Поэт Алексей Воронин посвятил женщинам 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного Таманского Краснознаменного и ордена Суворова полка, известного в годы Великой Отечественной войны, как «ночные ведьмы», стихи.
Ночами к цели вы летали,
А было, в небе и сгорали.
Любить и жить всегда мечтали,
При жизни вы легендой стали!
В рядах этого легендарного женского авиационного полка воевали представительницы многих республик Советского Союза. Наш рассказ об одной из них: казашка Хиуаз Доспанова совершила более 300 боевых вылетов.
Об этой маленькой и хрупкой с виду, но такой сильной духом девушке-казашке, которую звали на русский манер Катей, тепло вспоминают ее боевые подруги. С большой любовью к маленькой Катюше написала Герой Советского Союза Марина Чечнева в своих книгах «Небо остается нашим» и «Боевые подруги мои». «Милому штурманенку» на память о нашей боевой юности», — с такой душевной подписью подарила Кате Доспановой свою книгу «Ночные ведьмы» Герой Советского Союза Раиса Аронова. О ее боевых подвигах также можно прочитать в сборнике «В небе фронтовом», со вступительной статьей Героя Советского Союза Алексея Маресьева, чью судьбу, в определенной степени, повторила Хиуаз Доспанова.
Как казашка Хиуаз стала Катей
Круглая отличница, секретарь комсомольской организации школы в городе Уральске Казахской СССР, Хиуаз Доспанова с малых лет мечтала стать летчицей. Летом 1940 года она уехала в Москву, где подала документы на поступление в Военно-Воздушную академию имени Жуковского. Однако получила вежливый, но твердый отказ: девушек не принимали. С трудом пережив случившееся, Хиуаз решила пойти в медицину. С аттестатом отличницы ее приняли в институт без экзаменов. Но все изменилось в один день, когда она услышала из репродукторов: «Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза. Через несколько минут будет передано важное правительственное сообщение!»…
Так началась Великая Отечественная война, и Хиуаз, тогда второкурсница Московского мединститута, как и ее друзья-студенты, решила идти на фронт. Но райком комсомола направил студентов рыть оборонительные сооружения на подступах к столице.
«Когда же мама узнала, что формируется женский авиационный полк, да еще под командованием Марины Расковой, она подала заявление, — рассказывал ее сын Ерболат Шакуович. — И вскоре вместе с другими девушками отправилась в училище под Саратовом. С близкой подругой Раей Ароновой попала на штурманское отделение. Успех выполнения боевого задания во многом зависел от штурмана, точности его расчетов. Маршрут прокладывался на земле, но в небе могло произойти что угодно, поэтому карту района зубрили наизусть: каждую горку, озеро, шоссейную дорогу, станцию. Учились ориентироваться по звездам.
В мае 1942 года единственный в истории СССР женский авиационный полк ночных легких бомбардировщиков под командованием старшего лейтенанта Евдокии Бершанской уже был на фронте. В шутку прозвали его «Дунькин полк», по имени командира, которая уже тогда была опытным летчиком.
Ориентировались по звездам, подсвечивая цели бомбами
Вот как вспоминала впоследствии свой первый боевой вылет Хиуаз Доспанова: «До чего же тесно в маленькой штурманской кабине! Все казалось громадным и неуклюжим, мешало: и парашют за спиной, и противогаз на боку, и пулемет, и осветительная авиационная бомба, которую штурман в нужный момент выбрасывает за борт, чтобы осветить объект, и планшет, и ракетница с ракетами, чтобы подсветить на случай вынужденной посадки, да еще штурвал управления (на По-2 управление двойное) и переговорная трубка. Я уже не говорю об одежде, меховом комбинезоне и унтах (позже кабина пополнилась еще термитными авиабомбами)».
В первый же вылет экипаж летчика Кати Пискаревой и штурмана Хиуаз Доспановой (ставшей тоже Катей в полку) попал под сильный огонь вражеских зениток. Но задание выполнили. А потом летали, бывало, каждую ночь, сколько было сил на боевые вылеты. Нередко летчицам приходилось действовать, можно сказать, даже за гранью риска. Один из таких эпизодов произошел в небе над Моздоком. В пасмурную погоду Хиуаз и Полина Белкина охотились за колонной немецких автомашин у станции Прохладная. Густые облака долго не позволяли найти цель. А снижаться ниже расчетной высоты для сброса бомб было опасно — их разрывы могли повредить самолет. Когда горючее было на исходе, девушки все же рискнули и пролетели над головами фашистов, сбросив на них бомбы. Взрывной волной самолет тряхнуло, но они уже успели набрать высоту. Горючего было в обрез, но до аэродрома дотянули. И лишь самолет коснулся грунта, как винт мотор их самолета остановился.
После первого ранения штурман Доспанова больше месяца пролежала в госпитале, а, выписавшись, несмотря на запреты врачей, взяла палку и поковыляла на аэродром. А потом снова боевые вылеты, награды и, к сожалению, потери боевых подруг.
И, наконец, страшная трагедия, когда при заходе на посадку столкнулись два экипажа… Из книги Раисы Ароновой, Героя Советского Союза «Ночные ведьмы»:
«В то время вражеские самолеты стали очень часто проходить по ночам над нашим аэродромом. Наверное, они что-то пронюхали. В целях маскировки командир полка приказала свести до минимума световые сигналы, запретила пользоваться аэронавигационными огнями. Случилось так, что два самолета пришли одновременнно с задания и при заходе на посадку столкнулись в воздухе. На одном была Юля Пашкова с Катей Доспановой, на другом — Полина Макогон с Лидой Свистуновой. Катя помнила только, как внезапно раздался треск и самолет начал падать… Очнулась она на земле под обломками. Кругом тишина. Катя хотела крикнуть, позвать на помощь, но из груди вырвался лишь стон. Сознание опять затуманилось. Но где-то в уголке мозга билась мысль: нужно дать о себе знать! Неимоверным усилием воли Кате удалось вытащить из кобуры пистолет, но сделав несколько движений, она опять потеряла сознание. Юле Пашковой, тоже полуживой, истекающей кровью, все же удалось несколько раз выстрелить. Вскоре к месту катастрофы подъехала санитарная машина. Макогон и Свистунова были мертвы. Доспанову и Пашкову доставили в полевой госпиталь. Юля умерла на операционном столе. У Кати тоже не было никаких признаков жизни, и ее положили в мертвецкую рядом с подругой. Потом случайно заметили, что она не покрывается мертвенной бледностью. Срочно приняли все меры к спасению этой маленькой девчушки, почти девочки, и (о чудо!) ее ресницы дрогнули, она приоткрыла глаза. Несколько дней и ночей врачи боролись за ее жизнь. У Кати начиналась как будто гангрена, встал вопрос об ампутации ног, но главный хирург госпиталя сказал: «Нет, я не могу лишить ног эту девочку! Они так пригодятся ей, если она сумеет выжить!». Катя сумела. Она буквально воскресла из мертвых. В Ессентуки ее привезли всю закованную в гипс. Через некоторое время рентген показал, что сращение идет неправильно. Ломали гипс, правили кости… Бедная Катюша! На ее долю выпало столько страданий…».
Сама Хиуаз вспоминала: «Очнулась в госпитале, переломанные ноги и руки. Спина в гипсе. Спрашиваю: где Юля? Слышу в ответ: «Не беспокойся, она рядом, недалеко». Потом уже узнала, что это был утешительный обман».
Лишь спустя три месяца, превозмогая сильные боли, Катя Доспанова вернулась в полк. Теперь она летала в экипаже с Ириной Себровой. Начались бои за освобождение Крыма, приходилось учиться летать над морем, а это накладывало дополнительную нагрузку и доставляло новые волнения. Хиуаз вспоминала впоследствии: «Это было жутко, никак не могли привыкнуть, казалось, даже сбитому падать на твердую землю легче, чем на воду».
А Катю, к тому же, мучили сильные боли в ногах: переломы и операции давали о себе знать. Но жаловаться было нельзя, иначе… прощай, полеты. Этого Хиуаз боялась больше всего, терпела сколько могла. Во фронтовой газете о ней был опубликован рассказ, написанный тогда корреспондентом, а после войны ставшим видным писателем и поэтом Сагингали Сеитовым. Но особенной, ни с чем не сравнимой наградой для Хиуаз, стало письмо, полученное от мамы. Мама писала: «Я горжусь тобою, дорогая доченька!».
Но все видели, что полеты стали непомерной нагрузкой для нее, поэтому командованием было принято решение о переводе Кати Доспановой на должность начальника связи полка.
А за проявленное мужество Хиуаз Доспанова, единственная казашка-летчица в Великую Отечественную войну, удостоилась боевых наград: орденов Красной Звезды и Отечественной войны 2-й степени.
Послевоенная жизнь и память
С войны Доспанова вернулась инвалидом 2-й группы, строила планы возвращения в медицинский институт, но ей, как фронтовичке и коммунисту предложили другую стезю — общественную. И Хиуаз Каировна, окончив Высшую партийную школу, прошла путь от инструктора райкома партии в родном Западном Казахстане до секретаря ЦК ЛКСМ Казахстана. А в 1951 году она была избрана депутатом Верховного Совета Казахской ССР и на первой же сессии — секретарем Президиума. До выхода на пенсию Хиуаз Каировна была секретарем Алма-Атинского горкома партии, проявляя деятельное участие в жизни столицы.
В конце 1950-х годов дали знать о себе последствия фронтовых ранений, здоровье Доспановой резко ухудшилось, и она вынуждено ушла на пенсию. Еще при жизни Хиуаз Каировне Доспановой было присвоено звание «Народный герой Казахстана».
А после ее кончины в Казахстане появились улицы, носящие имя Доспановой, установлены мемориальная доска, бюст, а в городе Атырау (бывший Гурьев) перед зданием аэропорта, тоже названный ее именем, памятник.
Автор: Владимир Касьянов
