Говорят, что мать на все пойдет, чтобы ее ребенку было хорошо. Ничего не пожалеет. Особенно такой «прах», как деньги. Потому что их с собой не заберешь. Там душа чистая должная быть. Так говорит одна старушка.
Одинокая при живой дочери. Живет одна. Крохотная студия на краю города. А еще недавно была двухкомнатная в центре.
Ее дочь примерно в 2015-м году уехала в Америку. Поехала не одна, а с девочкой-подростком. Хотела поменять судьбу. Надоело ей здесь. И муж оказался не совсем порядочным человеком.
Она по интернету что-то в Америке нашла. Какую-то работу. Первые два-три года все было хорошо. А затем случилась неудача. Планы, видимо, рухнули. Действительность оказалась более суровой, чем представлялась раньше. Осталась она там без денег.
Мать продала квартиру. Купила себе студию. Деньги дочери послала. Помогла, чем могла. А сама живет и не горюет. Говорит, так: «Зачем старухе хоромы»? Плита под боком, туалет тоже, умыться и помыться есть где. Балкона лишилась, но без него запросто можно прожить: не в Краснодаре живем. У нас иногда такое лето бывает, что из окна страшно смотреть. Не то что на балкон выходить.
Ей удается держать себя в руках. Не стонать и не жаловаться. Не поддаваться унынию. А еще она не рисует в воображении жутких картин своей беспомощности и брошенности. Зачем себя тревожить? Между тем она прекрасно понимает, что ей в Америку вряд ли придется поехать. Да и дочке с внучкой в ближайшие годы на родину не собраться. Потому что у нее не все в порядке с финансами. Между прочим, там, в США, девочку учить надо. А еще кормить и одевать. Так что дороги сюда нет.
Она пережила их отъезд. Проплакала месяц. «Выплакала» высокое давление и бессонницу. Умом приказала себе остановиться. Слезами горю не поможешь – простые, но мудрые слова.
Жить надо. В теплую погоду выходит на скамейку. По бульвару много народа ходит. Она любуется. Особенно бабушке нравится смотреть на мам с маленькими ребятишками. У нее душа радуется.
Иногда не выдержит и спросит: «А сколько лет мальчику (или девочке)»? Может и именем поинтересоваться. Если молодая мама остановится поболтать, старушке - счастье. Она улыбается широко и ясно. А когда мать с ребенком уходят, она им вслед обязательно скажет: «Здоровья вам, только здоровья».
Затем поднимается и ковыляет в пустую студию, которая дочери завещана.
У нее есть мечта, но об этом она не любит говорить. Что дочь одумается и вернется домой. Ну и что, что квартиры нет: в тесноте да не в обиде. Однако мечта есть мечта. А дочь вряд ли поедет в уралмашевскую клетушку. Да и надеется, что ее дочь там, в Америке, «корни пустит».
Бабушка говорит, что жить можно, если не терзать себя мыслями о дочери и о собственном одиночестве. Мысли эти тревожные – от лукавого. Себе только навредишь. Вот она и старается не думать. А мечту свою далеко-далеко спрятала. Только иногда вытаскивает ее на свет Божий, как старую дорогую фотографии. Достанет одинокий человек милую сердцу карточку, посмотрит, всплакнет и снова уберет. Потому что жить надо.
