Всем моим подписчиками и гостям канала привет и доброго настроения!
До того, как переехать в Канаду и ещё несколько лет после переезда, я слышала от разных людей: «Торонто – это не Канада».
Что это означает, понимаешь, когда начинаешь делать первые осторожные вылазки за пределы большого города.
Если уж на чистоту, то догадки о неоднородности страны посещали меня и в самом городе, при перемещении из района в район.
В Торонто уживаются бок о бок маленькая Италия, маленькая Португалия, Чайнатаун, украинско-польский район, русский, еврейский, маленькая Индия и Вьетнам, Ливан и Япония, и ещё десятки и десятки «стран».
Поездки в соседние городки и первые выезды за пределы провинции Онтарио живо привели меня в чувство.
Торонто, действительно, не Канада. Торонто – это Торонто. Шумный, дорогой, разнородный, местами опасный и грязноватый, вкусный, пьяный, с запахом марихуаны в воздухе, с большими возможностями, с работой, с заоблачными ценами на недвижимость, людьми с разным цветом кожи и разрезом глаз, щебечущих на сотне языков и диалектов.
Но не так страшен Большой Торонто, как маленькая деревушка во франкоговорящей провинции Квебек.
– Будь готова, мы едем в глушь, – предупредил Дилан.
– Мы уже были в глуши. Канадская глушь – это круто. Мне нравится.
– Это другая глушь. Возможно там не будет ловить телефон и не будет интернета. Гугл говорит, что там рядом резервация. Надо быть осторожнее.
Мы ехали на пять дней в квебекскую глушь, передохнуть от городской суеты и набраться сил. Нас ждал огромный деревянный коттедж на берегу озера, а ближайшими соседями были сыровары с маленькой семейной фермы в пяти километрах от нас и писательница по имени Ребекка в доме на другом берегу озера. Местечко называлось Montserf-Lytton, рядом с небольшой деревушкой Маниваки.
Маниваки (Maniwaki) – это населённый пункт на 4000 жителей в нескольких часах езды от Гатино, а там уже рукой подать до столица Канады – Оттавы.
Когда-то земля, на которой стоит Маниваки была частью резервации коренных жителей Канады.
Белые люди сделали много плохого на этой земле. На ней есть кровь и много смертей.
У канадцев сложные отношения с коренным населением. Но надо отметить, что у Канады хотя бы есть у кого просить прощение за содеянное и есть перед кем искупать вину, когда как соседи-американцы своих индейцев вырезали, можно сказать, подчистую.
Маниваки – очень странное место с гнетущей атмосферой и криповатой энергетикой. К слову, таких мест полно не только в Квебеке, но и у соседей через границу.
Это непонятное тревожное ощущение, когда ты в своей стране, но ты не в своей стране. Когда заходишь в маленькое придорожное кафе на заправке за poutine (жаренная картошка с грибной подливкой и молодым сыром) и кофе, а внутри – только белые люди за столиками. После мультикультурного Торонто такие детали живо отрезвляют.
Чувствуешь на себе десяток пар глаз, напряжение, повисшее в воздухе, тяжело оседает на плечах. Посетители маленького придорожного кафе затихают. Синхронно смолкает шелест салфеток, шум ножей, вилок, звон кружек и тарелок. Все взгляды направлены на нас. Прямо, искоса, исподлобья. Недоверчивые, недобрые, неприветливые взгляды. Хочется убраться поскорее. Глазами веду вбок по соседней с баром стене: два, три, четыре (!!!) объявления о безвести пропавших женщинах. Молодых. Все – коренные жительницы Канады.
Мы тут чужаки. А чужих тут не любят.
Дилан делает заказ на французском, запинается, повторяет одно предложение по два раза. Дилан вежлив и тих, как никогда. Французский у него слабоват, давно не было практики, да в этой местности говорят на другом диалекте.
Мы ждём заказ. Дилан смотрит в пол.
Дилан обращается ко мне на русском, просит не переходить с ним на английский, пока мы в кафе.
Этот белый канадец, говорит на четырёх языках, и на русском тоже, спасибо прабабушке за сказки Пушкина на ночь.
– Пусть думают, что мы русские туристы, которые едут в Монреаль. Тут не любят людей из Онтарио.
Я не спрашиваю, почему. Я просто понимаю, что надо делать так, как мне говорят.
Как только бариста и посетители слышат русские слова, напряжение в кафе спадает. Посетители теряют к нам интерес, возвращаются к содержимому тарелок.
Я мысленно благодарю небо за то, что я белая. За то, что я и Дилан говорим на непонятном этим людям русском языке.
Мы садимся в машину, едем на свой арендованный коттедж и сидим там безвылазно все оставшиеся дни.
На обратном пути в Торонто я вспоминаю все книги Стивена Кинга, которые я когда-либо читала. Я наконец-то поняла эту атмосферу обыденности и тихого липкого ужаса, царящих в маленьких городках, описанных в его романах. Вот что он имел в виду в «Оно», «Салимовом уделе», «11.22.63», «Необходимых вещах».
Канадская провинция Квебек граничит с американским штатом Мэн, в которой живёт и творит Стивен Кинг. Вдохновение ходит рядом, да Мистер Кинг?
