Русская идея сформирована христианством. Наши предки влюбились в Христа. Русский народ нашел Идеал, и стремился соответствовать Ему: жить ради Бога, и служением Богу и своим ближним, исполнить правду, самую главную правду, и войти в жизнь вечную, в новое бытие — Царство Христа! Отсюда этот основной мотив русского идеала: спасать, помогать другим, служить всем, не жалея себя, ради человечества, ради Бога, во исполнение правды! Именно в этом заключается «жизнь не по лжи», а не в чем-то ином, — в исполнение главной правды, которую русские люди увидели во Христе.
Русский народ воспитан в поле христианской духовности. И на протяжении многих веков руководствовался христианскими религиозными нормами. И многие отмечают, что русский народ — народ религиозный. А поэтому возникает логичный вопрос: как же так случилось, что в XX веке было отброшено главное? Что произошло со Святой Русью? Какие процессы довели русский народ до состояния безверия? Куда делся Третий Рим? Святая земля, духовный центр мира, Святая Русь исчезла, скрылась как град Китеж. И хотя в XIX веке могучая, занимающая шестую часть планеты, империя всё еще на месте, и кажется непоколебимой, да, вот, только правды уже нет в ней. Духа нет. Форма осталась, а дух исчез. Россия превратилась в ледяную пустыню. Таковым было состояние Российской империи перед революцией. Не будем возвращаться к этой теме снова. Причины, приведшие к революции, мы рассмотрели во второй части нашей работы.
КОММУНИСТЫ ВО ВСЕМ НЕПРАВЫ?
В христианской патриотической среде иногда можно слышать, что социальная правда не очень-то и важна, и что коммунистическая попытка построения рая на земле заведомо неосуществима, потому это есть идея ложная, и даже вредная.
Но если нельзя построить (социальный) «рай», нужно ли мириться с жизнью в (социальном) «аду»? Русский народ решил, что не нужно. И жизнь изменилась. И во многом в лучшую сторону. Не замечать этого невозможно. Бытовая сторона жизни простого человека после периода нестабильности, войны и послевоенного восстановления бесспорно улучшилась. С этим же никто не станет спорить. Стало не так, как мечтали, но, в любом случае, многие социальные беды ушли.
Не будем воспевать коммунистический период русской истории, но нужно отдать ему должное: бытовая и социальная сторона жизни простого человека улучшилась. Нельзя игнорировать возникшее ощущение восстановленной справедливости, появившуюся защищенность от произвола властьпридержащих. Для русского народа очень важно внутреннее ощущение правды. Бесправный и униженный народ Российской империи показал, что бывает тогда, когда власти перестают принимать в расчет его чаяния, и попирают народные идеалы, когда исчезает ощущение правды.
Ошибки коммунистической идеологической конструкции мы рассмотрели в третьей части, и не будем на них останавливаться подробно сейчас. Однако, парадоксально: в «Красном царстве», атеистическом по форме, русским народом, религиозность которого не могла вдруг исчезнуть, была воплощена христианская социальная правда, выраженная следующими словами:
«Кто не хочет трудиться, тот и не ешь». (2 Фес 3: 10)
«Если в собрание ваше войдет человек с золотым перстнем, в богатой одежде, войдет же и бедный в скудной одежде, и вы, смотря на одетого в богатую одежду, скажете ему: тебе хорошо сесть здесь, а бедному скажете: ты стань там, или садись здесь, у ног моих, — то не пересуживаете ли вы в себе и не становитесь ли судьями с худыми мыслями? Послушайте, братия мои возлюбленные: не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его? А вы презрели бедного. Не богатые ли притесняют вас, и не они ли влекут вас в суды? Не они ли бесславят доброе имя, которым вы называетесь?» (Иак 2: 2—7)
Поэтому идеологическая форма, в которой реализовалась русская идея после Великой Октябрьской революции, есть до крайности парадоксальный феномен, во многом не понятый исследователями. Религиозный народ, задавленный неправдами быта, переполнившими Российскую империю, бросается в омут революции, крушит всё старое, принимает навязанный строителями коммунизма антирелигиозный уклад жизни, чтобы реализовать христианскую правду: накормить голодных, одеть раздетых, защитить слабых и обездоленных!
Нужно научиться отделять зерна от плевел, и уметь различать оттенки: не все было хорошо в царской России, не все было плохо в России советской. И главное — у русского народа был повод взбунтоваться против старого порядка вещей, старого мира.
МОЖНО ЛИ ГОВОРИТЬ О ВИНЕ ЦЕРКВИ?
Безусловно, вина за то бедственное состояние, до которого дошла Российская империя, лежит на элитах. Однако, по мнению некоторых мыслителей определенная доля ответственности лежит и на русской части православной Церкви. Давайте попробуем взвесить все «за» и «против».
«PRO»
В Российской империи росли и ширились неправды: богатые богатели, а массы влачили нищенское существование. Церковь, лишенная самостоятельности при Петре, практически никак не влияла на происходящее: не обличала неправды властей и элит, не вставала на сторону обездоленных. И когда государство рухнуло, это обрушение не могло не задеть Русскую Православную Церковь, которой пришлось испить горькую чашу атеистического богоборческого террора.
Перед революцией, по мнению многих, в том числе и православных святых, живших в это время, духовное состояние Церкви было плачевным. Игнатий Брянчанинов сравнивал состояние Церкви в XIX веке с подгнившим дубом, зеленым снаружи, но который сломит первая же буря. [1]
Игнатий Брянчанинов: «Судя по духу времени и по брожению умов, должно полагать, что здание Церкви, которое колеблется уже давно, поколеблется страшно и быстро. Некому остановить и противостать. Предпринимаемые меры поддержки заимствуются из стихии мира, враждебного Церкви, и скорее ускорят падение ее, нежели остановят. Опять скажу: буди воля Божия! Что посеют, то и пожнут!» [2]
Игнатий Брянчанинов: «Знакомство с пр. И (лицо не установлено — ред). показало и тебе и мне положение Церкви. В высших пастырях ее осталось слабое, темное, сбивчивое, неправильное понимание <христианства> по букве, убивающей духовную жизнь в христианском обществе, уничтожающей христианство, которое есть дело, а не буква. И. откровеннее других — только. Искать ни в ком нечего! Должно бежать в горы — в положения изолированные!» [3]
Игнатий Брянчанинов: «Весьма благоразумно делаешь, что не сводишь близкого знакомства ни с одним духовным лицом: такое знакомство может очень легко послужить ко вреду и весьма, весьма редко к пользе». [4]
От этих слов становится не по себе. И такие замечания святого просто невозможно «замести под ковер», и продолжать делать вид, что коммунисты исполняли лишь волю сатаны. И не может ли быть так, что они стали бичом в руке Божией?
Избегая самых радикальных критиков Церкви, предлагаю выслушать мнение христиан, считающих, что в произошедшем крушении есть и наша вина. А после будет высказано слово в защиту Церкви.
Христианский философ Молотков А. Е.: «Мы достаточно часто слышим призывы к покаянию русского народа; но не следует ли говорить о покаянии Церкви, как пастырского института, не сумевшего удержать русский народ от глубокого атеистического падения. В чем причины утраты христианского смысла национально-государственного бытия? На каком уровне произошел разрыв между христианской истиной православия и ее социальной реализацией в общественной жизни? Без подобной внимательной и скрупулезной „ревизии“ церковно-государственных отношений конца XIX — начала XX века, нынешние надежды некоторых православных кругов восстановить нечто подобное по формальному историко-каноническому лекалу, могут сослужить очень плохую службу как для государства, так и для Церкви: превратившись для государства в очередной политический фарс, а для Церкви — в очередную национально-историческую трагедию». [5]
«Социальная сфера — это не частный вопрос «нравственного богословия», это вопрос догматического самоопределения Церкви в мире, вопрос о внутреннем единстве ее духовно-социальной природы, о смысле и предназначении ее существования в реальной человеческой истории. Отпадение социального (внешнего) тела Церкви от ее (внутренней) Богооткровенной Истины, чревато историческим крушением Церкви, — что и произошло в недавней русской истории. Именно распадение аспектов земного и небесного служения Церкви раскрывает нам тайну трагедии русской Церкви в XX веке, павшей как «царство, разделившееся само в себе». Внутренние первоистоки этой трагедии еще далеко не осмыслены церковным сообществом в качестве повода для покаяния и глубокой переоценки социальных вероучительных установок. Хотя масштаб трагедии, казалось бы, взывает к фундаментальности такой переоценки.
Одной из немногих попыток подобного социального анализа церковной катастрофы XX-века является статья (бакалавра теологии) Н. Сомина. [6] «По грехам нашим», в которой автор, в частности, пишет: «…Большевики обличили нас, христиан, в нежелании строить праведное общество. А по сути дела — обличили нас в фарисействе, в безлюбовности, в стремлении протиснуться в Царство Божие обрядовой праведностью. Мы должны не проклинать их, а благодарить за науку, каяться и исправлять свои ошибки, учась лучшему, что дала советская цивилизация.
Причем, нам следует чутко присмотреться к той духовной логике, в рамках которой совершался суд Божий. Игнорируя социальное поле битвы за правду Божию, Церковь оказалась наказанной именно социальным движением, на знаменах которого были написаны лозунги восстановления справедливости и правды земной. Не услышав призыв Бога строить вместе с Ним Царство Божие на земле, Церковь стала гонимой от людей, которые вознамерились строить на земле рай без Бога. Отвергнув христианский социализм, Церковь была судима социализмом атеистическим». [7]
Религиозный философ, доктор богословия Н.А.Бердяев: «Христиане, обличающие коммунистов за их безбожие и за антирелигиозные гонения, не должны были бы всю вину возлагать исключительно на этих коммунистов-безбожников, они должны были бы и на себя возложить часть вины, и значительную часть. Они должны были бы быть не только обвинителями и судьями, но и кающимися. Много ли христиане сделали для осуществления христианской правды в социальной жизни, пытались ли они осуществлять братство людей без той ненависти и насилия, в которых они обличают коммунистов? Грехи христиан, грехи исторических церквей очень велики, и грехи эти влекут за собой справедливую кару. Измена заветам Христа, обращение христианской церкви в средство для поддержания господствующих классов не могло не вызвать по человеческой слабости отдаления от христианства тех, которые принуждены страдать от этой измены и от этого извращения христианства. У пророков, в Евангелии, в апостольских посланиях, у большей части учителей церкви мы находим осуждение богатства и богатых, отрицание собственности, утверждение равенства всех людей перед Богом. У св. Василия Великого, и особенно у св. Иоанна Златоуста, можно встретить такие резкие суждения о социальной неправде, связанной с богатством и собственностью, что перед ними бледнеют Прудон и Маркс. Учителя церкви сказали, что собственность есть кража. Св. Иоанн Златоуст был совершенный коммунист, хотя это был, конечно, коммунизм не капиталистической, не индустриальной эпохи». [8]
«CONTRA»
К критике, высказанной людьми, являющимися чадами Церкви, безусловно, следует прислушаться. В этих словах много горькой правды. Русская Православная Церковь к концу XIX века действительно находилась в плачевном состоянии, что отмечают многие, в том числе и прославленные в лике святых, как Игнатий Брянчанинов, цитировавшийся нами ранее.
Выскажу несколько мыслей, навеянных прочитанным, обращаясь, прежде всего, к христианам, находящимся вне Церкви, которых критика Церкви лишь больше укрепляет в намерении держаться собственного заблуждения. Однако, стоит помнить, что в Церкви вообще, как и в отдельных частях её, бывают разные периоды, но Церковь не исчезнет никогда, ведь даже врата ада не могут одолеть её. (Мф 16:18)
1. Живая Церковь
Церковь, — это мистическое таинственное живое тело Христово. Человек, группа людей (поместная Церковь) будет оставаться живой частью тела Христова до тех пор, пока не начнет откровенно исповедовать ересь, а другие живые части Вселенской Церкви, не прекратят с этим омертвевшим образованием евхаристическое общение. А до тех пор, это часть живого и спасительного богочеловеческого организма, или Христова Тела.
Церковь можно сравнить с больницей. Больничное здание может быть красивым каменным, а может обветшать, потерять внешний лоск, покоситься, и при этом всё ещё оставаться местом, где можно получить исцеление. Ведь главное условие исцеления это не красивое здание, а присутствие в нем Лекаря. А если не будет Лекаря, то красивое здание само по себе не сможет исцелить никого.
РПЦ в XIX веке не впадала в ересь, поместная Церковь не была отлучена от евхаристического общения с другими частями Вселенской Церкви, то есть, оставалась действующей лечебницей, в которой Доктор — Иисус Христос — исцеляет больных, даже если внешний вид её оставлял желать лучшего.
В земную Церковь входят живые, грешные люди, стремящиеся к святости. Но в Церкви главное — живой Христос, питающий нас Своим Телом и Кровью, и оживотворяющая благодать Святого Духа, наполняющая живое Тело. Причастие — это кровеносная система Тела Христова. Потому разрыв евхаристического общения — есть основное указание на отпадение от этой живой Лозы — Христа.
В жизни Церкви бывают разные периоды. Она состоит из живых, грешных людей, которые могут быть в чем-то невеждами, как писал Игнатий Брянчанинов. Это беда, это боль, и путь, который может привести к отпадению, к гибели. Но такого отпадения не произошло. Русская Православная Церковь всегда оставалась живой частью единого организма Вселенской Церкви.
2. Церковь и государственный строй
Следующий сложный вопрос: должна ли Церковь заниматься исправлением государственного устройства?
Н.А.Бердяев выразился очень эмоционально: «Много ли христиане сделали для осуществления христианской правды в социальной жизни, пытались ли они осуществлять братство людей без той ненависти и насилия, в которых они обличают коммунистов?» [8]
Н. Сомин: «Игнорируя социальное поле битвы за правду Божию, Церковь оказалась наказанной именно социальным движением, на знаменах которого были написаны лозунги восстановления справедливости и правды земной». [7]
Конечно, Церковь может и должна заниматься социальными вопросами: посещать больных, кормить голодных, оделять копеечкой нищих. Церковь может заниматься делами благотворительности и в рабовладельческом государстве, и в феодальном, и капиталистическом, принимая всех страждущих в свои объятия. Но упрекают ведь в другом! Церковь критикуют не за отсутствие социальной деятельности, а за то, что не занимались «восстановлением правды земной», приводя в пример коммунистов, которые изменили государственный строй. И христианские мыслители задаются вопросом: а что сделала Церковь в этом плане?
Церковь обвиняют в том, что она отстранилась, и не занималась (не пыталась заниматься) переустройством несовершенной социальной жизни государства. Давайте будем объективны, и если у служителей Господа есть грех бездействия, нужно обличить его, но если нет, то и о том нужно сказать, возвысив голос в защиту Матери-Церкви.
Итак, справедливы ли обвинения Русской Православной Церкви в отстраненности, нежелании менять общество? В противоположность православной Церкви предлагаю взглянуть на католическую церковную организацию, которая как раз пытается активно влиять на жизнь государства, преследуя свои, далеко не всегда чисто религиозные, цели.
Ф. М. Достоевский: «Римский католицизм верует, что без всемирной государственной власти церковь не устоит на земле, и кричит: „Non possumus!“ [Не можем! Лат.] По-моему, римский католицизм даже и не вера, а решительно продолжение Западной Римской империи, и в нем всё подчинено этой мысли, начиная с веры. Папа захватил землю, земной престол и взял меч; с тех пор всё так и идет, только к мечу прибавили ложь, пронырство, обман, фанатизм, суеверие, злодейство, играли самыми святыми, правдивыми, простодушными, пламенными чувствами народа, всё, всё променяли за деньги, за низкую земную власть». [9]
Вот к чему может привести излишняя увлеченность земным, и забвение Небесного. Ведь Церковь — это филиал Вечности на земле. Церковь должна хранить открытой дверь в Царство Небесное, оберегать те самые «тесные врата», которые, к сожалению, находят и выбирают немногие. (Матфея 7:13). Церковь еще сравнивается со светильником, вернее с подсвечником («столп и утверждение истины»), который нужен для того, чтобы свет Христов не погас в мире. И эту функцию Церковь может исполнять при любой власти, в любое время, в любую эпоху. Более того, как показывает практика, наибольший духовный расцвет Церкви происходил, как ни странно, в периоды гонений, когда Церковь была максимально отстранена от мира сего.
Апостол Иоанн говорит: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек». (1 Ин 2:15—17)
Итак, Церковь призвана отстраняться от мира, от временного, сохраняя вечное, Божию Истину. А если так, то можно ли обвинять Церковь в том, что она не способствовала изменению государственного строя Российской империи? Государство, государственное устройство и всё с ним связанное — это мирское. У Церкви иное предназначение.
Спаситель Иисус Христос, создавший Церковь Свою, призвал нас одинаково любить и нищего, и богатого, раба, крестьянина и императора, любого человека, не взирая на лица, а не бороться за то, чтобы рабы стали свободными, или чтобы крестьяне стали жить вольготнее, или чтобы богатые обнищали. Но можно и должно взывать к совести богатых, которые не желают делиться с нищими, так же как нужно объяснять нищим губительность греха зависти. Церковь призвана бороться за сохранение душ для вечности. И она работает с тем материалом, который ей предоставляет история. Работает одинаковыми методами в любом историческом периоде на протяжении тысячелетий.
Итак, Церковь не должна менять строй с одного на другой, но она должна обличать неправду, которая присутствует практически всегда и при любом строе. Она призвана обличать всех, попирающих Божью правду. И если Церковь перестает это делать, или же перестает замечать неправду на верху, обличая лишь неправду низов, то это уже лицемерие и грех.
Поэтому нельзя согласиться с теми авторами, которые хотят приписать Церкви не присущие ей функции (например, менять социальный строй). А вот обличать несправедливости, не взирая на лица, — это уже долг любого христианина, и священников, в том числе.
3. Безгласная
Беда в том, что со времени прекращения гонений, мир постоянно пытается подчинить себе Церковь. Византийский император, сделавший христианство государственной религией, взял Церковь под свою опеку, и даже пытался встать во главе церковной иерархии, чтобы непосредственно управлять Церковью.
И чем сильнее были объятия мира, тем тише звучал обличительный голос Церкви. Мы помним, как пострадал Иоанн Златоуст за проповеди и обличение излишней роскоши богатых. Любое государство стремится сделать из Церкви свой инструмент. Поэтому опека со стороны мира легко может превратиться в оковы. И такое не раз происходило в истории.
Русская Церковь имела определенную независимость во времена Святой Руси. Дальше происходит «закручивание гаек». А Петр I окончательно лишил Церковь независимости. Русская Церковь лишилась патриарха. Вместо главы Церкви, Петр создает государственный орган, подчиненный императору, — Святейший правительствующий синод, возглавляемый государственным чиновником. Русская Церковь становится чем-то вроде министерства.
И когда в XX веке рухнуло государство, русская Церковь, превращенная властью в часть госаппарата, уже не могла просто отойти в сторону. Церковь, с точки зрения революционеров, была частью старого мира, который должен быть разрушен до основания.
Русская Православная Церковь стала жертвой власти Российской империи, лишившей её независимости. Могла ли она безгласная, связанная по рукам и ногам, обезглавленная, подчиненная государству через Святейший правительствующий синод, что-то менять в империи? Конечно, нет.
В ХХ веке Церковь испила до дна горькую чашу народного гнева, обрушившегося на, потерявшее миссианский дух, государство.
Поэтому не будем обвинять русскую Церковь в бездействии. Не могла она изменить социальный строй, и не в этом заключается её миссия. И Российская империя обрушилась не по вине Церкви, а по вине власти, потерявшей связь с народом, переставшей понимать русскую идею, миссию Святой Руси.
Урок, который преподнесла русской Церкви императорская власть, нужно хорошо запомнить, и держаться от любой власти, в любой исторический период на безопасном расстоянии, чтобы сохранить независимый голос, чтобы иметь возможность обличать не только бедных, но и властьимущих.
Ведь невыученные уроки истории могут вновь привести к тяжелым последствиям, как для Церкви, так и для самого государства.
Источники:
[1] Епископ Игнатий (Брянчанинов). Соч. Спб. 1905. С. 496
[2] Соколов Л. А. "Епископ Игнатий Брянчанинов. Его жизнь, личность и морально-аскетические воззрения." Киев, 1915. С. 250 (письмо 249)
[3] Там же. С. 242 (письмо 236).
[4] Там же. С.174 (письмо 129).
[5] Молотков А.Е «Миссия России. Православие и социализм в XXI веке» СПб, 2008 С.134 http://www.trinitas.ru/rus/doc/0001/005d/2329-ml.pdf
[6] Н.Сомин — Кандидат физико-математических наук, бакалавр теологии, православный публицист. Окончил в 1998 г. Православный Свято-Тихоновский богословский институт (катехизаторский факультет), бакалавр теологии. Православный (Московский патриархат).
[7] Молотков А.Е «Миссия России. Православие и социализм в XXI веке» СПб, 2008 С.212-213
[8] Н.Бердяев «Истоки и смысл русского коммунизма» YМСА-PRESS Париж 1955 С. 139 https://vtoraya-literatura.com/pdf/berdyaev_istoki_i_smysl_russkogo_kommunizma_1955__ocr.pdf
[9] Полное собрание сочинений Ф.М. Достоевского изд.6 том 7 «Идиот». С.Пб. 1904 С.524-525 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003975973?page=527
