Имя Иосифа Бродского не нуждается в каком-либо особенном представлении. В 1987 году Нобелевский комитет присудил поэту свою премию «за многогранное творчество, отмеченное остротой мысли и глубокой поэтичностью». Именно эта глубина и многогранность делает его стихи уникальными, узнаваемыми с первой строчки.
Каждый художник так или иначе всегда претерпевает влияние определённых личностей, оказавших подчас решающее воздействие на его творческое становление. Без этого познания, восхищения и, конечно же, подражания ничего бы не произошло. И Бродский, само собой разумеется, здесь не исключение. В своей Нобелевской речи он называет пять имён: О. Мандельштам, М. Цветаева, Р. Фрост, А. Ахматова, У. Оден – «чьё творчество и чьи судьбы» были ему дороги. И без них поэт «как человек и как писатель стоил бы немногого».
Кроме того, немалую роль сыграла та обстановка, в которой пребывал Бродский.
Иосиф Александрович родился в предвоенном Ленинграде в еврейской семье. Пережив блокадную зиму, он с матерью уезжает в эвакуацию в Череповец. В сорок четвертом они возвращаются в Ленинград, где поэт увидел «серые, светло-зеленые фасады в выбоинах от пуль и осколков, бесконечные пустые улицы с редкими прохожими и автомобилями; облик голодный – и вследствие этого с большей определенностью и, если угодно, благородством черт. Худое, жесткое лицо, и абстрактный блеск реки, отраженный глазами его темных окон. Уцелевшего нельзя назвать именем Ленина». Воспоминания о бедности и различных трудностей послевоенного детства остались навсегда в памяти поэта. Проблемы в школе, а также тяжелое материальное положение в семье вынудили пятнадцатилетнего Бродского уйти из восьмого класса и заняться трудовой деятельностью. Достаточно продолжительная работа фрезеровщиком на заводе, далее множество подработок, продолжительные геологические экспедиции, закончившиеся в Якутии нервным срывом. Всё это взрастило в его поэтической душе новый мир, который он пытался выразить в художественной форме.
Вынужденно иммигрировав в 1972, он оказался в США, где столкнулся с новыми условиями для жизни разительно отличающие от тогдашних советских. На своей родине поэт ощущал всем своим существом несвободу, влияние государства, мысли о котором постоянного преследовали его. В Америке всё было по-другому: он, правда, не сразу, а постепенно, через какое-то время стал чувствовать себя индивидом, личностью, не зависящую не от кого.
В 70-80 гг. Бродский обращается к прозе, эссе, драмам, статьям, предисловиям к книгам. «Это случайность, это диктовалось скорее материальными соображениями». Но лишь в исключительных случаях ему «это было просто интересно».
Считается, что автобиографическое эссе «Меньше единицы» (опубл. в 1986г.), написанное на английском языке, во многом повлияло на решение нобелевского комитета.
Так же хочется выделить англоязычное эссе «Набережная неисцелимых» (1989 г.), посвященное его самому любимому городу Венеция. Любовь к Италии, и в частности Венеция нашло отражение и во многих стихах. Когда он приезжал в этот удивительный город, каждое мгновение на него снисходило, словно какое-то неповторимое состояние одухотворенности. Так, одно из последних стихотворений Бродского – «С натуры» – посвящено владельцу дома Джироламо Марчелло:
Здесь, где столько
пролито семени, слез восторга
и вина, в переулке земного рая
вечером я стою, вбирая
сильно скукожившейся резиной
легких чистый осеннее-зимний,
розовый от черепичных кровель
местный воздух, которым вдоволь
не надышишься, особенно напоследок!
пахнущий освобождением клеток
от времени.
(«С натуры»,1995)
Но эти возвышенные чувства превзошли Бродского: после его смерти его жена Мария (кстати, наполовину итальянка) приняла решение похоронить его именно в Венеции, на острове Сан-Микеле. Таким образом, и получилось, что «любовь больше того, кто любит».
Поздняя поэзия Бродского по технике написана несколько иначе. Даже его любимые «цветаевские» анжамбманы (переносы) звучат по-другому. К тому же ему «надоел привычный четырёхстопный ямб», как «слишком плачущий, жалобный».
В его последних стихах есть отголоски (словно отражение) его ранних творений.
Помянем нынче вином и хлебом
жизнь, прожитую под открытым небом,
чтоб в нем и потом избежать ареста
земли - поскольку там больше места.
( «В воздухе – сильный мороз…», 1994)
Меня упрекали во всем, окромя погоды,
и сам я грозил себе часто суровой мздой.
Но скоро, как говорят, я сниму погоны
и стану просто одной звездой…
(1994 )
Здесь особенно ощущается его пророческое приближение конца.
Последнее стихотворение датировано январем 1996 (28 января его не стало):
Август
Маленькие города, где вам не скажут правду.
Да и зачем вам она, ведь все равно — вчера.
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
известному только поезду. Где-то гудит пчела.
Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
сам теперь светофор; плюс, впереди — река.
И разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.
Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.
Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
в форму вокзальной площади, со статуей и т.п.,
где взгляд, в котором читается “Будь ты проклят”,
прямо пропорционален отсутствующей толпе.
И здесь можно отметить факт возвращения Бродского к своим первым стихам: предосенний мотив смерти, императорский месяц, предшествующий пушкинской осени, родные пейзажи, эмоциональность, предсмертный взгляд в зеркало, свобода и пустота безликого города. Таким образом, оглядываясь назад, стоя на распутье, но перед разлукой, время останавливается, приводя поэта, словно в какой-то неживой и безлюдный пункт назначения, где видно не только настоящее и будущее, но и прошлое – итоговое созерцание мира.
Иосиф Бродский заслужил достойное звание поэта, неподдающегося забвению. Благодаря многогранному и отрешенному творчеству (это и есть именно та поэзия, где «будущее языка вмешивается в его настоящее» ), его можно назвать поэтом будущего, поэтом всегда завтрашнего дня.
На обратной стороне его памятника есть надпись по-латыни – цитата из его любимого Проперция: «Letum non omnia finit» (со смертью все не кончается).
______________________________________________________
Подписывайтесь на наш канал нескучное сочинение
Читайте, размышляйте, пишите вместе с нами!
