Если очень коротко рассказывать предысторию, то, испанцы, получив себе колонию, по имени Испанское Марокко, поимели с ним массу проблем. На деле это был своего рода «субпротекторат», поскольку переданная испанцам территория представляла собой территорию, фактически подконтрольную местным вождям.
И во французской, и в испанской «зонах» протектората вся экономическая, политическая и военная власть находилась в руках чиновников-европейцев, однако многие прежние властные структуры Марокко были оставлены, пусть полномочия их и ограничивались, по сути, вмешательством только в отдельные религиозные вопросы. Формально Марокко продолжало считаться, тем не менее, единой страной: султан обладал номинальной верховной властью и находился в реальном подчинении у французов, а в испанской «зоне» правил его «духовный вассал», имевший титул халифа, на деле подчинявшийся уже испанцам. Также следует отметить, что в Испанском Марокко, в отличие от французских владений, общая численность испанских переселенцев была совсем невелика, причём проводилась политика жёсткой сегрегации в отношении испанцев и коренных жителей (арабов и берберов) во всех вопросах жизни.
Первой проблемой стали окрестности Мелильи, где Мохаммед эль Мизан поднял восстание ещё до официального подписания соглашения между Францией и Испанией о разделе Марокко. Здесь справились быстро.
Затем, испанцы решили проблемы с районом племени Джебала (будем использовать это, более благозвучное для русского человека название области Yebala), во главе которого стоял Ахмед эль-Расул. Но эту проблему испанцы решили. Полковник Альберто Кастро Хирон во главе небольшого отряда из местных жандармов смог взять священный для берберов Хаен, причём сделал это, не прибегая к насилию. Он переоделся в торговца углём и проник внутрь города, где договорился с вождями племен о его капитуляции, пообещав вознаграждение. Жандармы вошли в город и взяли под «охрану» и вождей и святилища.
После чего, по всей территории были расставлены сторожевые посты (около 400 постов) и сформированы подвижные конные отряды. Болк-посты насчитывали 12-15 человек, в фортах было около 400-800 человек.
Почувствовав, что «дело пахнет керосином» Ахмед эль-Расул со своим отрядом перешёл на сторону испанцев, и выторговал себе прощение.
Историк Рикардо де ла Серва писал о том времени: «Военные и экономические усилия Испании являются экстраординарными, общая численность армии достигла 250 тысяч человек, военные расходы составляют 581 миллион песет, половину бюджета страны, причём большая часть этой суммы идёт (NB!) на непропорционально высокую заработную плату офицерам и генералам».
Объективно говоря в колониях творился бардак. Офицеры торговали снабжением, деньги, выделяемые на дороги, просто разворовывались.
Тем не менее, западная часть колонии, прилегающая к Сеуте, вместе с городом Тетуан (население 25 тыс. человек, население которого составляли на 40 евреи, на 50% арабы и берберы) была более или менее «умиротворена». Случилось это в апреле 1921 года.
Практически сразу же после того, как генерал Хосе Виллеба Рикельме путём переговоров заставил аль-Расула прекратить сопротивление испанцам, началось восстание берберских племён в центральной части Рифа — на этот раз восстали племена бени-урагель и бени-тузин. Вернее, как восстание…
Испанцы сами спровоцировали ситуацию. 12 января они высадили 6 тыс. человек в районе сухих притоков р.Амекран, построив в местах высадки два укрепления. 15 января 1921 года испанские войска под командованием генерала Сильвестре заняли небольшую деревню Анвал, и создали свою главную передовую базу для завершения оккупации восточного Марокко. Деревня, конечно, громко сказано. Просто было место для палаточного лагеря. Часть войск шла из Мелильи, правда, внезапно выяснилось, что, несмотря на отчеты около трех четвертей винтовок в арсенале Мелильи были в плохом состоянии из-за плохого обслуживания. В отчете, датированном концом 1920 года, который командующий даже не удосужился прочитать, сообщалось, что многие винтовки были либо непригодны для использования.
Местные племена, до того, достаточно лояльные к испанцам, восприняли это как объявление войны. Самое интересное, что Абд эль-Крим предупредил испанского генерала Сильвестре: «Не переходи Амекран, или умрешь!»
Тот ответил: «Этот Абд эль-Крим сумасшедший. Я не собираюсь серьезно относиться к угрозам маленького берберского кади, который недавно был в моей власти. Его наглость заслуживает нового наказания ".
«Дон Мануэль, - объясняя случившееся, позже писал Франсиско Франко, - обладал множеством достоинств. Отважный, любезный, совершенно не корыстолюбивый, он был образцом истинного идальго. Солдаты его любили, офицеры уважали. Но, к сожалению, как военный, он мало соответствовал своей должности. Прекрасный командир полка, аккуратный исполнитель на посту командира дивизии, оказавшись во главе армии, он не сумел осознать весь масштаб задачи, к тому же, очень высоко ставя слово чести, даже не подумал, что в горах Кабилии цена слову совсем не такова, как в его родной Астурии. Это и предопределило трагический исход».
Для обеспечения продвижения испанские корабли и высадили еще 3 тысяч человек в районе пляжа Сиди Дрис в устье «реки» Амекран (умышленно взял в кавычки, т.к. дебет реки очень неравномерен).
Это была единственная более или менее пригодная точка для высадки, откуда в Рифскую республику поступало оружие. Здесь 12 марта высадилась колонна полковника Габриэля Моралеса и Медигита (Gabriel Morales y Mendigutia) в составе трех тысяч человек, доставленных на торговых судах "Регина Виктория " и " Гандия " при поддержке канонерской лодки "Лаурия" и отряда самолетов. Неподалеку, на вершине холма, на краю обрыва в 50 метрах над уровнем моря, испанцы оборудовали укрепленную позицию.
Местные постоянно трепали испанцев внезапными налетами.
1 июня 1921 года находящийся в Анвале Сильвестре решил начать наступление на прибрежные территории племени Бени-урагель. Из Анвала вышел отряд, который за несколько часов занял позицию на горе Абарран, однако, тут «прозвенел предупредительный звонок».
1 июня 1921 года туда прибыл команданте (майор) Хесус Вильяр Альварадо с 1461 бойцом. Закончив работу по возведению укреплений, большая часть войск ушла вместе с командующим, оставив в качестве гарнизона 250 солдат под началом капитана Хуана Салафранки Баррио с двумя пулеметами и двумя пушками. Из вверенных ему людей лишь 50 были испанцами, а остальные 250 были харки — берберскими и алжирскими наёмниками.
Местные дождались, когда колонна скроется из виду, и около часа дня 3000 берберов атаковали пост. Испанцы попытались давать сигналы зеркалом (гелиографом), но безуспешно. Местные пехотинцы, входившие в отряд перешли на сторону нападавших. В результате нападения были убиты 24 испанца и 35 харки, ещё 59 человек попали в плен.
2 июня 1921 года пост в районе Сиди Дрис подвергся 24-часовой атаке со стороны берберов, но атаку удалось отбить. Берберы ушли как только на горизонте появились испанские корабли.
5 июня генерал Сильвестре встретился с Дамасо Беренгером Фусте, верховным комиссаром Испании в протекторате, на борту испанского крейсера «Принцесса де Астуриас » у Сиди-Дриса. Беренгер отклонил просьбу Сильвестра о подкреплении.
8 июня 1921 года испанцы заняли гору Игурибен, прикрывая Анвал с юга. Организацией обороны занимался команданте (майор) Минго. У него в распоряжении было 355 солдат из 42-го пехотного полка. Накануне нападения Минго сменил Хулио Бенитес Бенитес.
Укрепления – это ряд мешков с песком и колючая проволока. Главная беда была в другом: на высоте не было воды. 14 июля 1921 года пост был атакован берберами.
Нехватка пресной воды и использование рифами артиллерии, захваченной на горе Абарран, поставили обороняющихся в тяжелое положение.
Только 21 июля Сильвестре попытался помочь гарнизону, отправив отряд в 3000 человек, но они попали в засаду на подступах к Игурибену. Потеряв за два часа 152 человека, они были вынуждены отступить. К четырём часам того же дня последний из выживших офицеров Луис Касадо Эскудеро пошел на прорыв. Из 355 человек гарнизона в живых остались лишь 11 солдат и лейтенант Касадо, которым удалось прорваться и достичь Анвала.
В основном лагере Сильвестре находилось 9,500 человек, и только половина из них были испанцами. До генерала начало доходить, что пора отступать. Но в 03:45 от Верховного комиссара Испанского Марокко генерал-лейтенанта Дамасо Беренгера пришло сообщение. Тот обещал в скором времени прислать подкрепление из Тетуана.
Все это хорошо, но войска из Тетуана быстро не перебросить. Сначала их нужно было морем перебросить в Сиди Дрис, потом нужно было совершить достаточно длинный марш в Анвал. Это все заняло бы, минимум, три дня.
Утром собралось еще одно совещание, но тут прибежал солдат, доложивший о появлении отряда берберов, численностью 2 тыс. человек. Стало предельно ясно, что нужно срочно уходить. Около 11 часов из Анвала вышли почти 2000 наёмников под командованием испанских офицеров. Они должны были выступать в роли авангарда и при необходимости принять на себя основной удар противника. Остальные должны были уходить двумя колоннами: одна с боеприпасами, провизией и имуществом, вторая с ранеными и больными.
Не успел передовой отряд выйти, как туземные солдаты перебили испанцев, и присоединились к отрядам берберов. Среди испанцев началась паника. Испанцы бросали машины с ранеными и мулов с припасами. Офицеры больше не контролировали ситуацию. Лишь отдельные подразделения сохранили боеспособность. Началась бойня, в результате которой погибло около 3,5 тыс. человек (из них около 1,5 тыс.гражданских), в том числе и сам генерал Сильвестре (при невыясненных обстоятельствах). По одной версии он застрелился, по другой его застрелили берберы. Останков его так и не нашли. В плен попало 492 человека, но до освобождения дожили лишь 326.
Опомнились испанцы только на следующий день, и генерал Фелипе Наварро взял на себя командование. Организовав людей, он принял решение идти к форту Дар Дриус, а оттуда дальше до Монте Арруит. При форсировании реки испанцы вновь попали в засаду. Берберы использовали ручные и станковые пулеметы.
Снова началась паника. Командир 14-го кавалерийского полка подполковник Фернандо Примо де Ривера (дядя премьера Испании) принял «героическое» решение и 700 всадников бросились в атаку на пулеметы, потеряв 471 кавалериста. Но эта атака позволила уйти остальным. Де Ривера в этом бою лишился руки, однако, несмотря на тяжёлую рану, смог увести остатки своего полка и примкнуть к Наварро. Через шесть дней изнурительного марша 3017 испанцев добрались до форта Монте Арруит, где Де Ривера умер от гангрены. После битвы рифийцы продвинулись на восток и захватили более 130 испанских блокпостов.
К 1 августа берберы добрались и до этого форта, взяв его в осаду. 2 августа пришли новости о захвате города Надор и подходе больших сил эль-Керима к Мелилье. Аль-Крим тем временем продолжал наступательные действия: вскоре после Анвала был захвачен Хаен. Затем пал Сиди Дрис.
9 августа в Монте Арруит где находились остатки войск из Анвала, пришло сообщение от Верховного комиссара. В нём говорилось о капитуляции.
С эль-Керимом была достигнута договорённость. В обмен на сдачу оружия солдатам позволялось покинуть форт и проследовать до места эвакуации. Но когда безоружные испанцы вышли из Монте Арруит, повстанцы открыли огонь, перебив очень многих. Генерал Наварро был взят в плен вместе с 534 военнослужащими и 53 гражданскими лицами (их потом выкупили).
Испанцы сумели собрать около 14 тысяч и перебросить их в Мелилью, предотвратив ее захват. Часть испанских гарнизонов ушло во французское Марокко.
19 сентября 1921 года двенадцать берберских племён объединились в Рифскую республику, государство с централизованной администрацией, которую возглавил Абд аль-Крим в должности президента. Премьер-министром стал его брат, Мухаммед аль-Хаттаб, военным министром — Ахмед Будра, министром внутренних дел — Лязид, в прошлом известный вор, министром иностранных дел — Азеркан, министром финансов — Абд эс-Салам аль-Хаттаб, министром юстиции и образования — факих Зерхуни.
