Найти в Дзене
Academia-nadezhda

"1984" и методы государственного управления по Дж. Оруэллу

1. Черты тоталитарного политического режима. Методы тоталитарного управления Японский писатель Харуки Мураками в 2010 году написал произведение «1Q84». Буква Q прочитывается как первая буква слово «вопрос» - «question», в переводе Дмитрия Коваленина, нашего земляка, сахалинца, прочитывается как «тысяча невестьсот восемьдесят четыре». Х. Мураками пишет о романе Дж. Доруэлла "1984": «Джордж Оруэлл описал в своем будущем очень мрачное общество под гнетом абсолютного диктатора, которого все называют Большой Брат. Любая информация жестко контролируется, а мировая История без конца переписывается так, как нужно Большому Брату. Главный герой работает в Министерстве Правды, где постоянно переделывают чужие тексты. Создают новую Историю, а старую выкидывают в утиль. Сочиняют новые слова, а у старых меняют значения. Из-за того, что вся история перекроена, никто уже не понимает, что было в реальности, а что придумано. Кто враг, а кто друг… Вот, примерно такой роман». О’Брайен, один из персон
Таблица  Academia-nadezhda
Таблица Academia-nadezhda

1. Черты тоталитарного политического режима. Методы тоталитарного управления

Японский писатель Харуки Мураками в 2010 году написал произведение «1Q84». Буква Q прочитывается как первая буква слово «вопрос» - «question», в переводе Дмитрия Коваленина, нашего земляка, сахалинца, прочитывается как «тысяча невестьсот восемьдесят четыре».

Таблица  Academia-nadezhda
Таблица Academia-nadezhda

Х. Мураками пишет о романе Дж. Доруэлла "1984":

«Джордж Оруэлл описал в своем будущем очень мрачное общество под гнетом абсолютного диктатора, которого все называют Большой Брат. Любая информация жестко контролируется, а мировая История без конца переписывается так, как нужно Большому Брату. Главный герой работает в Министерстве Правды, где постоянно переделывают чужие тексты. Создают новую Историю, а старую выкидывают в утиль. Сочиняют новые слова, а у старых меняют значения. Из-за того, что вся история перекроена, никто уже не понимает, что было в реальности, а что придумано. Кто враг, а кто друг… Вот, примерно такой роман».

О’Брайен, один из персонажей романа Дж. Оруэлла "1984" говорит: «Когда оставались одни, вас занимал, в сущности, тот же самый вопрос. Вы понимаете механику нашего общества, но не понимали побудительных мотивов. Помните, как вы записали в дневнике: "Я понимаю, как ; не понимаю зачем? "»

1.1. Первый метод: Образ правителей тоталитарного государства. «Повиноваться ему мало – вы должны его любить».

Почему тоталитарная система базируется на любви к правителю? За что любят Большого Брата? Почему?

Прочитаем у Харуки Мураками: «...В романе Джорджа Оруэлла «1984» описан диктатор по имени Большой Брат. После выхода книги термин «Большой Брат» стал своеобразной социальной иконой. За что, конечно, Оруэллу отдельное спасибо...».

Какова цель тоталитарного режима?

«Он заранее знал, что скажет О'Брайен: что партия ищет власти не ради нее самой, а ради блага большинства. Ищет власти, потому что люди в массе своей - слабые, трусливые создания, они не могут выносить свободу, не могут смотреть в лицо правде, поэтому ими должны править и систематически их обманывать те, кто сильнее их. Что человечество стоит перед выбором: свобода или счастье, и для подавляющего большинства счастье - лучше. Что партия - вечный опекун слабых, преданный идее орден, который творит зло во имя добра, жертвует собственным счастьем ради счастья других.
- Теперь я сам отвечу на этот вопрос. Вот как. Партия стремится к власти исключительно ради нее самой. Нас не занимает чужое благо, нас занимает только власть. Ни богатство, ни роскошь, ни долгая жизнь, ни счастье - только власть, чистая власть. Что означает чистая власть, вы скоро поймете. Мы знаем, что делаем, и в этом наше отличие от всех олигархий прошлого. Мы знаем, что власть никогда не захватывают для того, чтобы от нее отказаться».

Государство с тоталитарным режимом существует во имя государства, тогда как с демократическим режимом существует во имя человека.

1.2. Второй метод : введение новояза - все меньше и меньше слов, выражающих многообразие чувственного восприятия мира, больше упрощений и сокращений; введение понятия «мыслепреступление», «двоемыслие»:

«- Неужели вам непонятно, что задача новояза – сузить горизонты мысли ? В конце концов, мы сделаем мыслепреступление попросту невозможным – для его не останется слов . Каждое необходимое понятие будет выражаться одним-единственным словом, значение слова будет строго определено, а побочные значения упразднены и забыты. В одиннадцатом издании, мы уже на подходе к этой цели. Но процесс будет продолжаться и тогда, когда нас с вами не будет на свете. С каждым годом все меньше и меньше слов, все yже и yже границы мысли. Разумеется, и теперь для мыслепреступления нет ни оправданий, ни причин. Это только вопрос самодисциплины, управления реальностью. Но, в конце концов, и в них нужда отпадет. Революция завершится тогда, когда язык станет совершенным.
- Новояз - это ангсоц, ангсоц – это новояз, -- проговорил он с какой-то религиозной умиротворенностью.
- Приходило ли вам в голову, Уинстон, что к две тысячи пятидесятому году, а то и раньше, на земле не останется человека, который смог бы понять наш с вами разговор?»
Таблица Academia-nadezhda
Таблица Academia-nadezhda

Проявление этого метода мы видим в отношении к культуре в нацистской Германии: многие писатели, учёные, философы уехали из страны, уничтожение книг, запрет многих течений в культуре (авангард), разграбление картинных галерей; в идеология расизма; в появление политических преступников, органов власти, которые следили за умами людей.

Вопросы культуры, речи, языка являются ведущими в формировании тоталитарного или демократического политического режима. Демократия требует развития речи, мышления, культуры и наоборот.

1.3. Третий метод: минуты ненависти как образ врага при формировании тоталитарного государства:

«Ко второй минуте ненависть перешла в исступление. Люди вскакивали с мест и кричали во все горло, чтобы заглушить непереносимый блеющий голос Голдстейна. Маленькая женщина с рыжеватыми волосами стала пунцовой и разевала рот, как рыба на суше. Тяжелое лицо О'Брайена тоже побагровело. Он сидел выпрямившись, и его мощная грудь вздымалась и содрогалась, словно в нее бил прибой. Темноволосая девица позади Уинстона закричала: «Подлец! Подлец! Подлец!» – а потом схватила тяжелый словарь новояза и запустила им в телекран. Словарь угодил Голдстейну в нос и отлетел. Но голос был неистребим. В какой-то миг просветления Уинстон осознал, что сам кричит вместе с остальными и яростно лягает перекладину стула. Ужасным в двухминутке ненависти было не то, что ты должен разыгрывать роль, а то, что ты просто не мог остаться в стороне. Какие-нибудь тридцать секунд – и притворяться тебе уже не надо. Словно от электрического разряда, нападали на все собрание гнусные корчи страха и мстительности, исступленное желание убивать, терзать, крушить лица молотом: люди гримасничали и вопили, превращались сумасшедших. При этом ярость была абстрактной и ненацеленной, ее можно было повернуть в любую сторону, как пламя паяльной лампы. И вдруг оказывалось, что ненависть Уинстона обращена вовсе не на Голдстейна, а, наоборот, на Старшего Брата, на партию, на полицию мыслей; в такие мгновения сердцем он был с этим одиноким осмеянным еретиком, единственным хранителем здравомыслия и правды в мире лжи. А через секунду он был уже заодно с остальными, и правдой ему казалось все, что говорят о Голдстейне. Тогда тайное отвращение к Старшему Брату превращалось в обожание, и Старший Брат возносился над всеми – неуязвимый, бесстрашный защитник, скалою вставший перед азийскими ордами, а Голдстейн, несмотря на его изгойство и беспомощность, несмотря на сомнения в том, что он вообще еще жив, представлялся зловещим колдуном, способным одной только силой голоса разрушить здание цивилизации».

Наличие врага – запрет коммунистической, социал-демократической партий, профсоюзов; Народы как враги (евреи, цыгане, славяне и др.).

Наличие врагов внутренних и внешних приводит к оправданию репрессий, наличию репрессивных структур, что ведет к запугиванию народа. Страх провоцирует в человеке низменные чувства, подчинение, подавляет сопротивление.

-5

1.4. Четвертый метод: Переписывание истории. Время, история в тоталитарном государстве. Переписывание истории с целью создания идеологии.

Дневник У. Смита: «Он обмакнул перо и замешкался. У него схватило живот. Коснуться пером бумаги – бесповоротный шаг. Мелкими корявыми буквами он вывел:
- 4 апреля 1984 года.
И откинулся. Им овладело чувство полной беспомощности. Прежде всего, он не знал, правда ли, что год – 1984-й. Около этого – несомненно: он был почти уверен, что ему 39 лет, а родился он в 1944-м или 45-м; но теперь невозможно установить никакую дату точнее, чем с ошибкой в год или два».

Что имеет в виду Дж. Оруэлл, показывая, что его герой не знает точно какой день? Вспоминаются слова Б. Пастернака о времени: Б. Пастернак: «Какое, милые, у нас тысячелетие на дворе?» Разорвана цепь времен.

Почему «Изменчивость прошлого - главный догмат ангсоца» по словам Д. Оруэлла? Как вы можете это объяснить? Как вы понимаете слова Д. Оруэлла «события происходили так, как требуется»? Кому требуется?

-6
«Переделка прошлого нужна по двум причинам. Одна из них, второстепенная и, так сказать, профилактическая, заключается в следующем. Партиец, как и пролетарий, терпит нынешние условия отчасти потому, что ему не с чем сравнивать. Он должен быть отрезан от прошлого так же, как от зарубежных стран, ибо ему надо верить, что он живет лучше предков и что уровень материальной обеспеченности неуклонно повышается.
Но несравненно более важная причина для исправления прошлого - в том, что надо охранять непогрешимость партии. Речи, статистика, всевозможные документы должны подгоняться под сегодняшний день для доказательства того, что предсказания партии всегда были верны.
Мало того: нельзя признавать никаких перемен в доктрине и политической линии. Ибо изменить воззрения или хотя бы политику - это значит признаться в слабости. Если, например, сегодня враг - Евразия (или Остазия, неважно, кто), значит, она всегда была врагом. А если факты говорят обратное, тогда факты надо изменить. Так непрерывно переписывается история. Эта ежедневная подчистка прошлого, которой занято министерство правды, так же необходима для устойчивости режима, как репрессивная и шпионская работа, выполняемая министерством любви.
Изменчивость прошлого - главный догмат ангсоца. Утверждается, что события прошлого объективно не существуют, а сохраняются только в письменных документах и в человеческих воспоминаниях. Прошлое есть то, что согласуется с записями и воспоминаниями. А поскольку партия полностью распоряжается документами и умами своих членов, прошлое таково, каким его желает сделать партия. Отсюда же следует, что, хотя прошлое изменчиво, его ни в какой момент не меняли. Ибо если оно воссоздано в том виде, какой сейчас надобен, значит, эта новая версия и есть прошлое и никакого другого прошлого быть не могло. Сказанное справедливо и тогда, когда прошлое событие, как нередко бывает, меняется до неузнаваемости несколько раз в год.
В каждое мгновение партия владеет абсолютной истиной; абсолютное же очевидно не может быть иным, чем сейчас. Понятно также, что управление прошлым прежде всего зависит от тренировки памяти. Привести все документы в соответствие с требованиями дня - дело чисто механическое. Но ведь необходимо и помнить, что события происходили так, как требуется. А если необходимо переиначить воспоминания и подделать документы, значит, необходимо забыть, что это сделано. Этому фокусу можно научиться так же, как любому методу умственной работы. И большинство членов партии (а умные и правоверные - все) ему научаются. На староязе это прямо называют "покорением действительности" . На новоязе -- двоемыслием, хотя двоемыслие включает в себя и многое другое».
«Уинстон не мог вспомнить, как это было, но во сне он знал, что жизни матери и сестры принесены в жертву его жизни. Это был один из тех снов, когда в ландшафте, характерном для сновидения, продолжается дневная работа мысли: тебе открываются идеи и факты, которые и по пробуждении остаются новыми и значительными. Уинстона вдруг осенило, что смерть матери почти тридцать лет назад была трагической и горестной в том смысле, какой уже и непонятен ныне Трагедия, открылось ему, - достояние старых времен, времен, когда еще существовало личное, существовала любовь и дружба, и люди в семье стояли друг за друга, не нуждаясь для этого в доводах. Воспоминание о матери рвало ему сердце, потому что она умерла, любя его, а он был слишком молод и эгоистичен, чтобы любить ответно, и потому, что она каким-то образом -- он не помнил, каким - принесла себя в жертву идее верности, которая была личной и несокрушимой. Сегодня, понял он, такое не может случиться. Сегодня есть страх, ненависть и боль, но нет достоинства чувств, нет ни глубокого, ни сложного горя. Все это он словно прочел в больших глазах матери, которые смотрели на него из зеленой воды, с глубины в сотни саженей, и все еще погружавшихся».

Вывод:

Логика времени как историзм разорвана из-за вмешательства в процесс истории человека и попытки построения искусственного общества. Историю надо знать и следовать за её логикой. (Дж. Оруэлл: «Мы отменим закон тяготения» - вмешательство в логику развития общества, истории, природы).

Х. Мураками: «Может, главная мудрость, которой люди учатся у Истории, и заключается в горьком вопросе: «Кто же тогда мог знать, что все так обернется?»»

Фильм Academia-nadezhda

Литература:

Если понравилась статья, прошу ставить лайки, подписываться на канал, комментировать. Спасибо! С уважением, Academia-nadezhda

Больше интересного на сайте https://www.academia-nadezhda-com.com

-8