Эта история произошла в начале зимы, когда лед на нашей Оке немного окреп, и веселая армия азартных рыбаков активно начала поиск лещей, плотвы и густеры на своих заветных, проверенных временем, местах.
Я в те дни нашел плотву на перепаде глубин от двух и до четырех метров. Очень кстати немного потеплело, рыбка оживилась, и я уже два раза подряд приносил домой килограмма по три неплохой плотвы. Странно, что на таком неровном дне было мало окуня: я поймал их всего несколько штук, правда, достаточно неплохих: граммов по двести. Может быть, конечно, его надо было ловить здесь не на мормышку с мотылем, а на блесенку или на «балду», но я посчитал, что раз клюет плотва, то и надо на нее настраиваться. И продолжал ловить. Но вот однажды, когда я сидел у лунки и не сводил глаз со сторожков, а около меня на льду шевелились плотвички, я увидел, какие уловы может принести совершенно другая снасть.
Народу в тот день на реке было совсем мало, я, вообще, ловил, как говорится, в гордом одиночестве. Лишь в сотне метров от меня какой-то рыбак ходил по лункам с блесной и не сводил глаз с жерлиц, поставленных им на одной из ям. Я на жерлицы в то время ловить не то, что бы не умел, а просто даже и не хотел – много раз замечал, что больше мороки, чем рыбы, приносит такая рыбалка… Ведь надо, помимо ящика и бура, с собой нести и сами жерлицы, и садок с живцами… И никуда от них не уйдешь, не оставишь без присмотра! Да и не видел я, чтобы кто-то очень удачно на них ловил. Поклевки редки, не то, что на мормышку. Бывает, что просидят рыбаки около полусотни своих жерлиц целый день, увидят один-два холостых «загара» флажка, и так и уйдут домой пустыми.
Поэтому и в этот раз я был настолько увлечен рыбалкой, что фактически не смотрел по сторонам, не отвлекался, не интересовался успехами других, считая, что лучше ловли бойкой плотвы на мормышку ничего нет и быть не может.
Но вот начало смеркаться, клев постепенно затих, и я, сматывая удочку, увидел, что рыбак - жерличник тоже собрался и уже медленно бредет в мою сторону, волоча за собой большущий белый мешок. В одной руке он нес ледобур, в другой – канн с живцами. Вдобавок, за спиной – огромный рюкзак! Идет еле-еле, видно, что уже и не молодой дядька, да и нагружен не по силам… Я решил дождаться его и помочь донести ношу, а, заодно и спросить, зачем с собой столько таскать? Дядька медленно приближался, потом, не доходя шагов двадцать, бросил мешок на лед и со словами: «больше не могу», присел на корточки. Я пошел в его сторону, поздоровался и, прежде всего, поинтересовался, не плохо ли ему? А то я видел не раз, как «скорую» рыбакам вызывали. Уж очень много ходит на лед рыбаков, разменявших восьмой десяток. Ведь рыболовная амуниция весит килограммов пятнадцать, а если еще удачный был день, то надо прибавить и вес пойманной рыбы! Вот кое-кто и не выдерживает.
- Нет, все нормально, - улыбнулся дядька, - просто рыбы много, вот и устал.
- Рыбы!? – удивился я, - поймали, что ли?
- Да вон, в мешке, хочешь, развяжи веревочку, посмотри! – предложил он.
Я кивнул и подошел к мешку: в нем угадывалось что-то длинное, как будто небольшое бревнышко. Складно пришита крепкая веревка: дерг, она и развязалась. А там!
На меня смотрели стеклянные глаза замерзшей гигантской щуки! Это она и распирала весь мешок: ото дна и до самого верха. Под ней тяжелыми поленьями лежали три судака и один налим! Да не может такого быть!
- Это как вы все поймали-то? – опешил я.
- На жерлицы, ты же видел, я ходил около них с блесной, - усмехнулся он, - а на саму блесну попался только один судачок, тот, который поменьше.
Ничего себе! Тот, который поменьше - килограмм, точно, весит. Остальные - около двух, и налим такой же! Но, главное – щука, которая раз в пять была крупнее самого большого судака! И, правда, как бревно!
- И, как вы думаете, сколько такая щука весит? Килограммов пятнадцать? – спросил его я, - просто я сам на семь с лишним ловил, но она намного меньше была!
- Нет, поменьше! Наверное, около двенадцати,- ответил он, - и на пятнадцать мы ловили, но не здесь, правда, а под Рязанью. Та крупнее была.
- Да как же вы ее вытащили? – все не переставал удивляться я.
- А мне друг помог, он большой спец в этом деле, - снова усмехнулся он, - одному, конечно, не справиться. Бур-то вон у меня на сто двадцать, разве протащишь такую?
- А друг что поймал?
- Одну щучку килограмма на полтора. Он на работу ушел часов в десять, мы же еще по темному приходим. Как начинает светать – самый клев! – пояснил он, - а ты что поймал?
Я махнул рукой, дескать, не спрашивайте.
- Плотвы штук двадцать, но мои-то рыбки – как раз на живца вам пойдут, чтоб таких щук ловить!
- Да ладно, тоже хорошо, - рассмеялся он, - а у нас скоро прекратится клев. Это она в начале зимы еще хорошо клюет, а потом – если раз или два увидишь за день, как флажок взлетит, и то хорошо. Иногда, бывают, конечно, и в глухозимье удачные дни. Ну, пойдем, что ли?
На мое предложение помочь он сразу же согласился: я забрал у него рюкзак и повесил себе на спину. Да нет, не такой уж он и тяжелый, хотя и объемистый. Потом забрал и бур. А дядька взял в одну руку мешок, держа его за широкую пришитую ручку, а в другую – живцов. Шли до трамвая чуть ли не полчаса, хотя обычно я это расстояние преодолеваю раза в три быстрее, то и дело останавливались и отдыхали. Всю дорогу он мне рассказывал истории про огромных щук, которых никак не удавалось подвести к лунке, про пятикилограммовых судаков, про окуней, вес которых приближается к двум килограммам… В общем, если я радуюсь рыбкам в несколько сотен граммов, то он на таких даже и не смотрит. И подтверждение его словам было в мешке! Вот это профессионал!
Ну, наконец, дошли. Вот и трамвай. Я помог ему занести мешок, подал бур и рюкзак. Он, еще раз поблагодарил меня, помахал на прощание рукой и тяжело опустился на сидение. Я соскочил с подножки, повесил на плечо ящик и пошел домой: мне трамвай не нужен, я рядом живу. Шел и думал: напрасно я так пренебрежительно отзывался о ловле на жерлицы, не уделял этой снасти должного внимания! А ведь и сам я поймал ту крупную щуку именно на живца, правда, по открытой воде. А она и зимой, оказывается, ловится! Да еще как ловится, хотя, ведь он и сам признался, что чаще всего пару поклевок за день увидишь… Но зато если уж попалась рыбка – не стыдно дома показать. Сразу вспомнились сегодняшние пятидесятиграммовые густерки и окуньки, которых наши мужики ловили у пляжа… Даже мои плотвички-то не в пример больше были. Но и они меркли перед уловом, который, кроме как в картофельным мешке, нигде и не уместишь… Нет, надо срочно себе такие жерлицы купить и оснастить их!
Так я вскоре и сделал. И теперь почти всегда, если иду на реку на целый день, беру с собой жерлицы. Признаюсь, пришлось, конечно, кое-чему подучиться, посмотреть, как ловят более опытные рыбаки. Не всегда, конечно, мне улыбается удача, но именно с началом использования жерлиц в моих уловах появились щуки и судаки таких размеров, о которых я раньше даже и не думал… И несколько историй про зимнюю рыбалку на жерлицы вы вскоре сможете прочитать на моем канале, до встречи!
