Хочу поделиться с вами своими впечатлениями от «Тайной вечери» в Милане! От этой фрески уже немного осталось, хоть и отреставрировали ее недавно. У этого произведения самая драматическая судьба. Но об этом позже. Сначала — о впечатлении.
Шла я в трапезную монастыря Санта Мария деле Грацие в Милане в самом будничном настроении — просто профессионально «отметиться», потому что нужно посмотреть этот общепризнанный, хотя и разрушенный шедевр. На сеанс нас записали миланские друзья — симпатичнейшие Тереза и Лино. Погода была самая депрессивная, шел то дождь, то мокрый снег — январь в Милане почти такой же, как в Питере, и все урны переполнены бумажными носовыми платками. Пока мы, три дамы, ждали, пока выйдет предыдущая группа, болтали о всякой чепухе.
И вот нас пригласили в зал, я вошла, подошла к барьеру, отделяющему зрителей от стены, расписанной Леонардо — и провалилась в прошлое, в будущее или уж не знаю куда. Эффект присутствия был такой, какого я не переживала никогда ни до, ни после. Я впервые всем существом своим поняла, что Иисус был на земле, ходил по ней. Что он по собственной воле принял решение взойти на крест, пережить — как переживает человек — крестные муки. А перед этим, накануне, собрал учеников и с ними — все человечество на все времена. Мне казалось, что я слышу голоса апостолов, услышавших от Учителя, что один из них предаст его, и пришедших в смятение. Каждый говорил свое, каждый по-своему реагировал, и реакция каждого была мне ясна. Только двое остались для меня закрытыми, словно экранированными — Сам Спаситель и Иуда Искариот — предатель.
Я стояла, как завороженная, не замечая времени. И когда нас попросили выйти — не могла понять, что прошло довольно много времени. Смотрители там строгие, и мои приятельницы ничего не смогли им доказать. Так я и вышла, не отрывая взгляда от сцены. И с сумасшедшей мыслью: значит, Леонардо сумел преодолеть время, он там был, он все это видел. Только спустя какое—то время я опомнилась и сообразила, что Тайная Вечеря в Иерусалиме такой быть не могла, что ученики с Учителем уж наверняка не сидели, а возлежали за столом, так что очевидец или историк изобразили бы эту сцену иначе. Но это потом. И еще я поняла, что и наш Александр Иванов, и Николай Ге учились прежде всего у Леонардо. А когда приехала домой первым делом схватилась за переписку Ге, воспоминания о нем и нашла: в молодости он даже критиковал Леонардо, а в старости признал, что это был его единственный и самый главный учитель. По воспоминаниям одного из учеников, Ге когда-то сказал:
«Я иду следом за Леонардо. Это мой наставник, учитель, тот дорогой человек, который научил меня понять серьезное значение живописи. Благодаря ему моя мысль окрепла и я избрал себе тот путь, который вам известен».
Уж если говорить о главных плодах культуры Возрождения, так это личность, человек, взращенный на почве этой культуры. А если говорить о ренессансной — возрожденческой личности — так это Леонардо, самый гармоничный человек за всю историю человечества: ученый, архитектор, изобретатель, живописец, график, скульптор, основоположник теории искусства, наконец, писатель. Он был необычайно хорош собой, обходителен, прекрасно воспитан и образован.
Незаконнорожденный сын красавицы — крестьянки Катарины и флорентинского нотариуса Пьеро да Винчи с юности был всеобщим любимцем и баловнем, для образования которого отец не жалел никаких денег. Отданный на обучение в боттегу — мастерскую Андреа Верроккьо, юный гений попал в самую благоприятную художественную среду. Культура Возрождения, сердцем которой была Флоренция эпохи Медичи, сформировала эту потрясающе многогранную личность, как умелый мастер гранит прекрасный алмаз, превращая его в сверкающий бриллиант — еще раз простите за пафосность формулировок. Но о Леонардо трудно говорить без превосходных степеней. Он мог бы сделать неизмеримо больше, если бы судьба не бросала его из города в город, из страны в страну. Служил Медичи. Потом оказался в Милане на службе герцога Сфорца. Ведь и умер Леонардо на чужбине — во Франции, на руках короля Франциска I. И сделал он, вопреки расхожему мнению, очень много и в науке, и в технике, и в искусстве. А кажется, что он сделал мало, именно потому, что мог он совершить в сотни раз больше. Особенно в науке и технике. Но и в искусстве тоже.
А что Леонардо сделал в скульптуре? Грандиозную модель конного монумента для герцога Сфорца. Она не сохранилась, и знаем мы о ней в основном по подготовительным материалам. Но если бы этот проект был осуществлен…
Да, Леонардо был гением — неоспоримо. Но не может не смущать то безразличие, с которым он относился к задачам: ставить ли крепость или создавать оружие, которым она может быть разрушена, служить ли одному властителю — или другому, и кому создавать памятник. Кажется, во всех этих задачах единственно привлекательное для него качество — их сложность. Для него процесс творчества — и в художественной, и в научной, и в технической сфере — был важнее, чем результат. Потому он не заканчивал свои работы, а не только в силу обстоятельств. Говорят, он был деликатен и добр — а мне как—то трудно поверить в его доброту.
Хотя вот посмотрите, что пишет о нем Вазари:
“Он был настолько приятным в общении, что привлекал к себе души людей. Не имея, можно сказать, ничего и мало работая, он всегда держал слуг и лошадей, которых очень любил предпочтительно перед всеми другими животными, с каковыми, однако, он обращался с величайшей любовью и терпеливостью, доказывая это тем, что часто, проходя по тем местам, где торговали птицами, он собственными руками вынимал их из клетки и, заплатив продавцу требуемую им цену, выпускал их на волю, возвращая им утраченную свободу”.
Вот видите — слуги, лошади и птицы — в одном ряду! Любить всех — значит не любить никого.
Или быть Богом. Нет, я не исключаю доброты Леонардо, мне очень хочется в нее верить, но и мне она кажется замешанной на снисходительности к людям, которых Леонардо воспринимает, как великан — лилипутов. С такой высоты, наверное, понимаешь, сколь смешна суета по мелким поводам, видишь мир и людей совсем иначе. Но главное, что я чувствую в Леонардо, — это его великое одиночество. Может быть, он самый одинокий человек из всех, о ком я знаю.
Нонна Яковлева
