Глава 24.
Когда утром постояльцы проснулись, хозяйка уже доставала из печи румяные пироги. На шестке готов был большой чугунок с мясными щами несмотря на то, что стоял Рождественский пост. Угадала Михайлиха, что гости её не столь набожны, чтобы поститься, хоть и крестились они рьяно на образа на киоте…
- Чем тебе подсобить, хозяюшка Меланья Фоминична, - заглянул в избу Макар, - Дров ли наколоть, али воды принесть, али еще что, так ты сказывай.
- На-ко, угостись сперва, - протянула ему Михайлиха румяный пирожок, - А дрова, так их сперва пилить надобно…
- Так мы и это можем, матушка! – обрадовался Макар, - Есть ли пила у тебя?
- В сараюшке пила двурушная, - ответила Михайлиха, - Только зови сперва товарищей к столу, бери вот чугунок со щами, да смотри не обварись! В амбар айда, покормлю вас. Али они тебе сродники? Молод ты уж больно…
- Пахом мне дядька названный! – негромко ответил Макар, - Сиротой я по дворам побирался, он меня и подобрал. Только ты, матушка, лучше не спрошай у них ни про что…
- Это почему же, милок? – так же тихо спросила Меланья Фоминична, но Макар ничего не ответил, только глаза в пол спрятал да подхватил рушником горячий чугунок.
Гости с превеликим удовольствием опростали чугунок, заедая пирогами да нахваливая хозяйкину доброту.
После того Михайлиха занялась своими делами, а гости – Пахом да Макар – взялись за пилу. Заготовленные хозяйкой с осени смолистые бревна лежали вдоль старого плетня, вот их-то и пилили на старых козлах постояльцы.
Пахом сыпал шутками да россказнями, но хозяйка все равно приметила, что со двора как-то незаметно пропал куда-то молчаливый Афанасий Степанович. Приметила, но спрашивать не стала, ушла в курятник да в хлева, сама же размышляла какой найти резон, чтобы отпроситься без опаски в деревню. Да и пустят ли её со двора, она не знала.
В обед третий постоялец так и не появился, и Михайлиха видела, что Пахом из-за того ли, а может из-за чего другого нет-нет да хмурит лицо. Поели они с Макаром молча в амбаре, принесли хозяйке пустые горшки да крынку и вновь взялись за работу.
- А что, матушка, девицы-то у вас в Берёзовке есть красивые да хозяйственные? – уж больно весело спросил её Пахом, размашисто потягивая на себя пилу.
- Так чай уж как и везде у нас девицы, - настороженно, но с улыбкой ответила хозяйка, - А тебе почто? Али задумал себе невесту присмотреть?
- Зачем себе? У меня вон, парень ходит холостой! Ему бы девицу хорошую, я бы сосватал! Так что?
- Так кто ж за него пойдет, вы же здесь мимоходом, - ответила старуха и прищурила глаза на покрасневшего Макара.
- Так мы и осесть можем, коли нас приветят, - захохотал Пахом, - Я и себе бы какую вдовушку приглядел! А что? Работы не пужаюсь, в хозяйстве всё могу. Да и руки не пусты! Что, Меланья Фоминична скажешь? Есть у вас тут красавицы не сговоренные да не сватаные?
- Дак, почитай что все и сговоренные. Кого еще может и не успели сосватать, так я про то не знаю, - Михайлиха старалась отвечать уклончиво.
Пахом сделал знак Макару, остановил работу и вытер пот со лба. Михайлиха насыпала зерно в кормушку, выпустив птицу на улицу, а постоялец уселся на чурбак напротив неё.
- Так что ж, скажи мне, в каких дворах у вас девки несговоренные? Да кто из них порезвее? – голос его вдруг сделался суров.
Михайлиха подняла на гостя взор и душа её похолодела – глаза его стали колючими да злыми, хотя и улыбался ей Пахом прежней своей улыбкой.
- Да что же тебе сказать? – развела она руками, - Какую невесту ты для сынка своего желаешь? Это ведь сваха у нас обыкновенно справляет, а я не сваха.
С другой стороны двора, со стороны леса объявился вдруг Афанасий Степанович, подошел к Макару и что-то ему шепнул. Однако сметливая хозяйка сделала вид, что не приметила того.
- Что ж, гостеньки, пока управляетесь с дровами, я стол вам соберу, - она быстро ушла в избу, не глядя в холодные черные глаза Афанасия Степановича.
А постояльцы скрылись в амбаре, и будто что-то тихо обсуждали. Вдруг от калитки Михайлиха услышала громкий и нетерпеливый голос Глафиры Мельниковой:
- Тётка Меланья, ты дома ли?
«Ох, девка-дура! Чёрт тебя не ко времени сюда занёс! Как бы обоим нам тут не пропасть!» - подумала Михайлиха и опрометью бросилась навстречу Глаше.
- Ты чего пришла? Ступай домой немедля! – крикнула она с крыльца Глаше, но та и не думала слушать старуху, по-хозяйски вступая во двор.
- К тебе пришла! – гоношилась Глаша, - Застыла вся, пошли в избу, чего меня во дворе держишь?
- Глаша! Постояльцы у меня! – быстро зашептала ей Михайлиха, стоя у калитки подальше от старого амбара и держа Глафиру за руку, - Ступай поскорее отсюда, да скажи про это Парунину!
- Здравствуй, здравствуй! – навстречу Глаше от амбара уже спешил Пахом, и Михайлиха отступила от девушки.
Глафира стояла, хлопая глазами и не понимая до конца того, что ей сказала тетка Меланья, она во все глаза разглядывала чужого мужичка.
- Ты смотри, Макарко, а я только думал тебе невесту приглядеть, а она никак сама и пожаловала! Ох и красота, я такой отродясь не видывал! Как же тебя, девонька, зовут – величают? – Пахом не скупился на красное словцо.
Глаша чуть смутилась, но слова незнакомца елеем пролились ей в уши:
- Глафирой меня звать. А вы кто же, дяденька?
- А я прохожий, на постое здесь задержался. А вон то сынок мой, Макарка.
- Пахом, ты девицу не смущай, - выступила Михайлиха, - Она крестница моя, жених у ей имеется! По делу пришла ко мне, ты не встревай!
Пахом обернулся, злобно глянул на хозяйку, что у той чуть не подкосились ноги со страху, но всё же он отступил, давая Глаше пройти в избу.
Михайлиха закрыла дверь, а Глаша, как ни в чем не бывало развязывала шаль, да поглядывала в окно на справного Макара.
- Ты зачем пришла? Что скалишься, али не поняла кто они? Говорила тебе, дуре, ступай отсюда поскорее! – сокрушалась Михайлиха, нарочно громко гремя посудой у печи.
- Ой да что, пустила на постой прохожих, что за дело! Не впервой в Берёзовке такое, что ты всполошилась? – насмешливо ответила Глаша.
- Нешто ты не поняла, не простые это постояльцы! Лихие, ох лихие люди! Одному богу известно, сколь крови у них на руках! – только и успела прошептать Глаше Меланья, как дверь в избу распахнулась.
- Вот что, бабка! Давай-ка, наладь нам чаю! – в избу по-хозяйски вошел Афанасий Степанович, скинув с плеча на лавку старенький тулуп.
- А с тобой, - указал он на Глашу, - Я хочу потолковать! Коли ты умная девка, то и цела-невредима останешься, да еще и награду получишь, коей в жизни своей не видывала.
Вслед за Афанасием Степановичем в избу вошел и Пахом. Ни тени улыбки не было ни на лице его, ни в глазах. Куда и исчезла былая его весёлость да беззаботность. Теперь на поясе у него висел внушительного размера нож, еще один Михайлиха приметила за отворотом его сапога.
Дрожащими руками налаживала она чай на стол, поглядывая на гостей и на Глашу. Макара в избе не было, выглянув в окно, Михайлиха увидала, что тот стоит у калитки, будто на дозоре.
Поняла она, что на волоске теперь от лютой смерти и её жизнь, и Глашина.
От Автора:
Дорогие мои Читатели! Этот рассказ публикуется по две главы в день - в 7.00, и в 15.00 по времени города Екатеринбурга.
Прошу вас простить меня, главы стоят на отложенной публикации на указанное время, поэтому делать ссылки для перехода на каждую из глав я не успею, к сожалению. Как только будет свободная минутка- обязательно сделаю переход по ссылкам.
Проходите пожалуйста на Канал - там новые главы публикуются своевременно! Спасибо, за ваши 👍! Канал существует только благодаря вам!
Приятного чтения!
