Один из них беззаветно любил свою супругу, а другой позволял любить себя.
Ибрагим женился на влюбленной в него сестре падишаха Хатидже Султан. В подарок от падишаха эта пара получила самую шикарную свадьбу и дворец с погребом для драгметалла.
Паргалы выбрал очень удачную тактику в отношениях с дамами — он никого из них не любил по-настоящему. Этот человек не был заточен под передачу душевной энергии, работал только через приемную антенну.
Хатидже Султан обожала своего супруга. И сам Ибрагим проявлял нежность по отношению к ней, пока не увидел, что под одной крышей с ним проживает даже не самка сокола, а курица из элитного курятника.
Султанша была утончена, прелестна, но на этом ее достоинства заканчивались. Поговорить с Хатидже было и сложно и не о чем. Ибрагим это быстро понял. Как только супруга начинала пороть очередной вздор, он ссылался на важные дела и старался свалить из семейного гнезда.
Хатидже не могла не то что разделить интересы и чаяния любимого, а даже понять. Сестра султана была типичной супругой Манилова - «Открой ротик, я положу тебе этот кусочек!»
Поскольку паше некогда и неинтересно было слушать эту галиматью, он старался не прислушиваться к лепету Сокровища Сулеймана. Его разговоры с супругой часто были похожи на беседы доктора с пациентом.
Хатидже была глупа, но строптива. Она норовила проявить себя на каждом повороте семейной арбы. С этой неприятной особенностью Ибрагим тоже благополучно справился.
Ему удалось подмять под себя истеричную представительницу династии. После нескольких показательных уходов обожаемого Ибрагима Хатидже стала спрашивать у него чуть ли не разрешения сходить в места общего пользования. Самым страшным для этой женщины было потерять своего Ибрагима.
Паргалы удачно пользовался привязанностью супруги. Если ему самому не удавалось что-то вытащить из повелителя, Хатидже дожимала брата истериками и угрозой суицида.
Сочетая приятное с полезным, Ибрагим паша умудрился даже завести не только любовницу, но и внебрачного ребенка. Любой зять династии за такие проделки получил бы по рогам, но не Ибрагим.
Как ни строила из себя Хатидже Султан Брестскую крепость, сдалась она довольно быстро, приняла изменщика в семью и даже руки ему потом в благодарность целовала.
Вся история адюльтера позже со слов султанши будет выглядеть, как одно из проявлений неземной любви супругов.
Такая модель семьи не могла работать у Рустема — он сам был по уши влюблен в Михримах Султан, мечтал о ней, не притрагивался даже к навязанной супруге Нигяр.
Получив желаемое, Рустем чувствовал себя самым счастливым человеком. Он готов был горы свернуть для своей султанши. Но тут ситуация выглядела прямо противоположно семье Ибрагима паши — Рустем не стал для Михримах обожаемым мужем.
Сначала все шло довольно ровненько. Султанша родила дочь, попривыкла к супругу, заступалась за него перед повелителем.
Даже чувство у Михримах какое-то время присутствовало, она и болезнь изобразила только чтобы мужа не отправили в ссылку. Рустем был счастлив, сбывалось то, о чем он мечтал — семейная жизнь рядом с любимой женщиной.
Все, что делал этот человек, было направлено на благо Михримах и тех, кого любила она. Он с редким изяществом убирал препятствия с дороги балбеса Баязида, но это могла оценить лишь любимая теща Хюррем.
Михримах не полюбила Рустема столь же сильно, как он, не ценила его преданность, ей казалось, что это всего лишь один из ее слуг. Типичная ошибка династийных дурочек.
Как только в отношения супругов вмешался внешний возмутитель в виде Фатьмы Султан, хрупкое благополучие семьи Рустема рухнуло.
Любящий человек с тапками в зубах может заставить объект своей любви всего лишь ответить на чувство. Если этот объект еще и выше по положению, да и глуп, то такие, как Рустем, обречены вечно отдавать тепло взамен на крохи внимания в лучшем случае.
Рустем ревниво наблюдал за тем, какого дебила его жена выберет в объекты романтической любви на этот раз. Наблюдал и терпел бы до конца жизни, но убедился в том, что его не любят совсем.
После решения Михримах о разводе Рустем потерял интерес к жизни.
Любовь к Михримах была движущей силой этого человека, без нее он стал беспомощным. Султанша была той самой иглой, в которой заключалась жизнь Рустема. Сломалась иголка — жизни больше нет.
Если Ибрагим в своих отношениях с женщинами рвал цветы и топтал их, не глядя, то Рустем был зависим от любви к Михримах, как от наркотика. Ибрагим не умел любить, не хотел привязываться к кому-то, кроме внебрачной дочери. Рустем умел управлять государством, но был не смог вызвать ответное чувство у любимой женщины.
