Дозволено цензурою. Москва. 2 Марта 1896 г.
I. Черкасск и войско Донское в 1802 году, по описанию Де-Романо
В 1807 году в Милане было напечатано на французском языке сочинение Антония Людовика Де-Романо, члена многих академий, под заглавием: „Coup d'oeil philosophique sur le pays, occupé par les cosaques du Don“ и т. д., *) в двух томах в 141 и 208 страниц, с тремя картами: бассейна Дона, с обозначением населенных пунктов, устьев Дона и плана Черкасска **). Труд посвящен вице-королю Италии Евгению Наполеону, впоследствии герцогу Лейхтенбергскому, пасынку Наполеона I, сыну первой его жены Жозефины Богарне, родоначальнику герцогов Лейхтенбергских — князей Романовых.
Сочинение Де-Романо, помимо посвящения и предисловия, делится по содержанию на три части. Первая из них есть научный трактат о том, что в древности моря Каспийское, Азовское и Черное соединялись между собою; здесь автор руководится известиями Плиния, Страбона, Птоломея, Диодора Сицилийскаго и Помпония Мелы и опирается на личный осмотр долины реки Маныча, представлявшей когда-то пролив между Каспийским и Азовским морями, на что указывают несомненные признаки: цепь холмов по обе ея стороны, соляныя озера, морския раковины и т. п. Этим путем производилась деятельная торговля Европы с Персиею, Индиею, Аравиею и центральною Азиею (Бухара) еще в средние века (венецианцы и генуэз-
------------
*) Вот полное заглавие в переводе: „Философский очерк земли войска Донскаго. Открытие древняго сообщения между морями Каспийским, Азовским и Черным. Описание средств предохранения Черкасска от больших наводнений".
**) Последния две при сем прилагаются.
4
цы), даже в XVI веке, через Астрахань, Азов и Константинополь. Во второй Де-Романо обозревает нижнее течение реки Дона, особенно Донския гирла (устья), излагает проект их регулирования для свободнаго стока весенней воды и подробно описывает произведенныя им в 1802 году инженерныя работы с целью предохранить Черкасск от ежегодных наводнений. Наконец третья часть представляет собою очерки Дона в пяти заключительных главах: а) происхождение казаков, b) климат, с) плодородие почвы, d) промыслы, торговля и богатства, е) население, учреждения и ратная сила. Интереснее всего вторая и третья часть, особенно последняя, заключающая в себе сведения о состоянии Донской области почти 100 лет тому назад.
Личность автора определяется данными, заключающимися в самом сочинении. Это ученый человек, военный инженер, „член многих академий"; в течение 8 лет он состоял в русской службе в свите императоров Павла и Александра I в чине подполковника генеральнаго штаба; он много путешествовал по Европейской Турции, Греции, Албании, Далмации, Истрии, Италии, Германии, Польше, особенно же по России, в которой проехал 30000 верст, исполняя различныя поручения русскаго правительства. Это был еще молодой человек: в 1807 году ему было 35 лет. На Дону провел он один год и был отозван из Черкасска указом императора Александра I в феврале 1803 года. Вскоре после этого он поступил в штаб Наполеона I.
Из предыдущаго видно, насколько достоверны сведения, сообщаемыя автором, человеком просвещенным, с философским умом, человеком наблюдательным, облеченным доверием государя. Сам он в предисловии говорит об этом так: „прожив год среди донцов, я имел возможность изучить их в самой колыбели, почерпнуть сведения о них из самаго источника; я первый, смею думать, сообщаю о них достаточно подробныя данныя“.
5
Но безпристрастен ли талантливый иностранец? По нашему мнению, вполне безпристрастен, даже в тех случаях, когда он говорит о высшей администрации края, помешавшей ему довести до конца дело канализации донских гирл и Черкасски: веря в осуществление своего проекта, к тому же одобреннаго императором, увлекаясь своим любимым детищем, он, не посвященный в политическия соображения местнаго и верховнаго правительства, всякия помехи со стороны атамана Платова объясняет, естественно, его честолюбивыми и корыстными видами. К простым казакам, этой „соли Донского войска“, он относится с полной справедливостью, указывая на их хорошия и на дурныя качества.
Цель настоящей нашей статьи — извлечь из сочинения Де-Романо все сведения о Доне, которыя в настоящее время, почти через 100 лет, имеют уже чисто историческое значение. В первой главе будет идти речь об инженерных работах в гирлах Дона и в Черкасске, вторая будет очерком Донского края в самом начале XIX века.
Нижеследующее извлечение представляет, в большинстве случаев, точный перевод текста ученаго венецианца.
I. Опустошительные разливы реки Дона и предохранительныя меры против них, проектированныя и частью исполненныя в 1802 году в Донских устьях и в г. Черкасске.
Черкасск, главный город Донских казаков, ежегодно подвергается двум последовательным наводнениям: одно бывает в конце февраля или начале марта (холодная вода), другое начинается в конце апреля и оканчивается иногда в последних числах июля (теплая вода). Первое — незначительно по своим размерам; оно происходит от сравнительно ранняго таяния местнаго снега и вскрытия реки Дона в его нижнем течении. Второе есть результат разлития всего Дона и его
6
притоков; размеры его зависят от количества снега в тех губерниях России, где берут начало реки Донского бассейна.
Разлитие Дона весною начинается за 700 верст выше его устья, от монастыря св. Тихона: от этого места левый берег реки понижается, долина реки (займище) постепенно расширяется от 7 до 35 верст, и вся она весною покрывается водою; река Дон превращается в море, представляя величественную картину, особенно в окрестностях Черкасска, который в половодье является островом среди безбрежных вод.
Город совершенно отрезывается от материка; сообщение с ним возможно только на лодках, но и оно весьма затруднительно вследствие господствующих здесь бурь, частью же от образующихся по займищу быстрых течений и водоворотов. Иногда город по целым дням остается без провизии, никто не осмеливается доставить ее с Аксайских гор. Почтовое движение прекращается; курьеры на Кавказ и с Кавказа сидят у моря и ждут погоды; товары задерживаются, сроки торговых платежей пропускаются. Часто такое положение длится недели по две. Большая часть домов в городе затопляется по окна, которыя теперь служат дверьми; сообщение с соседними домами происходит через окна по доскам. Сколько детей тонет в это время по городу!
Сильныя наводнения, по воспоминаниям стариков, начались не раньше половины прошлаго столетия. Народ еще живо помнит три самых страшных разлива: краснощековский, названный так по имени известнаго генерала, находившагося в то время в Черкасске; таракановский 1740 г., по имени генерала Тараканова, посланнаго в том году на Дон для сыска беглых солдат и крестьян, и ефремовский 1760 г., когда умер атаман Ефремов. Во время краснощековскаго наводнения вода поднялась до моста, соединяющаго город с предместьями, и грозила разрушить его; для укрепление моста на него навалили кирпичу, поставили пушки с лафетами и только этим спасли дорого стоившее сооружение. Названный мост воз-
7
вышается над уровнем окрестностей на 17 футов; эту высоту поднятия воды и следует считать предельною.
Где причина ежегодных наводнений? Как уже сказано, до половины XVIII века они были незначительны; пока по берегам рек Донского бассейна и по окрестным горам росли густые леса, снеговая и дождевая вода медленно всасывалась рыхлою лесною почвою. С истреблением лесов оголились горы и речные берега; снеговая и дождевая вода вся быстро стекает в реки, оне переполняются, выходят из берегов, затопляя окрестности. Далее, огромное количество воды, приносимое Донскими притоками, вследствие низкаго падения русла Дона в его низовьях, не успевает стекать в море, застаивается в безбрежных лугах (займищах), покрытых тростником, осаждает в Донских устьях массу земли и песку, образуя острова. Вот эти-то камыши и заносы запружают Донския устья, превращают тихо текущий Дон как бы в громадный пруд, ежегодно осаждающий из своей мутной воды массу ила, который засоряет протоки и затягивает низменныя места. Всем этим объясняются, между прочим, следующия три явления: когда в Черкасске вода поднимается до 17 футов, на берегу Азовскаго моря, в самых устьях Дона уровень воды не возвышается; при весенних разливах вода, достигнув известной высоты, остается на ней в течении 12 дней и уже после этого начинает сбывать, т. е. стекать в море; близ Черкасска еще в половине прошлаго столетия были сады в низине между Варгункою и Протокою, а теперь от них не осталось и следа, низина занесена землею.
Заграждения русла Дона начинаются очень далеко, как сказано, от монастыря св. Тихона; они весьма заметны в станицах Кочетовской, Семикаракорской, Багаевской. Но самое важное из них находится в устьях Дона: это наносные острова и косы, тянущиеся от местности, называемой Белый камень, до селения Кагальника, на разстоянии 17 верст. Течение реки не в силах уже уничтожить эту преграду; нужны искус-
8
ственныя меры. Это и было, между прочим, целью инженерных работ в 1802 году.
Де-Романо тщательно изследовал все рукава Дона, наносные острова, песчаныя косы и пришел к убеждению, что для того, чтобы сделать эту реку судоходной, необходимо так или иначе дать свободный исток весенним водам; для этого лучше обратить внимание на Донския гирла и регулировать хоть один главный рукав этой реки. Без этого безполезно будет и соединение Волги с Доном. Можно было бы сделать отвод весенней воды через реку Маныч, впадающий в Дон, соединив его каналом р. Кагальником, текущим в Азовское море. Но на это потребовались бы громадныя средства.
Главная цель, командировки Де-Романо на Дон состояла в защите Черкасска от наводнений. Правительство предполагало произвести нужныя для этого работы на общегосударственный счет. Но умер любимый казаками Атаман генерал-аншеф Василий Орлов, на его место был назначен Платов, бывший в опале при императоре Павле. Новый атаман, прибыв в Москву на коронацию Александра I, в благодарность за полученныя милости, испросил, как бы от имени всего войска, позволение произвести все работы по защите города от наводнений на войсковыя средства, без участия казны. Государь снизошел к этой всеподданнейшей просьбе.
Для производства работы с высочайшаго разрешения сделан был набор из 70000 донских крестьян по 1 со 100; в то же время сформированы были из казаков два рабочих полка, которые должны были получать от правительства жалованье и фураж, как бы они находились на действительной службе. Таким образом для работ имелось 1000 казаков с 2000 лошадей и 700 крестьян со столькими же парами волов.
Войсковое начальство предлагало поднять насыпью уровень города на 17 футов, т. е. на высоту самаго большого наводне-
9
ния, для чего пришлось бы разобрать большую часть домов и затем вновь поставить их. Если бы принять этот давний казачий проект, пришлось бы работать, по точному вычислению, 136 лет и 5 месяцев, и содержание двух полков обошлось бы казне приблизительно в 7.00.0000 рублей, тогда как постройки всего города с предместьями стоят едва один миллион.
Де-Романо составил свой проект, который был одобрен инженерным ведомством и утвержден Государем. По его смете, работы могли быть окончены в два года, и от казны потребовалось бы только 130.000 рублей. Сущность проекта состояла в следующем: 1) регулированием Донских рукавов дать свободный исток весенним водам и тем если не предотвратить совершенно, то, по крайней мере, уменьшить разлив Дона; 2) обнести город платинами и проведением каналов увеличить его площадь.
Когда пришло время приступить к работам, оказалось, что у войска нет денег для покупки необходимых матерьялов и орудий. Последния деньги, какия были у войска, незадолго перед этим были затрачены Атаманом на покупку плодовых жеребцов для станичных табунов. Решено было, хотя и неохотно, тронуть питейный капитал.
Инженерныя работы начаты были в двух местах: в гирлах Дона и в Черкасске. Принимая во внимание недостаточность средств и недовольство войсковаго правления, пришлось ограничить работы в гирлах, употребив на них всего 150 человек (из 1700) да 50 рыбаков, по одному от каждой рыбачьей ватаги, промышлявшей рыболовством в устьях реки. Прилагаемая карта № 1 даст понятие о сущности этих работ.
Река Дон выше Азова начинает разветвляться на рукава. Главные из них: Каланча (правый) и собственно Дон (левый). У рыбачьяго поселка, со времен Петра Великаго носящаго название Государевы тони, Дон разветвляется еще на
10
5 рукавов: Свиное гирло, Песчаное, разделяющееся на Кривое и Бирючье, и Лебяжье. В этих-то гирлах и задерживается течение, почти запруживается Дон. Нужно было увеличить силу течения, чтобы разрушить наносныя преграды. Замедляет и отклоняет течение больше всего Свиное гирло, соединяющееся с рекою Кагальником. Решено было закрыть это гирло, заваливши его камнями в месте AB. Точно так же нужно было заградить и Кривое гирло; тогда вода направится в Бирючье. Но последнее очень извилисто; нужно было его выпрямить и укоротить. Для этого предполагалось расчистить канал C D K L, заградив течение в Бирючье и Лебяжье гирла. Камень, потребный для заграждения гирл, привозился на барках из местности, называемой Белый, камень.
Нужно было устроить машины для облегчения нагрузки и выгрузки камня. Тут пришлось бороться с войсковым начальством: это был для него непредвиденный расход; кроме того, оно смотрело на машины, как на дело весьма опасное для рабочих. Многих хлопот стоило устроить первую машину на барке. Только после формальнаго требования со стороны инженера, Платов, живший в своем Мишкине хуторе, отдал письменный приказ, заставивший смолкнуть недовольное войсковое управление. Когда увидели действие первой машины, перестали перечить инженеру, примирились с ним все.
Принимая в соображение обстоятельства, при которых приходилось работать, главным же образом средства войска, Де-Романо исполнил на море только часть работ, ограничившись немногими плотинами и каналами. Главное же внимание обращено было на Черкасск, где сделано гораздо больше.
Когда войсковое правительство изъявило желание хоть сколько-нибудь преобразовать город, построенный по-азиатски, Де-Романо решил одним выстрелом убить двух зайцев, как он выражается, т. е. ограждая Черкасск от наводнений, в то же время исправить его план и предохранить от гибельных по-
11
жаров. Не без причины последних здесь страшно боятся. Во время частых здесь сильных ветров полиция запрещает топить печи, даже накладывает на них свои печати; тогда, во избежание искр, позволяется варить пищу только кизеками на голых местах, хоть на улице; большею частью ходят во двор к Мартыновым, где хозяева из милости разрешают печь и варить. Черкасск — чисто азиатский город: дома лепятся друг к другу, сидят в безпорядке; много здесь лачужек и очень мало каменных домов. Десятка два последних по цене равняются всем остальным постройкам города. Ценные каменные дома принадлежат: Мартынову, Малчевскому, Леонову, Грекову, Орлову, Машлыкину, Епифанову, Меркулову, Поздееву, Миллеру, Попову, Слюсареву, Тарасову, Мелентьеву, Гусельщикову, Сапожникову, Демидову, Белоусову, Быхалову и Менькову (?). Все дома самой простой и однообразной архитектуры. Выделяется несколько дом Малчевскаго, стоющий 30000 рублей. Все без исключения деревянные двухъэтажные дома имеют галерею по фасаду и еще с одной стороны; на них спят летом. Эти дома на высоких каменных фундаментах. На каждой галерее непременно красуется, как бельведер, место, куда короли ходят пешком. Эти наружныя галереи — готовые костры во время пожаров: улицы так узки, что с противоположных галерей можно пожимать друг другу руки. Есть улицы в два фута шириною, особенно в центральных станицах: Черкасской, Дурновской и Прибылянской. Любят здесь окна, прорубают их столько, сколько возможно, не понимая, что это опасно во время пожара.
Сообщение между домами и по улицам происходит по деревянным мостикам; это тоже способствует быстрому распространению огня. Уже сколько раз в Черкасске выгорали целые кварталы! И все-таки дома строят по старому. Пожар, истребивший весь город в 1744 году, ничему не научил жителей. Тогда сгорел и кирпичный собор. После этого было еще 3 больших пожара. Во избежание разорения, богатые люди
12
прячут все свое добро в погребах на соборной площади.
Весь город занимает небольшое пространство, чем и объясняется теснота и скученность построек. На дворах негде вырыть погреб, поставить конюшню; лошади и экипажи богатых людей содержатся за городом. Очень мало дворов длиною в 7 и шириною в 5 саженей; таких домовладельцев считают счастливыми, потому что огромное большинство дворов занимают не больше 3X4 саженей.
В виду такой тесноты предположено было во время инженерных работ в Черкасске иметь в виду расширение его площади.
Говоря вкратце, без технических подробностей, приводимых автором, работы в городе сводились к следующему.
Был в Черкасске естественный канал, называемый Протокою, который, выходя из Дона близ Даниловскаго бастиона, проходил по всему городу; он был извилист; наибольшее его колено было против салотопеннаго и мыловареннаго завода Меньшова, у кузниц; здесь он разделяется на две ветви, из которых правая наз. Танькин Ерек, левая, протекавшая по Скородумовской станице, наз. Ракиткин Ерек. Эту Протоку нельзя было оставить в прежнем виде: летом она все равно не снабжала центра города водою, пересыхала; на дне ея гнили органические остатки, особенно масса мелких раков, распространяя зловоние. Решено было часть ея RH засыпать землею; остальную часть соединить с речкою Варгункою, выпрямив последнюю при помощи канала и соединив ее каналом же с Доном в месте LX. Таким образом получилась Новая Варгунка, по которой текла вода из Дона. Весною в этот новый канал могут заходить суда, плывущия вниз по Дону. Вместе с тем выигрывалась для распространения города значительная площадь M N S. Кроме того, прорыты были каналы: от Монастырька в Танькин Ерек, из Новой Варгунки от точки Ф в Дон. Этим создавалось водное сообщение между всеми частями города и его предместьями.
13
Далее, весь город обносился плотиною, как это видно на плане, а вдаль Дона строилась солидная дамба, облицованная камнем. Интересно, что в цемент для этой каменной дамбы употреблялось кислое молоко, или сюзьма. Вот рецепт этого цемента: песку 84 части, извести 12, сюзьмы 4 и воды 10. Сюзьма на Дону ничего не стоит, ею кормят свиней.
Среди Черкасска было два озера: Вонючее, или Гнилое, и Петропавловское. Это были городские клоаки, куда служанки по вечерам выбрасывали всякия нечистоты. Здесь был притон безчисленнаго множества обывательских свиней и уток. Трудно себе представить, как могли здесь жить люди, дыша, зараженным воздухом, особенно в июне, июле, августе и сентябре. Богатые люди не испытывали на себе влияния злокачественнаго воздуха, они на лето уезжали в свои имения, хутора; но остальная масса населения не находила другого средства предохранить себя от гнилостных испарений, как напиваться с ранняго утра. А кто не пил, тот неизбежно страдал лихорадкой; у казаков, живших по соседству с этими озерами, лихорадка была наследственной; они были бледные, желтые.
Заражению воздуха не мало способствовали также бойни и мясныя лавки; последния находились в 35 саженях от здания войскового правления. Здесь был притон собак; тут оне размножались, от жирной пищи бесились, издыхали и гнили на воздухе.
Третий источник заражения воздуха — кладбище на Ратном, очень близко к городу.
Помимо вышеуказанных работ в городе, засыпаны были и эти два озера. Многие были недовольны этим, жалуясь на то, что уж не будет таких сытых уток, как прежде, что носить в Дон нечистоты — далеко.
Через Гнилое озеро шел длинный городской мост за Варгунку в предместье; мелких мостов и мостиков по городу было множество; ремонт их обходился дорого и составлял доходную статью некоторых лиц. Решено было вместо них
14
выровнять и вымостить камнем все главныя улицы. А по засыпанному озеру проведена была значительно поднятая улица в том же направлении, в каком шел мост.
Придать Черкасску, азиатскому городу, европейский вид можно только постепенно, по причине бедности населения. Некоторые богатые собственники, так называемые здесь господа, желали бы удалить всех бедняков в предместья, за Скородумовский канал и на Ратное, чтобы в собственном городе разбить широкия улицы (в 5 саженей, тогда как многия из них не шире 2 футов) с просторными дворами. Это было бы, конечно, несправедливо. Проведением каналов и засыпкой озер приобретена была для города значительная площадь, равная одной четверти застроеннаго домами пространства. Этого места пока достаточно. В собственном городе, т. е. в станицах Черкасской, Средней, Павловской, Дурновской и Прибылянской, всего 620 домов. Нельзя принуждать жителей сейчас перестраивать и переносить свои дома; следует только наблюдать, чтобы обветшавшие перестраивали по указанному плану и на новых площадях, во избежание прежней скученности. Места вдоль Дона, от базара до точки М должны быть предоставлены знатным, заслуженным лицам, которыя в состоянии построить каменные дома. Нижнее пространство от базара до Скородумовскаго канала предоставить торговым людям. Галереи вокруг домов должны быть запрещены; во всяком случае оне не должны выдаваться за линию улицы.
По новому плану в городе будет три площади: главная между станицами Скородумовской и Прибылянской, где когда-то были пороховые склады; это самое удобное место для рынка, так как все припасы идут водою из Аксая по каналам Танькин Ерек или Скородумовскому; эта площадь может служить и для парадов. Другая площадь среди города, против дома Мартынова, где теперь базар и где помещаются лавки самых богатых купцов. Третья площадь — перед кафедраль-
15
ным собором. Бойни из центра города перенесены за Танькин Ерек, в пункт д.
В довершение всего следовало еще построить постоянный мост в Аксае и провести шоссейную дорогу к Черкасску, чтобы соединить город с материком. Этот проект легко осуществим, и войсковое начальство могло бы найти на это средства. В этом деле заинтересованы особенно купцы, помещики да и все обыватели Черкасска, испытывающие большия неудобства весною, особенно во время бурь. Да и высшее правительство заинтересовано здесь не мало: тогда не задерживалась бы по целым неделям кавказская почта, и курьеры не сидели бы подолгу в Черкасске или Аксае.
В заключение нельзя не упомянуть о давнем проекте, поддерживаемом прямо и косвенно некоторыми заправилами войска. Он состоит в перенесении города на Аксайский холм. Это могло прийти в голову только людям, не имеющим понятия о гидравлике. Здесь одни отрицают ея значение по невежеству, другие из личнаго интереса,— отсюда интриги против гидравлическаго проекта, одобреннаго правительством и уже приводимаго в исполнение. Хотят убедить высшее правительство, что будто таково желание всех жителей — переселиться из Черкасска, отказавшись от всех выгод его положения: от рыбной ловли чуть не из окон с марта по июль, от готоваго топлива, прекрасных пастбищ, от воды под рукою, от удобнаго судоходства и прибыльной торговли *).
Да и новое место на Аксайской горе близ Грушевской станицы слишком тесно для города; а окрестности представляют мало удобства для скотоводства, так как оне отошли уже под владельческие хутора с исключительным правом пользования на них пастбищами. С экономической точки зрения тоже следовало бы сравнить сумму в 130000 рублей, нужную для
-------------
*) Есть предание, что Платов сек торговых казаков, заставляя их силою переселяться в новый город.
16
исполнения гидравлических работ, с громадными расходами по перенесению домов из Черкасска на отдаленную гору.
Пока верили в возможность поднятия уровня Черкасска до высоты наибольшаго наводнения (17 футов) и перестройки города на месте, с удалением из него бедняков, о перенесении города забывали. Но когда правительство русское отвергло этот невежественный план и утвердило проект гидравлических работ, тогда вместе с агитациею против этих работ опять выдвинули вопрос о переселении, и начались попытки добиться верховнаго разрешения.
Грустью проникнуты заключительныя строки Де-Романо: „целый год ревностно трудился я в стране сарматов, имея в виду благо народа, который благословил бы Бога за избавление его от многих бедствий,— трудился над предприятием, которое составило бы эпоху в жизни Донского казачества. И вот после стольких трудов я должен покинуть дело, оставив его в руках человека, по личным соображениям ему не сочувствующаго. И возможно что он (Платов) ловко воспользуется благоприятным моментом и настоит на своем. Но что бы ни случилось, правда всегда останется правдой".
II. Очерк экономическаго состояния и быта Донского войска в самом начале XIX века.
1. Своим очеркам Дона автор предпосылает краткую историческую справку о происхождении казаков. По его мнению, казаки — смесь скифов с сарматами, массагетами, тиссагетами, славянами, в позднейшия времена пополнявшаяся беглецами разных соседних национальностей. Во время своего скифскаго похода Дарий стоял лагерем на р. Хопре (?). Здесь он построил несколько укреплений, следы которых были видны еще при Геродоте. Пятиизбянцы, Качалинцы и Усть-Хоперцы более других казаков напоминают сарматов. От старо-
17
жилок Де-Романо слышал, что в-старину пришельцев на Дон предварительно испытывали, заставляя их принять участие в походе, набеге, и потом уже записывали в казаки. Впоследствии принимали русских крестьян, а также греков, татар, калмыков, даже немецких беглецов без всякаго испытания. Большая часть этих добровольных пришельцев устраивались на Дону очень хорошо, скоро приобретали богатство и видное положение среди донцов.
Тревожна была жизнь придонских, особенно низовых поселений до присоединения к России Азова. Нельзя было без риска переправиться на левую сторону Дона, так как равнины Кагальника, Батайска, Койсуга, манычския степи были заселены ногайскими татарами, а также калмыками (дербеты и торгауты). Охота казаков не обходилась без кровавых стычек с неприятелями; все ходили и ездили всегда вооруженными. Молодежь часто намеренно искала случая схватиться с ними; это было обычною забавою. Спокойствием своим донцы обязаны России; сами они, без регулярных войск, были не в состоянии справиться с дикими ордами, тревожившими придонскую область. Еще до сих пор видны в станице Цымлянской развалины укрепленнаго города; следы крепости на левом берегу Севернаго Донца при впадении его в Дон, на так называемых Костиных горах; на Темернике автор видел развалины древняго редута, а также следы крепости на Мокром Чулке, на земле, принадлежащей Мартыновым, где нашли древния монеты, из которых составил коллекцию Ковалинский в Таганроге. Все это служило защитою от скифов-кочевников, татар, турок и других бродячих народов. Уже позднейшаго происхождения крепость св. Димитрия Ростовскаго, а также Петровская против Азова, подтверждают вышесказанное. Название речек Бейбек, Чалтырь, Темерник — татарскаго происхождения; там и сям видны могилы татарских князьков; между другими наиболее замечательны могилы Двух и Пяти братьев близ канала Лагутника, в устьях Дона. Сам Чер-
18
касск защищался со стороны Дона двумя бастионами: Даниловским и Ивановским; кроме того, были еще многия батареи, следы которых видны и теперь; главная из них наз. Андреевскою и защищала вход в Протоку. Последняя в свою очередь имела три батареи, расположенныя на ея берегу. Была еще четвертая на Родионовском ерьке, позади Татарской станицы, за базами, где складывалось сено. Сверх того, весь город был окружен забором из дубовых кольев, который с 1801 года обыватели начали растаскивать.
Низовою придонскою областью в X веке владели русские князья; в XI здесь были половцы, с XIII века ее заняли татары, и она входила сначала в состав Астраханскаго царства, а потом крымскаго ханства. Через эту область проходил торговый путь к Астрахани, бывшей издавна торговою посредницею между Европою и Азиею. В этот город приходили караваны из Бухары, Армении, России (по Волге), Крыма, Персии, Индии, и здесь происходила обширная меновая торговля; ее окончательно прекратили казачьи грабежи и бунты XVI— XVII века. Астрахань, как торговый город, упоминается уже в начале XIII века под именем Хаджи-Теркана. Она была разрушена Тамерланом в 1395 г.; следы древней Астрахани видны выше устьев Волги, к северу от нынешней, построенной из материалов прежняго богатаго города. В XIV веке венецианцы и генуэзцы вели с нею обширную торговлю, перевозя оттуда азиатские товары в свои склады на р. Доне; отсюда товары через Азовское и Черное море отправлялись в южную Европу. С 1475 г. эта торговля начала упадать.
2. Климат Донской области, говоря вообще, приятеный, что явствует уже из того, что здесь произрастает виноград; в Таганроге климат прелестен, мягок по Миусу, Еланчику и вверх по Дону до Хопра. Впрочем, в низовьях Дона, вследствие близости Азовскаго моря, он непостоянен, наблюдаются аномалии. Весна начинается здесь рано, обыкновенно в первых числах марта, иногда и раньше, причем оттепели
19
чередуются с морозами, р. Дон вскрывается и опять замерзает. Дето здесь очень жаркое, несмотря на преобладающий северо-восточный ветер. Зима вообще неровная: иногда суровая, иногда мягкая. В 1802 г. с конца октября шли проливные дожди до конца декабря; Дон замерз около Рождества; в эту зиму холод доходил до 26°; большею же частью термометр показывал 23°, но снегу было очень мало, тогда как в России лежал глубокий. В эту зиму пало от безкормицы громадное количество разнаго скота: пастбища были покрыты гололедицей, а сеном народ, по обычаю, не запасся. Предприимчивые люди в течение одного января могли бы приобрести здесь за безценок целые табуны лошадей и стада рогатаго скота. Только богачи кое-как прокормили свой скот; у простых же казаков и у бедных офицеров он подох почти поголовно; многие выгоняли его безжалостно в поле, на произвол судьбы. Удивительно беззаботные люди эти казаки! Вот еще доказательство. Во всей области нет никаких указателей пути, как в других губерниях России, что крайне неудобно в степи, особенно зимою. Автору пришлось самому испытать это в феврале 1803 г., при его отъезде из Черкасска в станицу Казанскую: снегом занесло дорогу, ямщик ехал на-угад, блуждая по степи и постоянно завязая в оврагах, и это при сильном холодном ветре в открытом поле. На пути он встретил двух курьеров, ехавших из Петербурга на Кавказ; те принуждены были остановиться в степи, не зная, куда ехать.
Вследствие близости Азовскаго моря и низкаго уровня долины Дона, в Черкасске и его окрестностях бывают, особенно осенью, непроглядные туманы, совершенно скрывающие солнце, так что на разстоянии 5 шагов не видать человека.
Более постоянный климат в окрестностях Таганрога и отсюда по направлению к Лугани и Бахмуту.
3. Естественныя богатства края. Земля, занимаемая казаками, несмотря на благоприятный климат, производит очень мало сравнительно с тем, что могла бы производить: она поч-
20
ти совсем не обрабатывается; только для удовлетворения насущной потребности возделываются незначительные участки ея, да и то не самими казаками, а крестьянами, беглецами и людьми, неведомо откуда пришедшими; в этом откровенно признаются сами казаки.
Несмотря на жалобы русских помещиков и правительственныя экспедиции для сыска беглых (самая выдающаяся — генерала Тараканова 1740 г.), на Дону оказалось 70.000 крестьян, право владения которыми, впрочем, еще очень слабо: казачьи старшины все еще в тревоге, боясь их самовольнаго ухода или принудительнаго возврата прежним помещикам, или, наконец, отобрания их в казну. Эти 70.000 крестьян распределены между весьма ограниченным числом казачьих старшин, ловких людей, умевших пользоваться обстоятельствами. Этим объясняется, что какой-либо старшина владеет 4.000 беглых душ, тогда как его родители были безвестные на Дону люди; у очень многих по 3000, по 2000, по 1800, по 1200 душ. В настоящее время владельцы большого количества крестьян усиленно хлопочут о новом наделении их землею по р. Ее, а также в таганрогской и луганской округе, в местах по-истине злачных.
Дон очень богат естественными дарами, и если большая часть этой роскошной области остается непроизводительною, так это зависит от ленивой безпечности, а также от удаленности края от торговых рынков.
Замечено, что на свете еще много диких племен оттого, что земля сама производит достаточное для их пропитания количество плодов; если человек с своей стороны займется только охотою и рыбной ловлей, то он уже благоденствует, не подвигаясь однако в культурном отношении ни на шаг вперед. Жаль, что Россия до сих пор не обратила должнаго внимания на Донскую область, не учредила там порядка в управлении, не поставила в главе его человека, способнаго внушить населению необходимость соединения промышленности с землевладе-
21
нием, производства продуктов с уменьем пользоваться ими. Этим именно путем население края обезпечило бы себя всем необходимым и нашло бы всякие источники для своего процветания. Хорошо возделанная страна растит людей, а люди создают богатство. Земледелие составляет внутреннюю силу страны, которая привлекает богатства извне.
На Дону много прекрасных пастбищ на низменных равнинах и на лугах по р. Салу, Кагальнику, Ее, Тузлову, Крепкой, Миусу, Еланчику, Аксаю, близ станиц Заплавской и Кривянской.
В окрестностях Черкасска нет лесов; зато кругом все луга покрыты густым тростником, представляющим убежище для волков, зайцев, лисиц и диких кабанов. Этот тростник служит топливом на-ряду с кизеками. Дрова здесь считаются роскошью, они бывают у весьма немногих богачей, так как сплав их из верхних станиц стоит все-таки дорого, а камыш у всех под рукою. Против старой крепости св. Анны растет кустарник, но он охраняется войсковой стражею и без разрешения его рубить нельзя.
Лучшия охотничьи угодья расположены по Миусу, Манычу, в окрестностях Батайска. Пернатой дичи великое множество по Манычу, Кагальнику, Грушевке, в устьях Дона и Донца. На Койсуге и особенно на острове между рукавами Дона и Каланчою и Кутермою, а также в протоках Терновом, Лагутнике, Проездном Ерьке, водятся в камышах дикия свиньи. Другия дикия животныя, добываемыя охотою: волки, зайцы, лисицы, рыси, козы, козули.
Разводят казаки много скота, воспитывают табуны лошадей, но об этом будет сказано ниже, в статье о богатстве края.
Из местнаго винограда делают очень приятное вино, похожее на игристое шампанское; его несколько сортов. Лучшим считается цымлянское, но и раздорское не уступает ему; хуже виноградники в станицах Золотовской, Бабской, Ведерников-
22
ской, Мелиховской, Весергеневской, по Донцу и на Аксайских горах. Трудно здесь найти вино старее одного года: почти все оно выпивается молодым, заменяя собою пиво, к которому казаки относятся с презрением; не любят они также иностранных вин, хотя в Таганроге его было бы можно получать за дешевую цену, особенно кипрское. Не ухаживают донцы, как следует, за виноградам и вином. Но так как они сильно любят пить, то и портят свое вино, разбавляя его самой простой водкой, под названием сивухи: лишь бы вина было больше и оно было крепче. Подливают в вино также нардек, который получается из Константинополя через Таганрог; он придает вину сладость и цвет. Ведро вина можно купить за 3 р., но это самый низший сорт или смешанное, разбавленное. Чистое полугодовое вино стоит в Черкасске рубль бутылка, даже 1 р. 25 к., если это выморозки с значительным содержанием виннаго спирта. Если чистое вино выдержать год в хорошо закупоренных бутылках и в прохладном месте, оно становится крепким и приятным; вообще же оно непрочно, окисает.
Другой казачий напиток — брага; опа продается очень дешево, что увеличивает число пьяниц. Приготовляют также наливки и мед. Многие старики пьют арьян, кислое кобылье молоко, которое они берут у татар и калмыков; это лекарство и вместе предохранительное средство от геморроя, обычнаго последствия верховой езды и пьянства.
Делают здесь сладкую водку, так наз. сакиску, на подобие кизлярки, из винограднаго сока и различных плодов. Приготовляют еще двойную водку, под именем французской, и обыкновенную, сивуху. От продажи нитей войско получает ежегодно 145.000 р.
Один из главнейших жизненных продуктов для казаков составляет рыба, которую ловят в Азовском море, в Дону, его рукавах и притоках. Для ея соленья недостаточно тех четырех мильонов пудов соли, которую добывают из
23
Манычских озер; привозят соль также из Крыма; при этом нужно заметить, что очень много рыбы вывозится отсюда зимою, когда ее вовсе не солят. Самый добычный промысел — ловля белуги, стерляди, осетра, севрюги; далее идет карп, лещ, окунь, плотва, щука, таран и угорь. Белуга в этих местах достигает иногда 10 футов длины, обыкновенно же 6 ф. Стерляди бывают 4 ф. длины, осетры обыкновенно 5 ф.
Что касается плодов, первое место занимает виноград, потом дыни, арбузы, яблоки, груши, сливы, вишни, смородина, тутина, ежевика, наконец тыквы, огурцы, репа, капуста, салат, шалфей, петрушка и многие другие огородные овощи.
Из минеральных богатств автор упоминает о меловых грядах вдоль Дона выше станицы Казанской и по Миусу да о каменоломнях в станицах Кундрюческой, Бабской, Болотовской; из последних привозился в Черкасск камень, которым Де-Романо мостил главныя городския улицы, оговариваясь, впрочем, что этот камень гож на мостовыя только потому, что в городе почти нет экипажной езды, так как в нем всего 5 карет, которыя стоят в предместье Ратном и употребляются в исключительных случаях, например, на свадьбах для поездки жениха и невесты в собор. О каменном угле не говорится ни слова; значит, он нигде еще не разрабатывался, по ненадобности.
4. Промыслы, торговля, богатства. Казак прежде всего воин, и военная служба — его главный жизненный промысел. Казаки — мастера своего дела в малой, партизанской войне. Все признают, что они способны совсем уничтожить неприятеля, раз удалось разстроить его, особенно когда есть надежда на добычу; они пригодны для производства ложных тревог, атак, для сторожевой службы в цени, в авангарде. Есть казаки, которые, подобно калмыкам, по следу прошедшаго отряда определяют количество его лошадей, издалека чувствуют дым неприятельскаго лагеря. Многие генералы высоко ценят достоинство калмыков, легкость их движений, тонкий слух и дально-
24
зоркость. Они па значительном разстоянии узнают, приложив ухо к земле, присутствие неприятеля по фырканью лошадей; издалека видят самые малые предметы и легко различают род войска.
Калмыки, соплеменники тунгусов, жили сначала в Сибири между 93° и 110° долготы (от Ферро); управляли ими деспотически ханы. По смерти хана Галдан-Тегерена в 1746 году у них произошли междоусобия. Боясь подпасть под власть Китая, они оставили свой край и в 1757 в числе 400.000 прикочевали на левый берег Волги, между Саратовом и озером Кизилькаком. Жили они там 14 лет под покровительством России, сохраняя свое управление, религию, нравы и кочевой образ жизни. В 1771 они решили покинуть Россию; очень многие таки возвратились к китайской границе и нашли там дружественный прием.
Что касается собственно промыслов у казаков, об этом приходится сказать немногое. Они состоят в охоте, рыбной ловле, а богатые люди разводят скот. Науки и искусства здесь, как у всех первобытных народов, в полном пренебрежении. Невольно припоминаются слова Гельвеция: „всякий народ, вышедший уже из дикаго состояния, без просвещения нравственно извращается и рано или поздно покоряется другим народом“.
Рыбы на Дону ловится безчисленное множество, особенно тарани, которая вывозится отсюда в Малороссию и Польшу. Рыбаки, начиная от станицы Манычской до Азовскаго моря, включая сюда Черкасск и Аксайскую станицу, прямо пренебрегают таранью и рады отделаться от нея, сбыть ее чуть не даром: иногда 1000 штук продают за 10 коп., не считая, на глазомер. Дело в том, что цель ловли составляет красная рыба: стерлядь, осетр, севрюга, а тарань идет весною вместе с нею, загромождая сети. Такою дешевизною тарани ловко пользуются жиды, отправляя ее в Польшу. Во время большого разлива тарань кишмя кишит на поверхности воды, так что буквально трудно почерпнуть воды ведром, кружкою.
25
В это время в Черкасске, затопляемом водою, можно ловить рыбу прямо из окон. Несмотря на такое обилие рыбы, сплошь и рядом случается, что в конце лета в Черкасске не достанешь ея ни за какие деньги,— так непредусмотрительны рыболовы. А ведь так легко сохранять ее в бассейнах, что и делается в гирлах Дона, в 60 верстах от города.
В рыбачьих ватагах, нанимаемых хозяевами для вытаскивания из воды сетей с рыбой, нередко можно встретить казачьих офицеров, принужденных брататься с мужиками. Автор видел даже маиора в числе работников у одного урядника (унтер-офицера), владельца невода. Чем же жить бедному офицеру в краю, где нет никакой другой промышленности, где наука и искусства в пренебрежении, в презрении?
Оставляя в стороне большое число зажиточных казаков, приобревших состояние на службе, особенно во время войны в богатых странах, можно сказать, что одним из главных местных источников богатства на Дону служит скотоводство; ему положено только начало и трудно предвидеть конец, принимая в соображение благоприятныя местныя условия. У одного Мартынова 20.000 голов рогатаго скота. Много также на Дону табунов лошадей всяких пород вследствие смеси донских жеребцов с персидскими, черкесскими, татарскими, турецкими и русскими матками. Казачьи лошади не сильны, не могут возить больших тяжестей, как русския, но отличаются легкостью, быстротою. Казаки недавно снабдили своими лошадьми прусскую кавалерию, продают же их обыкновенно покупателям из Волыни, Подолии и на кавказские кордоны. Обыкновенная цена верховой лошади 40—80 рублей, смотря по росту и породе; требуемая высота лошади 2 арш. 1 1/2 вершка до 3 арш. 3 верш. Лучшие табуны лошадей принадлежат Ефремову, Краснощекову, Петру и Николаю Иловайским, Мартынову, Краснову, Платову и Орлову-Денисову. Самый многочисленный табун у нынешняго войскового атамана Платова: у него 4000 голов.
Продают казаки на сторону также шерсть, так как во
26
всей области нет ни одной суконной фабрики, хотя есть полная "возможность завести и поддерживать таковую: сукна много требуется для обмундирования самих казаков (синяго); далее, им можно было бы снабжать войска кавказской линии.
Если бы этому краю, почти пренебрегаемому Россией, дать лучшее управление, поставивши во главе его благоразумнаго и просвещеннаго русскаго человека, он значительно изменился бы к лучшему в экономическом отношении, а правосудие, гуманность, поощрения и справедливая строгость смягчили бы правы жителей, направляя их к добродетели.
Углубляясь внутрь Донской области, следует заметить еще, что живут привольно казаки в Дубовке, имея хутора по Иловле и по Волге; им принадлежат значительные леса; но они упустили из рук выгодную торговлю лесными продуктами.
В верхних станицах есть один воровской промысел: жгут общественные леса на уголь и сплавляют его на барках по Дону, выдавая его чуть не за азиатский товар.
На Дону собственно нет дворянства, но купцы есть; это — торговые казаки. Их недолюбливают земляки, приобревшие состояние на службе или сумевшие набрать большое количество беглых людей в качестве крестьян.
Торговые казаки тоже несут очередную военную службу; как люди зажиточные, они лучше одеты, у них лучше кони и оружие. Многие из них дослуживаются до офицерскаго чина.
Заметно, что длиннобородые казаки — самые лучшие люди. Вообще, у торговцев встречаешь больше простодушия, чем у других казаков; они справедливее, разсудительнее, образованнее; своим богатством они обязаны труду; ведут правильный образ жизни, отличаются степенностью, постоянством.
Торговля здесь, правда, не процветает, потому что не находит поощрения; тем не менее есть очень богатые купцы, как Шапошников и Карнеев, у которых по 100.000 капитала; далее Епифанов, Попов, Меркулов, Маноцкий, По-
27
сиделов, Гусельщиков, Николащенко, Содомцев, Муратов и Тарасов.
Привозные товары: лес, железо, канаты, деготь и кожи; потом меха, сукна, полотно, платки, шелковыя и шерстяныя материи, чай, сахар, кофе. Все это покупается в Москве, Макарьеве, Харькове. Местные продукты, сбываемые оптом: шерсть, рогатый скот, лошади, вино, рыба. Этими предметами, кроме рыбы, торгуют также богатые землевладельцы, чиновники и генералы.
Некоторые казаки занимаются винным откупом в Черноморье, а также постройкою церквей и общественных зданий в Азове, Таганроге, Ростове.
Предметы роскоши составляют тафта, шелковыя и шерстяныя материи. В Черкасске все женщины, кроме уж самых бедных, имеют непременно шелковыя рубахи и панталоны и шелковыя платья или кубилеки; покрой последних закрытый по шею, они застегиваются пуговицами спереди с верху до низу и охватываются серебряным поясом. Поверх них женщины носят род накидки из вышитой материи; это у них называется парчевой, который стоит дороже платья. Головы у всех женщин обыкновенно повязываются тафтяным или гарнитуровым платком; но в торжественных случаях замужния, в отличие от девушек, надевают тяжелые колпаки из вышитой материи, называемые повойниками; девушки в таких случаях заплетают косы в виде хвоста, с лентами.
Некоторые казаки занимаются заготовкою топлива, т. е. кизяков, бурьяну, камыша; последний охотно покупают у них армяне, платя по 2 рубля за воз.
Замечательныя ярмарки в области: в станице Пятиизбянской, Урюпинской, Луганской и в Черкасске; на них стекается множество народа; обороты их значительны; преобладают товары из средней России. Сюда приводят для продажи даже крестьян из соседних губерний и невольников из Азии.
Если бы торговля находила поощрение, Дон, без сомне-
28
ния, сделался бы передаточным пунктом товаров из Персии, Индии и средней Азии, как это было прежде, когда венецианцы и генуэзцы имели здесь свои товарные склады. Впрочем, нужно заметить, что основу торговли составляют земледелие и промышленность: без последней плоды земли имеют мало ценности, а правильное земледелие — главный источник торговли.
Армяне, соседи казаков, в короткий промежуток времени после основания Нахичевани в царствование Екатерины II, привели в цветущее состояние отведенную им землю; они, с любовью занимаясь земледелием, значительно увеличили производительность почвы и завязали торговлю с Крымом, Астраханью, Персиею, Турциею. Не велики еще их средства, соответственно тому не значительны и торговые их обороты: но это люди предприимчивые, богатство их растет, возбуждая зависть соседей.
У казаков много серебряных вещей. У одних Ефремовых 82 пуда разнаго серебра. Много также у донцов жемчугу и дорогих перстней; все это дается в приданое за их дочерьми вместе с дюжиной шелковых панталон, несколькими кубилеками и брачною постелью. Только в семействах Серебрякова, Орлова и Леонова не придерживаются в этом отношении азиатских обычаев, о которых лучше умолчать, чтобы не вдаться в смешныя подробности.
Нельзя не упомянуть еще о большом количестве мебели и картин, вывезенных из всех стран, где только бывали казаки, и о великолепном оружии всех наций, хранящемся в погребах.
Остается еще сказать о значительном питейном войсковом доходе. Его не только достаточно для содержания всей донской администрации, но еще бывают ежегодные остатки в несколько десятков тысяч, которые служат на поездку разных чинов в Петербург и Москву. Этот капитал непременно показывается в расходе из политических соображений, чтобы в столице не подумали, что край очень богат. Этими
29
остатками войскового капитала пользуются весьма немногия лица.
Итак 4.000.000 пудов соли, ежегодно добываемой казаками; безчисленное множество рыбы; огромныя стада рогатаго скота и табуны лошадей; обширныя пастбища; строевой лес; долины, покрытыя кустарником и тростником для топлива; деревянный уголь; обилие дичи; вино, водка; различные плоды и овощи; удобныя реки с притоками, свободная торговля; открытое море, соседство плодородных или богатых деньгами стран; приятный климат, щедрая природа; огромное пространство земли, в 562 раза большее *) в сравнении с тем, какое отводится русским правительством для соответственнаго количества крестьян, законных сынов России,— вот краткий перечень богатств Донского края.
За все это приволье, взамен пользования всеми этими благами, казаки обязаны, по наряду правительства, снаряжаться на службу на свой счет. Всем известно, в чем состоит это снаряжение, не дорого стоит оно. Нужно добавить еще, что, состоя на службе вне области, казак, кроме гусарскаго жалованья, получает двойной фураж. Великое дело этот двойной фураж! Через 3 года полевой службы многия лица, не имевшия никакого состояния, возвращаются домой с капиталом в несколько тысяч рублей. Вот почему все офицеры, особенно старшие, после похода вообще благоденствуют. Впрочем, случается видеть бедствующих, нищенствующих офицеров: эти родились под несчастливою звездою. Случается, что полковник подолгу живет у себя дома на льготе, высчитывая десятичныя доли копейки за пойманную сетями рыбу, тогда как какой-нибудь войсковой старшина, чином гораздо ниже, состоит на действительной службе, командуя полком и наживая деньги. Следовало бы обратить внимание на эти ходатайства перед войсковым атаманом, от котораго исключительно зависит назначение полковых командиров, на эту сомнительную ревность к
--------------
*) По вычислению автора, на каждаго казака приходилось 8432 десятины, тогда как на крестьянскую душу в губерниях только по 15; отсюда отношение: 8432 : 15 = 562.
30
службе, выражающуюся готовностью служить 2 и 3 термина под-ряд в ущерб другим, а может быть, и делу.
Казачья служба вовсе не обременительная повинность; для казака служба и нажива — синонимы. В этом вопросе можно сослаться на лучших русских генералов, на людей почтенных и безпристрастных.
Ко всем вышеупомянутым благодеяниям нужно прибавить еще то, что казаки владеют 70.000 крестьян, за которых они не платят подушной подати, ограничиваясь только поставкою узаконеннаго числа рекрутов.
Далее, казаки получают ежегодно от казны подарок: 10.000 кулей хлеба, свинец, водку, ружейные кремни и 500 пудов пороху. Все это должно распределяться между всеми станицами. Но делают ли это?
После всего сказаннаго о богатстве края, кажется почти невероятною господствующая здесь бедность в массе населения. Все зависит от несправедливаго распределения, от общественных здешних порядков. Об общественном благе здесь не заботятся, добродетель в загоне и пренебрежении; доверие, оказываемое некоторым, их богатства, власть, страсти — все это в ущерб общему благосостоянию, все это только порождает бедность других.
5. Население, учреждения и ратная сила края. Население на Дону разделяется на 3 класса: казаков, крестьян и инородцев. Число казаков простирается до 350.000, в том числе в Черкасске 14.000. Казаки — единственные собственники в области. Крестьяне, в числе 70.000, — их рабы. К инородцам относятся татары и калмыки, большая часть которых служит наемниками у казаков за весьма низкую плату, особенно калмыки, лучшия охранители стад и табунов.
Есть, кроме того, немного бедных торговцев греков и славян, продающих сухие плоды из Анатолии, винныя ягоды из Смирны, рожки, орехи, трапезондский миндаль, маслины с острова Митилены и Кандии, лимоны, масло, нардек, розмарин,
31
лавровый лист, перец и другия пряности. Продают они этого товару немного, здесь он — предмет роскоши: жители обходятся без него, заменяя его своим лакомством — семячками, поджаренными семенами арбузов. Вино сильно пьют все мужчины и многия женщины.
Иностранцев из Западной Европы на Дону небольшое число: несколько врачей — немцев, фельдшеров и один аптекарь; все состоят на жалованье, а потому казаки смотрят на них, как на войсковых вассалов.
Русское правительство содержит в Черкасске почтовую контору, недавно открытую, и одного прокурора, в чине надворнаго советника, для наблюдения за исполнением законов.
Летом проезжают через Черкасск несколько русских помещиков, отправляющихся на Кавказския минеральныя воды. В остальном Черкасск — чисто азиатский город. Вследствие близости Черноморья, а также крепостей Азова, Ростова и маленькаго городка Нахичевани, черкасския улицы от времени до времени переполняются жителями этих мест, но только на несколько часов. Немногие останавливаются в донской столице для покупки рыбы и лошадей; все остальные направляются в Таганрог и Нахичевань к посредникам, барышникам, где и находят все нужное у русских купцов, армян и греков.
Хотя татары считаются инородцами, однако в Черкасске есть целая станица, населенная исключительно ими и носящая название Татарской; в ней 117 домов. Эти люди приписаны в казаки; они несут все повинности наравне с казаками, хотя и не пользуются землею; они здесь только терпимы; у них своя религия, свои обычаи, свой костюм. Они могут пользоваться только пастбищами и сенокосом. Все их богатство в скоте. Только у них во всякое время можно найти молоко, говядину, сено, можно нанять подводу с верным возницею.
Калмыки живут все еще ордою, в степи, в войлочных переносных кибитках, образуя как бы кочующие города. Их представители наз. гелюнами; это их жрецы, плутовство кото-
32
рых вполне соответствует крайней грубости и невежеству калмыков. Они разводят широкохвостых овец, напоминающих овец Великой Татарии; их нежный, тонкий жир похож на масло. Калмыцкия лошади небольшого роста, но живыя, легкия, неутомимыя. У богатых есть верблюды, но мало. Дисциплина у калмыков поддерживается гелюнами; но все-таки из всех кочевников они — самый воровливый народ, истые разбойники. Воруют они в отдаленных местностях, у себя же очень гостеприимны, особенно для людей, едущих под их охраною. Это безпокойный народ, готовый подняться, как один человек. К счастью, они разделены на несколько самостоятельных орд, а потому не так опасны.
Администрация края — чисто военная. Войсковой атаман может и отставных офицеров и генералов назначать на гражданския должности в области; занимающих последния может послать в полки. Не тревожат одних только землемеров; их могут послать в полк только за тяжкия преступления, за выходящие из ряда пороки, за безпросыпное пьянство; то же относится и к землемерным помощникам всех степеней.
Войсковой атаман есть верховный начальник всех казаков; он председательствует во всех центральных учреждениях области, находящихся в Черкасске. Он назначает полковых командиров и других офицеров, сообщая только о своем выборе в Петербург. Он получает от казны 8.000 рублей.
В-старину на Дону не было генералов; после атамана были войсковые старшины, т. е. начальники полков. Их власть прекращалась с окончанием похода, когда они возвращались в ряды простых казаков. За проступки и их могли наказывать кнутом (плетью), как делают это до сих пор с простыми казаками, а иногда, впрочем, и с офицерами. Это наказание, так сказать, привиллегированное; побои же палкою считаются оскорблением, выражением презрения к наказуемому.
33
Около 30 лет тому назад казаки начали получать чипы, ордена, захватывать земли и принимать для их заселения беглых людей. С этого времени, заметим кстати, началось физическое вырождение казачьяго типа. Люди богатые почти перестали жениться на хохлушках, татарках, калмычках и великорусских крестьянках. Замечательно, что дети, рожденныя от татарок, отличаются хорошими склонностями, сердечностью, верностью, честностью, что не часто встречается у природных казаков. В числе множества примеров, подтверждающих это, можно указать на два поразительные, именно, на семейства Родионовых и Яновых.
Главное управление области находится в Черкасске и наз. Войсковою канцеляриею. Кроме того, внутри края учреждены 7 начальств для судных дел в 123 станицах. Главное управление в Черкасске состоит из 7 членов: четырех старших офицеров, избираемых всеми станицами на 3 года, двух генералов, как постоянных членов; седьмой и первый член — войсковой атаман. Последний назначается государем из числа достойных и влиятельных донцов; государь во всякое время может сменить атамана, если он злоупотребляет своей властью.
От Войсковой канцелярии, или, вернее, от ея председателя, атамана, зависит раздача в собственность свободных земельных угодий разным лицам. Впрочем, право на владение этими угодьями крайне слабо, так как оно еще не утверждено сенатом, который строго придерживается закона Петра В., подтвердившаго общинное владение землею на Дону. Эта неопределенность — могучее средство в руках всесильнаго атамана. В таком положении, между прочим, находятся и донские помещики: атаман может отобрать у них в войско земли, отведенныя им его предшественниками; тогда крестьяне самовольно уходят к другому богачу. Это один из способов мести атамана лицам, недовольным его управлением; другой — обвинение перед государем в неблагонамеренности. Есть недоволь-
34
ные и между простыми казаками: двойной фураж на службе распределяется неравномерно; многие казаки не в состоянии сами снарядиться на службу и выпрашивают себе это снаряжение у своих станиц, а в то же время они видят, что лучшие земельныя угодья, крестьяне, табуны лошадей, стада рогатаго скота — достояние немногих счастливцев. И брожение умов на Дону не прекращается, все ждут ревизоров из Петербурга... Еще Екатерина В. начала ограничивать власть войскового атамана. Но неопределенная задача благоустройства на Дону не разрешена еще до сих пор. Чтобы не вспоминать давния времена, сколько неприятностей имело русское правительство в последние годы, в царствование имп. Павла: предавали суду и ссылали вице-атаманов, генералов, казнили офицеров; население толпами выходило с жалобами навстречу ген.-лейт. Кнорингу, гражданскому и военному губернатору Кавказа, нарочно присланному государем на Дон, — все это умоляло о защите, о справедливости, считая генерала спасителем края. Раньше в такой же роли судей видели здесь князя Горчакова, генерала Козина и других.
Есть в Черкасске блюститель закона, один прокурор; но что он может сделать против стоглавой гидры?
Кроме Войсковой канцелярии, центральнаго административно-судебнаго учреждения на Дону, в Черкасске есть еще Походная канцелярия, состоящая при атамане и составляющая военный штаб.
Если войсковой атаман уезжает из Черкасска по области или в свое имение, его место занимает старейший генерал, пребывающий в то время в городе. Заместителю воздаются все атаманския почести: ежедневно является к нему с рапортом полицеймейстер, к его квартире ставится часовой с ружьем. Но власть его очень ограничена; он не может даже выдать паспорта офицеру или казаку. Только во время продолжительных отлучек атамана, вице-атаман вступает во все его права и председательствует во всех центральных учреждениях с титулом начальствующаго.
35
В каждой станице есть свой выборами атаман, есаул писарь и, смотря по количеству населения станицы, сотники и пятидесятники.
Казаки не платят никаких податей. Только владельцы крестьян поставляют рекрутов. Во время набора последних войсковой атаман назначает комиссию из нескольких генералов и офицеров, по своему усмотрению. Взятые рекруты сдаются русскому офицеру в крепости Св. Димитрия. Войсковое начальство не имеет права без разрешения сената взимать какие-либо поборы с поселявшихся в области крестьян. Но если понадобятся деньги на поездку атамана в Петербург или на содержание там какого депутата от войска, тогда атаман созывает донских землевладельцев с целью раскладки потребных издержек. Неохотно участвует в этом донская знать; многие под разными предлогами вовсе не являются на приглашение атамана, мелкие помещики смотрят на то, как поступают крупные. Генерал-аншеф Денисов никогда не платил денег по разверстке, если не его добрая воля; при его чине, орденах и огромном богатстве, он, и знать никого не хотел; а детей у него не было, отомстить ему после его смерти было не на ком.
Местная знать, не одинаково богатая, делится на многия партии. Вот самыя знатныя фамилии на Дону: Мартыновы, Меньковы (?), Орловы-Денисовы, Ефремовы, Платовы, Иловайские, Исаевы, Леоновы, Красновы, Серебряковы, Луковкины, Кумшацкие, Машлыкины, Орловы, Кирсановы, Курниковы, Краснощековы; потом Милентьевы, Грековы, Ханженковы, Поздеевы, Кутейниковы, Бобриковы, Дьячкины, Кульбаковы, Яновы, Гребцовы, Родионовы, Фроловы, Харитоновы, Карповы, Селивановы, Барабанщиковы, Малчевские, Поповы и Сулины. К семействам, обладающим денежными капиталами, относятся: Астаховы, Туроверовы, Слюсаревы, Агеевы и другие, не считая богатых торговцев, поименованных выше.
36
Кроме военной службы вне области, казаки несут и внутреннюю: их употребляют для конвоя, для содержания стражи в Черкасске и по станицам, наконец, они с своими лошадьми служат для почтовых сообщений.
Тяжка для них почтовая повинность: они обязаны возить безплатно всех офицеров, если даже последним понадобится съездить в соседнюю станицу за покупками, за рыбой, яйцами, молоком. Жалкий вид имеют почтовыя казачьи лошади в конце осени и зимою: прежде всего, оне не кованы; далее, фураж зимою стоит денег, а на почтовую службу назначаются обыкновенно бедные казаки, у которых ничего нет. На таких лошадях проезжий не сделает в указанную пору больше 20 верст в день. Впрочем, для курьеров всегда держат запасных, хороших лошадей.
На Дону две почты: казенная, учрежденная при императоре Павле, независимая от донской администрации, и местная. Последняя служит для внутренних надобностей края, первая же поддерживает сообщение с Кавказом и остальною Россиею. Впрочем, лошади на этой почте и все станции содержатся на войсковыя средства. Разстояние между станциями не одинаковое, от 8 до 30 верст. Вот почтовый тракт между Черкасском и станицею Казанскою: от Черкасска до Аксая 15 верст, до Узловской 26, до Шестибалочной 24, до Гривенной 26, до Лиховской 27, до Каменской 28 и т. д.
Станичные атаманы следят за поведением своих казаков и за исполнением ими внутренней службы, т. е. почтовой, конвойной, полицейской и т. д. На основании отзывов станичнаго атамана, окружное начальство выдает казакам удостоверения, которыя принимаются во внимание Войсковою или Походною канцеляриею при предании казака суду, при испрошении им отставки или отпуска, при награждении чином. При увольнении в отставку, принимается в соображение старость, болезнь, служебныя заслуги, а также связи, потому что может случиться, что отец — простой казак, а сын его генерал, член войско-
37
вого правления. Вообще же, простой казак может получить чистую отставку только после 25-летней службы. Офицерам же и генералам срока службы не положено, их всегда могут назначить на должности внутри края или послать в полки; это зависит от атамана. Это положение произвело на Дону страшную тревогу, все боятся интриг. Вот почему многие донские генералы предпочли удалиться из области: одни живут в Польше, другие в Новороссийском крае; наконец, многие живут в своих отдаленных хуторах, намеренно не показывая глаз в Черкасск. Не безпокоят призывом на службу только немногих, исключенных из нея по воле Государя.
После трехлетней действительной военной службы простой казак пользуется трехлетнею льготой; льготных же генералов и офицеров могут назначить на службу и раньше. На льготе никто жалованья не получает. Иногда бедность, иногда расчет заставляют какого-нибудь есаула, только что воротившагося с кавказскаго кордона и не имеющаго ни крестьян, ни хутора и никакого имущества, просить атамана о новом назначении на службу, чтобы пользоваться жалованьем и рационами. И вот он идет с новым полком в Польшу. Простые казаки по бедности иногда нанимаются служить за других.
Торговые казаки прежде служили в военной службе наравне с другими; теперь их освободили от нея, но они платят по 300 рублей взамен трехлетней полевой службы.
Все донцы носят синий мундир одинаковаго покроя, так что на улице не отличишь отставного генерала от казака, если оба в национальных казачьих шапках. Такая свобода всем нравится; по крайней мере иностранцы и иногородние не смущаются и не соблазняются, видя, как из кабака выходят иногда два собрата разных чинов, разве орден выдаст офицера.
Обязанность прежняго базарнаго теперь исполняет комиссар. Он избирается войсковым атаманом из старших офицеров. Это войсковой эконом, подчиняющийся войсковому прав-
38
лению и живущий в Черкасске. Он заведует ежегодно жалуемыми правительством 10.000 кулями хлеба и водкою и делает из них то употребление, какое угодно атаману и Войсковой канцелярии. Он же заготовляет ежегодныя подношения Двору, состоящия из вина, рыбы, винограду и груш. Ремонт общественных зданий, мостов, постройка новых, находятся в его ведении. На расходы он получает от правительства известныя суммы, в расходовании которых представляет ежемесячные отчеты. Все покупки на войсковой счет производятся чрез него. Во многом ему помогает полиция.
Городское благочиние находится в ведении полицеймейстера, его помощника и трех приставов по числу частей города.
Остается упомянуть о войсковых герольдах, двух адъютантах войскового атамана, именуемых войсковыми есаулами. Эти места когда-то покупались у атамана; это было в то время, когда они были очень доходны, так как есаулы имели большое влияние в делах гражданских и уголовных, да и атаманы тогда пользовались неограниченною властью. Есаулы оставались в должности только один год. В начале года атаман назначал новых в войсковом кругу, на соборной площади, при торжественной обстановке. Под ведомством есаулов находилась вся охрана Черкасска, ежегодно наряжаемая ото всех станиц, в числе 170 казаков; они распределяли их между атаманом, генералами и офицерами, служащими в центральных учреждениях, полициею, местными батареями и баталионами, тюрьмами, соборным храмом, а также для охраны войскового леса, сена, вина и т. д.
Черкасск, расположенный на правом берегу Дона, состоит из 11 станиц. Вот их названия: Черкасская, Средняя, Павловская, Прибылянская, Дурновская, Скородумовская, Верхне-Рыковская, Средне-Рыковская, Нижне-Рыковская, Тютеревская и Татарская. Два главных канала в городе, Новая Варгунка (бывшая протока) и Скородумовский, делят
39
его на три части. Станица Тютеревская лежит на левом берегу Дона; здесь живут только рыбаки.
В каждой из этих станиц есть свои атаман, избираемый на один год; в торжественных случаях все они сопровождают войскового атамана.
Во всем Черкасске нет ни одного общественнаго здания с просторной залой для собрания депутатов при выборе членов Войскового Правления (Канцелярии). Подобные заседания, по просьбе атамана, происходят в домах Ефремова, Иловайскаго, Петра Луковкина, иногда в доме Мартынова, где живет войсковой атаман.
Автор мимоходом упоминает о войсковой школе. Вообще, казаки с пренебрежением относятся к земледелию, науке, искусствам. Вот почему здесь редкость девушка, умеющая читать, даже в самых богатых семействах. Воспитание, данное девицам Орловым, внучкам знаменитаго графа Денисова, дочерям покойнаго атамана Василия Орлова, можно считать образцовым; но это исключительный случай. Вообще же, здесь даже хвастаются своим нежеланием знать что-либо. Здесь понимают, что образование смягчает нравы, делает гуманнее, но потому-то и боятся его: образование де, „развращая воображение, придает большую цену жизни, а это ведет к упадку храбрости". Вот почему большая часть здешних богачей, этих баловней счастья, не придают никакого значения добродетели. „Трудно ожидать уважения к добродетели от людей, к которым судьба была всегда благосклонна". (Цицерон).
В военное время Донское войско выставляет 40.000 казаков, а в случае нужды и больше; это составляет 80 полков, из которых каждый делится на 5 сотен. Казна отпускает фураж на 80.000 лошадей (двойной фураж). В мирное время число полков сокращается почти на половину; располагаются они в Польше, на границе Турции, Швеции, на Кавказе, на кордонах по берегу Чернаго моря до Одессы; кроме того, есть отдельныя команды, и небольшая часть казаков слу-
40
жит в Императорской гвардии. Кордонные полки в Польше, от Мемеля до Каменца, включая сюда и Киев, в мирное время находятся под начальством двух генералов, избираемых войсковым атаманом и называемых походными атаманами; это инспектора казачьих полков. В военное время, смотря по количеству казачьих полков, тоже назначается походный атаман в чине полковника, как это было в Оренбургском походе. По требованию обстоятельств, государь может приказать самому войсковому атаману стать во главе полков; тогда в Черкасске назначается вице-атаман.
Судить о казаках по гвардейцам в Петербурге, как это многие делают, никак нельзя. В Императорскую гвардию набирают из всей области 51 челов. самых рослых, хорошо сложенных и одного типа.
При импер. Павле казачьи офицеры начали получать гусарское жалованье. Простые казаки получают 1 р. в месяц на хлеб и кашу, как и всякий русский солдат; зато они пользуются осенью и зимою двойным фуражем по справочным ценам того места, где расположен полк. Эти цены назначаются капитаном-исправником по соглашению с командиром или походным атаманом.
Вооружение казака: шашка, ружье, пистолеты, нож, пика; у каждаго все это разнообразно, кроме пики, этого национальнаго оружия, которая у всех одинакова. Казачьи палатки состоят из переплетенных палок, покрываемых серым войлоком; оне имеют форму усеченнаго конуса, с круглым отверстием наверху для выхода дыма. В казачьем полку, кроме командира, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих и казначей, заведующий жалованьем, фуражем и приварком.
Есть еще на Дону полк конной артиллерии; обучением его занимается лейтенант Кодениц, нарочно присланный импер. Павлом. Результаты обучения пока незначительны, по краткости времени.
500 пудов пороху, а также свинец и кремни, ежегодно
41
присылаемые на Дон русским правительством, хранятся в крепости Св. Анны.
Казачья кавалерия проявила свои блистательныя качества в войнах с турками и другими азиатами. Казаки, как и калмыки, боятся огня; тем не менее это истые „moucherons des armées", надоедливыя, больно жалящия мухи, мошки, комары для неприятельской армии: они быстро переносятся на своих легких конях с одного места на другое по всем направлениям, стараются напасть на тыл неприятеля, работая пистолетом-шашкой, алебардой, особенно пикой в 12 футов длины. Они также мастера разстроить ряды неприятеля, производя в них интервалы, чтобы дать возможность вторгнуться в них более стойким и сомкнутым войскам.
В Черкасске думают учредить гимназию, по высочайшему повелению. Конечно, она может способствовать просвещению края. Предполагают обучать в ней родному языку, началам математики, географии, истории и рисованию. Военных наук здесь не признают: по роду казачьей службы, их не считают нужными.
Открытие гимназии — хорошее дело; но этого мало. Нужно заботиться о детях, выходящих из школы, особенно о даровитых, нужно их поощрять; иначе безполезен будет их труд и затраты на их обучение. Очень часто случается, что, не находя в жизни применения, они в отчаянии злоупотребляют своими дарованиями, своими знаниями, делаясь негодяями, Автор имел много случаев наблюдать таких молодых людей, после школы оставленных в пренебрежении, забвении: они утрачивают даже добрыя начала, заложенныя в них школою, влачат жизнь в бедности и, наконец, предаются пьянству со всеми его безнравственными последствиями.
Невниманием, пренебрежением к людям, бывшим в школе, объясняется то, что многие офицеры всю жизнь остаются в младшем чине, им не дают ходу. Впрочем, свет представляет обширное зрелище интриг, и человек низкий часто оттирает людей талантливых. Ведь богатства, должности, по-
42
чести — большая приманка для интриганов; это — сладкие пироги, вокруг которых роятся мухи, стремясь наперерыв усесться на них.
В заключение своих очерков автор замечает, что вообще донское казачество угнетено бедностью, тогда как богатство сосредоточено в руках нескольких десятков счастливцев, которые владеют крестьянами, лучшею землею, самыми выгодными берегами рек и т. д.,— словом в их руках все достояние края и власть. Не входя в разсуждения о зле олигархии вообще, по отношению к Дону следовало бы держаться закона Петра В., который предоставил в общее пользование все угодья. Если бы последния периодически разделялись между казаками сообразно с заслугами каждаго и по числу членов в семье, масса донского населения, эта соль, этот нерв казачества, благословила бы правительство, а „при другой администрации, при назначении людей просвещенных, почетных, твердых, непоколебимых, область переродилась бы и достигла бы благосостояния, от котораго теперь она еще далека".
[Донская Старина. I. Черкасск и войско Донское в 1802 году, по описанию Де-Романо. II. Очерк экономическаго состояния и быта Донского войска в самом начале XIX века. Сост. М. Калмыков. С приложением двух планов: а) войскового города Черкасска и б) города Азова с окрестностями. Издание Ив. Ст. Киевскаго. НОВОЧЕРКАССК. Типография Ф. М. Туникова. 1896.]
Подписаться на канал Новости из царской России
Оглавление статей канала "Новости из царской России"
YouTube "Новости из царской России"
