Ранее в сериале.
Верховная ведьма Мурчин похитила молодого охотника на нечисть, держит его в плену в глухом лесу, намереваясь сделать колдуном. Сам Раэ по прозвищу Фере сопротивляется планам ведьмы. Он ищет способы побега из замкнутого пространства заколдованного леса, а так же скрывает от своей тюремщицы свое настоящее имя из уважения к своей матери. Плен у ведьмы - постыдное дело для охотника. Раэ узнает, что числится погибшим, а Мурчин - в розыске, как его убийца, но так как охотник скрывает свое настоящее имя, ведьма думает, что ей приписали лишний труп.
Раэ принадлежит знатному роду, его отец ведет себя весьма скандально. Оставил мать Раэ и в открытую сожительствует с куртизанкой Катвиал Червонные Кудри, от которой прижил двух других сыновей. Молодому охотнику так же получается выяснить, что любовница его отца вдруг разгорелось самой большой жаждой мести за него и назначила за голову ведьмы высокую награду. Но почему? Ведь законный сын Раэ стоит помехой на пути ее детей к высокому положению в обществе.
А в то время у ведьмы Мурчин и без Катвиал Червонные Кудри хватает забот:
Раэ выясняет, что обширный мрачный дом, полный пустых заброшенных комнат, некогда населял могущественный ковен, который погиб во внутренних распрях. Глава ковена был некромантом, который пожелал стать личем. Цепь событий приводит к тому, что Мурчин случайно находит его филактерию и ее бывший господин становится ее слугой. Мурчин впору торжествовать, однако находятся более могущественные силы, которые хотели бы прибрать к рукам филактерию. Вокруг нее разгорается нешуточная борьба. Младшая ведьма Ида, советчица Мурчин, предлагает ей выгодно продать власть над личем и выйти из опасной игры... Мурчин с подозрительной легкостью соглашается и... приступает к написанию письма Катвиал Золотые Кудри!
Раэ уже думал, что ему придется объясняться за вырвавшийся у него крик потрясения, но оказалось, что вскрикнул не он один: ведьму Иду опять мелко затрясло, она опять заклацала когтями по столу:
-Зачем… зачем ты пишешь этой твари? Не… не… не надо!
Мурчин мгновенно подлетела к ней и снова выпустила из-под рук бесцветную волну силы, которая снова растеклась по груди и лицу Иды, дрожь у нее прекратилась, однако морщинка между бровями разгладилась не сразу… Раэ не надо было гадать, чтобы понять, когда Ида приобрела эти нервные припадки. То наверняка была памятка от истязаний Ронды. Как бы там ведьма ни хорохорилась, а было понятно, что она надломлена на всю оставшуюся жизнь, а Мурчин должна была стать ей опорой. Жалеть, конечно, ведьм нельзя, но кажется, Мурчин позволила себе нечто вроде заботливой жалости: свистнула сильфам, и те опять поддержали подушку под спиной Иды. Мурчин налила ей полный бокал вина и почти заставила Иду его выпить до дна.
-Полегчало? – мягко спросила Мурчин.
-Еще, - повторила Ида после того, как отставила бокал, - расслабь меня еще…
-Хватит с тебя… уже второй раз за час мне приходится тебя лечить. Не понимаю, чего тебя так напугало, Ида?
-На… напугало? Ты пишешь этому чудовищу, которое назначило награду за твою голову!
-Ну и что, не за твою же! И она сейчас в Аве, а ты от нее за семью поясами защиты!
-Я уже устала ее бояться!
-Вот и не боялась бы…
-А ничего, что я одна все это время жила в городе? Я все эти дни была как на иголках! Ты просто не представляешь, что творилось в Аве из-за этих сумасшедших денег! Двести тысяч марок! Я только и слышала – «схватили ведьму Мурчин, ведут к Катвиал». Бывало, люди хватали по три по четыре Мурчин за день, чтобы привести их к этой твари… Даже дрались за подлинность своих Мурчин! Вели и тащили – смешно сказать – даже брюнеток, толстух и старух. И даже как-то раз одного бродягу, да еще утверждали, что это перевоплощенная ведьма Мурчин.
Та не выдержала и прыснула:
-Вот веселуха-то была! Вот что деньги с людьем творят!
-Мне было не до веселья! Я все думала, что вот поймают тебя, а ты меня выдашь под пытками…
-Глупости не городи…
-Это тебе легко сейчас так говорить!
-Но потом-то ты привыкла к тому, что ловят по несколько Мурчин на дню?
-Привыкнуть-то привыкла, но знаешь, сколько я страху натерпелась? Ты-то ладно – сидишь в своей Кнее чай со сливками пьешь , а если кто нападет на твой след и выйдет на меня… Я по ночам вздрагивала от каждого стука… Тебя мог сдать кто-нибудь из наших, из колдунов… Такие деньги!
-Исключено, - усмехнулась Мурчин, - из всех ведьм я доверяла только тебе. Нет, не потому, что ты меня не способна предать…
-В этом ты можешь быть уверенна, - тотчас подхватила Ида, - ты для меня столько сделала…
Но ее восхваления были перебиты Мурчин.
-Насчет преданности - в том я не уверена, моя милая Ида, но насчет того, что ты не глупа – это уж точно. Если бы ты меня сдала Катвиал, то следующей после моего костер отправилась бы сама, а деньги Катвиал…
-Оставила у себя в кошельке, - докончила Ида.
-Я уверена, что только это тебя и останавливало, чтобы не сдать меня, - посмеялась Мурчин и похлопала младшую ведьму по плечу.
Румянец вернулся на щеки Иды, то ли от заклинания, то ли от вина.
-Ну что ты говоришь, не только же это… Я же умею быть благодарной… Ты же меня спасла и обращалась со мной…
-Ой-ей, не ластись. Свою благодарность ты уже не деле доказала, когда держала для меня дом в городе… давай выпьем за то, что ты у меня такая умничка и чтобы ты перестала бояться всяких потаскушек…
Мурчин опять наполнила бокал Иды с вином и звякнула о него своим:
-До дна!
Ида послушно выдула бокал и замотала закружившейся головой:
-Крепкое! Как оно только тебя ног не валит, Мурчин?
В это время Раэ почувствовал, как его прямо на месте, за столом, обдало запахом болотиной гнили из-за кружевных перил террасы Люсиаса. Он-то давно понимал, что за видимостью лазурных вод и небес прячутся какие-то стоялые воды, тина, может быть, даже и топи, но только вот что привело сейчас в движение эти воды, если они шелохнулись и послали волну затхлого запаха сквозь иллюзорное благоухание?
-Ну зачем, зачем ты ей пишешь? – уже другим, любопытствующим тоном спросила Ида.
-Вот как раз для того, сестричка, чтобы сняла все объявления о награде за мою голову и заставила о ней забыть. Тогда мне не нужен будет лич, не нужна будет филактерия…
-Да как ты это сделаешь? Мурчин! Ты что? Ты сумеешь отговорить ее не назначать за твою голову награду? Но… как?... – Ида изумленно глянула на Мурчин из-под наливавшихся дремотой век.
-О, у меня есть подходящие доводы.
-Хорошо было бы послушать. На нее же никакие не действовали. Катвиал пытались отговорить ведьмобойцы, пытались отговорить первые лица Авы – и все без толку. Она вбила себе в голову, что должна заполучить твою белобрысую башку и все тут. Ей и так и эдак объясняли, что из-за шумихи тебя вспугнут, а из-за этих денег в городе будут большие беспорядки. Так Катвиал эту цену еще и поднимать собралась! Она же всем хочет показать, что ты ее враг!
-Ну, еще бы, - усмехнулась Мурчин, - она же глупая самонадеянная потаскуха… привыкла, что ей все преподносят на блюдечке... в том числе и вымышленных врагов… И да – у них всех нет тех доводов, которые могут заставить Катвиал сесть ровно и не пищать. А вот у меня они есть… Фере! Ты на что смотришь?
Раэ силился высмотреть сквозь иллюзию, что же на это раз заставило болото за оградкой прийти в движение и обдать его еще раз гнилостным запахом…
-А, - встрепенулся Раэ, - да, конечно.
На этот раз он навострил уши, стараясь не упускать ни слова из того, что ему могла надиктовать Мурчин…
-Если… если у тебя были такие доводы, то почему ты раньше не пускала их в ход? – спросила Ида.
-По той же причине, по которой я не пускала в ход филактерию – у меня их не было. А вот теперь есть. Ну, давай я тебе еще налью вина, вон, яблочко возьми… я пока буду диктовать этой змее…
Раэ изумленно уставился на ведьм. Ему вспомнились слова его сотника Ритатэ:
«Хочешь напоить кого, дай ему на закуску яблоко – оно быстро ударит в голову»… Да что Мурчин творит?
А она тем временем повернулась к нему, пешке в своей игре, и промурлыкала:
-Фере, давай, перо в чернила и продолжай: «Сударыня потаскушка, не для кого не является секретом, что в разгар самодельного шабаша ведьмобойцы схватили двух ваших детей и сделали с вашими сынками то, что напрашивалось давным-давно: надрали им задницы за участие в колдовстве… «За участие в колдовстве» написал? Хорошо… Продолжай: «Это был тот редчайший случай, сударыня потаскушка, когда и ведьмы и охотники на ведьм сходятся во мнении: недоумкам на шабашах делать нечего. Надеюсь, у Вас хватило ума взять в кулачок гонорок гулящей девки и поблагодарить ведьмобойц за то, что они спасли вашим сыновьям те крохи разума, которые были в их головах. Поверьте верховной фее, или ведьме, как вы нас называете, ваши дурачки баловались серьезными вещами. Раэ Наура-Олмар, чью куклу они сделали для колдовства… ты чего чернилам брызгаешься, Фере? У меня платье белое! Тебя в твоей Цитадели не учили, каким копытом перо держать? У-у-у, пятно… Ладно, сильфы выведут… На чем мы остановились?
-Что сыновья Катвиал сделали куклу своего сводного братца для колдовства, - вальяжно напомнила ведьма Ида, разморенная вином и заклинанием, - так где твои доводы-то?
-Подожди, сейчас изложу… Фере, дай прочесть последнее… ага… Так вот, Раэ Наура-Олмар, чью куклу ваши сыновья сделали для смертного колдовства, зачат на освященном ложе, а это значит, что те порчи и проклятья, которые ваши выпоротки насылали на своего сводного братца , должны были пасть им на головы и сделать их умалишенными. Не знаю, заметили вы бы разницу между тем, что представляли ваши дети до шабаша и после, но не сорви тот шабаш подоспевшие вовремя ведьмобойцы, ваши сынки бы обильно пускали слюни и лопали тараканов. Если они до этого ничего подобного не совершали наряду со своими обычными тупыми поступками, для вас это был бы неприятный подарок.
-После такого письма Катвиал повысит цену за твою голову, - пробормотала ведьма Ида, нежась в приятной истоме.
-Не-не-не, это присказка, а сказка впереди, подожди Ида.
-Да сколько ждать-то? – подавляя зевок спросила та.
-А ты что, куда-то торопишься? Ну вот и все, продолжай, Фере… Я приношу Вам свои соболезнования по поводу того, кого вы породили и воспитали, так бездарно потратив короткий век потаскушки на деторождение и взращивание спиногрызов. Из-за них пострадала и я, так что мы с вами, как мне не оскорбительно сознавать, в некотором роде в одной лодке. Но Вам-то положено из-за них страдать, раз уж Вы решили произвести их на свет вместо того, чтобы избавиться от плодов любви обычным для куртизанки способом… а я-то почему должна страдать вместе с вами? Из-за беспросветной тупости Ваших недоносков нас обеих молва обвиняет в смерти Раэ Наура-Олмар и обеих напрасно… ты чего перо уронил, Фере?
-Да уж не так-то просто писать такое письмо… а вообще… что-то под грудиной тяжело…
Раэ бы не пожаловался, но тяжесть была необычная… где-то творилась темная магия.
Обе ведьмы замерли, прислушиваясь к своим ощущениям.
-Мне кажется, или это происходит слишком близко? – обеспокоено сказала Ида.
-Это Рете, - определила Мурчин, - его почерк. Я его знаю. Он произносит заклинания. Это некромагия.
-Почему мне кажется, что он слишком близко? – все больше беспокоясь спросила Ида, чуть привстав с подушек.
-Так потому, что ты выпила, - сказала Мурчин, - давно не пила, потому с непривычки обострились ощущения.
-Он точно не может прорвать второй пояс защиты? – спросила Ида.
-Да точно, точно… но зачем он колдует с помощью некромагии… что это за заклинания такие?
Раэ оперся грудиной о стол, чтобы не сильно сосало под ложечкой – он часто чувствовал грудинную ломоту, когда стакивался с магией, но подобного неприятного ощущения он никогда раньше не испытывал.
-Заклинания вызова, что ли? – недоуменно предположила Мурчин, - он хочет из моей Кнеи вызвать к себе навстречу какую-то нежить…
-Эне? – ахнула Ида.
-Не говори глупостей, лич это тебе не вурдалак или упырь, чтобы откликаться на такое заклинание вызова! Кабы им так можно было управлять, Рете не вымогал бы у меня филактерию…
-А вурдалака таким заклинанием вызывают? – спорсил Раэ.
-Да, именно таким, - сказала Мурчин, - а чего ты спрашиваешь?
-Да просто ты так это сказала… - пробубнил он.
-Вот и не городи чепухи! Какого еще вурдалака он может вызывать из Кнеи? – спросила раздраженная ведьма Ида.
Продолжение следует. Ведьма и охотник 79 глава.