Привет, с вами Игорь Рабинер.
Только сейчас я как журналист прощаюсь с ЧМ-2022. Потому что вышел последний мой текст из Катара — интервью с легендарным Борой Милутиновичем, взятое у него дома в Дохе. Мы даже пенальти с ним там побили! А из материала, надеюсь, составите впечатление об этой неповторимой личности, тренировавшей пять разных сборных в финальных стадиях ЧМ и четыре из них выведшей из группы.
«На двери многоэтажки в элитном районе столицы Катара с видом на залив — китайские украшения, которые не спутаешь ни с чем. Внутри квартиры — тоже сплошная Поднебесная. И это несмотря на то, что жена у Боры — мексиканка.
- Я работал во многих командах, но самые хорошие отношения у меня были с китайской сборной, - заявляет он.
- Вот как!
- А я их далеко не сразу научился различать. Вот и относился ко всем одинаково!
Типичный для Боры ответ. Почти никогда не поймешь, шутит этот веселый старик или говорит всерьез.
Вот показывает нам газету, где его фотография — в одном ряду с Биллом Гейтсом, Майклом Джексоном, Джоном Кеннеди. Список людей из-за рубежа, внесших наибольший вклад в развитие Китая. Ого! «Больше никого из футбола тут нет», — подмигивает Бора.
Разговаривать с ним непросто, но страшно интересно. Таких больше не найдешь. Он сам должен постоянно владеть инициативой, менять темпоритм нашей «игры». Хитрющий, отвечает все время загадками. Фразы короткие, броские. Допустим:
- Как получилось, что вы тренировали кого угодно, но не родную Сербию?
- (Философски) Так сложилась история.
- Неужели они, в XXI веке ни разу не вышедшие в плей-офф ЧМ и Евро, ни разу вас не звали?
- Телефон не работал.
И подмигивает.
Показываю ему скан первой полосы номера «СЭ» во время ЧМ-1998, когда Бора с Нигерией обыграл Испанию, а сборная России на тот турнир вовсе не вышла. «Шапка» наверху гласит: «У Нигерии хватило ума и денег, чтобы пригласить Милутиновича. У нас не нашлось ни того, ни другого». И спрашиваю:
- С вами РФС или кто-то еще когда-нибудь разговаривал о работе в России?
- Уважаю Россию. Но предложений оттуда не помню. Зато у меня до сих пор сохранилось одно из главных воспоминаний детства. Мне восемь лет. На Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки играют Югославия и Советский Союз. В то время нет еще никаких телевизоров. У нас дома — радиоточка, мы слушаем репортаж.
Минуты после 70-й мы ведем — 5:1. Я выхожу из дома и еду на площадь в центр нашего города, где должны собраться все, чтобы отпраздновать победу. Приезжаю — а там никого нет. Полная тишина. Почему? Что случилось? Где все?
А случилось то, что за оставшееся время русские сравняли счет! Как это возможно?! Бобров уже мало играл в футбол, потому что у него была травма, и больше внимания уделял хоккею — и он забил в том матче три гола! Я не мог видеть этот матч своими глазами — но я слышал его в прямом эфире. И никогда не забуду.
- А вы знаете, что было со сборной СССР после переигровки?
Бора грустнеет. Все он, конечно, знает — что после победы югославов Сталин разогнал сборную Союза, а заодно и ее базовый клуб — ЦДСА.
- Не хочу об этом говорить. Мы выиграли переигровку — 3:1. Это помню.
- И все-таки не могу поверить, что в Россию вас никогда не пытались зазвать!
- И я тоже не верю!
- А пошли бы?
- Пешком!
Приятно. Впрочем, я уже достаточно с Милутиновичем знаком, чтобы воспринимать все им сказанное им буквально.
- А как решились поменять вообще все и уехать играть в Мексику?
- На самолете! — смеется Бора.
- Говорят, с первой женой-сербкой вы расстались именно потому, что она не захотела ехать в Мексику?
- Пусть говорят, что хотят! А мне хотелось броситься в это приключение, чтобы увидеть культуру, познакомиться с музыкой этой страны и многими другими вещами.
- Вы в Мексике и вторую жену в итоге встретили. Она, получается, одобряла любые ваши перемещения по миру?
- Ничего она не одобряла и не одобряет! Но что она могла с этим поделать? — хохочет Милутинович. И ты понимаешь: ничего не могла.
- После первого захода в сборную Мексики жизнь привела вас в Коста-Рику. Как это было?
Тут Бора сделал хитрое лицо и провозгласил: «Это прекрасная история!»
Про ЧМ-94 у меня был припасен для Милутиновича очень тяжелый вопрос. Самый тяжелый во всем этом интервью.
- Если бы у вас была возможность отдать выход из группы на ЧМ-94 за жизнь Андреса Эскобара (защитника сборной Колумбии, забившего в матче с США в свои ворота и застреленного на родине несколько дней спустя) - вы сделали бы это?
Ответ получился загадочным и интригующим.
- Нужно знать правду, почему Эскобара убили. Не хочу говорить об этом. Мне жаль его. Но судьба распорядилась так.
- Писалось, что при каждом выстреле убийцы кричали: «Гол!»
- Вы читаете слишком много газет. Но нужно знать правду, а если ее не знаешь, нельзя о таких вещах писать. Правда — другая.
- И все же — если бы у вас была возможность проиграть Колумбии и Эскобар по сей день был бы жив, вы бы согласились?
- Того, что случилось, уже не вернешь...
И вот поди знай, что он хотел всем этим сказать.
P.S: Сколько же в футбольном мире пересечений!
Написал Юрий Палыч, поблагодарил за интервью с Милутиновичем, с которым они хорошо знакомы. А я обнаружил такой факт. В сезоне-65/66, последнем перед отъездом из Югославии, Бора выступал за белградский ОФК. Ему чуть-чуть не хватило до того, чтобы 28 сентября 1966-го сыграть против «Спартака» в первом еврокубковом матче красно-белых в истории. В том самом, два первых мяча, в котором забил сам Сёмин.
А главным тренером ОФК в той игре был старший брат Боры! Когда я спросил, кого Милутинович считает лучшим футболистом всех времен, он вдруг ответил:
- Моего старшего брата Милоша, а лучшими голами — его покер лиссабонскому «Спортингу» за «Партизан» в первом сезоне Кубка чемпионов-1955/56. Он стал тогда лучшим снайпером главного еврокубка!
Никогда не завидовал, что он сыграл на двух ЧМ, а я нет. Я чистил Милошу бутсы — мне этого хватало. Как бы он забивал Франции в 54-м в грязных бутсах с комьями земли?! А ведь его гол стал победным и вывел нашу команду в плей-офф.
