Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
НАЧАЛО
И снова меня выкинуло в туман, и тут же вернуло. Я сидела на лавке у окна, приглядывала за маленьким мальчонкой, игравшим с зайцами, и думала свою нелёгкую думу:
-Трудно, ох трудно было ждать вестей. Я похудела,нога стала сохнуть от переживаний, я теперь, как никогда стала похожа на ту самую Бабу Ягу, которой пугают в деревнях своих детей и к которой отправляют ненужных. Вот и опять, подкинули мне сиротку. Своих бед хватает, а тут ещё он, Григорий. Ему всего от роду – то годочков пять – шесть, а такое ощущение, что в нём сидит вся нечисть земли. Злобный, жадный, завистливый. Послала с ежами его по ягоды, так те все в слезах пришли, он даже их обидеть умудрился. Что с ним делать даже не знаю, к чему его приучить, одна надежда на то, что от домашнего тепла, да доброго слова оттает. А Иван – то наш, хоть и дурачок, а настырным оказался. Три раза уже с Марьей от Кощея убегал. Правда третий раз совсем плохо было. Первые два раза Кощей его прощал, за то, что освободил его из подвала, да водой напоил, да отпускал, а вот третий раз порубил на кусочки, в бочку забил, да в море пустил. Пришлось немало попотеть даже рыбам в воде и птицам в небе, чтобы бочку ту достать, да Ивана оживить. Говорила же я этой бестолочи, возьми в дорогу Сивку – Бурку своего, так нет же, коня пожалел. А теперь через пол мира возвращается, чтобы коня взять, да обратно возвратиться. Бестолочь, что тут ещё сказать. Надо бы Бурушке соли заговорённой привязать, да научить куда копытом бить, чтобы Кощея ослабить. Мало ли как выйдет, а вдруг повезёт, – я усмехнулась и подмигнула зеркалу, – а мы уж этому везению поможем.
-Баба Яга, Баба Яга, – вдруг всполошился Гришенька, малец мой, приёмыш,- там зайка разговаривает.
-Что за чудеса, Гришенька, не выдумывай, зайцы не умеют говорить.
-А этот разговаривает, – топнул ногой мальчик
-И что же он тебе сказал? – решила я ему подыграть.
-Он сказал, что ты умрёшь, – мальчишка раскрыл глаза как блюдца и слёзы потекли из них.
-Не плачь маленький, он всё наврал, – я погладила ребёнка по голове, – всё будет хорошо, скоро Марьюшка приедет, Иванушка наш вернётся, заживём мы с тобой, будем как сыр в масле кататься.
Малец снова убежал на улицу, а мне стало не по себе, неужели что – то случится с Марьей? Я собрала остатки заговорённой соли и начала творить ведовство. А к вечеру и Иван пожаловал. Едва переломив пирожок,он быстро помылся, переоделся в чистое, и ускакал за Марьюшкой, а я уложив мальца села у окна с зеркальцем и успела как раз к самой развязке.
Иван уже украл Марью и скакал к хрустальному мосту. Я очень пожалела, что единожды сотворила это чудо и отдала его Кощею на откуп, чтобы он не губил наших людей и поля. Этот мост создавался и убирался тремя взмахами волшебного платочка. Сивка – Бурка перемахнул через мост, Иван манул два раза платком и помчался дальше. Мост почти исчез, но осталась тонкая полоска, по которой можно было переправиться.
-Тьфу ты пропасть, не зять, а бестолочь, даже платком взмахнуть как следует не может, – тихо ругнулась я и тут же ахнула.
Едва конь Ивана сошел с моста, на него ступило копыто Кощеевского коня. Прыжок, другой и кони уже скачут ноздря в ноздрю, вот уже злодей догнал беглецов. Он так был уверен в своей победе, что спрыгнул с коня и занес меч над Иваном. Но Бурушка меня не подвел, всё сделал так, как я велела и задним копытом стукнул Кощея прямо в лоб. И тут же из мешочка, прикрепленного чуть повыше копыта посыпалась соль прямо в рану Кощея. Тот заорал так, что остатки моста затряслись и рухнули в реку, а сам злодей замертво упал на землю. Иван быстро связал его заговоренной цепью, взвалил на его же коня и не медля тронулся в путь.
- Марина, хватит уже спать, - снова начал будить меня Кирюша, - уже ночь прошла, день наступил, я есть хочу. Дай мне есть, - потребовал медведь.
Я оторвала голову от подушки. Солнце действительно уже стояло в зените. Дома было невыносимо жарко, от этого ещё больше клонило в сон. Я поднялась с кровати и снова плюхнулась на неё. Сил совершенно не было. Всё-таки Кирюша был прав, нельзя так часто перемещаться, от этого быстро теряются силы. Я ещё раз попробовала встать. С большими усилиями, но у меня получилось. С трудом, опираясь на всё подряд, я добралась до ниши, набрала прямо миской из пакета корма, доползла по стенке до кухни, набрала в медвежью миску воды, заодно залезла в холодильник, откусила от колбасы увесистый кусок, вяло жуя его, поставила медвежьи миски на подставку и шоркая ногами побрела обратно в комнату. По дороге, захватив пульт включила кондиционер, и буркнув медведю:
-Вечером выключишь, - снова рухнула в кровать.
Единственное, что я успела услышать в ответ:
- Лучше я снова тебя разбужу, - закрыла глаза и снова уснула.
Ловко подцепив ухватом и поставив в печь чугунок, я закрыла устье заслонкой и выглянула в окно. На дворе повзрослевший Гришенька искусно управлялся с дровами. Он стоял посреди двора и одним лёгким движением брови заставлял топор делать такие чудеса, что я великая и могучая ахала, иногда не без зависти. С тех пор, как его испугал говорящий заяц, он стал серьёзным, перестал грубить и шалить, и усиленно принялся учиться. Потому что в нём, в одно мгновение проснулся ведовской дар. Именно этот дар помог нам приковать Кощея снова к стене без всяких усилий. Именно его дар теперь помогал нам его охранять. Хорошего я ведуна вырастила, жаль от себя отпускать, но держать при себе его тоже нельзя. Такая сила должна служить людям, а какие у меня люди? Давно уже никаких. Даже подкидышей уже не приносят. У меня теперь в избе тишина, мир, да покой, который разве что иногда нарушает кот Василий. Мой взгляд упал на еду, оставленную в миске на полу.
-Кстати, а Васька – то где? – спохватилась я, и оглянулась в поисках любимца, – Гриш, ты Ваську давно видал?
-Да, давно, – в дом вошел встревоженный Григорий, – со вчерашнего дня не видел. Ой, матушка, кажется мне, что – то недоброе случилось. Давай- ка поищем его, от греха подальше.
-Ты занимайся дровами, баню к вечеру обязательно нужно затопить, а я на ступе сама поищу.
Я вышла на порог, свистнула, призывая ступу к себе. Та явилась перед мои очи и встала передо мной, чуть качаясь. С того самого дня, когда Иван начудил, она стала плоховато работать. Я аккуратно залезла в неё, махнула метлой и полетела вдоль тропинки к дороге, зовя Василия. Вдруг, что -то острое пронзило мою ногу, я наклонилась, чтобы посмотреть. Голова закружилась, ступа накренилась и рухнула на обочине дороги, к которой мы только что подлетели. Я выпала из неё кувырком.
Нога неестественно сильно болела, я изогнулась посмотреть что с ней. В районе ступни торчала чёрная спица, с набалдашником в виде Кощеевой головы. Сказать, что я удивилась, мало сказать.
-С ума сойти, откуда в ступе спица?
Я постаралась подтянуться, чтобы заглянуть внутрь ступы, но меня не пускала спица. Она как будто пронзила насквозь мою ногу и пришпилила меня к земле. Мне не хотелось смешивать свою кровь с грязью, но особого выбора не было, я потянулась к спице и дёрнула её изо всех сил. Она вышла из ноги легко, но не оставила меня в покое. Я чётко увидела как она потянула за собой светло голубую струйку дыма моего дара, прогнала её через себя и передала её куда- то за мою спину. Я проследила за чёрным следом, исходящим из спицы, обернулась и... Перед моими глазами появилась круглая рожа с неестественно длинными ушами.
-Ну, что, тебе пора. Я же говорил, что ты сдохнешь, – как- то неестественно спокойно и равнодушно сказал выросший и округлившийся малец, – это тебе за моего отца, это тебе за моего благодетеля, за мою сиротскую жизнь, за всё, сдохни тварь, - последние слова она не сдержался и прокричал мне в лицо, вырвал из рук моих спицу, сунул себе за пояс и как ни в чём ни бывало отправился по дороге, что-то насвистывая себе под нос и пританцовывая в сторону, противоположную от моей избушки.
-Хвала Богам, – в первый раз в жизни произнесла я, – моему мальчику ничего не угрожает.
Оторвав кусок ткани от подола я принялась заматывать ногу. Нужно как можно быстрее добраться до дома, пока этот гадёныш не вытянул из меня все силы. Я попыталась встать, но у меня ничего не получилось. Протянув руку, призвала к себе метлу, та даже не шелохнулась с места. Значит она меня уже не слушается и ступу призывать смысла нет.
-Нужно дотянуться до метлы и просто использовать её как палку, - я потянулась к метле и увидела свои иссохшие, скрюченные руки, – всё, это конец, – поняла я, – мне срочно нужна хоть какая – нибудь живая душа, хоть заяц, хоть ёжик. Мне сей же час нужно отдать ей остатки дара, тогда колдовство длинноухого уродца не сработает. Дар немедленно вернётся к хозяину.
Вдруг, где-то вдалеке промелькнула человеческая тень. Я из последних сил подняла голову. На дороге, глядя куда – то вдаль, сквозь меня, стояла маленькая девочка. Ноги её были босы, платье порвано, по исхудавшему тельцу было видно, что она давно не ела, но не это было важным, важным было то, что в этом маленьком тщедушном тельце были задатки дара. Это было самой великой удачей моей жизни.
-Кто ты, как тебя зовут? – обратилась я своим даром к дару девочки.
-У меня нет имени, - отозвался он, - я только зарождаюсь. А девочку мою зовут Анна. Зови меня её именем.
-Анна, Аннушка, помоги, – уже почти прошептала я.
Девчонка сошла с дороги, ступив на сухую траву, та больно колет ноги, почти до крови, она ойкает и смешно поднимает их, но мне некогда ждать, я поторапливаю её:
-Аннушка, сюда, скорее сюда, мои силы на исходе.
Мои силы и правда на исходе, я пытаюсь встать, пойти, хотя бы поползти ей навстречу, но это тоже стоит моих сил. Девчонка падает на землю и настырно ползёт на четвереньках, разрывая руки и ноги в кровь об очень большие колючки. Огибает упавшую ступу.
-Аннушка, я здесь, – я тороплю её.
Она уже совсем близко, и я пытаюсь ухватить её за руку, но промахиваюсь и хватая воздух, падаю без сил.
Девочка пугается моего вида, отшатывается, ударяется спиной о ступу и падает на землю рядом со мной. Я хватаю её без промедления и притягиваю к себе. Девчонка, как назло пугается, визжит, и начинает упираться, стараясь уползти назад, но я пока намного сильней. Я притягиваю её к себе, из последних сил встаю на четвереньки, и произношу заветное заклинание:
-Аннушка, возьми мою силу.
Я чувствую, как остатки моего дара жадно забирает её дар. Мне хочется как можно больше ей сказать, я спешу, из последних сил дать ей наказ как сохранить мой дар:
- Не дай ему пропасть. Зеркало, береги зеркало, оно не даст нам умереть…
В глазах девочки сверкает хищный оскал чёрного дара, я вижу, как он растёт на глазах, вокруг неё собираются чёрные вороны.
-О, горе мне, что я натворила, – в отчаянье думаю я. Я умираю, и последняя, неизвестно откуда взявшаяся мысль пронзает меня, – Марина, берегись!!!
Я подскочила на кровати с воплем, как сумасшедшая и жадно принялась хватать воздух ртом. Дома было прохладно, но я почувствовала, как горячая капля пота стекает по моей щеке. Сердце колотилось как бешеное, и пыталось вырваться из грудной клетки. Я мотала головой и пыталась успокоиться, восстановить дыхание и прийти в себя. Услышав, что я заворочалась, в комнату заглянул Кирюша, и, увидев, что проснулась, радостно улыбнулся во всю свою пасть. Я, начиная потихоньку отходить ото сна, уставилась на медведя и спросила:
-Что сейчас на дворе, день или ночь?
Кирюшка тихо хмыкнул и кивнул на окно. Сквозь шторы просачивался свет ненавистного фонаря. Голова потихоньку начала переваривать информацию, стараясь соображать.
-Я долго спала? – задаю следующий вопрос, Кирюша снова улыбнулся и покачал головой, – чего ты всё лыбишься? – раздраженно спросила я, потому что загадочный вид медведя это то ещё испытание, – что случилось, ну-ка, быстро колись. Ты что – то вкусное у меня сожрал?
Перед глазами тут же проплывает надкушенный кусок колбасы, с которым я мысленно начинаю прощаться, но медведь вдруг выдает фразу, от которой и у меня расплывается рот до ушей.
-Марья вернулась!
Боже ты мой, я никогда не думала, что буду рада этой вздорной и очень серьёзной молодой старухе. Я с диким воплем подскочила с кровати и помчалась к входной двери. Уже в зале меня догнал рык Кирюши:
-Марина, на себя посмотри.
Я послушала доброго совета, и...
-Упс, спасибо, что сказал, – я была не причёсана и одета в довольно мятого вида пижаму.
Кинувшись в спальню переодеваться, я закидала медведя вопросами:
-Ты её видел? Что она сказала? Как у неё настроение? Она сейчас опять с ветром в голове, или как?
-Или как, – ответил мне строгий женский голос, совсем ни на кого не похожий.
На секунду я замерла, затем медленно застегнула молнию на джинсах, стараясь как можно меньше шуметь, и очень аккуратно выглянула в зал.
Посередине зала стояла яркая блондинка с умопомрачительной фигурой, какую можно увидеть только в кино. Она стояла широко расставив ноги, растопыря локти, упираясь ладонями в бока и дерзко смотрела на меня. Но не этим я была поражена, а чёрными, как смоль бровями.
-Татуаж, – подумала я, так же упёрлась ладонями в бока и прищурившись спросила, – а что Вам, собственно тут надо?
Хотелось добавить ещё "тётенька", но, на всякий случай хамить не стала, мало ли для чего запёрлась ко мне домой эта стриженная блондинка, в... я посмотрела на часы и присвистнула:
-Два часа ночи. Так чего Вы изволите, мадам?
-Я? – почему – то удивилась блондинка, – Марин, да ты что, с ума сошла?
-Откуда она моё имя знает? – лихорадочно пронеслось в моей голове, и тут я увидела хохочущего медведя, – Кирюша, ты че... – начала было я задавать вопрос и тут до меня начало доходить, что никого кроме Марьи медведь в квартиру бы не притащил, – Марья? – с сомнением спросила я.
Женщина прыснула от смеха, тряхнула головой, и не выдержав расхохоталась. А я стояла как дурочка и хлопала глазами. Наконец, ведунья успокоилась и принялась раскрывать причину такого вида.
-Я только занялась собой, только волосы обрезала, а тут эти опять нарисовались. Опять пришлось тратить силы, да выкидывать их со двора. А она, понимаешь, настырные такие, их выпнешь с одной стороны, а они в другую сторону лезут.
-Могла бы нам позвонить, я б тебе медведя в охранника дала.
-Да, из него охранник, как из г... кхм,- смущённо откашлялась она, – сама знаешь из чего пуля, я же тебе рассказывала, что было в прошлый раз.
-Ну, так меня бы позвала, – перебила я её.
-А для чего я по-твоему тогда к себе ушла? Да, чтоб тебя не зацепило. Короче, это не беда, отмахалась как – то, только из-за них задержаться пришлось. И чего их как мух на мёд тянет ко мне? А ты, я смотрю, тут тоже без дела не сидела...
-У них есть определитель дара. И судя по всему он работает не только с близкого расстояния, но и на дальность тоже, - ответила я, игнорируя последнюю фразу, – скорее всего он указывает, что там – то и там есть дар и они прутся по указанному маршруту.
-То есть я вот это всё делала зря? – Марья элегантным взмахом руки провела сверху вниз, вдоль своего тела.
-Ну, на счёт всего этого, не знаю, а вот брови такие нарисовала зря, - прыснула я.
-А чем тебе мои брови не нравятся? – искренне удивилась ведунья, – сейчас многие так носят.
-Но, ты – то не все, – хмыкнула я.
-Так, значит, это всё нужно убирать? – жалобно произнесла она.
-Пф, – шумно вздохнула я, – ну, если нравится, то оставь. Так, как ты отделалась – то от них?
-Да, никак, заговорила дом и поляну, и как только поняла, что очистилась от порчи, создала себе образ, да и рванула дальним путём, через деревню. Так, значит, ты говоришь, всё это зря?
-Угу, зря... тут понимаешь, вот какое дело... Ты говорила, что тоже видела сны, что во снах ты была Марья Моревна. А ты можешь сказать, что было с тобой в плену, ну, когда твой муж дурачок Кощея выпустил, а тот тебя в своё логово утащил. Для чего ты ему так нужна была, что он с тобой делал?
-Что делал, что делал, – проворчала Марья, – такое детям не рассказывают, вот что делал.
-Так у него что, просто был личный интерес?
-Да, какой там личный, - отмахнулась Марья, – извращенец проклятый.
-Так, ладно, с этим разобрались, а можешь сказать, что ты там видела, с кем он встречался, о чём говорил, что рассказывал?
-Да, что ты ко мне с этим Кощеем прицепилась, пусть он ещё тысячу лет в своём подвале сидит.
-Так он-то сидит, только его длинные уши ото всюду лезут.
-Точно, уши, – Марья ткнула в меня пальцем, – а я- то думаю, где я его видела, – она всплеснула руками, подскочила с дивана и начала мерить комнату шагами. Я смотрела на неё, крутя головой туда – сюда и ждала, когда она успокоится и продолжит рассказ.
-Я же часто во сне его видела, и его, и папашу евонного. Они оба всю жизнь возле Кощея вились и пятки ему лизали.
-Это ты о ком? – поинтересовалась я, уже догадываясь кого назовёт ведунья.
-О Самсоне, – ответила Марья.
-О ком? – переспросила я.
-Да, маленький такой кругленький, с длинными ушами, если спрячется в кусты и выставит свои уши, можно принять за зайчика.
-А, – протянула я, - так вот кого маленький Гришаня видел. Ну, точно, я хлопнула себя по коленкам, - теперь – то всё срастается. Это он грозился Бабу Ягу убить, и он своё обещание выполнил.
-Да, нет, Самсон не мог никого убить, его самого убили, когда он войско повёл Кощея выручать.
-Значит, Самсон это папаша, а как тогда сыночка звали?
-Да хрен его знает, – ругнулась Марья, – его никто никогда не звал, он сам везде свой нос засовывал.
-А ты в курсе, что твой безымянный Бабу Ягу убил?
-Нет, конечно, откуда? Пока её Григорий нашел, пока в Тридевятое принёс, пока Марья кинулась по следу, тот давно уже простыл, и убийцу невозможно было найти.
-Так это был именно этот, ваш, которого не звали. Он какую – то спицу заговорённую в ступу сунул, видно хотел у Яги силу отобрать, да не получилось, баба Нюра ей в самый последний момент попалась. Правда, там тоже было не всё нормально, но это уже другой разговор.
-А,так вот он чего всех подряд хватает, он силу у всех хочет отобрать.
-Я тоже так думала, пока в очередную спячку не впала, – хмыкнула я.
-И что же во время спячки изменилось? – Марья с интересом посмотрела на меня.
-Сон я видела, длинный такой, интересный сон. Возможно, он бы был длиннее, и увидела бы я больше, если бы Кирюша постоянно меня не будил. Много чего узнала, много чего поняла... А знаешь какими были последние слова Яги?
-Ну, наверное, что – то типа забери мой дар? – предположила ведунья.
-Марина берегись, – ответила я.
-Да, ладно, – ахнула ведунья, – и что же по-твоему это значит?
-Да, не трактуется это. Думаю, здесь воспринимать всё нужно напрямую. И варианта тут только два. Либо это мой мозг проанализировал увиденное и сделал мне предупреждение, либо его действительно сказала Яга. Что, опять же не отменяет предупреждения, а даже очень наоборот.
-И чего же тогда добивался этот гад, похищая меня? Чего он хотел, если не мой дар?
И тут меня осенило, что не просто так крутилась эта вся история в моём сне и последние слова Бабы Яги не были пустым звуком. Всё вело как раз к тому, чтобы я сказала единственный верный ответ. И я дала его:
-Меня.
-Ему нужен твой дар?
-Нет, – мотнула я головой, – не дар, а именно я. Он каким – то образом знает кто я, и его самая главная цель уничтожить меня. Но самое интересное знаешь в чём? Он поклялся извести весь мой род и так зациклился на этом, что позабыл главное. Дар, меняющий раз за разом человеческую оболочку не весь мой род, а всего ли один дар. В своей неестественной злобе он даже не заметил, что у него в подвале сидел единственный родной и очень дорогой бабе Яге человек, ты, и он без всякого сожаленья упустил тебя.
-И что же мы будем делать? – насупившись спросила ведунья.
-То, что сказала делать Баба Яга- беречься. Беречься и готовиться к войне. Пора закончить эту историю, потому что кое – кто уже зажился на этой земле.
-Очень пафосно, а если попроще?
- Ну, а если попроще, то выбора у нас нет. Рано или поздно, этот гад доберётся до меня и тогда мне придется защищаться. А это, я считаю, самое последнее дело. Лучше уж нападать и быть на шаг впереди.
-Но, что же мы можем?
-Пока у нас развязаны руки, мы можем всё. И знаешь что мы сделаем в первую очередь? Мы уничтожим шестёрок в чёрном.
-Почему шестёрок? – опешила Марья.
-Ну, это так в народе говорят о людях, которые делают грязную работу за других. Я не знаю почему они так называются.
-Угу, понятно, а как мы их будем уничтожать? Нам убивать никого нельзя.
-М-да, этот момент нужно продумать. Ну, можно, в конце концов... лишить памяти их что ли.
-Но, это нам не поможет. Ну, лишим мы их памяти, и что? Этому ушастому они и так сойдут.
-Ну, не скажи, я по телеку видела, что если человека лишить памяти, то у него всё обнуляется и появляется совесть.
-А ты телек – то поменьше смотри. Откуда совести взяться в бессовестной душе?
-Короче, найдём, лишим памяти и спрячем.
-А если серьёзно?
-Да, черт их возьми, давай их тогда закроем в собственном подвале, что ли и двери насмерть заварим.
-Тогда они умрут с голоду, – упёрлась Марья.
-Да нам – то какое дело до этого? – возмутилась я, но тут же вспомнила, - а, да там же в двери окошко есть, как в тюрьме, туда даже кастрюля влезет.
-Марина, это всё не серьёзно, дверь сломают, бандитов выпустят, а нам нужно, чтобы их никто не нашёл. Пока мы не придумаем, как их обезвредить, дело лучше не начинать.
-Да я думаю, думаю, – я схватилась за голову и начала её нещадно чесать, - а, я кажется придумала! У нас на границе рек есть остров. Когда я была маленькой, мы с родителями ездили туда купаться. Я хорошо там ориентируюсь, так что легко смогу переместиться на него. Сейчас там уже никто не купается, берега затопило, травой всё заросло. Сейчас туда только на рыбалку приезжают. Там даже сарайчик есть, снасти, котелок, спички соль, так что с голоду не подохнут.
-А если вдруг рыбаки приедут?
-А на этот случай мы лишим их памяти, – радостно хлопнула в ладоши я.
-Осталось придумать как это сделать, – усмехнулась Марья.
-А ты что, не знаешь как? – растерянно спросила я, – так что ж ты мне сидишь тут мозги пудришь?
-Я думала, что об этом знаешь ты, – растерянно сказала Марья, – ты так об этом убедительно рассказывала.
-Да, я- то откуда? – возмутилась я, – я же у тебя учусь.
-Ну, меня же некоторое время тут не было,а ты – то без дела не сидела.
-А ты откуда знаешь? – удивилась я.
-Да что ж я, по-твоему слепая? Ты думаешь, что я не видела, как Кирюша за дровами прибегал?
-А, это мы книгу бабы Нюры по чёрной магии сжигали, – отмахнулась я.
-Что? - Марья завопила так, что у меня даже уши заложило, – где ты её взяла?
-Да, у деда Григория, где ж ещё. Старуха её на его могиле прикопала, видно прятала от кого – то, а дед заныкал и не отдал,- захихикала я, – а тут я ему могилку поправляла, так он метался, метался, всё не знал куда её спрятать. В общем, мы её сожгли.
-Надеюсь, ты её не открывала? – прошептала едва шевелящимися губами ведунья.
-Да, нет. И даже желания не возникало, да ещё и дед не дал. Кстати, о книге... Слушай, у нас тут такое произошло... – я принялась подробно рассказывать о сожжении книги и псевдопожаре в квартире, – медведь сказал, что это остаточное явление.
-Хрень твой медведь сказал, – Марья вскочила с места и потянула меня к двери, – а ну, быстро пошли.
Я засеменила следом за ней. У порога Марья остановилась, посмотрела на тумбочку в прихожей и кинула через плечо:
-Фонарик возьми, - и не дожидаясь меня, отправилась вниз.
Я ничего не поняла, но наставницу послушалась. Быстро заперев дверь, я скачками понеслась за ней.