Найти тему
Levitov Chess

Энрике Мекинг. К шахматам – через бога…

Когда начинают рассказ о появившихся из ниоткуда в «нешахматных странах» игроках мирового уровня вроде Ларсена, Ананда или Карлсена, почти никогда не вспоминают о бразильце Энрике Мекинге. А ведь в отличие от остальных коллег по счастью ни до, ни после него в стране футбола так и не появилось ни одного серьезного шахматиста.

Мекинг всю свою жизнь совершал невозможное. Для начала – лишь ему одному понятным образом сумел пробиться на самый верх в поколении Карпова и Тиммана, не имея ни школы, ни тренеров, ни спарринг-партнеров, играя с которыми можно было бы расти и учиться, ни серьезной финансовой поддержки в своей стране. Потом – победить тяжкий недуг, выбивший его из колеи на годы, десятилетие. Не впасть в депрессию и не озлобиться на весь мир, наоборот – прийти к вере и через нее, ко второму пришествию в шахматы, в которое никто не мог поверить... Сила воли и страсть к жизни этого человека вызывают огромное уважение. На пороге 75-летия Энрике полон планов и надежд!

Об уровне шахматного таланта Мекинга говорит уже то, что научившись играть в 4 года, к 13 он был чемпионом Бразилии среди взрослых, а в 15 – чемпионом Южной Америки, международным мастером и участником межзонального турнира в Сусе. В столь юном возрасте такого успеха до него добивался разве что Фишер, по «графику» которого его и начали вести, прозвав, ну а как еще в 60-е могли назвать бразильца, «шахматным Пеле».

Шесть лет спустя, в 1973 году, когда 21-летний вундеркинд с третьей попытки победит в межзональном турнире в Петрополисе, он немедленно пошлет чемпиону мира Фишеру вызов на матч. Энрике сопроводит его снисходительным: «Если Фишер проиграет мне в матче, это нисколько не повредит его репутации!» На что Бобби… со свойственным ему снобизмом заметил: «Какой же болтун! Я могу проиграть Мекингу только в том случае, если меня ужалит ядовитая змея», – и разумеется тот вызов бразильца отклонил.

Виктор Корчной в 1/4 финала цикла первенства мира-1975 уклониться от матча не мог, и он вопреки ожиданиям получился невероятно упорным – необходимую для прохода 3-ю победу ленинградец одержал лишь в 13-й партии, когда результат был на волоске.

Еще тяжелее далась победа над бразильцем Льву Полугаевскому три года спустя, когда Мекинг повторил историю с победой в межзональным, – на этот раз в Маниле (такое до него делал только Бронштейн, а после – Гельфанд). Тогда Энрике был в зените славы и с третьим, вслед за Карповым и Корчным, рейтингом в мире. Он горел сильным желанием пробиться сквозь строй советских гроссов, – и дойти до матча с чемпионом мира.

Не удалось: 11 партий матча завершились миром, а одна – победой Полугаевского.

Тогда же, в 1977 году, 24-летний Мекинг впервые почувствовал легкое недомогание. Но время шло, а ему становилось только хуже. Он быстро уставал и терял концентрацию, и в конце концов врачи определили у него миастению. Энрике не хотел верить в то, что не сможет больше играть в шахматы, и вышел на старт очередного, пятого в своей карьере межзонального турнира, но… по настоянию врачей выбыл после первого же тура.

Ему становилось хуже, но в момент, когда болезнь вступила в заключительную стадию, Энрике попал на собрание Католического общества обновления, и неожиданно для самого себя, уверовал. До того агностик, он вдруг с головой ушел в религию, – и стал восстанавливаться! Через несколько лет Мекинг поборол недуг, и даже написал книгу: «Как Иисус Христос спас мою жизнь». Окончив католическую академию, с 1991 года он стал адептом и был посвящен в сан. А спустя некоторое время вернулся и к шахматам.

Конечно, от былого Мекинга мало что осталось, но он смог достойно выглядеть в матчах 1991-92 годов против Предрага Николича (+0-1=5), Ясера Сейравана (+0-1=5), а потом в 2000-м сыграл на равных с чемпионом Бразилии – Джованни Вескови (+1-2=3). В 2001-м на мемориале Найдорфа он сделал ничью с Полгар и с давним соперником Корчным. Сыграл за сборную на шахматных олимпиадах в Бледе (2002) и Кальвии (2004)…

А в 2008 году Мекинг снова стал чемпионом Бразилии, по интернету! Но самое главное – «шахматный Пеле» жив и по-прежнему полон планов, в том числе и шахматных.