Женька не успевала вертеть головой. Ровное шоссе тоже осталось в прошлом — дороги теперь спутывались в клубок, меняя уровни и пересекаясь с россыпью встречных и поперечных. Машины тянулись сплошным потоком, шумя и сигналя, и очень скоро Женьке отчаянно захотелось вернуться домой, чтобы всё это оказалось просто дурным сном.
Магию она здесь не чувствовала. С тех пор, как они покинули Занавес, мир будто бы потерял краски, и если в первые минуты и даже часы это еще не так уж бросалось в глаза, то теперь уже очевидно — вокруг сплошная, непрерывная серость.
Крикливые щиты с надписями и рисунками превратились в беспорядочный калейдоскоп, выпадающий из восприятия, и когда в подступающих сумерках и вспыхнувших вокруг огнях Женька заметила огромный экран в половину здания, то чуть не поперхнулась от неожиданности.
На экране танцевала девушка. Даже не девушка, а девочка лет восьми, судя по детскому телосложению и откровенно пухлым щёчкам, но по первому взгляду возраст мысленно завышался из-за густо разрисованной мордашки: насыщенно красные губы, обведённые на пол-лица глаза, похожие на кукольные и странно ровные брови и приподнятые скулы. Её идеальную кожу, переливающуюся в лучах бьющего отовсюду света, перетягивали лишь чёрные ремни, создавая жуткое ощущение, что она как бы состоит из приставленных друг к другу кусков, а между ремнями ещё зачем-то висели цепи из крупных звеньев.
Женьку кольнуло ледяное, пронизывающее ощущение, будто бездна только что взглянула на неё с этого экрана.
Любовные песни орков (начало, назад)
Она застонала и поползла по спинке сиденья, не отрывая глаз от чудовищной картинки. Поперёк танцующей девочки крутилась одна и та же надпись, как лента, и Женька вспомнила, что уже видела это слово на некоторых подсвеченных зданиях.
— Что это? — выдохнула она, вжимаясь в кожу сиденья, а Князь уже навис сверху, изучая её состояние.
— Где? — Тарас проследил её остекленевший взгляд. — А, это? Тебя так пробрало с Балтфильдов? Реклама, у них мощная, конечно, ничего не скажешь, цепляет. И у тебя губа не дура, это самый-самый дорогущий бренд. И самый старый. Их шмотьё столько стоит, что я не могу обещать, что у меня хватит больше, чем на платок. На сумку уж точно не хватит, прости, Жень. Но зайти в магазин и поглазеть можно бесплатно, если тебе захочется.
Князь молча всматривался в Женькины застывшие глаза, не обращая внимания на болтовню зомбеца, а потом сухо сообщил капралу:
— Это оно. Заворачивай.
— Что значит — оно? — капрал выглянул через лобовое стекло, охватывая всё здание целиком.
— То самое значит. Женя почувствовала, где здесь магия. Нам туда.
— Это что-то страшное, — белыми губами прошелестела Женька, — я никогда такого не встречала. Даже под курганом.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Ты можешь поточнее показать, куда ехать? — Князь тоже завертел головой, повторяя движения капрала.
— А нам точно нужно туда, где ей плохо и страшно? — угрожающе начал Тарас, но ни Князь ни капрал не обратили никакого внимания на его требование.
— Здесь подземный паркинг, — капрал чуть крутанул рулём, — могу заехать туда.
— Валяй. Там разберёмся.
Автомобиль пересёк несколько рядов и устремился в квадратную дыру под бетонным навесом, а потом покрутился вокруг многих и многих уровней, сплошняком заставленных другими тачками.
— У меня нет доступа на элитную парковку, — виновато сообщил капрал, втискиваясь между двумя тесно стоящими машинами, — но зато здесь есть лифт. Быстро поднимемся. Так нам в шоурум, что ли?
— Какой тебе шоурум? — Тарас обхватил Женькины плечи. — Не видите, ей нехорошо?
Князь пересел к Женьке и Тарас невольно сдал назад, освобождая место для троих, и сердито засопел. Князь провёл ладонями по её лицу, а потом просунул руки под мышки и бережно обнял Женьку.
— Женя? Что ты видишь?
Женька затряслась всем телом, а Сухарь выскочил наружу и загородил собой боковое окно, чтобы зеваки случайно не нашли себе занятие.
— Девочка, — Женька неразборчиво бормотала и запиналась через слово, — эта девочка… она… они с ней… их надо остановить…
— Куда? Куда нам идти? — Князь покрывал поцелуями её измождённое и залитое слезами лицо. — Женя… только скажи мне… пожалуйста…
Её тело свела судорога, а потом Женька обмякла в руках Князя.
— Ну и?.. — капрал вывернулся с водительского места, чтобы лучше видеть происходящее.
— Всё, — Князь дотянулся и вытер пот со лба, — отключилась. Теперь только ждать, когда снова начнётся.
— Где ждать? Прямо здесь?
— Можно и здесь, — только теперь Князь осознавал, где они находятся, — можно и здесь.
