Змеиная хитрость Натальи, как считала Таисия Владимировна, не знала границ: вчера в художественную школу к дочери пришла, а сегодня принесла краски, кисти и ватман и стала что-то объяснять девочке, будто ее там, в школе, этому обучить не могут.
Ну не верила Таисия Владимировна во внезапно проснувшуюся материнскую любовь Натальи. Она стояла у кухонного окна и жалела о том, что вчера поддалась уговорам матери Кристины и разрешила ей сегодня навестить дочь.
В кухню вошла Наталья и, ничего не говоря, поставила кастрюлю с водой на плиту.
— Не поняла, а кто это тебе разрешил здесь хозяйничать? — строго спросила Таисия Владимировна.
— А мы тут с Кристиной картину пишем. Сейчас закончим и ужинать будем, — ответила Наталья.
Хозяйка посмотрела, нет ли в коридоре внучки, и ответила нежеланной гостье:
— Повидала дочку — и уматывай.
— А вы так со мной не разговаривайте. Я все-таки мать Кристины и имею на нее права. А вы, между прочим, многого еще не знаете, — присаживаясь за стол, возразила Наталья. — Давайте, поговорим.
— Хорошо, — недолго думая, согласилась Таисия Владимировна. — Давай, поговорим, поставим все точки над «i», — и тоже присела за кухонный стол.
— Дело в том, что Кристину я родила не от вашего сына. Ваш Сергей, конечно, оказался очень благородным человеком, царство ему небесное, и он хотел жениться на мне, принял меня, когда я уже была беременна.
— Что за бред.
— Это не бред, Таисия Владимировна, и при надобности я легко смогу это доказать, проведя генетическую экспертизу. И еще, я просто хочу, чтобы вы знали: я Кристину заберу в Москву.
— Мы с Григорием Павловичем не стали лишать тебя материнских прав: понадеялись, что одумаешься и вернешься, дали шанс, так сказать, просто оформили опекунство и все. И вот сейчас ты хочешь воспользоваться своим шансом, совершенно не считаясь со мной.
— А что я могу сделать? Вас тоже с собой в Москву забрать?
— Я не отдам тебе Кристину.
— Вы что, судиться со мной будете? — ухмыльнулась Наталья.
— Да, буду.
— Так у вас ничего не получится, потому что Кристина, по сути, вам никто. Поэтому я и предлагаю вам решить все мирным путем. Вы же можете приезжать к нам, общаться с Кристиной по телефону, через интернет — никто не собирается этому мешать. А когда девочка подрастет, то сможет навещать вас сама. В каникулы могу привозить ее я. — Наталья сделала паузу. — Вы подумайте, пожалуйста над моим предложением.
Наталья подошла к кастрюльке, в ней уже начала закипать вода.
«Как же так? Выходит, я Кристине никто? — думала про себя Таисия Владимировна. — Но разве родство определяется только общностью крови? Десять лет я растила девочку как родную... Нет, я никогда не смогу ее разлюбить. Ладно я, я все снесу. А что будет, когда Кристиночка узнает, что я ей неродная бабушка? Вот тогда я ее окончательно потеряю».
Таким образом женщина накручивала себе клубок возможных последствий и погружалась в них все сильнее и сильнее, пока совсем не запуталась. А когда запуталась, то огорчилась и ушла в себя.
Таисия Владимировна всерьез поверила своему заблуждению, что внучка разлюбит ее. И здесь снова сработал эгоизм — «любите только меня». А разве Кристина не имела права полюбить свою родную мать? Что в этом плохого, даже если это произойдет? И неужели, если все же девочка полюбит Наталью, в ее сердце не останется места для бабушки?