-Ну-ну, хватит тут строить из себя неженку, - сказала Мурчин, глядя на то, как ломает Раэ от этого странного тягучего ощущения, будто кто-то высасывал из него душу, - ты же охотник? Вас же учили справляться с такими волнами? Или в Цитадели уже совсем ничему не учат…
Раэ сел прямо. Закрыл глаза и принялся молиться про себя. Под грудиной постепенно перестало ломить. С каждым мигом становилось легче. Да и магия как-то перестала твориться, что ли… Вскоре у Раэ вырвался резкий выдох, от которого расслабилось солнечное сплетение. Он раскрыл глаза и тогда увидел, что обе ведьмы смотрят на него неприязненно. Неужели они чувствовали, когда кто-то рядом с ними про себя читает молитвы? Обе ничего ему не сказали…
Ида повернулась к Мурчин:
-Почему Ретеваро так себя ведет?
-Спросим у него… потом…
-На шабаше солнцеворота?
-Может, немного и пораньше, - как-то туманно сказала Мурчин и обратилась к Раэ, - ну все, хватит тут сидеть пеньком! Продолжай писать!.. «Если бы не смерть Раэ Наура-Олмар, последовавшая на Бельтайн, Вы, сударыня, несомненно смогли бы замять дело с выходкой ваших сыновей»… Фере, ты куда смотришь?
А Раэ в это время смотрел в никуда, силясь понять то, что для него было еще более загадочным, чем поведение Ретеваро для ведьм. Почему его сводные братья так себя повели? Разве он не был для них пустым местом? Если он их видел несколько раз издали, то они с Раэ даже так не могли познакомиться. И по мнению Раэ должны были считать, что его не существует. Ну, то есть знать, конечно, что где-то там есть какой-то сводный брат, но он для них должен быть далек, как пески Гезеве. Катвиал вела себя безупречно: ни словом, ни жестом никогда не выказывала недовольства тем, что существует Раэ, ведь это должно было подтвердить его существование. А оказывается эти братцы, если, конечно, можно было их так назвать, настолько ненавидели Раэ, что хотели проклясть его на шабаше. Да что он им сделал-то? Разве им не доставалось все, что должно перейти Раэ? Разве кто-то собирался у них что-то отъять в его пользу?...
-Фере! – когти ведьмы клацнули у него перед носом, - соберись! Волна некромагии уже прошла! Перо взял и выводи давай строки! «Но из-за подобного совпадения молва связала нас нерасторжимыми узами сообщниц. Вас назначила заказчицей убийства, меня – исполнительницей, ваш помет – помощниками. Все это очень глупо и оскорбительно для меня – быть обвиненной в преступлении вместе с гулящей девкой и двумя придурками. А сейчас я сообщу Вам новость, с которой Вам, сударыня шалава, придется жить»…
И Мурчин потерла ладони твердым жестом, совсем забыв изображать из себя пьяную. Ее лазурные глаза злорадно вспыхнули, а язычок облизал ее строгие маленькие губки, совсем не подходившие для этого кровожадного жеста. Ида с растущей тревогой всмотрелась в лицо хозяйки Кнеи, да и у Раэ сжалось сердце…
-Написал? Пиши дальше… «Дело в том, что я не убивала Раэ Наура-Олмара и легко Вам могу это доказать! Злосчастный Раэ Наура-Олмар умер утром 30 апреля в лазарете Цитадели от легочной лихорадки!»
Ида ахнула и ошарашенно посмотрела на Мурчин:
-Ты… до сих пор пьяна?
- «К тому времени, когда ваши сыновья колдовали на его смерть, - Мурчин вытянув шею следила за строчками Раэ на письме, - его труп коченел в зашитом саване! Так что глупость ваших отпрысков была не просто бесполезна, но и бессмысленна!»
И Мурчин ликующе рассмеялась. Раэ несколько раз промокнул паклей кляксы на бумаге, а краем модного рукава, в который вдевался большой палец, вспотевший лоб…
-«Да, сударыня потаскушка, в Мертвый Город направили отряд из пятерых молодых охотников, но Раэ Наура-Олмара среди них не было. Да, я перебила весь отряд, признаю. Но так же свидетельствую, что среди них не было никакого Раэ. Так что я никак не могла его убить во время честной схватки с этим отрядом. У вас очень ловкие враги, сударыня потаскушка. Это они записали умершего от лихорадки в отряд и причислили к прочим моим жертвам. Я все гадала, почему на меня хотят повесить лишний труп и почему из-за этого столько шума – можно подумать, ведьмы столь уж редко убивают охотников на нечисть. А оказывается метили не в меня, а в Вас. Вероятно, когда поймали на шабаше Ваших сыновей, решили правильно разыграть карту смерти Раэ Наура-Олмара… Решили изменить на бумаге причину и время его смерти. Вы жалеете, что не знали об этом раньше, не правда ли, сударыня?»
-Это… это все правда? – испуганно спросила Ида. Мурчин только усмехнулась, положила на плечо Раэ когтистую руку, когда тот дрожащей рукой попытался раскрутить заворачивающийся свиток и закрепить неисписанное место на панели конторки.
-Да тебя всего трясет как в лихорадке, - заметила она, и Раэ ощутил теплый сильный импульс от ее руки, после чего по телу разлилось какое-то беззаботное спокойствие…
-Ой, не надо, - сказал он, недовольный что к нему применили магию.
-Мне надо! Чтобы ты письмо не мазал! Вот, продолжай с новой строки! «Как доказательство я прилагаю к этому письму паспорт и свидетельство о смерти одного из охотников, который участвовал в походе на Мертвый Город - незаконнорожденного мальчишки по имени Фере. Съездите в монастырь святой Виты и расспросите девиц, которые попытались устроить шабаш в Капище Тринадцати Колоссов. Они Вам засвидетельствуют, что среди отряда на было никакого Раэ, на зато был Фере, чье описание вы найдете в паспорте. В свидетельстве о смерти черным по серому написано, что этот мальчишка умер 30 апреля от легочной лихорадки. Этого быть не может, если он участвовал в походе на 1 мая, не так ли? Можете напрячь свои связи, подсуетиться и убедиться, что его могила за оградой Цитадели пуста».
-Вот оно что! – ахнула ведьма Ида, уставившись на Фере.
-«Правда, сударыня, вы жалеете, что не знали об этом раньше? - злорадно повторила Мурчин и опять потерла свои ладони, - Вам бы не пришлось доказывать всем вокруг, что Вы мой враг, а не сообщница, и объявлять на меня охоту. На днях я прогуливалась по Вашей улице и проходила мимо Вашего особняка. Кстати, у вас отвратительнее вазоны у входа, похожие на сортирные горшки, ну да у каждого свой вкус»… Видишь, Фере, ты уже привык писать прямым текстом, так что не надо было строить из себя маленького ханжу… «Я наблюдала за тем, как к Вам поставляют одну фальшивую Мурчин за другой и чуть не лопнула со смеху. Затем убедилась, что люди в городе Вас люто ненавидят за то, что Вы там учинили. Вы им этой суммой денег житья не дали! Ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности, - вдруг в ней заподозрят меня, единственную и неповторимую!»
-Ты… была рядом с особняком Катвиал? – напугано спросила Ида, - когда?
-Да я частенько мимо него прогуливаюсь… там отличный парк, жаль, что ты там не бывала никогда... или бывала?...
-Н-нет, но слышала.
-Жаль, что ты там еще не скоро побываешь… если побываешь…
-Ой! – Раэ опять ухватился за грудину, налег ею на стол. Опять пошла волна сильной магии.
-Да когда ж он уймется! – возмутилась Мурчин. – задолбал вызывать своих вурдалаков! Я так письма не напишу! Мне что, ему прислать почтовую ворону с запиской, что у меня в Кнее нет вурдалаков, пусть он их вызывает в другом месте…
-Мурчин, кажется он заклинает где-то поблизости, - поежилась Ида, - он точно не проникнет через пояса защиты?
-Да не поникнет, не поникнет…
-Но тогда почему мне кажется, что он в верстах двух от нас?
-Потому, что тебе не кажется. Он проник в первый пояс защиты, а мы находимся во втором.
-Как это? – удивилась Ида.
-Да так это, – сказала Мурчин и щелкнула пальцами. Лазурное небо и безмятежное озерко тотчас исчезли, как и витая ограда балкона. Раэ тряхануло. Он заозирался.
Они находились посреди болота. На вершине покосившейся полупогруженной в топь башни. В свете гаснущего дня – о да, время-то не стояло на месте – угрюмо торчали полумертвые чахлые осины, с высоты полуразрушенной башни были заметна качавшаяся внизу ржавая ряска, которая показывала, что болото вроде как не совсем мертво. К башне вела полузатопленная оплывшая песчаная гать. Раэ уже ничему не удивлялся…
-Где мы? – ахнула Ида.
-Это башня Люсиаса, - сказала Мурчин. – она находится как раз во втором поясе защиты нашей Кнеи и я решила подарить ее тебе. Правда, тут вход в нее затоплен, ну ничего, все можно привести в порядок, если только захотеть.
-Так мы не в доме?
-Нет-нет… я не хотела, чтобы ты жила там, где у тебя столько печальных воспоминаний…
-Я думала, что ты мне подаришь покои Люсиаса в доме…
-О, этому подарку ты была бы не рада, там такое творится… Фере на даст соврать… Их пришлось даже заколачивать… Крыша в отвратительном состоянии.
-А тут, значит, нет? – рассердилась Ида, озираясь на вершине развалюхи, торчащей посреди болота…
-Это восстановить гораздо проще. Да и можно не восстанавливать, а поставить любую картинку. Тебе же было хорошо с той, что с балкончиком? Так вот, мы сейчас во втором поясе защиты, а Ретеваро в первом, пытается попасть на эту песчаную дорогу, только вместо того, чтобы искать вход, зовет каких-то вурдалаков… идиот… Ладно. Не мешай, видишь – вечереет, а у простецов в темноте зрение сама знаешь – ничего не видят, а мне надо, чтобы Фере дописал письмо…
И все же света было достаточно, чтобы Раэ углядел на поверхности болота лопающиеся пенистые пузырьки, похожие на слизь… Он уже такие видел, и сотник Ритатэ его тогда предостерег шепотом, чтобы держался от болота подальше, когда видит такие пузыри… Раэ обмер.
-Пиши давай! – одернула его ведьма и принялась диктовать. Обомлевший Раэ почти не соображал, что писал, а Мурчин бойко продолжала:
-«Так вот, сударыня, если вы не прекратите охоту на меня и не снимете награду, я напишу признание об убийстве Раэ Наура-Олмара, подтвержу в этом письме, что вы меня наняли за четыреста тысяч марок, засвидетельствую, что это я подучила ваших сыновей колдовать на удачу, чтобы посодействовать мне в убийстве и пошлю Тевоаро Кровавой Секире. А потом буду любоваться, как Вас жгут с детьми на костре в три человеческих роста»…
Раэ выронил перо из непослушных пальцев. Опять эта тянущая магия! И он знал, где ее источник. К ней вела эта оплывшая болотная гать…
-Да что он такое творит! – взвизгнула Мурчин.
-Он велит вурдалаку выйти из Кнеи и что-то оттуда вынести, - определила Ида. Разбитый Раэ забыл, чего должен бояться. Повис на столешнице, еле переводя дух…
-Ах! – неожиданно вскрикнула Мурчин, - это еще что такое?
Раэ вынужден был распрямиться. Вместе с ведьмами он наблюдал, как по полузатопленной гати прошлепала мертвая шишига, неся в лапах ночной горшок. Все трое онемев от удивления смотрели, как эта посеревшая жаба, облапив тривиальный сосуд, удаляется в закат.
Ида вскочила так, что упала на пол банкетка, ее начало трясти:
-Нет! Нет! Это какой-то дикий кошмар! Что происходит?
Продолжение следует. Ведьма и охотник. 80 глава.
