью Андромеды», взлетела в самый зенит славы, в 1945-1946 годах. Судьба ее сложилась непросто: первая часть, «Путешествие Баурджеда» оказалась опубликованной заметно позже второй. Никто не рискнул печатать произведение, прямое противостояние всемогущего государства и личности, на котором построена повесть, показалась слишком опасной политической аллегорией, хотя с другой стороны та же линия есть и во второй части, разве что слегка «замаскирована» тем, что главные герои - чужеземцы в державе фараонов.
Но все это видится лишь сейчас, из нашего циничного и умудренного разными политическими катаклизмами настоящего, а тогда, для меня - десятилетнего мальчишки книга показалась удивительно правдоподобным, красочным рассказом о путешествиях, древних царствах и далеких странах… Я даже не воспринимал ее как вымысел. Талантливый скульптор отправляется в странствие в поисках вдохновения, и, после тяжелых испытаний обретает его. Герои Толкиена отправляются в свой великий квест в специально созданном сложном фантастическом мире, но история Пандиона и его друзей захватывает еще сильнее, ибо разворачивается она в нашем реальном прошлом. И пусть сам сюжет - вымысел автора, это то, что вполне могло когда-то случиться, и, по-моему, такой подход — залог отличной исторической литературы.
Потому что «На краю Ойкумены» - это именно историческая литература. Да, в книге есть определенные исторические нестыковки и неточности (не стоит забывать о почти восьмидесяти годах развития исторической науки, прошедших с момент написания романа). Да, в нем даже есть легкие фантастические допущения, например, схватка героев с древним хищником «гишу», в котором без труда угадывается вымершая около 400 тысяч лет назад гигантская гиена пахикрокута (все-таки Иван Антонович в первую очередь был палеонтологом). И тем не менее роман удивительно реалистичен, в первую очередь благодаря огромному количеству подробностей, описывающих быт, жизнь ой эпохи, природу и характеры персонажей, которых воспринимаешь не как ходячие воплощение философских и социальных концепций (как это увы, бывает в более поздних произведениях Ефремова), а как живых, можно сказать — осязаемых людей. Сложно сопереживать ходячей концепции, а Пандиону и его друзьям сопереживаешь искренне.
Считается, что изначально Ефремов задумывал трилогию, связующей нитью в которой должен был служить берилл, привезенный Баурджедом из своего путешествия и использованный Пандионом в качестве материала для создания прекрасной геммы. Интерлюдия в музее в наши дни вроде бы намекает на недостающую часть, но почему-то автор так ее и не написал… Что ж, будем радоваться тому, что у нас есть — блестящая книга о приключениях и жизни на краю Ойкумены.