Игнат, мужик средних лет, из пришлых, сидел на крыльце построенного дома, тяжело опустив жилистые руки на колени. Кровавыми буграми жилы надулись от непосильного труда. Слегка кружилась голова, ломило спину и поясницу, тянуло мышцы и побаливали суставы. Только эта надрывная усталость стоила дела. Пахло смолой и лесом, глиной и песком, свежевымытым полом. Потянул с берега ветер, закружил воздух и прибил дым из печи к земле. Напахнуло жильем. Мозг принял, наконец, данность того, что хозяин сидит на крыльце собственного дома, выстраданного за последние месяцы и построенного за одну ночь с помощью родственников, устроившихся в форштадтской местности этого города давно, успевших обжиться и обзавестись хозяйством.
Игнат поднялся на нетвердых занемевших ногах, отошел на несколько шагов назад, оглядел жилье со стороны, еще не обжитое и не обставленное. Из трубы струился белый дымок, уходивший вверх, утверждая хорошую тягу и мастерство деда Пахома, потомственного печника, сложившего печи чуть ли не во всех домах этого хитрого переулка. Окна весело смотрели на восточную сторону, встречая солнце, поднимавшееся над рекой, и ловили тепло утреннего светила. Еще нет надворных построек, забора. Да ничего нет. Только дом! Вот он, новенький, из свежих бревен. Не успел почернеть от непогоды. Требуется конопатить швы и переладить много разных вещей. Но это позже. Главное сделано!
Необходимо дождаться квартального надзирателя, проходившего по улицам каждый день с доглядом за порядком на врученном участке. Дел много, город строится. Все больше народа прибывает с целью обжиться в этом месте. Земли, некогда принадлежащие Императорскому дому, передаются городу. Только не поспевают власти от питерских чиновников разрешения получать, да и сами волокиту развели с выдачей разрешения на строительство. Вот и приспособился находчивый русский мужик сам проблему решать. Собирает бригаду родственников и знакомых и поднимает на окраине за одну ночь дом от фундамента до конька. Печь сложит, утром к приходу человека от власти, затопит. Тут уж невольно признают право на поселение. Дом не трогают и не выгоняют семью из отстроенного жилья, признают негласно право жить.
Таких жильцов с легкой руки квартального, зайцами называют. Он первый так обозначил новых хитрых поселенцев. И переулок соответственно получил название Заячий. Да и как иначе? Мужики кочевники с семьями поехали на богатые земли в Сибири, сорвавшись из голодной России, где свободного клочка земли днем с огнем не найдешь. За дорогу намытарились, надеялись, что их ждут. А здесь своих хитрецов в каждом кабинете сидит вдоволь, жилы вытянут, копейку требуя. Не дадут законно обустроиться на новом месте, вот и хитрит прибывший крестьянин. Но удается власть обойти. Да не особо та придирается, понимает заселять новые земли надобно. Того и государство требует.
Так что квартальный для вида поругает отстроившегося мужика, тот тоже исправно роль виноватого сыграет: головушку буйную склонит, рукавом сопли утирает, в затылке заскорузлым пальцем чешет, штаны беспрестанно подтягивает. Словно показывает не осилю еще один дом. Не знал. Ну, виноват! Исправлюсь. На том и договорятся. Надзиратель укажет, в каком месте тротуары поправить, чего сделать для порядка нужно. После этого любой себя обязанным перед ним считает, с такими новыми жителями работается проще. Мужичок же после этого рьяно берется за благоустройство, и вскоре дом, будто сто лет на этом пространстве стоял, а семья уж городскими жителями себя считает.
Игнат, проинструктированный родичами, ждал. Разъяснили, как и что говорить. Да только все равно боязно. Дом постройкой получился на самом краю переулка, до реки полсотни саженей. А ну как скажет: «Раскатать», - чего тогда делать? Подбирал это место долго. Ближе к реке оттого, что рыбак заядлый и воду обожает. Да и не любит суеты, народа скопление, потому с краю для него самое выгодное дело.
Семья прожила два года в степной местности Алтая, на берегу большого озера. Весной пришли в эту местность несколькими семьями. Поскольку совместно решали все вопросы в ходе движения по дорогам, то и по прибытии собрали совет: решить останавливаться или далее трогать? Большое озеро, земли немерено. Беда только с лесом кроме кустарников не растет ничего. Но привезти можно, на горизонте виднеется бор вдоль большой реки, хороший строительный лес. Сбил с толку старый Никодим, супротивился. Покажись ему, что на открытом месте бури песчаные донимать станут. Сколь ему не твердили про травостой хороший, достаток воды и другие преимущества, уперся. Дальше собрался с семьей ехать.
До вечера судили и рядили. Только утром тронулся упрямец на телеге с семьей, за ним другие потянулись. Один Игнат остался - от беды беду не ищут. Уж больно к сердцу ему пришлась большая вода, рыбаком отчаянным слыл в родных краях. Так осталась одна подвода на месте ночевки, другие ушли на юг в поисках лучшей доли. Вправе каждый сам решение принимать, кто ему помешает.
Деревня имела несколько дворов, до недавнего времени пашню здесь пахали наездом. Страшились набегов кочевого народа. Но со временем обстановка успокоилась и принялись местные крестьяне ставить пашенные избушки, в которых во время посевных работ селились. Позднее возводили возле них амбары, загоны для скота, другие сооружения. Вскоре получался полноценный двор, где и ставился дом. Избы у некоторых большие, пятистенком. От отцов отделялись сыновья и ставили свои дома. Так и разрасталась деревня.
Игнат попал в хорошее время и справил за лето дом, обзавелись скотиной. Огород на целике урожай большой принес, да и хлебушка заготовил прилично. Зима прошла спокойно. Занимался рыбалкой и в ближайший город рыбу на базар отвозил. Заимел копейку и по весне прикупил скотину: лошадь приобрел, телку, овечек с десяток. Птица во дворе гуляла, гуси на озере плавали. Сломалось все как водится в один час: положил старший сын старосты глаз на Настену супружницу Игната. Проходу не давал. Хозяин на пахоту, сенокос, рыбалку уезжает: наделы далеко от деревни выдались, так как заселились поздно, - жене хоть из дома не выходи, стережет подлец, домогается.
Попытался поговорить по- мужски, да где там трое братьев. Один отвязаннее другого. Наваляли для порядка и просить о защите не у кого. Трудно решение Игнату далось, но разум победил. Пустил на двор прибывшего поселенца, рядились не долго, ударили по рукам. Побросал в телегу вещи и инструмент, в ночь уехал из деревни. Ждали погони, но обошлось. Так и прибыли в эту форштадтскую землицу, благо Настена куму по дороге увидала. Не усмотрела бы мимо проехали и дальше ушли.
Земляки встретили радостно и задумались, как отстроиться, чтобы дальше жить?
Устроился в артель шорником, опыт какой-то имелся. Разместились у земляков на время. Те не в обиде, своим помогать нужно. А Игнат всю зиму заготавливал лес. Отдыха не видел. Прикупил делянку на лесоповале и принялся за дело. Свалили делянку скоро. Ошкурили и на просушку сложили. По весне сплавляли лес, по реке по два – три бревна. На берег вытягивают под вечер, затем перевезут и прячут по огородам, чтобы намерения свои не выдать. Так за лето скопилось необходимое количество. Опять же фундамент заранее готовить надобно. Намеченные ямы копал по одной. В ней выкладывал короб из лиственницы и бутовал внутрь камень на известковом растворе. Но с этой работой справился споро, за неделю. Сверху ямы ветками маскировал. Пусть постоят, подождут часа своего. Привез и кирпич на печь, прятал у кума на дальнем конце огорода.
В последнее воскресенье сентября смолили табачок на завалинке у соседа Семена, ничем не выдавая готовность и решительность к работе. Долго надзиратель бродил по переулку и присматривался, словно чуял что. Наконец погрозил мужикам последний раз: толпой не собирайтесь, и подался в сторону улицы Большой и переулка Кривого. Открылся землякам фронт работы.
Кусты отнесли в сторону, к тому времени уж бревна на первый венец принесли. Игнат волнуется время идет, а Семен все выверяет горизонталь. Но в этой работе спешка последнее дело. Первый он основной, от него весь дом пляшет. Заложи неровно и на перекосяк стоять будет, развалиться может. А внутри «помещения» дед Пахом уж печь размечает, ему раствор готовят сыновья Игната.
Всю ночь пугалась округа стуков топора, работалось споро. Как земляку не помочь? Мужики привычные к такому делу, стены поднимались быстро. Лес, ошкуренный и подсохший, ложился надежно и плотно. Визжали пилы, обрубки в костер шли, когда стемнело, уже выше окон поднялись. Удружили земляки, Игнат только на подсобных работах и бегал. Без него управлялись. К середине ночи начали стропила поднимать, тес готовили крышу ладить. Знатно потрудились.
А Настена организовалась с бабами и девками ужин на всех готовить. Игнат переживал: как такую ораву уставших мужиков накормить. Но жена дело знала и успевала везде. Завершили до рассвета, вынесли столы на улицу, отметили, как водится. Дочка принесла петуха, щенка и котенка, под одобрительные разговоры строителей запустили через порог обитателей нового жилья.
Спал Игнат с семьей в новом пятистенке. Во время управились, впереди осень и зима, а у родственников не век же в примаках ходить. Добротный получился дом!
А вот теперь, утром, робеет. На плечо легла теплая рука, повернулся Настя. Подбодрила, хоть и видно, что тоже переживает. Давно петухи отпели, хозяйки скотину выгнали на луга. Занялись работами мужики во дворах. Кивали головой, здороваясь, будто век здесь живет с семьей Игнат.
От начала улицы послышались уверенные шаги. Сапоги квартального выстукивали первую музыку для нового дома, что родился в ночь на переулке Заячьем.
...
Автор Валерий Неудахин
...
Уважаемые читатели!
Если у Вас есть истории, которыми хочется поделиться с миром, в чём-то предупредить, поделиться опытом, повеселить или же спросить совета - присылайте в личку на указанные координаты, будем публиковать.
...
официальный сайт автора канала http://lakutin-n.ru/
Почта:Lakutin200@mail.ru
Страница VK https://vk.com/avtor_nikolay_lakutin
Инстаграм https://www.instagram.com/nikolay_lakutin/
Мы совершенно не обидимся, если Вы
- подпишетесь на наш литературный канал
- поставите лайк;)
- "свистните" у нас пару тысяч статей (для пользы общего дела)
- в грубой (или мягкой) форме похвалите статью, автора, предыдущего комментатора, или же себя любимого (ую)
