Раэ вбежал в свою комнату, досадуя на Мурчин, на врана и на то, что на берегу ручья осталась лежать совня… А ну как сильфы, которых Мурчин пошлет за одеждой Раэ, сушившейся у ручья, обнаружат оружие? Ведь им достаточно чуть-чуть поволновать траву, подобно легкому ветру…
Раэ поспешно стал вбивать ноги в сапоги на босу ногу и быстро накинул плащ. Опередить! Кровь из носу опередить! На окошке послышалось знакомое цвирканье – альвы, те пятеро, которые были к нему приставлены князем альвов. Отлично! У него есть свет, чтобы пробраться по лесу.
И Раэ стремглав слетел с крыльца, на которую только минуту назад его доставила ведьма и помчался в лес через темень… На бегу он сообразил, что никогда на бывал в лесу в этот час. Он всегда спал в это тяжелое ночное время, когда пятнадцатилетний мальчишка не может перебороть сон. В эти часы в походе на северных колоссов старались не ставить в дозор молодых, чтобы те не подвели.
Альвы летели впереди него и освещали путь. Далеко не отлетали. Жались друг к другу и к Раэ. Им это путешествие по ночному лесу тоже давалось нелегко.
И сейчас охотник сообразил, что в эти часы лес жутковат как ни в какое иное время суток. По земле клубился нехороший серый туман, собиравшийся в ямах, меж корнями деревьев. Грибы и гнилушки не горели, а тускловато отсвечивали. Раэ пытался себя убедить, что ему только кажется, что меж деревьев мелькают какие-то белые тени, только кажется, что сквозь шелест листвы ему мерещится вкрадчивый зловещий шепот, а в спину кто-то наблюдает…
«Оно тебя не трогает, и ты его не трогай» , - мысленно повторил Раэ слова упырятника Ларса и поймал себя на том, что неосознанно проговаривает про себя слова молитвы.
Стоило ему на миг остановиться, чтобы передохнуть, как в тишине послышалось, будто кто-то за ним идет… Или просто ветки сзади почему-то хрустнули… Может, олени потревожили, а он боится почем зря. И Раэ передумал переводить дух, прибавил шагу. Ну вот, и ощущение того, что кто-то за ним идет – исчезло. Не все так страшно. Главное – забрать совню. И придумать как спрятать поближе к дому… Вообще главное – добраться до священного оружия и получить ее в руки. Тогда кой с какими неприятностями можно разобраться, если что… Раэ неосторожно ступил в темноте и шлепнулся на сырой мох. За те несколько секунд, пока он поднимался и отряхивал ссаженные испачканные ладони, он явственно услышал за собой размеренные шаги… Нет, ему не казалось – вон как тревожно смотрят альвы, прижавшие свои ушки к голове…
Раэ припустил. Опять начал повторять слова молитвы. Опять ощущение того, что кто-то за ним идет, пропало. Альвы немного успокоились.
Охотник добрался-таки до темноводного ручья, где нашел и свои туфли, и тунику, и совню в траве. Поднял ее, альвы бордо запищали, и на душе как-то стало легче. Мигом пропало ощущение того, что за тобой кто-то наблюдает. По телу разлилось не то тепло, не то свет… Всякий раз, еще с первой поры вручения наградного оружия Раэ охватывало ощущение какой-то тихой радости от одного только прикосновения к его древку. Он связывал это с тем, что гордился врученной ему совней Агри, хотя на деле это было и не совсем так – Раэ ее вдобавок и стеснялся. Этим вечером его охватила ни с чем не сравнимая радость, когда он ее выворотил из-под слоя листвы, но сейчас, в ночном недобром лесу Раэ понял, какая сила исходит от освященного оружия и как оно дарует … если не бесстрашие, то хотя бы взбадривает дух.
Раэ подвязал за пояс мокрую тунику, которая сушилась на ветвях куста, заткнул в ее рукава туфли и двинулся назад берегом ручья, довольный тем, что опередил сильфов и переборол свой страх. Теперь у него было время подумать о том поручении, которое дала ему ведьма. Зачем она хочет, чтобы Раэ подыграл личу? И почему она думает, что вран, после того, как Раэ его собирался ободрать, согласится посредничать?
-Ну наконец-то! Я давно тебя тут жду! – внезапно донесся глухой хрипловатый голос из зарослей по ту сторону ручья! Мужской голос…
У Раэ сердце в пятки ушло, в глазах потемнело, он подавился сдержанным криком, но крепче стиснул совню… Альвы, все пятеро, с тихим коротким писком кинулись ему на грудь под плащ. Раэ отступил назад в прибрежные заросли, вскинул оружие. Он увидел, как по другую сторону ручья, в свете грибных наростов на деревьях, на берег выходит человек в черном плаще и протягивает в пустоту над водой когтистую руку.
-Ты заставила себя ждать достаточно долго. Что ж, надеюсь, твое самолюбие этим утешилось? Мы можем перейти к обсуждению?
Чего-чего, а обсуждать с отнятым от страха языком Раэ еще не научился.
-Ну, же, звездочка, что ты там стоишь за кустами? Или я должен перебраться на твою сторону?
Только-только Раэ мог успеть после таких неожиданных слов хоть что-то сообразить, а вышедший на берег человек в плаще что-то предпринять, как увидел, что над ручьем несется по воздуху нечто темное и бесформенное… Что-то звякнуло над лесом, как-то обыденно, по-бытовому. Альвы пискнули и стрелами метнулись в ближайшие кусты, мигом потушили фонарики на хвостиках. Раэ не нашел ничего лучше, как упасть в траву, радуясь, что на нем темный плащ, да отползти подальше, переставляя совню.
Нечто бесформенное пролетело над кустами, где он залег, и приземлилось на другом берегу ручья, на удобном расчищенном месте, где-то в лесу. Раэ хотел снова встать, но предостерегающе пискнули альвы, и он только повернул голову, чтобы увидеть, как над ним, над ветвями деревьев проплывает… скамья? Позвякивало что-то в небе из посуды. Тфу ты! Это сильфы почему-то обустраивают здесь место. Только вот зачем? Что тут нужно Мурчин на том берегу ручья?
Раэ выждал, когда мимо него над головой не проплыли какие-то ковры, бочонки, и пополз все в том же направлении под беспокойное попискивание альвов.
Выбрался на берег, там, где кусты свешивали ветви к самой воде и наблюдал, что происходит в полумраке на том берегу, а там сам собой разворачивался и ставился прилетевший навес, а под ним обставлялись лавки с коврами и прочим барахлом. Сильфы, конечно, старались для Мурчин!
Раэ, конечно, знал уже, что ведьма спит часа по два в сутки, да и то иногда обходится без сна, но что это ее потянуло на бережок да еще именно тогда, когда и часа не прошло, а она спровадила Раэ? Да еще в такой тяжелый час ночи? Да еще с такой помпой?
Раздался хлопок телепорта, полыхнуло зеленым, рядом с установленным шатром мелькнуло белое платье ведьмы. Если бы он не было белым, Раэ бы не увидел, как она скользнула под темноту навеса.
-Ну, Р-ретеваро, - произнесла она, и ее голос явственно разнесся по воде, Раэ отчетливо слышал каждое слово, Мурчин… напилась, и когда она успела? За те полчаса, пока Раэ носился по этому лесу?
-Т- ты просил встречи, я тебе ее устроила, - развязным голосом продолжала Мурчин, - как ты и просил – подальше от дома, подальше от склепа Эне. Не бойся, он там мирно покоится в саркофаге и восставать не собирается.
-Благодарю тебя, Мурчин.
-Да не за что! Мне легче согласиться на одну встречу с тобой, чем терпеть твои бесконечные уговоры! Дальше-то что? Я слушаю, зануда!
-Благодарю тебя, Мурчин, - опять повторил… да, Ретеваро Югью! Да-да, судя по голосу это был он! Он, тот самый неприятный визитер, который сравнительно недавно, но так давно по событиям, завалился в Кнею к Мурчин и вел себя с ней как хозяин! Его ли это тон?
Раэ чувствовал, как наравне с испытываемым страхом в нем растет растерянность. Как так? За все это время он ни разу не намекнул ведьме, что хотел бы знать, как расправился лич с незваными гостями, которые заявились в то прекрасное утро и потребовали, чтобы молоденькая ведьмочка вынесла им филактерию лича как миленькая. Мурчин, конечно, давала понять Раэ, что непрочь ему рассказать, если тот пожелает с ней завести разговор, а пока охотник сам не начнет расспрашивать, нарочно обходила тему стороной, даже обмолвками не давала понять, как восставший из саркофага лич повел себя с теми, кто в наглую потребовал его филактерию. Раэ считал, что расспросы тут излишни: лич должен был жестоко расправиться с незваными гостями.
И вот теперь… Ретеваро Югью жив, и даже заявился сюда?
-Ты сказала, что мы с тобой встретимся один на один без охраны…
-Так и вышло. Дальше что?
-Но у тебя там под другую сторону ручья кто-то…
-Не городи ерунды! Я свое слово держу в отличие от некоторых. Если ты сейчас не приступишь к тому разговору, ради которого ты добивался встречи, я велю сильфам свернуть навес и пойду домой спать, а ты убирайся из Кнеи к себе в Аву!
-Что ж, - пробормотал колдун, и Раэ почувствовал, как какая-то невидимая рука шарит по кустам, шурша листвой, надеясь что-то нащупать… Раэ быстро перехватил совню так, словно собрался с ней лезть по хребту колосса, и проворно взлетел по искривленному стволу дерева, склоненного над водой ручья, положил совню в развилку и полез вверх по ветвям дальше, перебирая освобожденными руками. Малыши-альвы – вот умницы – помогли ему, крутясь перед ним с приглушенными фонариками. Раэ уже был над ручьем и даже приблизился к этим собеседникам, а невидимая рука продолжала шебаршить внизу по кустам.
-Все перещупал? – донесся снизу голос ведьмы, - проверил? Ну что, я могу идти, раз тебе больше делать нечего.
-Странно… здесь был человек, - пробормотал колдун, - я его принял за… нет-нет, все, я тебя понял, приступаю к делу… Ну что, Мурчин, теперь-то ты не будешь отрицать, что филактерия Эне у тебя?
-Теперь – у меня, - с коротким смешком сказала Мурчин, - теперь – у меня. И теперь ты не сможешь поговорить со мной снизу вверх, как бы этого тебе не хотелось…
Послышался звук льющейся воды, не похожий на один из звуков ручья. Стук горлышка о бокал. Мурчин что-то наливала.
-Ну хорошо, что на этот раз не отпираешься. Это означает, что наш разговор пойдет проще, - голос Ретеваро.
-Выпей со мной! Вообще разговор как по маслу пойдет.
-Нет-нет…
-Ну тогда и разговора с хозяйкой филактерии у тебя не будет!
-Не наливай мне! Мурчин, глупо начинать с мелочных условий…
-В прошлый раз ты так поспешно удалился из моего дома, что я тебя даже не угостила отличным вином из погребов Эне… Попробуй… Он очень любил это вино, пока был человеком. Не понимаю, что заставило его стать личем, который не может пить такое вино и радоваться жизни?
-Все со временем приедается, звездочка. И вина, и закаты, и любовники. И все эти из раза в раз повторяющиеся одни и те же истории.
-Не поверю! Я тут на днях о смерти подумала и поняла, что нажиться не могу и никогда не наживусь!
-Поживи с мое или с Эне, все поймешь. Тоже захочешь себя куда-нибудь деть.
-Ну уж нет. Такой, как ты, Ронда, Юлан или Эне я не стану. Я не дам себе заржаветь и буду каждый день пробовать что-то новое.
-За сто лет перепробуешь все, - сказал Ретеваро.
-Так что, не будешь вина?
-С твоего разрешения, все-таки воздержусь.
-На то нет моего разрешения – пей со мной или уходи из моей Кнеи!
-Ох, Мурчин, да пожалуйста, если так уж надо доставить тебе такое удовольствие…
Послышался стук кубка о столик.
-Ханжа! Не пью... а сам до капли!
-Ни капли не ханжа. Одно время я так и спасался от тоски – вином. Но и оно недолго утешает колдуна.
-А что долго? Любовь?
-Да и любовь не утешает, если признаться, тоже, Мурчин. Я тебе даже благодарен за то, что ты меня не любишь. Я тебе даже благодарен, что ты просишь только выпить. В свои девятнадцать ты очень мудра. Не тешишь себя надеждой, что у нас что-то возродится.
-Ну еще бы, - сказала Мурчин, - ты ж такой скучный старый хрыч, и чего я в тебе тогда нашла?.. Слушай, а как ты спасешься от бремени бытия? Почему не лезешь в петлю, с такой-то мрачной рожей? Знаешь, я бы на твоем месте, если тебе так скучно живется, дала бы себя убить Эне… А ты от него такого деру дал в тот день! Ха!
-А я не от него бежал. Иначе бы я не успел прыгнуть в портал. Я бежал от ведьмобойц, в последнее время я боюсь только их… кстати, что с ними стало?
-Каких ведьмобойц? – брякнула Мурчин.
-Что значит каких? – в голосе колдуна мелькнуло удивление, - тех, что засели в твоем леднике!
Продолжение следует. Ведьма и охотник 59 глава.
