История вторая
Трофим смотрел на свою жену Галку, и давился смехом. Она как вязала в кресле, старая тетеря, так и уснула!
– Мне просто интересно, – заговорил он, когда она, зашевелясь, вышла из дрёмы.
– Чего, смехотворник?
– Ещё глаза потри! Ты в очках зачем спала? Чтобы сны лучше видеть?
– Ой, ой! – сморщилась Галина. – Умный ты больно.
– Смотри, вон, клубок, – указал он головой. – Сейчас котейко угонит его лапой.
– Клубок? Нашёл проблему! – Галка выдержала эффектную паузу.
– А что ещё? – спросил он.
– Ночью всё крутилась, заснуть никак не моглось. Вот и клюю теперь носом...
– Ты им клюёшь, потому что любишь клевать!
– Я тебе рыба, что ли, чтоб клевать?
– По радиу сказали, кто в марте рожденный, тот рыба...
– Иди ты, Трофим, со своими гороскопами! Тут беда намечается большая.... Ох, чует моё сердце, скоро понятыми нас вызовут.
– К кому?
– У Олеськи и Женьки Шевченко намечается семейная трагедия...
– Как трагедия может намечаться?
– Ты что, дед, с Луны упал? Не знает он ничего, как младенец! Не было Женьки Шевченки дома четыре месяца, на заработки он ездил.
– Знаю.
– Вернулся домой внезапно, с деньгами, потому как Олеське своей сюрприз хотел сделать! А её дома не оказалося. Не понял юмору Женька. Пошёл по двору, да по улице Олеську рыскать. Никто ни "бе", ни "ме", куда делася. Он матери своей позвонил. И она не в курсях.
– А где она была? Шлялась, поди?
Галка одарила мужа взглядом, словно рублём.
– Слушай же! Ищет он её, ищет. Стемнело. Нету Олеськи!
Опечалился Женька, что концов найти не может. Звонит ей, а Олеська недоступна!
– А где была-то? – не мог терпеть Трофим.
– Да где-где! В город на трёхдневные курсы подалась, на рейсовом автобусе.
– Что за курсы?
– Брови щипать, чтобы красиво! Бизнес Олеська решила наладить, кушетку в пристройке поставила, пока Женька её по разъездам...
– А дальше что? – пытал Трофим.
– Недоступна она была, телефон в дороге разрядился, потому что.
– Ну, тут Олеська неправа.
– А Женька герой, что ль? Предупреждать надо, когда приезжаешь, чтоб недоразуменьев не было! Я сейчас прям не знаю, как они ситуацию выруливать будут!
– Какую ситуацию? – вспылил Трофим.
– А такую! Она учиться ездила, по делу, а получается, вроде как, дома не ночевала! Плохое про неё Женька подумал.
– Погодь! Сама она виновата! – встал на Женькину защиту Трофим.
– Чем это? – упёрла руки в боки Галина.
– А пошто она ему не сказала про брови? Не предупредила? Деловая!
– А он? Он-то чем лучше, явился внезапно? Оп-ля! Вот он я!
Они с Трофимом чуть не переругались.
Галка в таких случаях знала, что нужно молча уйти, поделать любое дело, чтоб остыть, поэтому пошла поливать цветы.
Трофим этим временем отчистил лопату от грязи.
Через пятнадцать минут они снова подтянулись к скамеечке.
– Интересом изошёл, – доверительно сообщил жене Трофим, – что там дальше было?
– Приехала Олеська, краса-красой, вся в серьгах и в зелёных ногтях.
Заходит домой, а там Женька сидит, упетый, как песня. Шатается, глаза застывшие, что у пристреленного кабана.
От перегарища куры крыльями клювы понакрывали, кобель закашлял – дух перехватило.
– С кем он пил? – интересно Трофиму.
– Позже узнаешь!
– Ну, намякни хоть!
– Скажу лишь, что теперь Женька дома не ночевал, и явился за полчаса до Олеськи! Ну как, явился. Его на садовой тележке привезли.
– Ой-ёй! – схватился за голову Трофим.
– Вот тебе и "ёй"!
– Так жив ли Женька? – спросил Трофим. – У Олеськи рука тяжёлая!
– Что кувалда, – подтвердила Галка.
– Женька сначала на неё поволок: где ты была? Дома не ночевала! Сам-то пьяный, а не признаётся, что тоже не дома ночевал...
– А Олеська?
– А она-то об ентом не знает! Сунула ему в нос квитанцию, а там всё написано: какие курсы, где, что, сколько...
– И сколько? – поинтересовался Трофим.
– Вроде, 13900 рублей...
– Сколько? – взвыл Ильясов.
– Ей в подарок дали пинцет, набор кистей и карандаш для разметки линии бровей! А ещё...
– ... да я ей за такие деньги кисть беличью отмочу в растворителе, да такой карандаш отдарю, что неповадно будет такие тыщи раскидывать, куда не попадя!
– Не только это ей дали.... Ещё концентрат для полного восстановления волос, мгновенного действия.... Для оживления и омоложения!
– Это если мне Олеська лысину помажет, я волосами пойду? – засиял Трофим.
– В общем, дальше тебе рассказывать или нет?
– Погодь! Если Женька её задушит, я сам в суд пойду, его защитником! – высказался Трофим. – Ну, валяй дальше, Галка.
– У них почти всё улеглось.
Попросил Женька, чтоб Олеська в комнату пока не заходила. Потом позвал... а там такая увлекательная композиция выложена!
– Что, прям пятитысячными капюрами? – не поверил Трофим.
– Ну да! "Милая, это всё тебе!" – говорит Женька.
Поплыла Олеська от такого счастья! Кинулась к нему в жаркие объятья.
Соскучились они, и сиг в комнатку!
Наступил вечер ... – голос Гали приобрёл зловещие нотки.
– По-новой что-то у Шевченок стряслось?
– Конечно! Вызывает Женьку Рита. Это он у неё ночь пробыл!
– Да ты чтооо! Вот, шельмееец! Трофим воспринял промах Женьки, как оскорбление за всех мужчин, которых застали в неприглядном положении.
– Явилась она, совесть забыла, – продолжала Галка, – и Олеське, нагло так, заявляет: "Можно твоего Женьку на пару слов"?
Не понравилось это Олеське!
Мужа отпустила на крыльцо, а сама рядом, на веранде, крутится. Ухо в трубочку завернула.
– А зачем она вообще пришла?
Трофим недоумевал.
– "Зачем ты мне, Женя, душу разбередил?" – Ритка окаянная говорит.
– Какая у Ритки душа? Да её все знают, как Волочайку! – возмутился Трофим.
– Вот, не люблю я грубости про женщин, но тут из песни слов не выкинешь... – согласилась Галка.
И теперь я переживаю, как бы они там...
– Так ты что, развязки не знаешь? – разочаровался Трофим.
– Не знаю. Ночь не спала. Всё думала за Шевченок...
Трофим слонялся-слонялся по двору.
– Галка!
– Чево.
– Поди, узнай всё.
– Хде?
– Я ваши бабские каналы не знаю! До этого же ты где-то всё узнала!
– Так Ритка в аптеке всё это фармацевтше рассказывала, а я следом стояла. Всё сказала! И что Женька всю ночь плакался, какая Олеська изменщица. И что он теперь рогатый.... А Ритка говорит, мол, Женька, а давай, у неё тоже рога появятся! А Шевченко только пил, да про Олеську свою ненаглядную говорил...
– Так не было у них, что ль, ничего? – Трофим остро ощутил, как в его душе крикнуло предрассветной птицей оскорбление...
– Конечно нет! – праведно возмутилась Галка. – А ты чего подумал?
– Тьфу ты, пыня старая! Язык у тебя, как... драный флаг!
– Почему, флаг?
– Где-то ветер дунет, а он уже телепается!
– Ты чего, Трофим! Я-то что?
– Ради чего я всё выслушивал? "Семейная трагедия намечается!" Совесть бы поимела! Я же за них перепугался!
– Так, разве, ты Олеськи не знаешь? Не обязательно Женьке изменять. Она разбираться не станет! Ритку замочит, а Женькой сверху покрошит...
– Не покрошит, – возразил Трофим.
– Потому что, денег он ей привёз? – попыталась угадать Галка.
Трофим долгим и презрительным взором посмотрел на неё...
А ещё умной считал!
– Потому что, любит она его! Вот, почему!
– А!
– И не станет Олеська никакой Волочайки слушать. Умная баба.
– Ну, кто знает, что в еённой голове?
– Я внучку нашу хорошо знаю! Вот с такого возраста у нас на глазах! Олеська вся в меня! И бизнес "на бровях" она наладит!
– "На бровях" там пока только Женька...
Старики замолчали. Галка растирала ногой одуванчик по траве.
– Чё сидишь? – спросил Трофим.
– А хде мне сидеть?
– Собирайся! Намиловались они уже. Пойдем, что ли, к Олеське и Женьке наведаемся!
– Пойдём. – Галина улыбнулась.
– Теперича от внучки и от мужа всё послушаем, как дело было, – поднялся Трофим.
– И тортик по пути купим.
– Да. И договоримся.
– О чём?
– Лысина разрослась... Что там ей дали в подарок? А? Собирайся, Галка!
Друзья, спасибо за то, что Вы со мной. Кто не успел подписаться, приглашаю Вас на канал "Всякие россказни".
Пишите отзывы, ставьте лайки!
У нас тут душевно.
С вами Ольга.
