Каждый год у нас были какие-то перемены. Сначала мы прибыли в Тольятти, где нас расселили в бывшей школе. В ней мы жили, в ней же и учились. Мы узнали, что нашего училища еще нет, его только собирались строить. На первом курсе у нас ничего своего не было. Мы даже питались и мылись в городе.
После нового набора еще одного курсантского батальона, всем нам предоставили девятиэтажное общежитие для проживания. Учиться мы продолжали в школе, но теперь приходилось совершать трехкилометровые переходы от него до школы и обратно. На территории школы к тому времени были построены два ангара и дополнительные помещения: для варочного цеха, для мойки посуды, для хлеборезки и для хранения продуктов.
И только во время нашего обучения на втором курсе, нам сообщили, что начались фундаментные работы, и, что был уложен первый кирпич в стену будущего учебного корпуса нашего военного училища.
После того, как было начато строительство нашего военного училища в городе Тольятти, темпы его строительства шли стремительным образом.
Виват, строители!
Конечно, все строилось не в последний момент. Например, для столовой на территории школы, необходимо было сделать отдельную подводку электричества. Перед нами была поставлена задача, в срочном порядке выкопать траншею под фундамент для трансформаторной будки. И все бы ничего, если бы не сильный мороз и не глубоко промороженная земля. Зима с 1978 на 1979 год была очень холодной, поэтому грунт промерз на большую глубину. Выкопать траншею, было поручено нашему взводу. Задействовать кого-то дополнительно из курсантов, не было смысла. Землю приходилось греть. Для этого разводили костры по периметру и поддерживали огонь. После того, как земля прогревалась на какую-то глубину, размороженный грунт выкидывался на поверхность. Потом костер разводился снова, и все повторялось еще и еще раз. Несколько курсантов будили ночью, они поднимались и шли копать, после чего уходили спать. Кого-то снова поднимали, и они снова копали траншею. Так было до тех пор, пока грунт не был выбран на нужную глубину. Днем все, кто работал, в составе роты пошли на занятия.
У каждого строителя бывают моменты в жизни, когда он испытывает чувство радости и гордости от того, что он участвовал в процессе строительства и построил что-то своими руками. Помните слова из известного мультфильма про крокодила Гену и Чебурашку? "Мы строили-строили и наконец, построили. Ура!"
Виват, строители!
Командиры взводов и отношения с ними
Я помню всех своих командиров взводов. Их было несколько за время нашего обучения. Каждый из них дал мне что-то свое. Я словно губка впитывал все, что они говорили. Правда, из всего сказанного, я делал свои выводы. Но, в любом случае, я должен был выполнять все требования воинских уставов и подчинялся своим командиром. Каждый из них был для меня примером, я старался учиться у них лучшему, но постоянно давал оценку и выбирал для себя только то, что считал нужным.
Моего первого командира взвода звали Виктор Андреевич, как и нашего командира батальона. Удивительное дело, но и родились они в один и тот же день - 23 февраля, правда, в разные годы. Фамилии у них были разные. Командир взвода носил фамилию Чухан, а комбат фамилию Крамаренко.
Во время курса молодого бойца, проходившего в Кингисеппе, лейтенант Чухан был командиром нашего взвода. Он приехал с нами из Ленинграда в Тольятти. Какое-то время продолжал командовать нашим взводом. Позже его поставили секретарем партийной организации, и, можно сказать, что мы его больше не видели.
Пока он был нашим командиром, то я беседовал с ним, особенно после того, когда нас заставили писать подробную автобиографию. В ней требовалось рассказать о себе абсолютно все.
— Товарищи курсанты, - сказал командир роты, - вы должны написать свою автобиографию, но писать ее нужно максимально подробно. Вы не должны пропустить ничего из своей жизни, ни одной мелочи. Пишите все, чем вы занимались, какие секции и кружки посещали, а также какое хобби у вас есть сегодня или что вы любите делать, например, рисовать.
Я написал очень подробную анкету о себе. Не указал только один факт, что мой отец был потомком княжеского рода. Я никогда не говорил об этом с кем-либо, хотя, мой отец очень часто говорил, что он был княжеским сыном. Правда, чаще всего это было после того, как он выпьет немного водки. Чуть-чуть выпив, он вспоминал свою молодость и юность, рассказывал о себе и о своей жизни. Потом, когда с водкой явно был перебор, начинались рассказы о войне. Кончалось все печально. Отец напивался и кричал о том, что он и сейчас готов громить немцев за то, что они сделали тогда в первой половине 40-вых годов прошлого столетия.
— Гады немцы, - кричал он, - сейчас мы дадим им жару, будут знать наших.
Правда, такое случалось редко, но это был явный перебор. Отец начинал шуметь, бегать, искать приключений. Иногда находил их. Мы с мамой знали, что лучше закрыться в своей комнате и сидеть там тихо, пока он не успокоится и не ляжет спать. Тогда я еще очень многого не понимал и сердился на своего отца за подобное поведение. Мама успокаивала меня, она защищала папу и говорила, что любит его. Я тоже любил своего отца, но не в моменты, когда он выпивал. Мой папа был достаточно начитанным человеком, с хорошим чувством юмора и очень трудолюбивым.
Когда я заполнял анкету и писал свою биографию, то боялся, что кто-то может узнать, что мой дед и мои прадеды были князьями. Это пугало меня больше всего. Если кто-то, как я думал, узнает об этом, то, возможно, мне можно будет распрощаться с военным училищем. Правда, мой отец, когда началась Великая Отечественная война, ушел на фронт добровольцем, в неполные 18 лет. Для этого он приписал себе возраст, после чего был направлен в летную школу и стал военным летчиком. Мой отец воевал, имел ранения и боевые награды. Я гордился им всегда. В чем-то мне даже хотелось быть похожим на него. Он и моя мама всегда учили меня любить свою Родину и любить свой народ.
— Все, что у нас есть, - говорил мне папа, - это наша жизнь, земля на которой мы живем и наш народ. Богу было угодно, чтобы мы родились здесь, значит и умереть мы должны тоже здесь на своей Родине, на своей земле, а, если где-то, то только за нее.
Прочитав мою автобиографию, лейтенант Чухан узнал, что я еще люблю рисовать, после чего назначил меня редактором боевого листка. Чего больше всего мне не хотелось, так это заниматься выпуском боевых листков. С оформлением у меня не было проблемы, но вот о чем постоянно писать я не знал. Позже стал понимать, когда эту же работу заставляли меня делать уже другие командиры взводов. Потом меня назначили оформителем ротной газеты. В связи с ней у меня тоже было пара историй, но это было уже на третьем и на четвертом курсе.
Говорят, что почти все курсанты рано или поздно, но задумываются о том, правильное ли решение они приняли, когда поступали в военное училище. Многие из них переживают момент, когда они задумываются об этом уже во время обучения. Не знаю, так ли это на самом деле, но я действительно в конце второго курса задал себе вопрос об этом. Если честно, то я думал о том, что отслужив в армии два года, можно было бы продолжать жизнь на гражданке. У меня на тот момент было все необходимое и желаемое: рабочая специальность, жена и дочь. Думать же об отчислении я не собирался. Тут, как говориться, обратного пути нет, что сделано, то сделано, но впереди было еще два года обучения.
Помню, как на эту тему разговаривали в конце одной самоподготовки со своим командиром взвода со старшим лейтенантом Леоновым. Он нарисовал на доске ромбик, точно, такой же формы, какой мы получили по окончанию своего выпуска из училища.
Начиная с нижней точки, он вел линию вверх и говорил:
— Самый трудный и непонятный путь, это первый курс обучения. Эта дорога вверх, впереди поворот, поэтому не видно того, что будет дальше. Второй курс - это период более понятный, но много раздумий, есть неуверенность в себе. Именно в это время терзают сомнения, и очень многие курсанты думают о том, что не совершили ли ошибку с выбором профессии военного. Кое-кто даже готов покинуть военное училище. Да, нужно было набраться мужества, все выдержать, чтобы добраться до высшей точки. Вы до нее добрались! Оставьте все свои сомнения позади, дальше будет проще и легче. Половина пути вами уже пройдена. Дальше будет спуск, на своем опыте я знаю, что вам будет уже легче. Потом останется один завершающий год. Эта стажировка в войсках и дипломная работа. Все пролетит так быстро и незаметно, что вы не успеете оглянуться назад, как уже станете офицерами.
Много раз я вспоминал слова своего командира взвода, старшего лейтенанта Леонова, и понимал, что он был прав. Мы нашли с ним общий язык и очень часто беседовали в классе, когда там больше никого не было. Я задавал ему свои вопросы, которые волновали меня, а он отвечал мне на них. Иногда он сам спрашивал меня о чем-то, а я рассказывал все без утайки. Правда, это не было стукачеством и никак не касалось других курсантов. Я не рассказывал того, что знал о своих товарищах, а командир взвода и не спрашивал меня об этом. Возможно, он знал, что я все равно не буду этого делать. Наши беседы касались только лично нас и службы в армии.
Мы любили своего командира взвода и любя называли его одуванчиком. Что касалось его клички то, можно сказать, что он дал ее себе сам.
— Так, товарищи курсанты, - говорил он. - Буду заниматься воспитательной работы с вами, но теперь буду делать это особым способом.
— Это, каким же интересно способом, товарищ старший лейтенант? - спросили курсанты.
— Мой способ очень прост, - сказал командир взвода, - а главное, как мне кажется, он справедлив. У меня есть блокнот, в который я буду записывать фамилии курсантов за их мелкие нарушения. Ну, не объявлять же постоянно наряды вне очереди за мелкие провинности и нарушения, как, например, за опоздание в строй или за грязный подворотничок и так далее. Если за все нарушения объявлять наряды вне очереди, то в них будут ходить только те, у кого они объявлены. А, между прочим, бывают и хозяйственные работы. Допустим, нужно сходить на кафедру и помыть там окна. Вот тут-то я и открываю свой блокнот, читаю фамилии первых курсантов в своем списке и направляю их на работы. Естественно, фамилии направленных на работу курсантов, я вычеркну, но список же будет постоянно пополняться. Не так ли, товарищи курсанты?
— А, если там не будет никого? Я имею в виду в этом списке? - спросил кто-то из курсантов взвода.
— Так это же хорошо, если в списке никого не будет. Но, тогда по списку взвода, - сказал командир.
— Да, будут там фамилии, - буркнул из строя курсант Сергей Леднев. - Я уже сегодня успел дважды отличиться и попасть в этот список.
— Так точно, товарищ курсант, - сказал старший лейтенант. - Вы меня и натолкнули на эту мысль. А группу мы назовем "Одуванчик".
— Почему одуванчик, товарищ старший лейтенант?
— Так все очень просто, - сказал командир. - У одуванчика оно как? Куда ветер дунул, туда и полетели семена. Вот и наша команда также, куда позвали на работу, туда они и побежали в первых рядах.
Вот так мы начали звать про себя своего командира одуванчиком.
Летний отпуск после окончания второго курса
Наконец, мы сдали все экзамены и нас должны были отпустить в летний отпуск. Перед этим нам нужно было сдать старое обмундирование. Свою парадную форму мы тоже должны были сдать, предварительно оторвав от нее все шевроны и нашивки. Так что в отпуск мы поехали уже в новом обмундировании. Естественно, шевроны и новые, три шпалы мы пришили к своим парадкам, ведь нас же перевели на третий курс. Так что все законно было и не важно, что курс еще только впереди. Опять же гордость. Командир взвода был прав, дальше все шло стремительнее. Математики, физики, химии и других общеобразовательных предметов у нас больше не было. Все предметы были уже по специальности. Опять же, началось обучение тактике рукопашного боя, вождению грузового автомобиля и так далее. Учиться стало интереснее, да и время быстрее уже шло. А четвертый курс - это и вовсе был один миг, но событий во время него тоже было не мало.
На фото я, перед отпуском. Это были последние дни нашего нахождения на территории школы.
Свой отпуск я провел в Ленинграде со своей женой и дочерью. Мы проводили все время вместе, и были бесконечно счастливы. В этот раз мы жили в большой комнате в квартире отца. Он впервые увидел меня в курсантской форме. После маминых похорон, я не писал письма своим родным, в том числе и ему. Даже не знаю, знал ли он то, что я поступил в военное училище или нет до одного случая. Он мог лишь догадываться об этом, так как знал, что я собирался в него поступать. В любом случае, ему не было известно то, что мое военное училище находилось не в городе Пушкине, а в Тольятти. Я писал письма только своей жене и, иногда, своей соседке Светлане, с которой мы дружили. Однажды, по ошибке, написал не ее номер квартиры, а свой. Нам много приходилось писать свой домашний адрес в анкетах, поэтому не было ничего странного в том, что машинально я мог сделать эту ошибку. Тогда письмо получил отец, но передал его Свете. Так он узнал, что я все же стал курсантом и учусь в другом городе. Папа написал мне письмо. Я ответил ему, но написал, что не люблю писать письма, что у меня много учебы, что могу приехать к нему в гости. И все же, решение на время поселиться в квартире отца, пришло не сразу.
— Привет, пап! - сказал я отцу, после того, как он открыл мне двери. - Познакомься, это моя жена Лиля. Правда, ты ее уже видел во время похорон и поэтому знаешь. А это наша дочь Дина. Папа, я приехал в отпуск на один месяц. Можно сказать, что нам негде жить, у жены с тещей однокомнатная квартира, а ты живешь один в двухкомнатной квартире. Может быть, мы сможем какое-то время пожить у тебя?
— Да, конечно, - сказал отец. - Это не только моя квартира, но и твоя тоже. Я живу и сплю в маленькой комнате, а в большой комнате все осталось так же, как это было при Лапе, то есть при маме. Вы можете поселиться в ней.
Папа называл маму лапочкой, лапусей или просто лапой. Последнее обращение я слышал от него чаще, чем остальные.
— Хорошо, - сказал я, - спасибо. Мы не будем тебе мешать.
— Спасибо! - сказала Лиля. - А, может быть, вам нужна какая-нибудь помощь? Хотите, я буду готовить для вас обеды?
— Нет, спасибо, я справлюсь сам. Постараюсь вам тоже не мешать. Вы проходите в комнату.
Папа сдержал свое слово. Этот летний отпуск, проведенный в квартире моих родителей, был настолько тихим и спокойным для нас, что казалось, будто бы кроме нас, там никого больше не было. Правда, нас посещали друзья. Пару раз забегал друг. У него тоже был отпуск, только он учился в Пушкине и перешел на 4 курс. Раза три или больше, заходила соседка Светлана. Долгих посиделок, конечно, не было, но девушки нашли общий язык.
Жалко, но летний отпуск прошел очень быстро. Мне предстояло вернуться в Тольятти. Поскольку летом я ездил домой и обратно в училище на поезде, то выезжать из дома нужно было за трое суток, чтобы, как всегда, прибыть в училище без опоздания. После отпуска нас ждала казарма родного училища.
Продолжение следует
Первый курс (начало) - Второй курс (начало, часть 26) - 27 - 28 - 29 - 30 - 31- 32 - 33 - 34 - 35 - 36 - 37 - 38 - 39 - Продолжение
Ссылки на рекомендуемые или упомянутые статьи:
- Героическое прошлое нашего народа - Моя тетя пережила блокаду
Очень хочется написать статью о своей теще, Магдалине Петровне. Она окончила институт танкостроения в 1942 году, уехала с заводом на Урал и работала там в КБ, вместе с Котовым, создателем легендарного танка Т-34. Позже, когда я познакомился со своей женой, то узнал, что моя теща уже давно возглавляет КБ, которое занимается усовершенствованием и созданием новых танков. Не удивлюсь, если кто-то скажет, что и в современных танках есть очень много разработок и идей инженеров, работавших под ее началом. Скорее всего, что так оно и есть. Конечно, люди и сегодня работают в том КБ, а фотографии моей тещи до сих пор висят на стендах. У меня была замечательная теща. Даже уйдя на пенсию, она какое-то время работала в охране своего здания "ВНИИВЕТМАША". Ей было трудно расстаться со своими коллегами и с коллективом. Я понимаю ее. У нас сохранилось очень много ее фотографий. К сожалению, большей части ее коллег нет в живых. Статья обязательно будет. Дам на нее ссылку.
Подписывайтесь и читайте другие мои статьи на моем канале! Ставьте лайки, пишите комментарии.
Всем хорошего настроения и успехов в делах!