Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Когда мы легли спать, Макс очень долго ворочался и мешал мне спать и наконец, когда мне удалось задремать, он внезапно спросил:
-Надь, я только одного не могу понять. Как ты умудрилась такую обширную рану, почти мгновенно заживить? Ведь я же помню, сколько мы тогда возились с дядей Борей, а сейчас минута и готово.
-С чего ты взял, что минута? - сонно спросила я.
-Надь, ты, когда колдуешь, ты хоть оглядывайся по сторонам, на тебя как минимум, два человеко смотрело.
- А чего они смотрели и не помогли?
-Здрасте. Да они пока до тебя добежали, всё уже кончилось. Солдат жив – здоров, на ногах стоит, а ты уже ушлёпала шагов на пятьдесят в окровавленной юбке.
У меня открылись глаза, и сон как рукой сняло. Значит, точно видели, не враки.
-И что теперь делать? – такого внезапного афиширования своего дара я не ожидала.
Макс тяжело вздохнул и сказал:
-Да ничего. Судя по разговорам, врагов у тебя не появилось, а клиентов прибавится человек на сто больше.
-Балда, - тихо засмеялась я, - пациентов. Клиенты на почте.
- Нет, это у врача пациенты, а у тебя клиенты. Я гарантирую, завтра, вот зуб даю, в первых рядах будут стоять убогие бабёнки, желающие приворожить кого – нибудь из нас.
-Чего сразу убогие,- обиделась я, - может быть у них жизнь тяжелая. Просто несчастные, им тоже жить хочется красиво.
-Ой, Надь. Красиво живёшь у нас только ты одна, что ни день, то приключения. Всё, давай спать.
На следующее утро, я взяла свою машинку и как всегда пошла на работу. По дороге мне никто не встретился, и уже было обрадовалась, что гарнизон успокоился. Но, не тут – то было. Возле дома, где была мастерская, меня уже ожидала клиентура. Как только я подошла к подъезду, они стали галдеть, перебивая друг друга и совать мне в лицо фотографии.
-Стоп, - рявкнула я, - что вам от меня нужно? Говорите вы, - я ткнула пальцем в женщину лет шестидесяти.
- Мне бы узнать, жив мой сынок или нет, - она протянула мне фотографию.
Я не стала её брать, какой мне толк от этого? Я взяла женщину за запястье, и увидела, как эта самая женщина хоронит парня, изображенного на фотографии.
-Ага, - подумала я, - проверяешь, значит. Ну, ну. Скажем так, я твою проверку не прошла.
-Давление у вас шалит, сердечко не в порядке, - начала косить я под цыганку.
- А что с сыном – то, что с сыном? – настаивала тётка.
-Да откуда я знаю, что с вашим сыном, я вам что, гадалка что ли…
Тетка с недовольной гримасой вырвала у меня свою руку.
-Шарлатанка. Вот ты кто,- процедила сквозь стиснутые губы тётка.
- Сама ты дура, если мозгов не хватает капканы расставить, то хоть бы к умным людям обратилась, - ухмыльнулась я, - я тебя сюда не звала, сама припёрлась. Вот и прись отсюда обратно.
-Тебе чего? - ткнула я в следующую даму, пальцем.
-Мне бы приворожить, - робко сказала она.
-Так, кому тут ещё приворожить?
Отозвались все, до единой. Какое счастье, что я вчера не поспорила на эту тему с мужем.
-Дамы, а вы точно ничего не перепутали? С головой у всех нормально? Если я оказала парню первую помощь, ладно, фиг с ним… Если я спасла парню жизнь, то это не значит, что я гадаю, ворожу, привораживаю. Это только значит то, что я могу помочь в лечении. И всё. Где у вас логика вообще? Можно хоть на минутку мозги включить?
Я уже зашла в подъезд, но остановилась, сделала шаг назад и добавила.
-Вы вот, что…Бросайте вы эти идеи привораживать кого попало. Приворожите, а через неделю он вам надоест. Носки не там бросает, или пасту зубную не закрывает, бесит он вас. А всё… Вам деваться - то некуда, вы теперь одно целое, и будете этим целым аж семь лет, даже если он вас будет бить, пить и гулять. А оно вам надо? – я подмигнула им и пошла в свою мастерскую.
Лена уже была в мастерской и ерзала от нетерпения на стуле.
-Ура, я так и знала, что ты её принесёшь, - она прыгнула ко мне навстречу и схватилась за ручку машинки, - давай я ей сама определю место.
Лена запорхала по мастерской как бабочка, напевая себе что – то под нос, но внезапно она остановилась и уставилась на меня.
- Забыла, - сказала она, - Надь, честное слово, забыла. Сейчас.
Она кинулась вон из мастерской, хлопнула дверью своей квартиры и тут же вернулась обратно.
-Вот.
Она положила передо мной безумно красивую ткань. Чёрный шифон в ярко красных маках.
- Мужики со второй роты вчера пришли. Спросили, как можно рассчитаться, продуктами или тканью. Я прикинула, у меня продуктов много, у вас того больше, зачем они нам. А как увидела ткань, сразу в неё вцепилась. Ну, красота же, неописуемая. Давай мы тебе на день рождения новое платье сошьём?
-Не, не, не, - я сразу начала отказываться, - бери себе, я с шифоном работать совершенно не умею.
- А мне – то оно зачем? - удивилась Лена, - у меня этих платьев столько, что я их даже пропить не смогла, а тебе такое платьице настроение поднимет. Я тебе сама его сошью. Давай, а? – Лена подмигнула мне.
-Ладно, давай, - решилась я, - только Наташке не говори.
Я ровно неделю повторяла ритуал с солью и держала кухню закрытой. Первые три дня дым заполонял кухню, а на четвертый он исчез. С этого момента жизнь пошла веселей. Лена как - то оттаяла, появилась куча идей в её умной голове, она стала смешливой, и постоянно напевала какие – то песенки. На вопросы об Олеге, просто отмахивалась, но я сразу поняла, отвадила мужика. Но больше всего меня поражало её лицо. За совсем короткий срок одутловатости и внешние признаки алкоголизма с её лица полностью исчезли. Это был первый и последний случай, когда я такое наблюдала. Ведь обычно, что бы ты не делал, но если ты пьющий, то лицо твоё об этом кричит…
Лена ударилась в работу. Её было интересно решать сложные задачи, она оказалась вундеркиндом в раскрое одежды. Ей было достаточно посмотреть на картинку, измерить клиента, раз, раз и… Выкройка готова! С шитьём, конечно, было похуже и помедленнее, но за неделю она сшила два платья, Наташке и мне, и как ни в чем, ни бывало, засела опять за рутинную работу. Моя подружка, померив платье, молча отдала сумму, назначенную Леной. А вот со мной была беда… Она не хотела брать ни продуктами, ни деньгами, ни чем - либо другим. И я придумала одну маленькую хитрость. Я принесла в мастерскую телевизор. Мы пытались пару раз его настроить, но ничего не получалось, антенна «плохо работала и абсолютно не ловила» и в итоге, телевизор поставили там, где он хорошо ловил, то есть у Лены.
На седьмой день пришла пора снимать булавку с фотографии и обезвредить ее волшебным огнем, но то, что произошло дальше, меня немного шокировало. После первого же прикосновения огня, и фотография, и булавка просто превратились в прах прямо у меня в руке. В тот же момент мне показалось, что я услышала тихий жуткий стон. Я очень испугалась за Лену, и кинулась в зал, где сидела она. Та, как ни в чем не бывало, спокойно занималась своей работой. Я оглянулась, никого рядом не было.
- Фух, послышится же такое, - подумала я, - прямо как у Гоголя…
А придя домой, я столкнулась с новой неожиданностью. Я вдруг поняла, что Ольга стала другой. Пару часов я ходила кругами по квартире, поглядывая на неё и гадала, как непутевый муж, что в ней не так, пока не просканировала её. А когда поняла, кинулась к телефону:
-Папа, нам нужно серьёзно поговорить, - сказала я в трубку…
Отец сидел в своем кабинете в ожидании меня, как на иголках. Как только я вошла в кабинет, он спросил голосом полным тревоги:
- Надя, что случилось ?
Я села на стул напротив него, чтобы видеть его глаза, немного помолчав, поняла, что если сейчас не начну разговор, у него как минимум будет инфаркт, и выпалила:
- Папа, тебе пора принимать решение, потому что так продолжаться не может, Ольга беременна, правда она сама этого ещё не поняла. У нас будет двойня. И я бы не хотела, чтобы дети были рождены вне брака. Хотя, конечно выбирать, вам...
Отец судорожно вздохнул:
- Надь, мы хотели тебе раньше сказать... Ну, в общем, мы заявление подали, сразу же, как помирились. Свадьба девятого, сразу после твоего дня рождения. Мы просто не знали, как ты к этому отнесешься, - немного помолчав, он добавил, - и вот ещё что… Поездка в Южный тоже не случайна. Ольга не хотела свадебного платья, хотела по скромному, но чтоб нарядно было. В Долинске ничего себе подобрать не смогла. Вот... Ну, мы и решили, что пока я представляться буду, вы походите по магазинам, Оленька тебе обо всё и расскажет. Мы же не знали, как ты к этому отнесёшься.
Моя бровь непроизвольно полезла вверх. Я строго посмотрела на отца.
-Папаня, скажи мне на милость, когда это отчаянный боевой офицер, стал таким трусом?
-Ну, война это одно…- начал мямлить отец.
-Ага, а дочка ведьма это другое, - закончила я за него.
-Нет, я совсем не это хотел сказать, - отец отчаянно зажестикулировал, - что ты на себя наговариваешь. Просто, как – то неудобно, что ли. Дочь взрослая, а я вот… Ещё не дай Бог дети пойдут…
-Типун тебе на язык,- испугалась я, - уже пошли, и пусть идут. Нашли, блин, монстра. Да я, если хочешь знать, всю жизнь мечтала иметь братика или сестрёнку.
-Да, что ты… Тебе вон, уже пора свою ляльку заводить. А тут я со своими.
-Так, - мне надоели эти разговоры, и я решила прекратить их раз и навсегда, - ты сам детей – то хочешь?
-Конечно, хочу.
-Вот и славно. Всё, тема закрыта. Глаза прятать прекращаем, если что, я в курсе, откуда берутся дети. На данный момент, задача номер один это свадьба и никаких волнений для Ольги.
Я встала и уже почти вышла, но тут бесёнок в моей голове запротестовал и заявил, что просто так он не уйдёт. Я остановилась и, скорчив строгую рожицу очень даже серьёзно сказала:
- И когда вы только всё успеваете, - и со смехом выбежала в коридор.
Придя домой, я решила всё поставить на свои места окончательно, чтобы не было никаких шепотков за моей спиной. Я усадила Ольгу на диван и сказала:
-Оля, ты знаешь, что я далеко не простой человек, и жить со мной бок о бок сложно, я это понимаю, но бояться меня не нужно. Я никогда своим родным ничего не сделаю. Я даже матери ничего не смогла сделать, только работать заставила и про бабушку забыть. И то, первое я сделала, чтобы она с голоду не сдохла, а второе, чтобы бабуля жила спокойно. Хотя… Какое это спокойствие, если не знаешь что с твоим ребёнком…В общем так…Про свадьбу знаю, одобряю, пакостить не буду, буду тебя беречь, потому что ты беременна, ну и не только поэтому.
Договорить я не успела, потому что Ольгины глаза мгновенно наполнились слезами, и через мгновение она заголосила по бабьи и, обняв меня, уткнулась носом в моё плечо.
В это время зашел отец и, услышав, что Ольга плачет, кинулся в зал.
-Оля, что случилось?
Увидев мирную картину, и улыбающуюся меня, он посмотрел вопросительно.
-Пап, всё нормально, я ей про детей сказала.
Ольга подняла голову и посмотрела на меня:
-Как детей?
-А так, - бодро ответила я, - у нас двойня!
Наша поездка в Южно – Сахалинск чуть не сорвалась, а дело было так… Максим, поменялся с кем – то из офицеров и заступил в караул на сутки раньше. По уговору, утром в субботу он меняется, мы дожидаемся его и сразу в дорогу.
День прошел благополучно, и ничто не предвещало беды, мы поужинали и пораньше легли спать. Как только я уснула, мне стал сниться странный сон. Как будто я сплю не дома, а в деревне, на своей старой кровати со сломанными ножками. В окно светит полная луна, возле окна стоит большое дерево, которое тянет ко мне свои корявые руки – ветки и тихонечко стучит ко мне в окно тук, тук – тук, тук, тук – тук. Я просыпаюсь и вижу, что стучат не совсем ветки, это вороны, которые сидят на ветках. Они молча раскрывают свои клювы, хлопают крыльями и как – будто танцуют, от этого ветка и раскачивается и бьёт в окно. Мне становится жутко, я сажусь на кровати, зажмуриваю глаза и закрываю уши, чтобы не видеть и не слышать этой жуткой картины. Но внезапон я чувствую, что за моей спиной кто – то есть, я открываю глаза, поворачиваюсь и тут, мне прямо в ухо раздаётся злобное: «Карр». От страха я подпрыгиваю на кровати, ножки подламываются, и я…со звоном битого стекла падаю на пол, и просыпаюсь.
Я открыла глаза и несколько секунд не могла понять, где я, а потом раздалась трель телефонного звонка. Подскочив, я в несколько скачков оказалась у телефона, схватила трубку и прошептала:
- Да!
-Надь, срочно зови отца, у нас ЧП, - сообщил мне Макс.
Я ещё ничего не успела предпринять, как отец уже вырвал у меня из рук трубку:
-Слушаю!
-Товарищ командир, докладывает лейтенант Ведогоров, - начал по военному Макс, но потом совершенно по - домашнему добавил, - батя, беда. Опять Гоголев!
И тут на улице раздался звон разбитого стекла. В полуночной тишине он грохотал как гром небесный. Стало очень страшно, и я вжала голову в плечи. Я почему – то подумала, что это землетрясение. Не знаю, сколько прошло времени, но постепенно я начала соображать, что никакого землетрясения нет, а на улице раздается несколько голосов, которые выясняют между собой отношения.
В это время отец, уже совершенно одетый выбежал из квартиры. Я кинулась на балкон, но там оказалось слишком холодно, я вернулась обратно к себе в спальню, засунула ноги в тапочки, схватила одеяло, и побежала обратно. В тот самый момент, когда я оказалась на балконе, возле одного из домов мелькнула тень, замахнулась и кинула что – то в окно на первом этаже. И снова раздался звон битого стекла и ответный выстрел. Отец в это время уже выскочил из подъезда и бежал в направлении этого дома. Эхо выстрела прокатилось по всему гарнизону и на моих глазах кепка, которую отец только что водрузил на голову, резко слетела в неизвестном направлении, отец упал, замер, а потом пополз по - пластунски. В этот момент я в первый раз в жизни поняла, что такое настоящий ужас. За несколько секунд я преодолела лестницу, и даже не поняла, как я оказалась внизу. Выставила щит, который я создала буквально из воздуха, впереди себя, и быстро двинулась к отцу.
-Надя, ложись, - услышала я крик отца.
-Живой, живой, живой, - билась одна только мысль в моей голове, - убью сволочь, - появилась вторая.
Я, набычившись, быстро приближалась к отцу. Шаг, другой, третий. Внутри меня всё клокотало от злости, я встала перед отцом, закрывая его щитом, и мы пошли вперёд. Чем ближе я подходила к дому, тем яснее тень превращалась в человека. Подойдя совсем близко, я поняла, что это женщина. Она уже снова подобрала что – то с земли и замахнулась. Я просто слегка качнула головой, и она отлетела от дома метра на два, шлёпнулась на землю, и ойкнула. И тут над моим ухом раздался голос отца:
-Какая сука стреляла? Да я тебя сейчас к стенке поставлю.
-Не имеете права, товарищ полковник, - раздался голос из разбитого окна.
- Гоголев, сука, вылезай! Лучше сам выходи, пока я тебя там не кончил! – орал уже отец.
В это время, подбежали Макс с несколькими бойцами, вооруженными автоматами. И первое, что увидел мой муж, это меня. В ночнушке, тапочках, с одеялом на плече и щитом в руке.
-А ты что тут делаешь? – рявкнул он.
- Меня защищает, - вместо меня ответил отец, - не ребёнок, а Рембо первая кровь, - и смачно сплюнул на землю.
В общем, случилась в нашем гарнизоне маленькая войнушка в отдельной семье…
Этот самый Гоголев был командиром роты и покорителем местных женских сердец. С пятницы на субботу, он, как и мой муж заступил в караул, а когда пришло время ужина, то он и пошел ужинать, не сдавая оружия. Только не к себе домой, а к любовнице. Всё у них там заладилось, и ужин и продолжение, но вот незадача… Жена - то его ждала, ждала, да и позвонила в караулку, спросить, когда муж придёт на ужин, а то уж больно спать хочется. А боец был новенький и ответил, что товарищ капитан уже ушел час назад и ещё не вернулся. Вот тут – то и поняла жена, что муж её опять загулял. Так как городок маленький и все про всех всё знают, узнать, у кого пригрелся муж, было дело пяти минут.
Новая пассия драгоценного супруга жила на первом этаже и жена, подойдя к дому, недолго думая, подобрала какую – то палочку и стала стучать в окно своей сопернице. Но муж приказал затаиться, и любовники сидели как мышки, выключив свет, делая вид, что никого нет дома. Жене надоело ходить вокруг да около, и она перешла к более радикальным мерам и начала кидать камни в окна. В это время в карауле хватились капитана, ведь он ушел с оружием на ужин и так и не вернулся. Макс, как положено, доложил командиру части, взял несколько бойцов и пошел на поиски героя - любовника. Когда жена в последний раз кинула камень в окно, одно стекло попало Гоголеву в руку, и он со злости выстрелил в окно, чтобы испугать жену и попал отцу в кепку…
В общем, финал был плачевный. Жену унесли в санчасть с ушибами, мужа арестовали и посадили на гауптвахту. А Макс не поехал с нами в Южный, потому что он был свидетелем происшествия и писал рапорт. А Ольга спала сном младенца и совершенно ничего не слышала…
Утром я еле встала. Мое состояние можно было назвать так... Поднять подняли, а разбудить забыли. Но, не смотря ни на что, я помнила свои недоделки, и мне нужно было как-то их исправлять. Недоделкой был щит, который я сотворила, а потом ничего сделать с ним не смогла по причине того, что я не поняла, как он возник. Я его оставила в маленькой комнате, куда стащила все свои "волшебные" вещи.
Встав с кровати, натянув тапочки и зевая я сразу пошлепала туда. В комнате щита не было. Я пожала плечами и пошла в ванну. На кухне уже хлопотала Ольга, отца не было видно. Уже умывшись и переодевшись, я пришла на кухню. Ольга посмотрела на меня и сказала:
-Такое ощущение, что вы с отцом полночи шарахались где-то, ты хоть встала, слава Богу, а его вообще не поднять.
- Пусть спит, пока есть возможность, он под утро вернулся, я - намного раньше легла.
- Так вы что, и правда что ли чертей гоняли? - удивилась Ольга.
- Ну, до чертей дело не дошло, а героя - любовника выкурить из вражеского логова пришлось. Вон, глянь на седьмой дом.
Оля выглянула в окно и всплеснула руками:
-Батюшки, да кто же это так.
- А это жена Гоголева мужа извлекала из квартиры, - зевая сказала я.
- Вот баба дура, а. Ну, говорила же я, ну не связывайся ты с этим кобелем. Вот где сейчас девке стекла брать?
- Ну, пусть пленкой окна затягивает, пока лето на дворе, потом уж как - нибудь добудем ей стекло. Оль, ты в маленькую комнату не заходила?
- Нет, я туда не лезу, там твои прибамбасы колдовские, я туда боюсь лезть. А что случилось?
- Да клубок ниток куда-то дела, думала ты видела, - соврала я на ходу.
Отец проснулся поздно перед самым отъездом, я у него спросила о щите, но он тоже его не трогал. За суетой сборов моя проблема немного ушла на второй план, и ее решение я оставила на вечер.
Всю дорогу я проспала. Минут через пять, после того как села в машину, я отключилась и проснулась только тогда, когда Валентин нажал на клаксон машине, пытающейся нас подрезать. Мы въехали в Южно - Сахалинск.
- Вот тебе и посмотрела Сахалинские красоты, - пробурчала я.
Мы подъехали к какому - то зданию с тыльной стороны, отец вышел, поправил форму и сказал нам:
-Так, девочки, как хотите, но без платья не возвращайтесь, даю вам на магазины четыре часа. Валентин, встречаемся на площади.
- Куда едем? - спросил водитель.
- На рынок, - скомандовала Ольга.
И начались наши мучения… Цвет не тот… Цвет тот, но оттенок не тот…Коротко, длинно, слишком простой фасон, слишком наворочено, вот если бы соединить то, что мы видели в первый раз, с тем, что видели в том – то магазине, то было бы самое то, ну а так это совсем не то… В первые два часа это было терпимо, на третьем часу я уже стала психовать, на четвёртом, я просто плюнула на всё и стала приглядывать вещички себе. Прикупила два брючных костюма, килограмм пряжи и присмотрела подарок на свадьбу, но брать не стала, а показала тихонько Валентину.
Уже приближаясь к месту встречи, мы наткнулись на ещё один небольшой магазинчик и зашли в него, думая, что там продают одежду, но это был магазин тканей, где как раз разгружали новый завоз. Ольга ещё издалека заметила рулон ткани красивого голубого цвета и вцепилась мне в руку.
-Ой, смотри какая прелесть. Вот такое бы мне платье.
-Так в чём же проблема? Давай купим! Лена нам любое платье сошьёт.
- Ой, что ты, отмахнулась Ольга, - неудобно же. Она с меня денег брать не хочет, а бесплатно я шить не буду, так нельзя, - но глаза её сияли от счастья, и говорили совершенно о другом.
-Спокойно, я уже придумала что делать, и даже начала воплощать это в жизнь. Она мне платье сшила, а я ей телевизор подсунула, типа на прокат, потому что он у меня всё равно не ловит. Там по деньгам ещё платьев на десять хватит, а потом я ей просто сообщу, что забирать его я не собираюсь, и он идёт в счет пошива.
-Так он что, рабочий? – засмеялась Ольга.
-Конечно. Он новый. Я его перед отъездом купила на запас, так сказать.
Мы подошли к прилавку, готовые скупить всё подряд.
-Ткань не продаётся, - мерзким голосом сообщила продавщица.
Ольга сразу сникла и блеск в её глазах исчез. Меня совсем не устраивал такой расклад, сама женщина, и знаю цену разочарованиям.
-Да простят меня предки, - пробубнила я себе поднос и коснулась руки продавца.
- Милочка, да нам много не надо, всего метров десять. Быстро давай, - я резко сменила тон, - и вот этого фатина и этого по двадцать метров, - тыкала я пальцем в ткань белого и голубого цвета.
Продавца как подменили, она засуетилась, аккуратно отмеряя, отрезая и упаковывая ткань в бумагу коричневого цвета. Мы рассчитались, и молча вышли. Выйдя из магазина, не договариваясь, рванули в сторону площади, где нас уже ждал отец и Валентин, которого мы отослали, перед тем, как зайти в магазин. Пробежав квартал, мы остановились и расхохотались.
-А зачем десять метров? – спросила Ольга, - мне же и двух хватит.
-Милая барышня, не надо себе так льстить, на ваш туалет, уйдет, как минимум три метра, а то и больше, - объявила я чопорно.
- Ну, хорошо, три. Ну, пусть четыре, а остальное – то куда?
-А я? Я тоже себе голубенькое платьице хочу, - изобразила я слезливую мордашку.
-Ну, ладно, это понятно, а фатин? Фатина - то куда столько?
-Куда, куда? - передразнила я Ольгу на манер куриного кудахтанья. Почём я знаю куда, не выеживалась бы, купили бы три – четыре метра, и ушли бы спокойно, а так, вон пусть сидит, локти кусает и вспоминает, куда это она дела драгоценные метры дефицитной ткани.
