Сегодня я предлагаю обсудить один интересный эпизод из романа Сомерсета Моэма "Луна и Грош". Если помните, главный герой по имени Чарльз Стрикленд в сорокалетнем возрасте принимает решение стать художником. Не получив признания, он уезжает на Таити, где заболевает проказой и умирает в нищете и безвестности. Свои лучшие картины он, уже будучи слепым от прогрессирующей болезни, писал не на полотнах, а на стенах собственного дома.
Помню, несколько дней после прочтения романа я ходил под огромным впечатлением. И, что интересно, причиной был не сюжет романа, а описание того, как была изрисована внутренность дома. Моэм настолько виртуозно передал впечатления рассказчика, побывавшего в доме Стрикленда, настолько красочно изобразил последние работы художника, что, по сути, написал картину, внутри которой поместил еще одну картину. Причем, ту, вторую картину не видно, но желание ее увидеть подогревается реакцией человека, ошеломленно на нее взирающего.
Мое воображение разыгралось не на шутку. Я все пытался представить, как могла выглядеть живопись Стрикленда. Пребывая в уверенности в том, что главный герой является вымышленным, не имеющим прототипа, я даже не искал что-то похожее среди работ реально существовавших и ныне здравствующих живописцев. Красота, которую описал Моэм, внушала восторг, граничащий со страхом перед первозданной силой природы. Такая же устрашающая красота видится мне в фотографиях планет, звезд, туманностей и галактик, полученных с помощью орбитальных телескопов. Словом, при упоминании романа "Луна и Грош" в моей голове сложился образ чего-то среднего между обычными пейзажами и космическими фотографиями.
Наверное, в этом и состоит назначение литературы: не только делиться знаниями с читателями, взывать к высоким чувствам, заставлять думать и наводить на размышления, но и разбудить воображение, подогреть интерес к чему-либо.
Каково же было мое разочарование, когда я узнал, что прообразом Стрикленда послужил Поль Гоген. Нет, бесспорно, в мире живописи Поль Гоген это величина. Его картины неповторимы и узнаваемы, в них есть своя красота и свой почерк. Но поскольку я не принадлежу к числу поклонников Гогена, я ощутил некий диссонанс между его картинами и теми, что нарисовало мое воображение.
И вот совсем недавно я почему-то вспомнил про американского художника Рокуэлла Кента. Мне еще с детства нравилось листать книгу с его репродукциями. Наверное, это один из немногих живописцев, чьи картины сразу и надолго удерживают мое внимание и погружают в свои параллельные миры.
Скалы Аляски, фьорды Канады, гренландские льды. Почти везде холодный и пронизывающий ветер. И даже солнце на его картинах, каким бы ярким оно ни было, скорее, излучает свет, чем тепло.
Вы спросите: "Какая связь между Стриклендом, закончившим жизнь на тропическом острове и Рокуэллом Кентом, изображавшим суровые северные широты?" Действительно, долгое время "Луна и Грош" и живопись Кента обитали, как мне казалось, в разных отделах моего мозга и никак между собой не пересекались. Спонтанная связь между ними возникла несколько дней назад. Картины Кента буйством красок не отличались, но именно благодаря вынужденной скупости на яркие краски создается ощущение дремлющей и неукротимой мощи. И тогда я понял, что именно Рокуэлл Кент, попади он в тропическую страну, смог бы максимально близко изобразить на полотне то, что Моэм обрисовал словами.
А что по этому поводу думаете вы? С какими картинами у вас ассоциируются работы Стрикленда?
- Свое мнение о прочитанном вы можете оставить в виде лайка/дизлайка или комментария.
- Буду рад, если подпишетесь на мой канал.
