Ежегодно 2 марта в мире отмечается Международный день спички! Почему именно 2 марта - точно неизвестно. Однако, понятно одно - спички на протяжении многих десятилетий были одной из незаменимых вещей и важнейших элементов человеческой жизни. Несмотря на то, что роль спичек сейчас уменьшилась, они продолжают играть не последнюю роль как в повседневном обиходе, так и в экстремальных ситуациях, как удобный и дешевый способ добывания огня.
Русское слово «спичка» произошло от слова «спица» (заострённая деревянная палочка). Первоначально для обозначения спичек в современном понимании использовалось словосочетание «зажигательные (или самогарные) спички», но со временем первое слово стало опускаться, а потом и вовсе исчезло из обихода.
Спички могут быть деревянные, картонные и восковые. Также помимо обычных спичек изготавливаются специальные: охотничьи (или штормовые) – они горят на ветру и даже под дождём; термические (дающие при горении более высокую температуру, а значит и больше тепла); сигнальные (с цветным пламенем); сигаретные (для раскуривания сигар); каминные (очень длинные спички, чтобы зажигать камины) и другие. Есть даже декоративные коллекционные спички, выпускаемые ограниченным тиражом с различными рисунками на коробках.
Кроме того, спички используют не только по назначению: их используют вместо счётных палочек для обучения детей, как условная денежная единица при различных карточных и других играх, в творчестве - для изготовления различных спичечных сооружений, для жеребьёвки, для различных логических игр, в качестве зубочисток и основы для ватной палочки, как реквизит для фокусов…
Существуют даже Музеи спичек!
А мы предлагаем вашему вниманию рассказ из жизни, когда одна единственная спичка, можно сказать, спасла жизни людей!
Последняя спичка
С того памятного дня я стал дорожить каждой спичкой. Вполне вероятно, одна из них спасла нам с товарищем жизнь... Впрочем, все по порядку.
В конце сентября мы с Виктором решили съездить за клюквой на Шарпинские болота, что расположены у подножия Денежкина Камня. Обычные сборы — питание на пару дней, пайвы под ягоду и легкая одежда. Заночевать планировали в избушке, которую заприметили еще с прошлой поездки. При благоприятном раскладе эта поездка была бы обычной рядовой, но все получилось иначе.
На ее примере можно обучать молодежь, да и взрослые не все готовы к правильному принятию того или иного решения. Собираясь в лес, необходимо продумать каждую деталь, быть готовым к самым различным ситуациям. Лес не прощает ошибок.
Наш маршрут, очевидно, знаком многим ягодникам, и я лишь кратко отмечу его основные этапы. На рейсовом автобусе доезжаем до поселка Сосьвы и пешком через когда-то существовавший поселок Воскресенка доходим до реки Шарп. Пересекаем его недалеко от слияния с рекой Сосьвой и далее болотной тропой добираемся до подножия Денежкина Камня. Как видите, раз-два — и мы уже там, на ягодных местах. Но надо признать, маршрут не из легких, и главная трудность — это преодоление болотистого участка пути длиной около двух километров. Вот это болото и стало причиной всех наших бед.
Когда мы с Виктором вышли к месту сбора ягод, стояла ясная умиротворенная погода, и ничто не предвещало приближения ненастья. После полудня безоблачная погода стала портиться: небо затянули тучи и пошел мелкий осенний дождь. Хорошо было видно, что он обосновался надолго. Пособирав еще некоторое время ягоды, мы решили найти ранее облюбованную нами избушку, сложить вещи, заготовить дрова и остатки дня провести на болоте. Подойдя к избушке, мы увидели лишь обгоревшие бревна. Человеческий эгоизм меня всегда поражает: живем одним днем, полагая больше никогда не вернуться к месту своего деяния. Но почему же мы не думаем о других? А вообще-то, чтобы думать, надо на плечах иметь думающий инструмент.
Что делать? Предлагаю строить небольшое укрытие и переждать непогоду и ночь в лесу, на краю болота. И вот тут мой сотоварищ предлагает и настаивает вернуться домой сегодня же, то есть проделать обратный путь и успеть на вечерний рейс автобуса. Что это будет сложно и трудно, я понимал, но что еще и опасно, просто предположить не мог.
Вскоре мы были у болота, которое лежало на нашем пути. Вечерело, сгущались сумерки. Вот она, первая большая ошибка — в вечернее время отправляться в путь через болото. Обычно за одной ошибкой следует другая. Выбираем через болото другой, нам неведомый путь, как казалось, более легкий. Своему товарищу доверяюсь полностью, он и старожил этих мест, и постарше меня. Свое правильное и логичное мнение я оставил при себе — не ругаться же нам по любому поводу. Этот путь через болото был подлиннее, но поначалу он был посуше и тем привлекательнее. Дорогу постоянно сверяли с компасом, это придавало уверенности и успокаивало. Надоедливый дождь вскоре окутал все тело, но мы быстро шли и холода особо не ощущали. Но как бы мы ни торопились, темнота сгущалась, поглощая очертания предметов. Дорога становилась пожиже, а вскоре уж не было видно и стрелки компаса. Мы надеялись достичь берега Шарпа, до которого, по нашим расчетам, было недалеко. До него мы не дошли буквально метров 50, но это узнали на другое утро. Знай мы это на пути к нему, думаю, доползли бы до него.
В темноте скорость хода резко упала, к тому же начались падения. Ступаешь в прямом смысле в бездну и потом летишь в лужу между кочками, а еще хуже, когда угодишь на кочку. Так недолго и до беды, поскольку на месте падения может быть и острый пенек, и тогда чем не «шашлык» на березовом колу?
Решаем остановиться и попробовать развести костер. Промокли, холодно, согреться нечем и негде. Фонаря — ну как без него? — тоже не было. Достаю свои спички, они подмокли, и зажечь их было проблематично. Спрашиваю у Виктора: «У тебя спички есть?». В ответ: «Они все мокрые...». А по-моему, их у него и не было. В темноте не проверишь, да и ни к чему. Он совсем сник, сознавая свою вину в происходящем. Вот вам еще одна ошибка — ни фонаря, ни спичек. Настоящие спички должны быть в недосягаемом для влаги месте, ну хотя бы в целлофане. И тут я понял, насколько серьезно мы влипли.
Меня начал бить озноб. Времени девять вечера, до утреннего рассвета минимум 10 часов. Сможем ли мы продержаться, и как согреться? Согреться в движении — хватит ли сил? Присядешь и не встанешь. Вспомнил, что у меня есть еще один коробок в верхнем кармане. Ну как тут не поверишь в судьбу... Видимо, рано еще сдаваться, нашел его, он был сравнительно сухой, но в нем было всего три спички. В темноте белели стволы березок. Надрали мелкой бересты и попробовали разжечь хотя бы маленький огонек. И вот двух спичек уже нет, осталась одна единственная. Рисковать уже было нельзя. Ложимся с Виктором рядом на кочку и телами прикрываем этот огонек жизни от дождя. Спичка вспыхнула, и мы давай дружно ее кормить маленькими тоненькими кусочками бересты. Это была самая настоящая борьба за огонь. Он разгорался. В ход пошли маленькие веточки, но они были сырые. На огне от бересты они подсушивались и уже начинали поддерживать пламя. Так, глядя на огонек, я окончательно понял — мы спасены! Тут уж командовал я — щепу и мелкие веточки мой товарищ мне подавал без задержек.
Но как коротать и отдыхать до утра? И здесь пришла идея — склоняем три-четыре рядом стоящие березки, не ломая, и таким образом создавая что-то наподобие лавки. Спали на этих березах попеременно. Задремав в очередной раз услышал треск и падение тела, потом возню — это Виктор, стоя над костром, уснул и упал чуть ли не в огонь.
Утром, слегка перекусив, мы через пять минут были у Шарпа. Конечно, сожалели о том, что слегка не дотянули до него. Утро выдалось неплохое. Дождь кончился, всходило солнце, такое теплое, и его лучи проникали во все уголки нашего уставшего тела. Чтобы любить жизнь, видимо, необходимы такие потрясения.
Поднимаясь по дороге в гору, мы наблюдали игру солнечных лучей в капельках воды, которые стекали по веткам елей. Картина неописуемая. Смотрю, мой товарищ оживает и произносит в общем-то красивые слова: «Мы пережили трудную ночь, но зато мы увидели ели, горящие огнем!». Действительно, капельки воды на ветвях елей горели мириадами огней самого различного цвета, и лучи от капель доходили до самой земли. Эту картину я увидел впервые и, может быть, больше не увижу никогда, но в глазах эти огни будут гореть до завершения жизненного пути.
Вот наконец и Сосьва. Три часа ждем утреннего автобуса. До остановки рукой подать. И опять слушаюсь Виктора, который утверждает, что автобус здесь всегда останавливается и нас подберет. Вот и автобус. Посадил пассажиров на остановке и так вальяжно проплывает мимо нас. Что было со мной, думаю, понимаете. Я готов был своего попутчика уничтожить, а шофера — прихлестнуть. Успокоившись, понял, что шофер прав‚ а товарища уже давно не надо было слушать, а принимать самостоятельные решения. Взяв пайву на плечи, я пошел отмерять свои последние девять километров этой злополучной поездки. Через полтора часа, уже в Черемухове, я все же сел в автобус и, как положено, на остановке.
За эту поездку я приобрел такой опыт, которого, думаю, хватит на всю оставшуюся жизнь.
Л. Моштылев, Наше слово №126 (8069) от 20 октября 1997 года
#MuseumSVU #ДеньСпички #СеверныйУрал #Североуральск #2марта #СевероуральскийКраеведческийМузей #MuseumSVU_истории
