Вновь приветствую Читателя, пришедшего из предыдущей обзорной статьи о Ганзейском Союзе городов. Уникальном и любопытном для европской истории явлении. Формально Ганза, образованная в середине XII века, просуществовала после Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.) еще больше двух столетий. На последний съезд Союза, который удалось собрать в 1669 году, приехали представители только девяти городов. До окончательного роспуска (в 1862 г.) дохромали всего три города — Любек, Гамбург и Бремен.
К чему была прошлая статья? Для чего текущая? Поспорить охота в комментариях. О современности, ага. Есть такой любопытный политический философ Бенджамин Барбер, американец. Много чего интересного написал, но его книга «Если бы мэры правили миром», намедни перечитанная, — это приятное интеллектуальное упражнение. Всем рекомендую. Очень провокационно и убедительно там прописано: мир пошел не по тому пути развития. Выбрал самый нерациональный и губительный.
Многочисленные преимущества городов перед национальными государствами заставляют совсем по-другому смотреть на историю. Поселения — древний и устойчивый формат организации социальной и экономической жизни, успешно существовал несколько тысячелетий. История национальных государств — от силы четыреста лет. С океанами крови, социальным неравенством, грязной политикой и прочими «радостями»…
Мысль такая:
сейчас все главные приоритеты человечества смещаются в сферу компетенций городского управления. Мегаполисы решают большинство практических вопросов. Миграции, экология, борьба с террором, проблемы расово-социальной поляризации, центры экономического роста, новые технологии, социальные модели, рынки товаров и услуг, хранилища огромных финансовых ресурсов — это всё города. Еще десяток лет таким темпом… и будем жить в мире полной шизофрении. Цивилизационной.
XXI век уже идет под знаком конвергенции городов. А развитие национальных государств находится в процессе дивергенции. Шанхай и Лос-Анджелес почти неотличимы друг от друга в понимании жизни, ее ценностей и проблем. А вот между Китаем и Соединенными Штатами — глобальные противоречия. Москва и Лондон друг друга понимают отлично, там полностью совпадающие повестки дня. Но туманный Альбион с Россией …чуть не в состоянии войны.
Киев намного старше Украины, Новгород — России, Стамбул — Турции, Рим — Италии. Даже карапуз Нью-Йорк древнее младенца Соединенных Штатов. Рушились империи и державы, лишь прочно стояли большинство городов… Начиная после катаклизмов возрождение остальных земель из своих кварталов, дворцов, портов, мастерских и цитаделей.
Ганзейский союз городов стал интересной моделью построения международной системы. Не понятно как, но противопоставил себя европской модели Средних веков. Органично вписался в хаотичное варево и резню пестрого конгломерата монархических государств — империй, королевств, герцогств, княжеств, графств.
Политологи с историческим образованием уже давно твердят: ганзейская модель превосходит даже Вестфальскую систему европейской политики. Чьи принципы образуют фундамент современного мироустройства. Вестфальская модель исторически победила ганзейскую, но то была победа грубой силы. Никаких существенных преимуществ там нет. Тем более, современность доказывает: незыблемость вестфальского порядка ставится под сомнение самим историческим процессом.
Что можно взять из практик средневековой Ганзы? Полезного. Актуального для нашего века…
Сетевое мышление.
Как средство борьбы с государственной иерархией. Ганзейский союз создавался «снизу-вверх», частной инициативой низшего купеческого сословия. П о матричному принципу. При минимальной вертикали власти внутри системы. Город Любек, как условная столица Ганзы, выступал лишь координатором. Гегемоном не был, иногда интересы его купцов страдали после особо бурных средневековых съездов. Несмотря на администрирование и прописку внутри его стен — всех главных канцелярий и апелляционного торгового суда Союза.
Такой принцип формирования Ганзы придавал устойчивость всей конструкции. Как бы не складывалась Большая Политика, сколько бы городов не приходило в состав. С любыми внутренними проблемами, издержками. Вступление-выход отдельных членов не отражалось на самой организации, просто не замечалось системой.
А вот сложные иерархические системы европской и мировой политики часто сбоят, даже рушатся. Когда проблемы возникают у государств-гегемонов. Забил все кладовки поп-корном, ожидая: как рамолик Байден будет разгребать внешнеполитические Авгиевы конюшни Трампа, ага… Других исторических примеров — десятки, не будем даже перечислять. Преимущество матрицы «сетевого мышления» перед жесткой иерархией — очевидно.
Финансово, в первую очередь. Для Средних веков это был прорыв, на минуточку. Резкое снижение транзакционных издержек (расходы на управление) обходились небольшому бюджету небогатого в XII Любека — в … полушку медную. Если сравнить с самым захудалым европским монархом. Его расходами на госаппарат и личный двор. А уж армию содержать-вооружать своими арсеналами… пресвятая богородица и угодники, тот еще головняк.
Открытые двери.
Ганзейский союз очень не любил войны, торговля этому всегда противник. Хотя иной раз приходилось вразумлять сталью и огнем особо зарвавшихся пациентов — доктриной Союза это не было. Никто и никогда не был присоединен к Ганзе силой оружия, угрозой ее применения. Или политическим шантажом. Ганза целенаправленно «приглашала» новых членов многочисленными преимуществами полноценного участия в системе торговли.
Добровольность вхождения в Ганзу была гарантией выполнения новыми членами своих обязательств перед Союзом. Не готов подчиняться правилам общежития — ничего страшного, будь в статусе «внешнего партнера». Тоже выгодно, хоть барыш меньше. Как и открытых путей торговых. Государства и империи Вестфальской системы росли и утверждались путем насилия (изредка — ее угрозы). Всё шло через войну, захватническую или освободительную. Сколько это стоило в золоте и человеческих жизнях… всем известно. А самое мотовство государственной кубышки начиналось после. Чтобы закрепить за собой плоды экспансии.
Нам любые дОроги дорОги…
Ганза, как и все морские торговые Республики, предпочитала контроль над коммуникациями. Отказываясь от содержания и удержания территорий. Особенно новых, куда необходимо вбухивать немерено средств. С неизвестным конечным результатом. Если Ганзейский союз и контролировал территории, то лишь косвенно. Используя экономический ресурс чужой территорий: хитрой системой пошлин, концессий, тарифов.
Гораздо важнее для ганзейских городов было удержать контроль над перевалочными центрами морских и речных коммуникаций. Обезопасить от пиратов и враждебных государств воды торговых маршрутов. Обязательно получить приоритетный доступ ко всем рынкам, без исключения. Господство на коммуникациях — тоже дело дорогое для казны, но куда дешевле подчинения недружественных территорий. Поэтому, Ганза никогда не сталкивалась с острым дефицитом бюджета. Не перенапрягалась до обморока, как это испытывали на себе все ведущие государства.
Интересы одного купца выше государственных.
Ганза возникла не как союз князей или бургомистров. Или по решению дожей-консулов Республик, как на Адриатике. Это было объединение частных лиц, купцов. Позже — гильдий, тоже негосударственных структур, занятых морской торговлей. Очень цементирующий систему фактор, кстати. Сбиваясь в такие саморегулируемые стайки, купчины защищали себя от сюрпризов и неожиданностей средневековой политической жизни.
Смена власти в государстве, городском совете, даже официальной религии… крайне редко влияла на обязательства купеческих гильдий, отдельных ганзейских купцов. Они всегда выглядели оплотом стабильности и покоя, что для европейских государств было большой редкостью. А принцип организации «снизу-вверх», приоритет частного интереса — двигал предприимчивость, инициативность, изобретательность всех участников союза.
Интернациональность ганзейского союза совсем не мешала ему процветать. Туда входили очень разные города: большие и маленькие, старые и новые, богатые и не очень. Говорящие на разных языках, молящиеся разным богам, находящиеся в разных формах зависимости от своих суверенов. Были свои лидеры в Союзе — Любек, Гамбург, Бремен. Но система работала на основе баланса индивидуальных и групповых интересов. «Восточная Ганза» (балтийская торговля) никогда не грызлась с «Западной Ганзой» (морская торговля Северного моря). Все члены Союза имели равные права и обязанности, сотрудничество стояло выше конкуренции.
Все решения съездов Ганзы — это радение за общее благо. В Вестфальской системе мироздания — баланс сил остается фундаментальной основой всей конструкции. Сильные игроки подчиняют слабых (имеют полное право), а соперничество смеется над сотрудничеством.
Скорость принятия решений.
Уникальность Ганзы еще в том, что на внешнеполитическом контуре она всегда была впереди, опережая всех и вся. По меркам средневековья принимая почти мгновенные решения, прям как заготовками пользовалась. Нет сообщений, чтобы ганзейцы вели длительные и утомительные переговоры. Союз не был юридическим лицом, не мог заключать юридически обязывающие договоры с европскими монархами.
Зато в Ганзе прекрасно понимали ценность «купеческого слова», это было религией. Более строгой, чем монастырский обет францисканца. Забота о политической репутации Союза, каждого города и отдельного купца привели буквально за столетие к тому, что в надежности писанных «на коленке» соглашений никто даже помыслить усомниться не мог. Договоры с Ганзой считались самыми гарантированными в исполнении. На любом уровне.
По сравнению с мучительно согласованными в бесконечных интригах — договорами между монархами. Ганза не была подвержена династической чехарде. В отличие от большинства государей и стран почти мгновенно могла мобилизовать огромные финансовые и материальные ресурсы. Не прибегая к новым налогам или займам. Самое главное — ее нельзя было уничтожить физически. У Союза не было юридической столицы, дворца правителя, жутко значимых персон. Без которых всё… сливай воду, подписывай капитуляцию. Границ государственных не было, армии...
Ум против жадности.
В мидовских академиях всех стран изучают прецеденты ганзейские… Где виртуозное мастерство купчин использовало набор позитивных и негативных стимулов. В политическом общении, с более сильными и агрессивными партнерами. Средневековый монарх в случае возникновения проблем с Ганзой мог использовать только два основных инструмента давления: конфискация товаров ганзейских купцов и заточение последних в тюрьму.
В ответ они всегда получали полный набор «умных санкций». Всегда безошибочных, бьющих точно в самое больное место наглецов в короне. При этом не страдали местные «партнеры» или потенциальные союзники ганзейцев. В особо критических случаях дипломаты Ганзы научились «передать на аутсорсинг» решение этих проблем. Политическим противникам своих обидчиков. В лице неожиданно разбогатевших (для короткой победоносной войнушки) европейских государств, или средневековых «частных военных компаний».
Самые дальновидные монархи (повсеместно) в планировании внешней политики руководствовались собственным пониманием задач, стоящих перед их государствами. Самые дальновидные еще могли посоветоваться с «братьями по короне». Под эти идеи копились ресурсы, создавались конструкты военные или гражданские, намечались конкретные цели, придумывались тактические ходы. Изучая историю Ганзы… никакой долгосрочной стратегии никогда не было. Вся ее деятельность — совокупность отдельных международных проектов. Очень быстро исполняемых. Привязанных к конкретным групповым интересам.
Ганза была… как расширяющаяся мафиозная структура наркоторговцев. Стоит одному «боссу» приехать в незнакомый город — на следующий же день тот уже под контролем. Со всеми тамошними бандами, полицейскими, судами, городским советом. Так происходило повсеместно, куда приходили ганзейские корабли. «Купеческий клуб», представительство, быстрый договор о партнерстве… и все довольны. По алгоритму это напоминало быстрое распространение греческих колоний по акваториям Средиземного и Черного морей в VIII–VI до нашей эры. С одной большой разницей: древним грекам не удалось договориться друг с другом. На едином эллинском языке. И создать единый торгово-экономический союз.
Ну и выводы.
Глянем на современную действительность. Что работает эффективнее — город или государство. Мэру глубоко фиолетова государственная идеология, чтобы обосновать легитимность. Не нужно оперировать абстракциями (как государствам). Или создавать искусственную национальную идентичность. В городских кварталах она складывается естественным путем. Общением, взаимовыручкой, тысячами бытовых мелочей.
Национальные лидеры — подневольные существа вознесших их спонсоров и идеологических конструкций. Городские советы и градоначальники — прожженные прагматики, старающиеся, как черти от ладана, избежать четкой партийной идентификации. Специфика хозяйства приближает к своему электорату. Поэтому зачастую у мэров более высокий уровень общественного доверия, чем у президентов.
Возвращаясь к началу статьи и американскому полит-философу Бенджамину Барберу, вот что обсудим… Его концепцию нового миропорядка, ага. В которой Организацию Объединенных Наций должна заменить Организация Объединенных Городов, глобальная Ганза. Избирать по квотам: треть — малые и средние города (50-500 тысяч); треть — больших городов (до 5 млн. жителей). Ну и мегаполисы. Сможет ли эта новая организация отразить реальное соотношение сил в мире? Будет ли более эффективной с точки зрения глобального управления? Глядя на импотенцию ООН ... всяко лепше.
Понятно, никуда национальные государства не денутся, в обозримой перспективе. Но и процесс урбанизации, по всем прогнозам, будет продолжаться столь стремительно, что роль городов вполне начнет становиться все более заметной. На фоне повсеместного кризиса национальных государств. С их ущербными системами администрирования… не знаю, к чему сие безобразие приведет.
Так что, дорогие горожане… многовековой опыт средневековой Ганзы пока рано списывать в архивы, в самом недалеком будущем может оказаться востребованным. А ваш покорный слуга в Степь подастся, может там какую Орду кто замутит, ага…
