Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
-И откуда у нас сей необычный предмет? - спросила я медведя, - я точно его сюда не клала, рабочие к машине и близко не подходили. Ты точно надо мной не прикалываешься? - медведь удивленно уставился на меня, - ну, я имею ввиду, ты не издеваешься надо мной?
- Я? - взревел Кирюша, - ты думаешь, что это положил я?
- Так, всё понятно, - я резко нажала на педаль газа, развернулась и поехала на заброшенные дачи.
Влетев на поляну, где раньше была дача Петькиных родителей, я резко затормозила и как только машина замерла, выскочив из неё заорала:
-Старик, это так ты меня благодаришь? - но вокруг не появилось ни звука, дед Григорий либо любовался своим новым надгробием, либо не хотел появляться передо мной, - дед, - разозлилась я, - если ты сейчас не появишься здесь, то я твой сверточек с собой увезу - крикнула я в пустоту, крутясь вокруг собственной оси и пытаясь увидеть хоть тонкий намёк на присутствие покойничка. Но старик и на эту угрозу не ответил.
- Может, мы его новой плитой придавили, и он теперь к нам не придёт, - предположил медведь.
- А разве так бывает? - удивилась я, - не он уже давно мертвый, ему никакая плита, ни кирпичная, ни бетонная не помеха. Это он спрятался от меня. Дед, кому говорят, - сказала я угрожающим тоном, но и это было бесполезно, вокруг не шелохнулась ни одна черная травинка, - ах, так, - сказала я, хитро глядя на Кирюшу, и подмигивая ему, - ладно, давай посмотрим, что там у тебя.
Я нарочито медленно начала развязывать бечевку, и разматывать наполовину истлевшую рогожку, пахнущую землей. В свертке была завернута старинная книга.
- Хм... Я так понимаю это подарок мне, - задумчиво произнесла я, - на Марьину книгу похожа, да? - спросила я медведя, сунув ему под нос кожаный переплёт. Тот тихо сказал:
-Ага,-и потом добавил, - не лезла бы ты невесть куда, а?
- Ну, почему же невесть куда, - возмутилась я, - раз это была книга деда Григория, а он у нас хороший, то и книга должна быть... - я потянулась к краешку обложки и тут же получила по рукам.
- Не тронь, - передо мной стоял дед Григорий и глазищи у него были злющими, - ты пошто лезешь не спросясь?
- Ну, - задумчиво протянула я, - может потому, что спрашивать было некого?
- Чего это некого, - пробурчал себе под нос старик, - может, я занят был.
- Ага, занят, за мной наблюдая,- хихикнула я, и потянулась к книге, - а ну, колись, в чем прикол? - начала наступать на призрак я.
Старик растерянно посмотрел на Кирюшу, затем на меня.
-Да она сегодня с самого утра чудно говорит, – пояснил старику медведь, – что ни слово, то беда.
- Да, блин я спрашиваю, что за книга, почему вокруг неё суета?
- Суета потому, что эта книга не для тебя.
- Почему? - насупившись спросила я.
- Потому, - ответил моим же тоном старик.
- Почему? - повторила я, - дед, лучше скажи, я же не отстану.
Дед Григорий наигранно тяжело вздохнул, махнул рукой и ответил:
-Ладно, скажу. Это Книга Анны.
- Ну, и что? - начала было говорить я, но на меня тут же рыкнул медведь.
А то, что она была черная. Если ты даже откроешь эту книгу, то тоже станешь такой, – взгляд его стал жестким, и на секунду мне даже стало страшно.
- Да, ладно тебе, - отмахнулась я, и лицо мое стало серьёзно, как никогда, - пошутила я. Ты слишком плохо обо мне думаешь. Не собиралась я её открывать. Просто дед никак не хотел выползать из своего убежища, вот я его и выманила. А вообще я товарищ не любопытный и в чужие дела не лезу. Но, сегодня, пожалуй, сделаю исключение. Я предлагаю эту книгу сжечь.
- Почему? - удивился медведь.
- Но это же глупо хранить её, особенно нам. Если эта книга черная, то она может попасть кому-нибудь в руки и превратить этого кого-то в ведьму или колдуна. Эти ведьма или колдун начнут пакостить, и мы начнём с ним борьбу и неизвестно кому повезёт. А оно нам надо? Нам что, местных приключений мало, нам катастрофу вселенского масштаба подавай?
- М-да, - задумчиво произнёс старик, - настолько глубоко я никогда не задумывался. Если честно, то сначала я хранил её потому что Анна спрятала книгу у меня в могиле, потом к ней привык и начал относится к книге как к драгоценности.
- Хм, - усмехнулась я, - где-то я это уже слышала, "моя прелесть". А чего не взял и не сжёг?
- Так, я же как бы не могу, - старик помотал передо мной своими призрачными руками, - у меня бы сил на это не хватило. Я на то, чтобы перетащить книгу с могилы в повозку кучу сил потратил, мне теперь год придётся восстанавливаться, а тут целый огонь.
-Пф, ну, жгут же здесь что – то на кладбище, взял бы туда её перетащил, – предложила я,- ну, подумаешь, годик другой повосстанавливался бы, для тебя же это неважно. Зачем тебе тут нужна сила - то, если только девок по ночам пугать, появляясь из-за угла.
-Ох, и вредная ты, Марина, никак тот случай забыть не можешь, – старик покачал головой, – если бы всё так просто было, я бы давно уже что – нибудь придумал. Но тут вот какой вопрос, шалят тут всякие на кладбище, ходят по ночам, чёрные свечи жгут, шумят. А как ты избавишься от незваных гостей, если силы у тебя не будет? Да и книга просто так не сгорит.
-Ты имеешь ввиду, что для книги пламя магическое нужно, ну, то есть ведовское я хотела сказать. Так у нас и с этим проблем нет. Сейчас попросим Кирюшу, он нам веток натаскает...
-Да не сожжет это пламя её, – попробовал объяснить мне старик.
-Слушай, дед, не шебурши. Если честно, то до меня сегодня всё трудно доходит, я сегодня так устала, ещё и нифига не спала. Если тебе нужен ведовской костёр, то для нас и это не проблема. Сейчас Кирюха сгоняет за чудо дровами...
-Так жалко ить, – захныкал старик, – такое добро пропадает, оно ить, столько труда пропадёт зря. Это же не просто книга, это тяжелый труд, это же людями сколько лет писалось...
-Ну, завёл свою шарманку, – с тоской сказала я, - ты лучше посчитай, сколько хороших людей из-за неё полегло. Короче, давайте решать вопрос быстро, я честно устала и спать хочу.
-Эхе-хе, мне б твои заботы, - вздохнул старик и с тоской посмотрел на меня.
- Дед, вот если честно,- я приложила руку к груди, - да, не дай Бог. Если б ты знал какая у меня теперь жизнь, ты даже и не заикался об этом. Я думала, что ведовство это сидишь в глухом лесу, к тебе приходят дурочки крестьянки, бьют тебе челом и просят чуда. Ну, вылечить тятеньку, например. А на самом деле всё происходит далеко не так. Вокруг меня сплошное безумие, все что-то говорят, куда-то лезут, куда-то влипают, и все почему - то думают, что именно я их должна спасать. Ну, конечно, а кто же, как не я? Я же ведунья, у меня же дар. И ничего похожего на благодарность, абсолютно ни-че-го. Меня употребляют как... памперс какой - то.
- Эй, милая, ты чего разошлась? - осторожно спросил меня старик, - я же просто так это сказал, ну, для красного словца, что ли. Если хочешь сжечь это треклятую книгу, да жги ты её себе на здоровье, только не гневись. В конце концов, Анна умерла, а с тобой мне цельный век вековать и никогда не расставаться.
Я посмотрела на медведя, тот кивнул и исчез. Через мгновенье он снова появился уже с теми самыми полешками, что лежали у Марьи. Я быстро поставила их шалашиком, щелкнула пальцами и огонь загорелся. Без всяких раздумий кинула книгу в огонь, а следом за ней и рогожку с бечевкой, чтоб даже следа от неё не осталось. Сначала ничего особенного не происходило. Когда книга попала в костер, она раскрылась и огонь медленно начал сжирать страницы. Старик тихонько вздыхал, глядя на это. Один раз даже всхлипнул. Я посмотрела на него, а он, как будто ожидая этого сказал:
-А ведь Анна приходила за ней и не раз.
- Да? - искренне удивилась я,- и что же после этого происходило?
- А ничего не было, я ей книгу не отдавал.
- А мне значит отдал, а я её сожгла.
- Ага, - уныло ответил старичок, но тут же быстро добавил, - но так даже лучше будет. Ты не подумай, я не злюсь.
В это самое время костер дошел до корешка и внезапно огонь разбрызгало и раздуло так, словно внутри него взорвалась граната. Мы невольно отпрыгнули от костра. Но тот мгновенно собрался и вернулся в первоначальное положение. Ни книги, ни остатков её уже внутри костра не виднелось.
- Вот он где был, корень зла, в корешке, - я нервно хихикнула, непроизвольно произнеся каламбур.
Прежде чем погасить огонь, я внимательно осмотрела костер, и щелкнула пальцами. Огонь мгновенно исчез. Кирюща деловито подошел к кострищу, собрал полешки и испарился. А на меня навалилась такая усталость, что я плюхнулась прямо за землю. Вернулся Кирюша, сел напротив и внимательно посмотрел на меня.
- Устала очень, сил нет, - ответила я на его немой вопрос, - давай-ка двигать домой, да не по человечески, а как мы умеем. У меня не хватит сил ехать через весь город, в аварию попадём. Дед, ты меня извини, просто сил вообще не осталось. Давай с тобой завтра обсудим. Старик просто развел руками и исчез.
- Надеюсь он не обиделся, и завтра к нам придёт, - тяжело вздохнула я.
Старик снова появился и ответил улыбаясь:
- Покойники обижаться не умеют, - и снова исчез.
- Вот и замечательно.
Я с большим трудом встала и еле передвигая ногами, направилась к машине. Когда я уселась за руль, медведь рыкнул:
-Перемещать буду я.
И мы тут же оказались в гараже. Единственное, на что у меня хватило сил, так это на то, чтобы выбраться из гаража и переместиться к дереву на детской площадке. Сегодня тут почему-то было очень шумно и многолюдно. Казалось, что все старушки и домохозяйки нашего двора собрались там, чтобы что – то обсудить, и посмотреть куда - то наверх. Я не стала заострять внимание на то, о чём они говорят, и постаралась прошмыгнуть мимо них, но кто – то из соседей заметил меня и окликнул:
-Марин, у тебя же есть ключи от ведьминой квартиры?
-От ведьминой? – я застыла на месте, – а зачем он вам?
-Так там так полыхнуло, думали пожар. Хотели в МЧС уже звонить, смотрим, а там не следа.
-Где конкретно горело? – встрепенулась я.
-Так вон же, где балкон. Там кааак полыхнёт, аж пламя вырвалось на улицу, а потом всё, как будто ничего и не было. Ты бы сходила, глянула, что там не так, а то домой возвращаться боязно.
Я посмотрела на медведя, и почувствовала такой адреналин, что забыла, что только что ноги еле волокла. Рванув с места, как заправский спринтер, залетела в подъезд и в несколько прыжков оказалась у двери старухи. С ключами возиться не стала, а просто переместилась в зал, где по идее должно было полыхать. В квартире был порядок, чистота и тишина. Ничего не горело, не трещало, и намёка на пожар не было. Я стараясь быть как можно спокойнее, вышла на балкон и крикнула соседям:
-Аллё, народ, а вы уверены, что тут что – то полыхало? - нестройный хор голосов, снизу ответил , что да, – тут ничего нет, – крикнула я в ответ, даже запаха, даже его признаков. Может, это вам показалось? Может, это какой – то оптический обман зрения? Может, солнце как – то в стёклах отразилось, – предположила я.
-Да, шут его знает, – ответили снизу, – так там точно безопасно?
-Точно, точно, зачем мне врать. Идите уже по домам. отдыхайте.
-Вот ведьма проклятая, и на том свете никому покоя не даёт, – раздалось ругательство снизу, – хорошо хоть Маринка попалась. а то так и стояли бы тут до самой темноты.
Народ под окнами потихоньку начал расходиться, тихо переговариваясь между собой. А я уставилась на медведя и спросила:
-Ну, и что здесь не так? То, что это был отблеск сгоревшей книги и ежу понятно, но почему именно здесь? Я же в зале каждый сантиметр святой водой обрызгала, я же в каждый угол со свечкой залезла, что тут ещё может быть?
Медведь внимательно осмотрел практически пустую комнату и вдруг сделал вывод:
-Остаточное явление.
- О, Господи, а это ещё как?
- Это всего лишь моё предположение, – ответил медведь, – стена, где висело зеркало, больше мне ничего не приходит в голову.
-А что, так бывает? – удивилась я.
-Если оно там висело много лет, то... – он хмыкнул, и развел передними лапами.
-Как мне надоела эта квартира. Сил моих на неё больше нет. Вот прорва, настоящая прорва, больше её никак не назвать. Сколько бы ты туда не вкладывал, всё время мало. Тьфу, пошли отсюда.
Я не дожидаясь ответа Кирюши, переместилась к себе домой. Медведь не стал медлить и тоже последовал за мной. Я, чувствуя, что силы мои заканчиваются, насыпала медведю в миску побольше корма, налила свежей воды и пошла греметь своими кастрюлями. Слава Богу, что у меня теперь появилась привычка, варить на несколько дней. Кирюша с большим удовольствием хрустел кормом, я шумно хлебала свой суп и глядя на медведя думала о том, что когда вернется Марья непременно всё наладится, всё станет на свои места и жизнь пойдёт своим чередом. Вспомнив Марью, я внезапно поняла, что на душе стало тепло, уютно, хорошо. Мне очень захотелось чтоб случилось так, чтобы я сейчас легла спать, проснулась, а она уже здесь. Стоит и в нетерпение стучит в мою дверь. Мне и вправду захотелось невыносимо сильно спать, я, даже не убирая тарелки со стола поплелась в свою комнату. Уже сев на кровать, я вспомнила о Марине. Потянувшись к столу, я достала зеркальце, сказала заклинание и попросила показать её. Она всё так же сидела в подвале, но мне показалось, что настроение её не такое уж радужное.
- Что, уже не веселится? - вдруг услышала я рык возле своего уха.
- Нет. Она и раньше, в общем-то не веселилась, но теперь ей явно взгрустнулось, - ухмыльнулась я.
– Ну, и что делать будем? - спросил медведь.
- Спать и наблюдать. Или наоборот, наблюдать и спать, как хочешь. Как тебе больше понравится. С голоду она не умрёт, человек без еды может прожить месяц, без воды не засохнет, вон, видишь, бутылка с водой возле кровати стоит, значит, воду ей дают и у нас, как минимум дня три четыре есть. Так что кидаться сломя голову никуда не будем. Я хочу спать, поэтому я ложусь, а ты как хочешь.
- Зеркальце оставь, а сама спи, - предложил медведь, - я буду наблюдать, ты спать.
Я взяла одну из своих подушек, положила на диван, сверху пристроила зеркальце и бухнулась в кровать.
На этот раз я долго плавала в какой-то белой гуще, похожей больше на туман, чем на облака, и только потом, снова очутилась в теле Бабы Яги. Я сидела в горнице и смотрела в окно. По двору слонялся ушастый малец, который ну, никак не давал мне покоя. Он ходил от конюшни к забору и обратно, поглядывая на ворота. Я умышленно приказала их закрыть. В конце концов, раз у Кощея осталось войско, которое могло подкрасться незаметно с одной стороны, почему не может найтись войско, которое пойдёт в обход. Если такое случится, то мне придётся защищать дом с горсткой людей. Я оторвала свой взгляд от окна и посмотрела на столы. Те были накрыты белым полотном, на котором уже располагались хлеб, жбаны с квасом и медовухой. Вокруг стола суетились девушки, принося готовые блюда, стол постепенно наполнялся яствами, а на душе было неспокойно. Я достала волшебное зеркальце и приказала показать дочь. Она была как всегда на высоте, причем не в переносном, а в прямом смысле этого слова. Марья Моревна стояла на возвышении и командовала своими людьми, вытирая меч огромным лопухом. Вражье войско было разбито в пух и прах а наши воины ходили по полю битвы собирая добычу и складывая её у ног дочери. Марья была непривычно хмурой, по её лицу было видно, что она, так же как и я чем-то встревожена. Я попробовала найти длинноухого уродца, что возглавлял вражье войско, но зеркальце указало лишь на груду вражьих тел. Я сделала вывод, что он мертв, иначе зеркальце показало бы мне именно его.
В ворота кто-то громко постучался и я вздрогнула от неожиданности, но веселый голос зятя успокоил меня. Тот влетел во двор на своем коне как вихрь и крутясь на месте, громогласно известил нас о полной победе над врагом. Тут же приказал, чтоб пара телег следовали за ним. Я совсем забыла дать распоряжение о телегах, но наши люди хорошо знали свои обязанности и давно их запрягли. Иван выскочил со двора словно ветер, за ним поспешили пара телег. В одной из них промелькнула голова с длинными ушами. Я снова схватилась за зеркальце и приказала показать мальца. Тот сидел в телеге и тихонько плакал, тайком утирая слёзы с лица рукавом. Я невольно нахмурилась и стала наблюдать, что же произойдёт. Но малец доехал до моста, спрыгнул с телеги и уселся на берегу реки, наблюдая за тем, что происходит на противоположной стороне. А там Иван да Марья сгребли трофеи, сложили их в телегу и тронулись в обратный путь. Ратники пристегнули вражьих лошадей к седлам и отправились вслед за ними. Лошадей оказалось много, что не могло не порадовать меня. Я отвлеклась на них и потеряла из вида мальца. Махнув на него рукой, ушел и ушел, прибрала зеркальце и отправилась готовить очередной пир. После битвы Марья всегда хорошо и много ела, нужно было поторопить кухарок.
Пир был в полном разгаре, когда в груди что-то кольнуло и чувство тревоги внезапно овладело мной. Я посмотрела на Марью, та побледнела и схватилась за грудь. Она тоже что-то почувствовала. Я вышла во двор и быстрым шагом направилась к подвалу, где томился Кощей. Схватив факел, и обойдя всё вокруг, я проверила цепи и замки, висящие на двери подвала. Всё было в целости и сохранности, остальное не важно. Успокоившись, вернулась в терем и уселась за стол.
- Марина, ей есть принесли. Она ест, - холодный мокрый нос вдруг ткнулся мне руку.
Я с трудом разлепила глаза, передо мной стоял Кирюша.
- Да и хрен с ней, значит и с голоду не помрет, - ответила я сонно, закрыла глаза, и перевернулась на бок, - ты не буди меня больше, ты наблюдай, - пробубнила я зевая, - я проснусь, а ты мне расскажешь.
Внезапно меня обволокло туманом, куда-то потянуло и снова выкинуло в помещение. Только на этот раз оно было совсем другим. Оно очень отличалась от того, что было раньше. Это уже был не огромный светлый и чистый терем, а небольшая избушка с маленькими окнами, затянутыми паутиной. Но, не смотря на запущенность дома, все окружающие предметы радовали меня. Они были родными, близкими сердцу и радовали глаз, несмотря на пыль и грязь. Я стояла у одного из окон, сметала паутину и думала о дочери. Наконец-то мы перебили всё войско Кощеево, наконец-то наступил мир и и порядок. Наконец-то каждый из нас может заняться привычными для нас делами. Марья Моревна счастливо жить со своим супругом, вести хозяйство и лишь изредка выезжать со двора, чтобы проверить свои владенья. Наконец - то я перебралась к себе домой, где нет людей, а полно радостно встречающих меня зверей, птиц и гадов лесных. Конечно, так или иначе, люди будут приходить ко мне, но уже не так как в доме у Марьи. Они будут приходить ко мне с дарами и просьбами в защите, справедливости, рождении детей.
Я буду злится от их назойливости, но всегда с большим удовольствием помогать, ведь я в их понимании богиня судьбы, удачи, плодородия и благоденствия Макошь, а Макошь не может отказывать людям. Макошь для них, что родная мать. Даже не смотря на новое верование, и очернение моего образа.
-А новая вера, с тех пор, как превратила меня в злобную Бабу Ягу, прибавила забот, – хмыкнула я, – снова и снова злобные мачехи будут присылать ко мне на съедение своих нелюбимых пасынков и падчериц, снова и снова мне придётся выяснять, кого к чему приспособить и, так сказать, их сортировать. Кого – то, кто совсем мал, отдавать бездетным семьям, молящихся о детях, кого – то учить быть зубастым и отправлять назад, ну, чтобы извести из дома, мелкую нечисть, принявшую образ красивой женщины, кого – то научить мастерству, многие девицы уходили от меня мастерицами вышивания, прядения, да вязания и слыли великими мастерицами. А кого – то придётся готовить на царствование, это, конечно только тех, кто вместо того, чтобы заступить на царствование придумал себе красивую блажь и помчался на поиски мифической царевны, убегая от ответственности. Но, в основной своей массе опять придётся детей растить, воспитывать и переправлять их на ту сторону, в Тридесятое, к Марье на хозяйство. Благодаря нерадивым родителям, не переведётся у дочери ни армия, ни челядь.
Я быстро прибралась в своем доме и вышла во двор. Нужно оповестить лес, что я вернулась. Я свистнула так, что макушки деревьев склонились к земле. Первыми прилетели птицы, и присели на забор, те, кому не хватило места на заборе, сели на крышу избушки и окружающие двор деревья. Потихоньку во дворе начало собираться зверье, приползать гады. Приветствуя друг друга стали шипеть, лаять, рычать, а я смотрела на свое хозяйство и радовалась их шуму и гомону. Дождавшись всех, до одного, известила их о том, что исконный мир вернулся в наши земли, и что теперь все обязаны строго исполнять закон мирозданья, и коли приведёт и бросит в лесу нерадивая мать своего ребёнка, то не рвать его и не жрать, а вести, как всегда, его ко мне на воспитание. Услышав от каждого клятву верности, и заверения в неукоснительном исполнении моего закона, отпустила их на все четыре стороны. Вся живность разошлась, расползлась, разлетелась по норам, гнездам и логовам, во дворе лишь остался один черный кот. Мой любимый кот Василий. Он терся об мои ноги и мурчал от удовольствия. Конечно он немного одичал за время моего отсутствия, но ничего, привыкнет, одомашнится.
- Марина, Марин, - снова принялся будить меня Кирюша.
Я открыла глаза и зло спросила сонным голосом:
-Ну, чего тебе, что опять на этот раз?
- Она разговаривает со сторожем.
-Кирюша, дай поспать, а. Ну, разговаривает, так что ж теперь, может, она включает свои женские чары, чтоб он отпустил её. Ты слушай, что она говорит, я встану, расскажешь.
Я снова упала в вату тумана и затем оказалась в избушке. Перед мной стояло огромное, во весь рост зеркало, и из него на меня смотрела красивая женщина лет тридцати. Я заканчивала читать заклинание. Как только произнесла последние слова, зеркало пошло рябью и превратилось в дверь. Я шагнула в него и очутилась у Марьи в горнице. Мне понадобилось волшебное зеркальце, и я направилась к сундуку, где у нас хранились волшебные вещи. Проходя мимо окна, выходящего во двор, краем глаза заметила какую – то суету. Не знаю почему, но седьмое чувство подсказало мне, что там творится что – то неладное. Я остановилась и уставилась в окно. Мимо меня, с пустыми вёдрами к колодцу пробежал Иван царевич и длинноухий малец. То, что он вернулся мне совсем не понравилось, но, похоже, он теперь был сиротой, а к сиротам у меня особое отношение. Как бы он ни был плох, он всё – таки живая душа, а это значит, что его можно перевоспитать. Иван с мальцом снова пробежали мимо меня, теперь уже с полными вёдрами. Я проследила взглядом, куда они несли воду, ахнула, и сорвавшись с места понесла в подвал. Замок уже был открыт, и валялся вместе с ключами рядом с дверью, цепи сняты и разорваны в нескольких местах, а в глубине подвала слышался голос Кощея.
-Ах, Марья, Марья, не тому ты доверилась, – застонала я, схватившись за голову, – тот, кто победил обманом, обманом станет и жить.
-Спасибо, тебе Иван царевич, за глупость твою, - прогрохотал Кощей, - не видать тебе теперь Марьи Моревны, как своих ушей.
Страшным вихрем вылетел он из подвала, подхватил с земли Марью Моревну, как раз въезжающую во двор на коне, я и глазом не успела моргнуть, как он был уже в районе моста. Я свистнула, подзывая свою ступу, но прилетела только метла. Мне некогда было разбираться в чём дело, я оседлала её и полетела вслед за Кощеем. Но, куда уж там... Мне невозможно было угнаться за злодеем, единственное, что я успела разглядеть, так это бесчувственную Марью в его руках, да мальца, зацепившегося рукой за сапог Кощея, грозившего мне кулаком и выкрикивая в мою сторону ругательства. После длительной погони я поняла, что летит он в своё каменное царство, и что мне туда не долететь. Развернув метлу я вернулась к виновнику своих бед. Тот стоял на коленях и рыдал, закрыв лицо. Это ещё больше разозлило меня, и я дала ему наотмашь затрещину.
-Если не вернёшь мне дочь, – взревела я, – прокляну тебя и весь твой народ. Не быть вам счастливыми, не быть вам богатыми, не быть вам сытыми...
-Хватит, – Иван поднялся с колен, – не надо меня пугать. Моя вина, мне и ответ держать. Я верну Марью, во что бы мне это ни стало.
Не зря я с самого начала невзлюбила женишка, чуяло моё сердце... Но, что делать, слезами горю не поможешь. Зять есть зять. Нужно его в дорогу собирать, путь будет неблизким и непростым, нужно приготовить ему всё нужное в дорогу, сделать кучу заговоров, парочку ведовских вещей создать. Ведь главная наша задача не наказать глупого царевича, а освободить Марью. Теперь всё будет зависеть только от него.
Утром, проводив Ивана царевича, я сделала распоряжения в тереме Марьи и отправилась в свою избушку, своё зверьё собирать. Ведь царство Кощеево находилось не по ту сторону жизни, а по эту, в нашем, людском мире, и дорогу туда указать могли только мои подопечные. Как всегда свистнув так, что деревья согнулись, я не стала ждать, пока все соберутся, а принялась раздавать задания, первым, кто явился на зов. Орлу следить за Иваном с неба, медведю на земле, а щуке в море. Вообще – то это была совсем не щука, а совершенно другая рыба, но так как я ей так и не придумала названья, звала её щукой, а та была совсем не против. Остальным же велела искать Ивана и докладывать о каждом его шаге. Живность, получив распоряжение, тут же отправлялась обратно и принималась выполнять задание. То и дело стали прилетать ко мне птахи, принося известия от того, либо иного зверя. Весь мир превратился в шпиона, готового помочь в тот же миг, когда царевич оступится.