Окончание. См. часть 1 и часть 2.
Приближение зимы
В конце августа летней погоде пришёл конец, и начались обильные снегопады. Температура воздуха уже не поднималась выше нуля. Снега заметали льдину, и папанинцы тратили много времени, выравнивая сугробы на аэродроме, чтобы сделать его вновь пригодным для посадки самолётов. Это было особенно важным, учитывая, что полярные лётчики не переставали бороздить воздушное пространство над Ледовитым океаном в надежде найти пропавший самолёт Сигизмунда Леваневского. Дрейфующая станция «Северный полюс» исправно снабжала спасателей метеосводками.
В первых числах сентября папанинцы принялись за сооружение «полярного архитектурного ансамбля». Они делали кирпичи из мокрого снега и складывали вспомогательные постройки: кухню, научные павильоны, складские помещения. В условиях Северного полюса такой строительный материал оказался весьма прочным и практичным. Была освоена и другая строительная техника — возведение построек из снежного «бетона». На месте будущих стен устанавливали щиты и заполняли пространство между ними снегом, смешанным с водой.
Обитатели станции старались по возможности расширять территорию своей «полярной усадьбы», не концентрировать всего в одном месте, чтобы понизить вероятность гибели всех запасов.
8 сентября папанинцы перешли на зимнее положение, натянув на жилую палатку утепляющий чехол из гагачьего пуха. 11 сентября температура воздуха снаружи была — 8 градусов, а в палатке + 7. Вскоре должна была наступить полярная ночь. О её приближении напоминала заря, уже в середине сентября сиявшая на небе непрерывно. 21 сентября, ровно через четыре месяца, после высадки на льдине мороз был 20 градусов. В эти дни Иван Дмитричиевич Папанин записал в своём дневнике, что обладай он стихотворным талантом, непременно создал бы Полярную поэму о тёплых спальных мешках, керосине и хорошо горящих примусах.
Сводка, составленная Евгением Фёдоровым, показала, что температура воздуха в сентябре постепенно понижалась от 7 — 8 градусов ниже нуля в начале месяца до 17 — 18 в конце. Средняя температура за месяц составила - 12,2 градуса, максимальная — 2,6 градусов мороза, минимальная 28,3 градуса ниже нуля. Иногда в течении одних суток колебания температуры достигали десяти градусов. В середине октября обычным делом стали тридцатиградусные морозы. 17 октября наступила полярная ночь. На тот момент станция дрейфовала чуть южнее 85 параллели.
Пресная вода, от избытка которой так страдали полярники в летние месяцы, теперь была в дефиците. Чтобы добыть из льда и снега ведро воды, приходилось работать полдня. Заведовавший кухней Папанин, чтобы сэкономить воду, заменил мытьё посуды протиранием мокрой ваткой.
Дрейф шёл неравномерно, скачками. Где-то лёд сопротивлялся, и происходило сжатие, над поверхностью льдины вздымались ледяные горы — торосы. 5 октября в папанинском дневнике появилась следующая запись: «Перед сном услышал какой-то гул: началось перемещение льдов. В районе полыньи происходит сжатие; оттуда всё время доносится треск».
6 октября: «Кругом — много битого льда. Очевидно, ветер здесь здорово хозяйничал. Сжатие отразилось на нашей льдине. В разных местах я заметил трещины, по краям льдины появились высокие торосы и ледяные курганы. Это — молодой лёд, выброшенный сжатием на наше ледяное поле». Приходилось всё время быть на чеку: сжатие и торошение угрожало целостности льдины, на которой обосновалась дрейфующая станция, не меньше, чем таяние.
25 октября : «В шесть часов вечера мы испытали сильный толчок — наша льдина содрогнулась. Но никаких внешних признаков сжатия пока не замечено».
30 октября : «Сегодня, сидя в палатке, ощущали сильные толчки; таких сотрясений на нашей льдине раньше не было: впечатление такое, будто километрах в двух от нас стреляли из трёхдюймовых орудий».
18 ноября «Ночью ощущались сильные толчки. Временами раздавался глухой гул, но мы привыкли к этим звукам на нашей льдине, и они мало беспокоят нас. Однако внимательно следим за всякими изменениями ледяного поля.
После утреннего чая мы пошли проверить, как выглядит наша трещина. Всё оказалось в порядке; значит, напирало с северо-востока».
24 ноября: «Весь день был слышен гул, напоминающий артиллерийскую канонаду. Нашу льдину стало крепче ворочать: мы приближаемся к северо-восточным берегам Гренландии, а там, вероятно, изрядное скопление льда. Возле трещины большие куски льда, которые оторвались от нашего поля. Они торчат вертикально, создавая причудливые, фантастические пейзажи».
Дрейф у берегов Гренландии
11 октября станция пересекла 85 параллель. До сих пор средняя скорость дрейфа составляла приблизительно один географический градус в месяц. Когда строились прогнозы для экспедиции, предполагалось, что движение будет замедляться к зиме, по мере сростания льдин в более обширные ледяные поля. На деле вышло наоборот. Скорость движения льдов постепенно возрастала. 7 ноября, в двадцатую годовщину Великой Октябрской социалистической революции папанинская льдина распростилась с 84 параллелью.
Дрейф шёл быстрее ожидаемого. В Москве выказывали опасения, что скоро станция окажется в области разреженного льда и предлагали снять папанинцев со льдины в декабре месяце. Но полярники категорически отказались, желая продолжить исследования.
Существовала определённая вероятность, что льдина застрянет у берегов Гренландии. На этот случай Датское Восточно-Гренландское китобойное общество «Нанук» любезно предложило папанинцам воспользоваться его продуктовыми базами и запасными радиостанциями. Самая северная хижина общества находилась на широте 76 градусов 50 минут.
18 декабря координаты станции были 81 градус 44 минуты северной широты. Она находилась уже южнее острова Рудольфа и её обитатели не могли больше называться самыми северными людьми в мире. 22 декабря папанинцы простились с Северным Ледовитым океаном и вышли в атлантические воды. В последних числах декабря их льдина пересекла восьмидесятую параллель. Теперь она дрейфовала вдоль восточного берега Гренландии. Глубина моря здесь была сравнительно невелика : 200 — 300 м.
Когда экспедиция только планировалась, её участники не предполагали, что их может занести так далеко на юг. Взятые, как думалось тогда, с большим запасом карты изображали приполярные районы лишь до 77 градуса северной широты. Исследователи начали всерьёз опасаться, что на последнем этапе дрейфа им придётся обойтись без карт.
Рабочее расписание сотрудников дрейфующей станции «Соверной полюс-1» не зависело от дней недели. Но 1 января 1938 г. впервые за всё время пребывания на льдине был объявлен всеобщий обязательный выходной. Папанинцы встретили Новый год сидя в палатке и слушая по радио праздничный концерт. Погода в тот день была необыкновенно тёплая — всего 6 градусов мороза. 2 января над горизонтом появилась узкая полоса зари. Большая часть полярной ночи уже была позади, как и большая часть путешествия. Десять дней спустя на встречу дрейфующим папанинцам из порта вышел ледокол «Мурманец». В его задачу входило патрулировать кромку льда, чтобы в случае необходимости взять на борт участников экспедиции.
Льды сжимаются
Запись в дневнике Папанина за 12 января: «Утром я долго стоял возле палатки и любовался зарёй. В лунную ночь наш лагерь напоминает какое-то сказочное царство. Льды, окружающие нас, очень красивы. Торосы нагромождены друг на друга в причудливом беспорядке. Освещаемые луной, они ярко блестят.
Наша палатка засыпана сугробами. Чтобы удобнее было спускаться в жилище, мы устроили несколько ступенек в снегу.
Если наша льдина лопнет, то своё хозяйство мы спасём, за исключением палатки, которой, очевидно, придётся пожертвовать: она сидит глубоко в снегу. Содержать же её постоянно освобождённой от снежных заносов у нас не хватает сил. На всякий случай я поставил нарты у самого выхода: в нужную минуту мы сможем перевезти всё имущество в безопасное место».
Полярная ночь близилась к концу, и заря на горизонте разгоралась всё ярче, но именно в эти дни пришли самые суровые холода и самые тяжёлые испытания. 18 января мороз достиг 47 градусов. Температура в палатке была ниже нуля. У папанинцев имелись запасная керосиновая печь, но, как выяснилось, использовать её для дополнительного обогрева было довольно сложно. При двух работающих печах в палатке не хватало кислорода для дыхания. Оставалось уповать на меховые спальные мешки.
Утром 20 января обитатели дрейфующей станции почувствовали сильный толчок и выскочили из палатки. На первый взгляд всё было в порядке, но дальнейший осмотр территории показал, что обжитая людьми льдина окружена чистой водой и изолирована от соседних льдин. Жилую палатку от ближайшей кромки отделяло всего 300 м. Лебёдка и гидрологическая палатка оказались на другом ледяном поле. Чтобы спасти своё имущество папанинцы должны были спустить на воду байдарку.
В тот день у полярников было много работы, и спать они улеглись под утро, успев заметить, что показатели барометра начали падать, предвещая непогоду. О дальнейших событиях подробно рассказано в дневнике Папанина: «Вскоре я проснулся. Эрнест сказал:
- Слышен сильный грохот, началось сжатие льдов...
Я вышел из палатки; кругом — вой, стон, треск. Я, признаться, не ожидал, что сжатие льдов может сопровождаться таким страшным шумом.
Вслед за мной на улицу вышли Ширшов и Женя. Все насторожились, оглядываясь вокруг. Мы с Кренкелем принялись осматривать торосы, а Петрович побежал к своей палатке.
Вернувшись в лагерь, мы начали готовить нарты — на случай, если придётся перебираться на другую льдину. Будем держать наготове все научные материалы и радиостанцию: для нас это самое ценное.
Вернулся Петрович и сообщил:
- Трещина ещё больше разошлась!
Решили сесть на байдарку и привезти с той стороны льдины оставшиеся там приборы. За день байдарку занесло снегом; с трудом мы её откопали, очистили, погрузили на нарты и отвезли к кромке льда. Однако спустить здесь байдарку на воду нам не удавалось: разводья были заполнены мелким льдом.
Мы двинулись вдоль трещины, чтобы выбрать место, где есть чистая вода. Долго бродили, пока не нашли узкую водную полосу; спустили тут нашу байдарку. На кромке льда поставили зажжённые фонари: они будут служит нам маяком.
Когда мы возвращались в лагерь, туман ещё больше сгустился. Нам пришлось брести ощупью, по старым следам. Иногда Эрнст ложился на снег и освещал электрическим фонарём следы, чтобы убедиться, правильно ли мы идём».
Часть снаряжения, в том числе и лебёдку, перетащить поближе не удалось. Началась пурга, и полярники были вынуждены укрыться в палатке. На следующий день, 21 января, в дневнике Папанина появилась следующая запись: «Я вышел из палатки , чтобы расчистить вход. Открыв двери, я увидел перед собой сплошную снежную стену.
Порывы ветра доходят до двадцати метров в секунду. Давление в барометре упало до семисот двадцати миллиметров... Мало кто из метеорологов на материке наблюдал такое явление!
Мы не можем определиться: облака закрыли звёзды. Женя попытался войти в свою обсерваторию, но вскоре вернулся и сказал:
- Ветер сбивает с ног.
Тогда Женя предложил прорыть траншею из кухни к его обсерватории. Мы сделаем своеобразный подземный ход в снегу, и тогда Фёдоров не будет зависеть от пурги.
Собрал в одно место все инструменты, примусы, иголки, аварийный запас горючего и продуктов. Теперь всё это должно быть под руками: каждую минуту мы ждём опасности». В тот день исполнилось ровно 8 месяцев со дня высадки папаницев на льдине. Дрейфующую станцию и посланный ей навстречу ледокол «Мурманец» разделяло километров двести океана, но эти загромождённые льдами километры ещё надо было преодолеть.
В конце января новые трещины появлялись постоянно, и обитатели льдины спали по очереди, чтобы не оказаться застигнутыми врасплох. 1 февраля лёд треснул под жилой палаткой, заставив папанинцев срочно эвакуироваться . При этом один из продовольственных складов был залит морской водой. Следующие несколько ночей полярники провели в лёгкой исследовательской палатке. Маленький полярный посёлок был разбит на части. Многие постройки оказались на соседних льдинах, а «всё огромное поле, на котором восемь месяцев назад совершили посадку многомоторные воздушные корабли, раскололось на небольшие куски». Теперь исследователи жили на осколке льда размером 30 на 50 м.
Забрать папанинцев при помощи самолётов стало проблематично, а маленькому «Мурманцу» всё не удавалось пробиться к дрейфующей станции. На помощь выслали ещё два ледокола: «Таймыр» и «Ермак».
3 февраля полярники впервые в этом году увидели солнце: «У горизонта сквозь туман просвечивал долгожданный красный диск. На оранжевом фоне — яркая заря, резко выделяются зубчатые груды торосов».
Запись дневнике Папанина за 6 февраля: «Нас разбудил Кренкель; он дежурил. Начиналось торошение: льдины с треском и скрипом бились друг о друга. По краям нашего крохотного обломка вырастали ледяные валы. Они состоят из кусков снега и тонкого льда, образовавшегося в трещинах. Ближайший вал появился рядом с нами, в десяти метрах от палатки.
Кренкель при каждом ночном обходе внимательно рассматривал края нашей льдины: мы опасаемся, что дальнейшее сжатие может окончательно разломать её... Трещины между движущимися льдами расширяются.
Мы наблюдали интересное зрелище: отдельные части лагеря то приближались к нам, то отходили обратно. Мы видели, как вблизи проплывали продовольственные базы, отрезанные от нас широкими полыньями. Один раз к нам приблизилась на расстояние полукилометра гидрологическая лебёдка, которую мы совсем потеряли из виду. Хотели достать её, но не успели: лебёдку опять отнесло в сторону.
Зато нам удалось спасти керосин с одной базы. Правда, для этого пришлось проявить большую ловкость. Зевать нельзя было: упустишь минуту — и льдина с базой умчится в сторону... На другие льдины мы нынче не перепрыгивали, так как опасались, что нас унесет и отрежет от лагеря. Так случилось с Весёлым: он прыгнул на соседний обломок, который тут же унесло быстрым течением; с трудом мы спасли любимого пса».
7 февраля пришло сообщение, что «Мурманец» зажат во льдах, так что быстрой помощи ждать не приходилось. А на следующий день сильнейший шторм повредил уцелевшие палатки. Папаницы всю ночь не могли заснуть от холода, а утром приступили к строительству снежного домика. В тот же день они увидели далеко на горизонте горные вершины Гренландии, а на следующий день установившаяся, наконец, хорошая погода позволила определить координаты дрейфующей станции — 72 градуса 6 минут северной широты и 19 градусов 30 минут восточной долготы.
Пришло известие, что на помощь папанинцам спешат «Ермак» и «Таймыр». На борту ледоколов находились лёгкие самолёты, которые могли бы взлететь с подходящего ледяного поля.
За несколько дней спокойной погоды лёд вокруг станции несколько окреп и Ширшов с Фёдоровым, надев лыжи, отправились на поиски посадочной площадки. Пройдя несколько километров на юго-запад, они обнаружили ровное поле у подножия ледяной гряды.
Утром 12 февраля Кренкель поднял всех криком: «Огонь на горизонте!». Это оказался прожектор «Таймыра». На следующий день с ледокола передали, что нашли подходящий аэродром, и собирают на льду самолёты. Папанинцы уже предвкушали скорый отдых, но тут пришло сообщение, что ветер ломает аэродром, и самолёты спешно грузят обратно на борт корабля. 15 февраля лётчикам с «Таймыра» всё же удалось взлететь, но обнаружить дрейфующую станцию им помешал туман. При этом с одним из самолётов, который вёл лётчик Черевичный, была утрачена связь. Он не смог вовремя вернуться на «Таймыр» и совершил вынужденную посадку на лёд. 16 февраля самолёт лётчиа Власова появился над лагерем, и сел на расчищенном папанинцами аэродроме. На станцию он наткнулся случайно, занимаясь поисками пропавшего товарища. В качестве подарка от «таймырцев» Власов передал обитателем дрейфующей станции ящик мандарин и пива. Но радость встречи была омрачена тревогой за Черевичного.
17 февраля Власов нашёл Черевичного, а также обнаружил разводье, позволяющее ледоколам подойти довольно близко к лагерю. 18 февраля Фёдоров сделал последнее астрономическое определение. Координаты были 70 градусов 54 минуты северной широты и 19 градусов 50 минут восточной долготы. Несколько часов спустя полярники увидели дым парохода.
19 февраля папнинцы покинули льдину, на которой провели без двух дней девять месяцев (274 дня). За это время дрейфующая станция «Северный полюс-1» прошла расстояние более 2000 км.
Первая советская метеоритная экспедиция (1921 - 1922)
Первые Памирские экспедиции (1928-1930)
Великая Северная экспедиция и другие штрихи к картине царствования Анны Иоанновны
Путеводитель по каналу «Кот-учёный». 2019-2020
Использованы фото из открытых источников.
