Здравствуйте! Не буду темнить: Яндекс.Дзен предлагает нам, авторам, такое творческое задание, от которого мне трудно отказаться: называется «секретная биография»: «расскажите малоизвестные факты о жизни известных людей».
Много ли шил-то в мешке утаишь в эпоху Интернета? Но я все-таки постараюсь рассказать некоторые факты, которые вы, возможно, узнаете впервые (может и не все). О деятелях балета, у меня же об этом искусстве канал. И о делах давних, не о современниках, пойдет речь. Скопились у меня по ходу работы над каналом факты, из каждого из которых статью не сделаешь, а вместе – да, сборную такую.
История 1. Драка на Невском: композитор Хачатурян vs балетмейстер Якобсон
Леонид Вениаминович Якобсон имел непростой характер, прожил сложную, гонимую и «против течения» жизнь, но главное – он был очень талантлив. У меня тут на канале целый сериал о его хореографических миниатюрах (начало здесь). Ставил он и полномасштабные работы. В 1956 г. в Ленинградском театре им. Кирова ему поручили поставить новый балет, некоторое время уже ждавший «на полке» своего постановщика. У балета был уже и сценарий (Н. Волкова) и музыка – Арама Ильича Хачатуряна. Это был «Спартак».
Ни либретто, ни музыка Якобсона не удовлетворили. Сценарий показался скучным и схематичным, а музыка – слишком затянутой – 4 акта! Якобсон стал сокращать партитуру. Композитора он не спросил, у него было мало времени: через 10 дней надо было уже приступить к репетициям. Хачатурян пошел на конфликт – не смог стерпеть вмешательства в свою работу и уж тем более – критики, не разрешал сократить партитуру, написанную на, честно говоря, рыхлое либретто. Оба обладали взрывными темпераментами, и их спор перерос в настоящую драку посреди Невского проспекта. Кто кому первый врезал и победил ли кто – история умалчивает, но отношения неудивительно что были испорчены.
После драки кулаками не махали
С Хачатуряном и другим балетмейстерам было трудно. Но они справлялись. Через год (1957) это удалось Василию Вайнонену с балетом «Гаянэ». Это был уже ставившийся, многострадальный балет со сценарием тоже так себе. Вайнонен переделал сценарий и попросил Хачатуряна написать новые куски музыки, недостающие для его замысла. И Арам Ильич согласился и написал! Тут заслуга Вайнонена, конечно, но… а не стала ли история с дракой уроком?
В 1968 г. Юрию Григоровичу со «Спартаком» тоже было не очень просто. Но Юрий Николаевич давал свои предложения, аргументировал их до тех пор, пока не замечал, что Арам Ильич хмурится. После чего он понимал что «стоп!». И или шел на попятную, или заходил с другой стороны. Корректный дипломат! В итоге Арам Ильич пел Григоровичу хвалу (1977): «Когда мы готовили постановку «Спартака», я был доволен пониманием им моей музыки и уважением в ней».
Первая история, как видите, была про борьбу в физическом смысле, а сейчас будут две истории про борьбу уже посредством слова.
История 2. Худрук мой – враг мой
Увы, регулярны неидеальные отношения художественного руководителя балета (должность называлась или так, или главный балетмейстер) и балетной труппы. Борьба, случается, велась. Как сейчас бы сказали – через СМИ. Советские газеты принято ругать, и есть за что, но вместе с тем они несли и элементы гражданского общества.
Имя Агриппины Яковлевны Вагановой сейчас покрыто заслуженной славой – настоящий человек и пароход академия.
Выдающийся педагог создала методику обучения классическому танцу, по которой успешно учатся до сих пор. Но почет был отнюдь не всегда. В декабре 1937 г. ее ученицы и другие артисты балета выдавили ее из театра им. Кирова, где она была худруком балета. Довольно просто: на обычном производственном совещании балетной труппы присутствовавшие накинулись на Ваганову, подвергли ее резкой критике, обвинив во многих смертных грехах, в том числе актуальном – попустительстве «врагами народа». Ваганова написала заявление и тихо ушла сама. Опасная это была у артистов игра в 1937 году! Их резкие слова зафиксировала стенограмма, а чуть позже об этом же было написано в газету «Советское искусство». Очень подробно об этой истории можно при желании прочитать у меня здесь.
История 3. Бумеранг и бунты блистательных
Среди громивших Ваганову был молодой тогда премьер Константин Михайлович Сергеев. Не мог он знать, что годы спустя эта история ему вернется бумерангом. В 1951 г. он был назначен главным балетмейстером своего театра. Так совпало, что его жена Наталия Дудинская к этому времени была прима-балериной. Представляете, как получилось: главный балетмейстер театра (и еще одновременно танцовщик-премьер) и прима – одна семья. Они, уже немолодые, организовали себе монополию (или почти) на некоторые спектакли: «Жизель» (только они), «Золушка» и «Лауренсия» – только 2 состава, и др. Были и другие недостатки.
Через 4 года не выдержали… мужчины. Назрел бунт балерунов… извините, танцовщиков. Они (трое) написали статью в газету «Правда», где прямым текстом (хоть и вежливо) рассказали обо всех проблемах балетной труппы из-за руководства Сергеева.
Скандал разразился, результат не замедлил появиться: руководством Сергеев был с поста снят (но не уволен).
Но через 5 лет (1960) новый главный балетмейстер Борис Фенстер заболел и умер в возрасте 44 лет. Сергеев был назначен вторично, и наступил его второй срок.
Через 2 года не выдержали женщины, и произошел бунт блистательных балерин. Нет, забастовки они («семеро смелых») не устроили, а опять обратились с письмом в газету («Известия»). Но с тех пор позиции Сергеева упрочились. И бунта балерин оказалось недостаточно. Терпение руководства лопнуло только когда в 1970 г. во время гастролей осталась за границей Наталия Макарова. После этого Сергеев был уволен. С 1973 г. и до конца жизни он работал худруком хореографического училища им. Вагановой.
На самом деле неоднозначно это все было. Немало артистов хорошо относились к Сергееву, да и «бунтовщицы» потом отзывались о нем осторожно и с уважением к его таланту. А талант был несомненен… как и ошибки. Об этом всем подробно я через какое-то время напишу, пока только так, анонсом. Как говорится, «не переключайтесь».
История 4. Как дела, Маечка?
Вы, наверно заждались Майю Михайловну Плисецкую, чей вот этот портрет на обложке статьи. Извольте. Драк не будет, хотя… как сказать. Милый штрих к портрету, или о характере великой балерины. Хватит с меня на сегодня скандалов, давайте что полегче.
За нижеследующий материал спасибо моему коллеге, который как-то рассказал, что читал о Плисецкой в совершенно неожиданном месте – мемуарах авиаконструктора А. С. Яковлева, и показал мне нужные страницы. Герой истории Паша – это летчик-испытатель П. Я. Федрови. Слово мемуаристу.
Пошли мы с Пашей в Большой театр на балет «Дон-Кихот». Одну из самых выигрышных партий – уличную танцовщицу – исполняла молодая, недавно окончившая тогда балетную школу и подававшая большие надежды, Майя Плисецкая. Танцевала она блестяще. Буря аплодисментов сопровождала ее номер с момента появления на сцене. Дирижировал знаменитый Юрий Файер, с которым мы были знакомы.
Юрий Федорович пригласил меня зайти после спектакля к нему домой поужинать.
– Будет и Майя, – сказал он.
Мы с Пашей пришли, когда уже рассаживались за столом, и посадили нас так, что Майя оказалась рядом с нами. Я поздоровался с ней как полагается – поцеловал руку, а Паша по своей привычке обращаться со всеми запанибрата довольно бесцеремонно хлопнул молоденькую балерину по колену:
– Ну, как дела, Маечка?
– А вот как! – воскликнула Майя шутливо и довольно звонко хлопнула Пашу по щеке.
Воцарившуюся на миг тишину и неловкость нарушил громкий хохот Паши.
– Молодец, Майка! – нашелся он.
– Вот и познакомились, – мило улыбнулась ему Плисецкая.
Вечер прошел очень весело и непринужденно.
Было много случаев, когда Павел Яковлевич, рискуя собственной жизнью, выполнял ответственнейшие полеты, чтобы быстрее и лучше отработать новые образцы истребителей. Всем ЯКам военных лет дал путевку в жизнь летчик-испытатель генерал Федрови.
Яковлев А. С. Цель жизни (записки авиаконструктора). М., 1970.
История 5. Угадай баска
В 1932 г. уже упомянутый здесь балетмейстер Василий Иванович Вайнонен (здесь статья о нем) ставил балет «Пламя Парижа».
С ним в тандеме работал композитор Борис Асафьев, который для партитуры искусно набрал французской музыки тех времен (а балет был о Великой французской революции). В сюжете были баски, прибывшие на помощь готовящим восстание парижанам. Для их будущего танца была подобрана соответствующая народная музыка.
Да только вот беда… композитор мог найти музыку басков, а балетмейстер увидеть, как танцуют баски не мог. Ну не отправляли тогда так запросто за границу. А больше было негде. Вайнонен внимательно слушал музыку и решил положиться на интуицию. Поставил. Танец имел успех!
Через 20 с лишним лет в «оттепель» с гастролями стало получше. Артисты театра им. Кирова ездили на гастроли во Францию, и в Нижних Пиренеях увидели настоящие танцы басков. И не поверили глазам: движение, на котором строится танец басков в балете, настоящие баски делали именно так же. Вайнонен смог угадать настоящее народное па! Это рассказывали чуть ли не как анекдот, но это истина.
