Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
НАЧАЛО
Мы подходили к площади, когда нас увидел отец и кинулся нам на встречу:
-Куда же вы такие тяжести таскаете – то.
-Пап, - сказала я с укором, показывая ему, что в общем – то и не несу я ничего, это просто сумка движется на уровне моей руки.
-А, ну да. Я всё время забываю, - отец немного смутился, - иди, поздоровайся с человеком, он специально пришел посмотреть на тебя, - кивнул он в сторону генерала, который стоял ко мне спиной и что – то говорил рядом стоящему подполковнику.
Я кивнула головой и пошла к генералу. Не доходя буквально пяти метров до него, я громко поздоровалась и замерла… Ко мне повернулся человек, знакомый до боли в сердце. Фигура, волосы, неукротимый вихор, который я так хорошо знаю, лицо... Нет, лицо то же, но почему – то выглядит старше лет на десять. Состариться он так быстро не мог, да и генералом стать за полгода тоже бы не получилось.
-Ээээ… Дядя Миша??? – с сомнением спросила я.
-Чёрт, - ударив рука об руку, ругнулся генерал, - Витька, надо было не спорить с тобой, проиграл.
Я смотрела недоуменно то на отца, то на генерала и ничего не могла понять. Видя это отец, пришел мне на помощь.
- Надь, ты забыла что ли? Это дядя Миша номер раз. Помнишь, ты их в детстве путала, а потом стала называть их дядя Миша номер раз и дядя Миша номер два. Это Алексей, Мишкин старший брат.
Мои воспоминания по поводу отцовских друзей были где – то очень глубоко спрятаны, и вылезать не торопились, поэтому я честно сказала:
-Пап, все мои детские воспоминания из моей головы выбила мама, когда лупила оной об стенку.
Генерал посмотрел на отца:
-Вить, что, правда что ли? – отец кивнул, а генерал ошарашенно смотря на меня, протянул руку и сказал, - ну, что же Надюха – лягуха, тогда давай знакомится по - новой, Алексей Егорович.
Отец представил другу Ольгу, мы немного поболтали и попрощались. Когда отец садился в машину, он помахал генералу на прощание и сказал:
- Лёха, не забудь, девятого. Мы тебя ждем.
-Обязательно буду, - ответил тот и помахал нам вслед.
Уставшие, но счастливые, мы, наконец - то поехали домой, но мне опять было не до местности, у меня в голове почему – то засела очень знакомая фраза: «Надюха – лягуха». Это было что – то из далёкого, счастливого детства, но что именно, я никак не могла вспомнить. Мои размышления прервала Ольга.
-Надь, а почему ты Лене отдала совершенно новый телевизор, а не тот, которым уже пользовались?
-Да какая разница, - ответила я, ещё не оторвавшись от своих мыслей.
-Не, я – то не против. Это твои вещи, делай с ними что хочешь, просто это бы было логичней.
-Нет, для меня, нет. Мой телевизор мне подарил дедушка Максима, когда я его от смерти спасла. И он дорог мне как память, потому что спасла я его ненадолго, и он уже умер от старости. Я думаю, он дорог не только мне, но и Максу, так что это вообще не обсуждается.
-Понятно, - Ольга уткнулась в окно, отец нежно поправил на ней кофточку.
И тут меня, наконец – то осенило. Что бы я ни делала, как бы я не чудила и фокусничала, мои родные относятся к этому совершенно спокойно. То есть абсолютно спокойно.
- Люди, скажите мне, пожалуйста, - спросила я всех троих, включая водителя, - вот вы обычные люди, живущие обычной жизнью, почему вы так спокойно относитесь к моему дару? Ни ахов, ни охов, ни истерик, вы просто ведёте себя так, как будто это норма жизни. Как вы так можете?
В машине наступила неловкая гробовая тишина, а потом отец погладил меня по голове и сказал:
- Это удивительно, что Макс тебя такую терпит и держится за тебя всем конечностями. А мы…А что мы…Ты моя дочь, и что бы ты ни натворила, я всегда буду любить тебя. Вот только под пули больше не лезь, ладно?
Ольга шмыгнула носом:
-А для меня ты просто ребёнок… Мой ребёнок.
Я отвернулась к окну, чтобы спрятать набежавшие слёзы, мне стало так обидно за всё моё несчастливое детство. И почему отец сразу не женился на Ольге? Смахнув украдкой непрошеные слезинки, я повернулась к Валентину:
-Ну, а ты почему?
-А я - то чего? – удивился водитель, но ответил, - а мне по приколу. С тобой интересно.
-О, закидала всех вопросами, ты лучше бы мужу такой вопрос задала, - отшутился отец.
-Да нет, пап, про Макса – то я как раз знаю всё, и даже больше, чем вы думаете, у него просто вариантов других не было, и не будет, потому что это судьба…
И немного подумав, добавила:
-И не такой уж он и простой, как выдумаете…
Когда мы въезжали в гарнизон, к нам навстречу выбежал какой – то майор. По его виду было понятно, что он очень устал и, скорее всего, долго просидел на КПП ожидая нас.
-Товарищ полковник, - начал он.
-Саш, всё нормально? – перебил его отец.
-Так точно, - ответил майор, - товарищ полковник, разрешите спросить? Что будет с Гоголевым?
-Всё нормально, Саша, всё нормально. Отсидит пятнадцать суток на губе и будет нести службу дальше. На этот раз отмазали. А ты иди, отдыхай.
Когда мы ложились спать, я спросила у Макса, не брал ли он щит, на что получила отрицательный ответ.
- Да что ж такое, - сказала я, - никто не брал, а щит исчез.
- А ты не думала, что щит мог исчезнуть, так же как и появиться?
Странно, почему мне в голову не пришло это раньше? Жаль, ведь я хотела его не только изучить, но и рассмотреть, как следует, ночью на нем четко был виден силуэт филина.
Утром следующего дня, когда подходила к дому, где находится наша мастерская, я встретила мадам Гоголеву. По словам Лены, она ожидала меня чуть ли не с рассвета. Дама тарабанила во все окна и требовала немедленно открыть. Лене пришлось встать раньше положенного на два часа, от этого она постоянно зевала, но эта странная женщина даже не зашла в мастерскую, по моему, она просто получила удовольствие от того, что кому – то сделала пакость.
При дневном освещении мне удалось хорошенько разглядеть её. Худая, высокая, ростом с моего мужа, непропорционально сложенная, она слабо походила на женщину. Жидкие неухоженные черные волосы свисали сосульками на её лошадиное лицо, все черты лица были крупные, некрасивые, как бы подчеркивая ее схожесть с животным.
- Кто же тут вас таких красивых размножает,- подумалось мне,- как вообще можно выйти замуж с такой мордой. Впрочем... Это уже не первый экземпляр на данной территории. Не зависимо от исхода разговора, нужно будет навестить их квартиру.
- Сколько можно тебя ждать, - раздраженно заявила женщина, прервав мои размышления.
Моя бровь непроизвольно приподнялась от удивления.
- Я не помню, чтобы я с Вами вместе тыкву в огороде сажала, - огрызнулась я.
Мне уже было всё понятно, и ничего хорошего я от неё не ожидала.
-Что надо? - спросила я грубо, не собираясь с ней церемониться.
- Ты мне за вчерашнее должна, так что давай, пошевеливайся, мне нужно мужа приворожить.
- Ты ничего не перепутала? Это ты мне должна, за бессонную ночь, за страх за отца. Так что давай выметайся отсюда, никогда никого не привораживала и привораживать не собираюсь.
Я схватила её за рукав, чтобы выпихнуть из квартиры и нечаянно коснулась её руки. То, что я увидела, повергло меня в шок. Я увидела её будущее на ближайшие полчаса. Только на полчаса, потому что именно столько ей осталось жить... Я уже знала, что сейчас она развернется и уйдет... Полная решимости снова приворожить мужа, она рванет к колдуну и не доедет. На автобусной остановке она нахамит водителю остановившегося джипа, и тот ее просто застрелит в упор, приставив пистолет ко лбу... Я не знала что делать, секунду поколебавшись, решила для себя, что предупредить человека я обязана в любом случае, даже если она очень неприятна мне и сказала:
-Не вздумай сейчас никуда ехать. А если всё - таки надумаешь, не хами, кому попало. Не послушаешься, умрешь.
Женщина поджала губы, злобно зыркнув на меня и кинулась к выходу, грохнув дверью подъезда так, что у нас, в мастерской задрожали стекла. Я вышла из дома и посмотрела ей вслед. Наверное, я неправильно подобрала слова, нужно было сказать как - то по - другому, потому что она на всех парах неслась на встречу своей смерти. Я зашла в мастерскую, села на табурет и, положив руки на колени, замерла. Лена в недоумении посмотрела на меня. Я тупо, как робот начала говорить короткими фразами:
- Лена, сможешь сшить Оле платье? Оле нужно платье на свадьбу. Ткань мы купили. Ой, дома забыла. Сейчас схожу, принесу.
Но я даже не шелохнулась, чтобы встать и пойти за тканью. Я сидела и ждала. Наверное, отведенные полчаса прошли, потому что где - то недалеко раздался шум выстрела и визг колес. Эти звуки и привели меня в чувства. Я вздрогнула и посмотрела на Лену:
- Всё, капец. Гоголев теперь вдовец, - я почему - то заговорила стихами.
А потом в гарнизоне начался шум. Заорал сигнал тревоги, забегали люди, а я просто встала и поплелась, еле волоча ноги, домой за тканью.
Мадам Гоголева была слишком активной женщиной, даже через чур. Она активно искала себе мужа, бегая на дискотеки в военное училище, активно искала бабку, которая сможет приворожить ей понравившегося парня, активно, никого не слушая, ровно через семь лет, когда первый приворот кончил свое действие, побежала привораживать во второй раз. Всё это я увидела, когда коснулась её руки, но тогда это всё ушло на второй план...
- Вот и не верь людям после этого, каждый знает, что через семь лет приворот вернётся, только как, одному Богу известно.
Я тряхнула головой, пытаясь, избавится от этих мыслей, но ничего не получилось. Я медленно шла в мастерскую и размышляла о никчемной жизни глупой, некрасивой бабы, которая только что погибла.
На улицу вышло всё, или практически всё население городка. Они стояли молча, или тихо перешептываясь друг с другом, и смотрели в сторону КПП, где уже на каждом квадратном сантиметре стоял вооруженный человек. Городок приготовился к обороне.
Когда я проходила мимо людей, стоящих у одного из домов, меня окликнула совершенно незнакомая мне женщина:
-Надя, постой.
Я подождала её, и мы молча пошли дальше. Уже подходя к дому, женщина нарушила тишину:
-Надь, я жена Степаныча. А ты не знаешь, что случилось?
-Гоголеву убили.
-За что? - ахнула женщина.
-За хамство…
-А ты откуда знаешь?
-Так я вам всё и рассказала, - хмыкнула я про себя и соврала собеседнице, - так в гарнизоне тишина гробовая, слышимость идеальная, всё слышно было. И как она материла мужика, слышала, и выстрел слышала, и визг тормозов.
-Аааа, - разочарованно произнесла моя спутница,- а я – то думала…
Верите ли вы в провидение? Я, да. Иначе как ещё назвать то, что произошло дальше? Жена Степаныча довела меня до самых дверей, немного замялась на входе, и собралась было уходить, но махнув рукой сказала:
-Раз пришла, чего уж. Надя, я Степанычу обещала, что ты меня посмотришь. Чего тянуть, смотри.
Я завела её на кухню и уложила на кушетку.
- Спать, - приказала я, она закрыла глаза и через несколько мгновений ровно задышала.
Я начала ее проверять. Сердце, печень, почки, легкое, сосуды. Внезапно я застыла:
-О, Боже!
На моих глазах, в районе паха оторвался тромб и с дикой скоростью помчался вверх. Я попыталась его схватить, но у меня ничего не получилось, ведь мысль легка, и затвердеть без заклинания не успела. Я попыталась сжать сосуд, чтоб тромб не пошел дальше, но он проскользнул мимо, как бы издеваясь надо мной. Тогда я быстро начала создавать мелкую решётку в сосуде, бормоча заклинание, как когда-то Афанасий создавал паутину вокруг дома. Одна, другая, третья... Я начала их ставить от сердца, к тромбу, на одинаковом расстоянии, чтоб уже наверняка. Тромб ударился о первую решётку, несколько микрочастиц оторвалось от него, и решётка порвалась. Когда он налетел на вторую решётку, и стал биться об неё, как сумасшедший об стенку в момент приступа, частички начали отлетать от тромба, он почти мгновенно похудел и как шило пробил вторую решётку. Но когда он достиг третьей линии обороны, то просто ударился об неё и рассыпался на мелкие частицы. Я выдохнула с облегчением, и только потом поняла, что мои руки свело от напряжения и лицо мое покрыто крупными каплями пота. Я вытерла его рукой, сползла по стенке и расплакалась. В кухню забежала испуганная Лена:
-Надя, что?
- Лен, ты представляешь, я тромб разбила. Я только что человека от смерти спасла, и даже не знаю, как ее зовут.
-Да какая разница как её зовут, главное твоя совесть чиста. А у неё, - она показала рукой на женщину, - точно собачье чутьё. Представляешь, ели бы она не надумала провериться, она бы даже от нас отойти бы не успела. И помочь мы ей уже бы не смогли. Вот уж везение, так везение.
-Угу, - ответила я, - я бы назвала это провидением…
Несколько дней я ходила как чумная. Я всё думала, а что было бы если… Но, потом мне пришла в голову мысль, что так было заложено кем – то свыше и одна жизнь спасла другую. После этого всё постепенно стало уходить на второй план, и я стала забывать об этих странных происшествиях.
После похорон я всё - таки сходила в гости к вдовцу, проверила квартиру. Она была чиста. Я даже нашла то место, где раньше лежал подклад, но его там уже не было, остался только легкий фон враждебной магии, и это был точно не старик. Но во всей этой истории меня убил, так сказать главный герой. Ночью, когда происходило действие, я не разглядывала участников истории, передо мной просто мелькали какие – то люди, лица, кто – то что – то делал и всё. Но потом… Потом я разглядела Гоголева при дневном свете и просто заржала как конь. Я смеялась до слез, потому что образ героя любовника никак не клеился с образом этого человека. Это был худенький, невысокий, метр пятьдесят сантиметров роста, блондин с блёклыми серо – зелёными глазами, курносым носом и вечно незакрывающимся ртом. Он постоянно без умолку болтал, наверное именно этим и брал женщин. Лично у меня он не вызвал никаких чувств, кроме брезгливости.
Лена дошивала платье, и меня, когда я смотрела на него, охватывал восторг и ожидание чуда. По ходу шитья платья, постоянно чего – то не хватало. То Лене понадобились голубые нитки, то жесткая леска, то вдруг возникла нужда в бусинах, а через час они уже были не нужны и нужен был бисер, потом понадобились иголки для бисера, кончились нитки, и так до бесконечности. Я ездила в Долинск по два – три раза в день, каждый раз прося машину у отца. Причем ехала в прямом смысле этого слова. Когда мы поехали в первый раз, Валентин выехал за ворота КПП, остановился и приказал:
-Садись за руль.
Как я ни старалась отнекиваться, этот номер не прошел. Я села на водительское сиденье и Валентин начал первый свой урок:
-Вот, смотри. У тебя под ногами три педали…
Первые полчаса я пыталась тронуться, чтобы не заглохла машина, потом я даже проехала несколько метров. Руки ноги мои так тряслись от напряжения, что когда я вышла из машины, просто плюхнулась на пятую точку и водитель отнёс меня на пассажирское сиденье. Второй раз, Валентин развалился нас пассажирском сиденье и приказал:
-Шеф, трогай.
И я тронулась, но сильно нажала на педаль газа, и УАЗик рванул прямо в кювет. От испуга, я не придумала ничего лучше, чем поднять машину в воздух. Вот так мы и зависли в полуметре от земли, хорошо, что в это время никто не проезжал мимо. Валентин сначала испугался, но чтобы не опозориться перед девчонкой, старался держать фасон и, сделав вид, что ничего особенного вокруг не происходит, и он, в общем – то каждый день тут пролетает, не только на УАЗике, но и иногда для «форсу» на метле, выглянул в окно и небрежным тоном заявил:
-Ну, в общем, так – то ничего особенного, но если ты сместишь машину чуть левее и опустишь на полметра, я думаю, будет самое то…
Я действительно переместила и опустила машину обратно на дорогу. Валентин всё – таки не выдержал, рванул дверцу и вывалился из машины.
-Страшный ты человек, Надежда, - заявил он, - но чем страшнее, тем с тобой интереснее. Ладно, поехали. Только руль не дергай, а прямо держи.
Когда платье было готово, а Валентин вновь приехал за мной, до меня наконец-то дошло, что все эти поездки были не просто так. Училась вождению я быстро и сразу поняла, что руль дергать как в кино не нужно, да и вообще кино самый плохой самоучитель. Валентин меня гонял по правилам дорожного движения и по вождению так, что я забросила все дела, работу, приходила вечерами домой и падала от усталости. Мне даже ночью снился этот вонючий УАЗик. Вонючий, потому что в нем всегда воняло бензином. И вот, наступил момент, когда Валентин загнал меня на окраину города.
- Мне нельзя, - вопила я, - у меня прав нет, у нас машину отберут.
Но Валентин совершенно спокойно сказал:
-Езжай и не забывай правила соблюдать, тогда тебя никто не остановит.
Я ехала со скоростью черепахи, выглядывала все знаки на обочине, и ревела от страха. Вот так нахрапом, за несколько дней я научилась вождению...
А потом наступил мой день рождения. Когда я проснулась, ни Макса, ни отца дома уже не было. Ольга возилась на кухне и что – то напевала. Я хотела мышкой прошмыгнуть в ванну, потому что не любила свои дни рождения и старалась не заострять на них внимание, но не успела.
- С днём рождения, Наденька, - Ольга стояла передо мной с огромной коробкой косметики, счастья тебе, здоровья, чтоб муж радовал, и чтобы побыстрее детки родились, - расплылась в улыбке она.
- Ого, коробища, куда мне столько, - засмущалась я, доставая из коробки огромную палитру, на которой были в наборе и тени, и румяна, и блеск для губ, - спасибо.
- Я дарю тебе ровно столько, сколько девушке не хватает для полного счастья, - подмигнула мне Ольга и засмеялась.
-Если что, я с тобой поделюсь, - пообещала я ей.
Но Ольга только рассмеялась:
-Ой, что ты, не нужно. У меня есть своя.
Это было для меня в новинку, ведь мать, если даже что – то и дарила, то сразу говорила, что она тоже будет этим пользоваться, а по факту, она просто покупала вещь для себя и дарила её фиктивно, напоказ. Так сказать, работала на публику. Но, как только публика уходила, подарок сразу у меня отбирался.
Я обняла Олю, ну как такую не любить, и на моих глазах невольно появились слезы. Но, на этот раз, это не были слезы обиды, как было на днях рождения в детстве, это были слезы радости...
Ольга, обняв меня, шепнула на ушко:
-Ну, всё, детка, не плачь. Иди, приводи себя в порядок, надевай своё новое платье и поднимай себе настроение.
В обед пришла Наташка, шумно ворвалась в квартиру, расцеловала меня и подарила отрез ткани.
-Теперь ты у нас дама замужняя, при папе начальнике, даже и не знаю, что теперь дарить, - посетовала она, но увидев мой косметику сразу всё на свете забыла, - Надька, дай посмотреть. Где взяла? Я тоже такую хочу.
-Да зачем тебе такая же, - шепнула я ей на ухо, - нам двоим и этой за глаза хватит, посмотри какая она огромная.
А вечером, когда уже ушли и Наташа и Юра с Максиком, наконец – то появились отец. Он как – то мгновенно заполнил всю квартиру суетой, поздравлениями, открыванием шампанского и у меня сразу возникло подозрение, что он меня от чего – то отвлекают. От чего – то нехорошего. И я запаниковала… Я привыкла плакать на свой день рождения, поэтому ждала со всех сторон подвоха, где – то всё равно должно было вылезти что – то плохое и я не выдержав, спросила:
- Что случилось? Где Макс?
- Случилось? Ничего не случилось, - улыбался отец, - я думаю уже пора. Пойдем, - он взял меня под локоток и подвел к балкону.
Во дворе стоял Макс с огромным букетом роз, опираясь на черную машину. Я завизжала от радости, захлопала в ладоши и кинулась отцу на шею.
-Ну, иди, коза, принимай подарок, - отец подталкивал меня к выходу, - заслужила.
Макс встретил меня у двери подъезда и у всех на виду подарил мне букет огромных роз. Я таких никогда даже не видела, каждая роза была с две мои ладошки.
-Макс, что это за чудо такое? – удивилась я.
-Это самые настоящие чайные розы.
Я поцеловала мужа и, вручив ему обратно букет, кинулась к машине. Но открыла дверку тут же заорала на весь двор:
- Пап, она бракованная, у неё руль в другом месте.
Макс заржал уткнувшись в розы, реакцию отце нельзя было понять.
-Доча, это японская машина, у неё руль справа.
Я обошла машину, открыла дверцу и села на место водителя. И тут я поняла, что машина никуда не поедет, потому что педали сцепления в ней не было. Совсем!
-Пап, - я открыла дверь и снова позвала отца, - она сломанная и ехать не сможет, у неё две педали.
Макс от хохотал сложившись пополам, так, что выронил цветы из рук, отец тоже трясся от смеха вытирая слёзы с глаз, а мне было совсем не смешно, и я поняла… Вот и подвох. Так сказать, финал моего дня рождения, как всегда слёзы. Только это очень подло, так издеваться надо мной. Я вышла из машины и заплакала. Когда я забегала в подъезд, Макс пытался меня остановить, но я вырвалась из его рук и побежала домой. Забежав в квартиру, я рванула в свою комнату, закрыла дверь и придавила её шкафом. Кошмарные дни рождения продолжаются, и ничего – то в моей жизни не меняется. Я ревела и жалела себя долго, до тех пор, пока не уснула.