Мурчин подошла к окну и ткнулась лбом в стекло. Некоторое время смотрела на мрачный лес, простиравшийся внизу. Раэ только-только успел заметить, что вся Кнея смотрится с большой высоты. Значит, это какая-то башня, которая совершенно невидима, если смотреть на дом снаружи. Да сколько еще потайных закоулков в ведьминском доме и ведьминском лесу?
Ведьма устремила свой взгляд в никуда. Похоже, она прижалась к стеклу только для того, чтобы охладить разгоряченный лоб.
-Вот только не говори, что меня нельзя полюбить! – донеслось со стороны Мурчин, - я знаю, что ты меня любишь! На мою любовь нельзя ответить иначе как любовью…
«Ну да, конечно», - мысленно возразил ей Раэ, перед глазами которого встали опаленные трупы его товарищей на мостовой Мертвого города и раздавленные трупики альвов в гостиной Ронды.
-Тогда, после битвы с костяным драконом, ты выдал себя. Ты обнял меня по-настоящему, а не так, как сейчас. Я думала, ты уже не будешь таиться. А ты до сих пор упрямишься! Как же сильно твое упрямство! Но за него я тебя и люблю, наверное. Да не только за него…. Знаешь, ведь мне ничего не надо в этой жизни, кроме тебя! Я даже согласна никогда не увидеть землю Айле под звездой Майяр! Лишь бы слышать, как ты мурлычешь под нос на кухне… когда таскаешь воду или щиплешь лучину… слышать твои шаги на крыльце… твое дыхание, когда ты спишь… да-да, я не сержусь на тебя за то, что ты спишь полжизни, мне приятно стоять в дверях и просто слушать твое дыхание… я привыкла даже к твоим насмешкам… мне нравится ходить с тобой на оленя… я готова прожить с тобой всю вечность здесь…
Раэ глянул в запущенную чащу с высоты этажа и подумал, что ему эту сумасшедшую точно никогда не понять.
-Я была бы не такой вредной с тобой, Фере, но вся эта дурость с филактерией… Сначала на меня все насели, будто я ее нашла, хотя и не имела никакого представления, где она находится. Отдай да отдай, хотя я бы не могла ее отдать, даже если бы хотела. Не было ее у меня! И кто ее у меня только не вымогал! И как только не пытался... бр-р... Грозились сдать меня охотникам! До чего дошли! Не они должны были бояться, что я попаду к охотникам и всех их выдам, а я должна бояться, что колдуны меня отдадут охотникам! Даже убийство этого богатенького придурка Раэ на меня повесили! Из-за этого меня искала и ищет вся Цитадель! Уже ведьмобойцы кружили рядом с Кнеей. Еще чуть-чуть – и проникли бы…
Так что не найди я филактерию, меня бы убили якобы за то, что я ею обладаю! Хочешь - не хочешь а будешь думать, где эта филактерия, чтобы спастись. Но теперь я ее действительно нашла, раз уж все вокруг так настаивали, что она у меня, то теперь их предсказания сбылись! И им всем придется заплатить! Всем! Я приказала Эне запечатать Кнею на семь поясов и постоянно меняю выходы! Никто не проберется! И твои охотники из Цитадели – никогда! А на празднике солнцеворота я их так припугну, все эти ковены, что они забудут, как вымогать у меня филактерию!
А после… запру Кнею, положу Эне в гроб, а тебя… тебя я добьюсь. Добьюсь! Ведь кроме меня, тут никого нет, а ты… ты – мальчишка! И не можешь не быть в меня не влюблен!
Ведьма победно вскинула голову, а затем одним мановением руки… сменила пейзаж за окном. Вместо больного гибнущего леса появился сад с ажурными беседками, дорожками, посыпанными белым песком, ступенями, обсаженными ухоженными цветами и маленькими ключиками и фонтанчиками в затененных местах. Немного подумав, ведьма еще махнула ручкой и позолотила вид за окном более мягким солнечным светом. Посветлело и ее лицо.
-Жить бы да жить, если есть ради чего... - улыбнулась она.
Может, этого момента ждал услужливый слуга-сильф, который подлетел к госпоже и слегка раздул ее всклокоченные волосы.
-Вода в купальне для тебя готова… но сначала, будь уж добр, отправься из дома во флигель…
-Что? – передернуло Раэ.
-Не перебивай меня! Сделай то, что не сделал вчера вечером. Вытащи из-под крыльца то, что тебе хотел передать Эне, а сам крикни ему внутрь, что забрал. Что воспользуешься всем этим за день до солнцеворота, понял? За день до солнцеворота!
И Мурчин хлопнула в ладоши. Хлопнул портал. Ведьма указательным жестом велела Раэ в него войти.
Тот шагнул и очутился в преддверье своей комнатушки. Опять там было все раздражающе правильно прибрано сильфами после того, как Раэ здесь сделали операцию на ноге. Ему только оставалось, что натянуть туфли – опухоль с прооперированной ноги еще не совсем спала, так что пришлось опять смять задник и выбраться на крыльцо.
Раэ остолбенел от увиденного – к дому шла дорожка из мертвой скрюченной травы. О да, это были следы лича, который этой ночью подошел к его крыльцу… Как не вязался этот унылый пейзаж с тем, что создала себе за окном Мурчин! Был гадостным, а стал еще гадостней из-за помертвевшего пути некроманта. Раэ вспомнились обмолвки упырятников о том, что могилы личей легко найти… И он начал понимать, почему… И почему еще так дохнет здешний лес. Одна только близость к захоронению лича губила местность, делала ее проклятой землей. Не только невозможность каких-либо птиц или букашек проникнуть в Кнею…
Раэ оставалось только вздохнуть и двинуться по мертвой тропке, которая ожидаемо должна была привести его к флигелю. Единственно, что было хорошо – не надо было продираться через кусты, чтобы попасть во флигель, однако идти по этой стежке можно было только с тяжелым сердцем… Опять заломило под грудиной. В стороне раздалось внезапное карканье, от которого Раэ вздрогнул. Фамилиар лича сидел на ветке одного из деревьев и посверкивал на Раэ своими синими пламенными глазами.
-Все-таки идешь? – каркнул вран , - а чего вчера вечером не явился?
-Не смог, - буркнул Раэ.
-Неужто не хочешь отсюда выбр-раться?
-Отстань!
-Судар-рь Эне велел тебе пер-редать, чтобы ты не смел пер-редумывать. Этой ночью он тебя только пр-редупр-редил! Если пойдешь на попятную – он тебя убьет!
-Каркай громче, чтобы тебя ведьма услышала! – сказал Раэ и подобрался к самому растрескавшемуся крыльцу. Под крыльцом – это где? После некоторого замешательства Раэ углядел трещину в самой нижней ступени, из которой торчало что-то темное. Раэ пригляделся и вытащил. В кусок лежалого черного шелка было что-то замотано. А еще был свиток-записка. Сначала Раэ развернул шелк и тотчас в страхе выронил содержимое. То был крючковатый иссиня-черный коготь, по сравнению с которым когти Мурчин были детскими ноготками. Подбирать эту дрянь как-то не хотелось. Тогда Раэ развернул свиток. В глаза бросились корявые строчки, от которых становилось тошно, даже если в них не вникать. А когда Раэ вник, ему стало еще хуже:
«Вот тебе то, что ты просил, простец. Пробей ее этим когтем. Не напорись сам. Яд убьет тебя мгновенно. Если ты не справишься, тебе не жить».
Раэ осторожно взялся за шелк и замотал в него коготь. Да уж, хорошо, что он до этой страшной вещи не докоснулся, а сразу сронил. Ну, некромант! Одно неосторожное движение – и подох бы твой простец тут под крыльцом от ядовитого когтя. Ну, Мурчин! Послала взять вещичку!
-Я забрал! Я все сделаю за день до солнцеворота, - крикнул Раэ внутрь флигеля, как велела Мурчин, и сдержался от плевка вслед из-за поднимавшейся злости. Возвращаясь назад, он думал о том, что он ой как не прочь выполнить требование призрака первой ведьмы ковена и уничтожить филактерию этого ублюдка. Но…
Раэ замедлил шаг на мертвой стежке...
Ронда, явившаяся с того света, требовала невозможного…
Мурчин показала ему филактерию издали и объяснила, что он не сможет к ней и близко подступиться – хлопнется в обморок. А если и как-то доберется до филактерии, превозмогая себя, то ничего не сможет сделать. Как только выдернет пробку, получит кровоизлияние в мозг. Никакого лича он таким образом не убьет. Только сам напрасно погибнет…
Здесь, пока его никто не отвлекал, Раэ мог обдумать то, что не успел додумать ночью. Лицо Ронды не было лицом призрака и не было лицом мертвеца. Обычное лицо женщины. Да, по ней было видно, что она ведьма, но не было видно, что мертвая. Упавший костыль Раэ ударил ее по щиколотке. И, похоже, ушиб… Что за штучки? Как это все понимать? Может, призраки так и выглядят? Так себя и ведут? Раэ же об этом судить не мог, уж такого опыта не было…
Призрак не призрак, а зачем она пытается его толкнуть на то, чтобы попытаться уничтожить филактерию? На напрасную и самоубийственную попытку? Ей что с того? Поразмыслить над этим Раэ так и не дали.
-А ну иди сюда! – позвал его внезапно голос Мурчин из-за кустов, - чего стоишь? О чем это ты таком задумался, а?
Мурчин поджидала в зарослях, накинув плащ на нижнее платье, и, похоже, она уже некоторое время наблюдала за Раэ, прежде чем его позвать. Ведьма это сделала так властно, что Раэ поспешил ей навстречу, вдруг налетел на невидимую стену и потерял туфель с опухшей ноги, стал шарить в траве.
-А ну стой здесь и дальше не иди! Немедля положи то, что получил от Эне! – приказала Мурчин, - что ты там такое делаешь? Быстро положи на землю, вот сюда!
-Да пожалуйста, - сказал Раэ, кинул к ногам Мурчин сверток из лежалого шелка и продолжил шарить в траве в поисках туфли. Он не ожидал того, как поспешно ведьма схватит сверток…. Чего это она? Ах вот оно что! Она поспешила получить от него орудие убийства со всеми предосторожностями. Ну да, еще бы – ее можно было понять.
Ведьма развернула коготь и осмотрела его со всех сторон.
-И яд, и защита от ревенантов – все в одном. Ядом убьешь живого, когтем некроманта - положишь мертвого. Очень остроумно, Эне. Очень… Я продолжаю у тебя учиться… а ты о чем это у нас задумался, Фере, когда назад с этим когтем шел?
-Да так…
-Уж не о том ли, чтобы применить его против меня?
-Кажется ты сама сказала, что ничего против себя мне в руки не дашь…
-Ты все еще помнишь тот наш разговор в заколоченной комнате?
-Помню-помню, как забыть…
-Так ты не об этом думал?
-Не об этом, успокойся, - живи! – съязвил Раэ. Мурчин рассмеялась.
-Вот это мне в тебе нравится, но ты смотри, будь со мной все-таки осторожен и в мыслях, и на язык… А теперь можно и в купальню… Заслужил.
-Надеюсь, мыться я буду один? – спросил Раэ, - ничья помощь мне для этого вообще-то не нужна!
Мурчин усмехнулась:
-Ладно уж, стеснительный нашелся. Иди в купальню.
-Если ты туда сунешься – я мыться не стану!
Мурчин рассмеялась и взъерошила его волосы:
-Только вымойся весь и голову тоже.
Раэ заторопился в ту самую купальню в подвале, куда натаскал в свое время немало ведер для Мурчин и в которой целую вечность назад сжег гримуар. Он прошел через гостиную Ронды и там, к своему удовольствию увидел новый, но уже знакомый предмет обихода – а именно клетку. В ней он не мог не узнать ту самую, которая валялась без дела во флигеле лича. Теперь в ней. нахохлившись, отвернувшись от всего мира, сидел вран.
Услышав шаги человека, вран, не поворачивая головы, каркнул:
-Я с тобой не р-разгоар-риваю, Мур-рчин! Это подло – сажать фамииар-ров в клетку!
Раэ не стал разубеждать отвернувшегося врана, что он не ведьма, а прошел в свою комнату за подштанниками, полотенцем и веревочной мочалкой, которую он сам себе сплел, когда обустраивал свой нехитрый быт. Ну конечно, ведьма продолжает свою игру против лича, и ей теперь не надо, чтобы его глаза и уши летали по Кнее. Что ж, Раэ тоже на руку, что болтливый глупый фамилиар сидит в клетке. Он еще по дороге сюда начал призывно посвистывать, чтобы позвать альвов. Сейчас он выпросил у ведьмы час уединения, и этим надо правильно воспользоваться…
Малыши уже ждали его на подоконнике окна под потолком с тремя шелковыми лоскутиками, на которых было вышито послание из Цитадели…
Продолжение следует. Ведьма и охотник. 70 глава.
