Три года назад было воскресенье.
Я очень хорошо помню тот день.
Я решила помыть жалюзи.
Все, которые были в доме.
Потому что буквально через несколько дней у меня была назначена плановая госпитализация на дородовое отделение.
Уйти в роддом и оставить грязными жалюзи я не могла, потому что тогда пребывание там превратилось бы в пытку.
Мне бы снились грязные, пыльные жалюзи, которые никто не сможет отмыть так, как смогу я.
Я тогда ещё не знала, что пребывание в роддоме всё-равно будет для меня пыткой, но совсем по другой причине.
Я проснулась после дневного сна с младшим тогда сыном, Пашей, глянула в телефон, и увидела СМС от Детского Мира. Там было написано, что мой заказ прибыл, можно забирать.
-Съездить забрать? - спросил муж.
-Не надо, - ответила я, - завтра после работы съездишь, а сегодня сними мне жалюзи, я буду их мыть.
Я навела мыльной воды, достала кучу тряпок, устала, присела отдохнуть и зашла в интернет.
Горит Зимняя Вишня! - прочитала я в одном из городских пабликов, кажется, в Типичном Кемерове.
Кстати, паблик Типичный Кемерово организовал мой друг. Его брат - тот самый охранник, который в тот день был в Зимней Вишне.
Я думала, что сейчас её потушат. Быстро, чётко, без проблем.
Потом сделают ремонт, и всё будет, как было.
Я даже была уверена, что завтра муж сможет забрать мой заказ из Детского Мира, который находился в этом ТЦ.
Один человек погиб! - писали в пабликах.
Не могут потушить! - я читала эти сводки и не верила, что такое может быть.
К ночи гудел весь интернет.
Со скоростью света по соц.сетям расползались якобы переписки от работников больниц, скорых, пожарных служб, где озвучивались какие-то невероятные цифры.
Казалось, что весь город наполнился запахами гари, палёного пластика и горя.
Три года назад оборвалась привычная жизнь города Кемерово, и началась совсем другая. Нам всем придётся с этим жить, потому что пожар подпалил каждого.
Три года - и это невозможно забыть, вычеркнуть из памяти.
Я болею Зимней Вишней, и это нельзя вылечить.
Наверное, у каждого есть то, что болит.
Болит так, что нельзя забыть.
Болит так, что хочется говорить. Облечь эту боль в текст, песню, картину, танец, что угодно, лишь бы перестало.
У меня болит Зимняя Вишня.
Так же сильно, как болит тромбоцитопения Паши (хотя он уже давно в ремиссии), как болит потеря отца и первого мужа.
Я написала сотню текстов про жизнь и cмepть, но это не помогло.
Три года прошло, а я до сих пор не верю и не могу смириться.
В моей памяти Зимняя Вишня так и стоит на своём месте.
И я не знаю, что ещё мне надо написать, чтобы это исправить.
