Студеным декабрьским утром 1790 го года у турецкой крепости Измаил, что расположилась в устье Дуная появилась странная пара — казак на добром коне с поклажей и старичок в обветшалом мундире на чахлой лошадке. В цитадели на них никто не обратил внимания, были задачи в поважнее подготовиться к обороне, так как по слухам сам Суворов прибыл, чтобы взять эту непреступную твердыню. А между тем, эти двое неспешно объехали по периметру всю крепость со стороны суши, и удалились восвояси. Если бы знали солдаты, наблюдавшие с крепостных стен за этой парой, кто перед ними, они бы обрушили огонь со всех стволов и орудий, стараясь непременно убить этих двоих...но они не знали. Не знали, что это сам Александр Васильевич Суворов инкогнито выезжал осмотреть непреступную цитадель, которую ему предстоит взять.
Вернувшись с рекогносцировки, полководец задумчиво заметил: “Слабых мест нет”. Значит оставалось уповать на выучку русского солдата и его воинский дух. Выучкой и занялся Александр Васильевич, приказав выстроить в степи копию крепостных стен Измаила, через которую прогонял все батальоны. Солдаты день и ночь учились быстро засыпать ров фашинами, ставить лестницы, взбираться по ним, рубить и колоть неприятеля на стенах. А в Измаиле их ждал сорокатысячный турецкий гарнизон, сотни пушек, и одна из лучших в Европе система крепостных сооружений, валов, рвов и бастионов, укрепленных по самым современным стандартам европейской военной мысли французским инженером де Дафит-Клове .
Штурм был назначен в ночь на 22 декабря 1790-го года, и уже перед самим началом этой рискованной, почти обреченной на провал операции, положение русских осложнилось предательством украинского казака перебежчика, который бежал к туркам и рассказал о готовящемся штурме. Так что подход русских штурмовых колонн османы ожидали во всеоружии.
Михаил Илларионович Кутузов командовал шестой колонной штурмующих, и ему достался самый трудный участок турецкой крепости — Клийские ворота. Несмотря на тяжелые потери, его солдаты все же сумели захватить вал и часть крепостной стены. Однако турки не собирались просто так сдаваться, они собрали большой кулак для контратаки и в яростной схватке сумели опрокинуть русских с занятых позиций. Видя, что штурм на этом участке фронта не приносит желаемого успеха, а его отряды несут тяжелые потери (из строя вышли практически все старшие офицеры), Кутузов приказал своим отрядам отойти от стены на расстояние ружейного выстрела. И направил Суворову рапорт, о том, что, понеся тяжелые потери, и не выдержав контратаки, вынужден был отойти. На это Александр Васильевич ответил, что уже написал в Петербург будто Измаил взят, а Кутузов назначен его комендантом.
Михаилу Илларионовичу после таких вестей ничего не оставалось, как вывести из резерва Херсонских гренадерский полк, и собрав остатки бугских егерей, броситься на штурм непреступного Измаила. В ходе решительной атаки, в которую людей повел он лично, его солдатам вновь удалось овладеть крепостной стеной, и на сей раз у турок уже не было сил опять отбить участок обороны.
Захватив Килийские ворота, Михаил Илларионович обеспечил остальным штурмующим войскам доступ в город, где на узких улицах разгорелись ожесточенные бои. Турецкий султан под страхом смерти запретил покидать своим солдатам крепости, и потому турки дрались с отчаянием обреченных, превращая в очаги сопротивления каждое каменное строение, любой мало-мальски приспособленный для этого дом. Гренадеры и егеря Кутузова штыковым боем зачищали улицы Измаила от неприятеля. Позже Михаил Илларионович писал жене, что ему никогда не доводилось и вряд ли доведется участвовать в подобном по своей тяжести сражении. Ранены или убиты почти все офицеры, очень много раненых среди солдат, и как новоиспеченный комендант павшего Измаила, он заботился о том, чтобы разместить всех раненых в городе, по возможности очистив его от последствий кровопролитных боев.
Когда все закончилось Кутузов спросил своего шефа — Суворова: “почему вы написали в Петербург, что Измаил пал, а я назначен его комендантом, когда крепость еще не была взята?”. На что Александр Васильевич рассмеялся и сказал: “Суворов знает Кутузова, Кутузов знает С Суворова. Если бы Измаил не был бы взят, Суворов умер бы у его стен, Кутузов тоже”. Взятие Измаила стало финальным аккордом в русско-турецкой войне 1787-1791 года, в ходе которой Россия окончательно закрепила за собой Кубань, Крым и Причерноморье.
