История человеческой цивилизации состоит из разных периодов. Были времена расцвета и застоя, периоды развития и периоды деградации. XIX — XX век ознаменовался невиданным всплеском научно-технических открытий, изменивших мир до неузнаваемости. Изменения коснулись всех сфер человеческой жизни. И помимо улучшения качества жизни рядового гражданина планеты, развитие науки и техники создало новые невиданные ранее возможности для уничтожения себе подобных: появилось ядерное, химическое, бактериологическое оружие. Люди научились конструировать смертоносные микроорганизмы: вирусы и бактерии. Государственные и частные лаборатории при помощи генной инженерии создают новые организмы, видоизменяют старые, наделяя их новыми свойствами. Уже расшифрован геном человека, и это дает людям потенциальную возможность модифицировать человека, изменять род людской. И уже звучат планы создания «новых пород людей».
Мир подошел к опасной черте. И есть большая вероятность того, что рано или поздно, мы эту черту переступим. Вопрос только в том: как скоро это произойдет?
Развивается наука и техника, но не человек. Более того, налицо все признаки духовного, интеллектуального, морального и нравственного регресса. Взглянуть хотя бы на мировых политиков, сравнить глав европейских государств полвека назад с теми, кто находится у власти сейчас. Складывается впечатление, что на сцену выпустили каких-то фриков. Но ведь, они не появились из пустоты, это народные избранники, это те, кому народы доверили свое настоящее и будущее, люди, наделенные полномочиями, люди, которые могут начать войну, те, кому, образно говоря, доверена «красная кнопка». И от этого становится жутко.
Очевидным образом упал уровень культуры, воспитания, и образованности. И это происходит во всех странах. Как будто запущен специальный механизм отупления и дегенерации человеческого общества.
Впрочем, не стоит думать, что есть некие хитрые люди (или «мировое правительство»), веками вынашивающие и реализующие свои коварные планы. Скорее всего, мы видим проявление общемирового регресса. И связан он, как нам кажется, с мировой секуляризацией. После тысячелетнего расцвета христианства, как метафорично говорит нам Откровение Иоанна Богослова, сатана был выпущен на свободу, и начал соблазнять людей. Человечество начало терять веру в Создателя, в Вечную жизнь. Люди поверили, что они потомки обезьян. В мире уменьшается любовь, усиливается эгоизм, идет возврат к природным началам, или, говоря иначе, происходит духовное одичание. Человеческая цивилизация, перестав духовно восходить и развиваться, деградирует. И об этом нас предупредил Дух Святой, через Своего посланника:
«Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся». (2 Тим 3:1—5)
Деградация опасна. Ведь духовно разложившееся человечество не скатится просто к дикому состоянию. Это будет цивилизация дикарей, наделенных ядерным, химическим, бактериологическим оружием, а также инструментами и технологиями, позволяющими модифицировать геном человека. И как дикари распорядятся этими средствами? Страшно даже подумать.
МАШИНА БЕЗ ТОПЛИВА
Опасность духовной деградации понимают не только верующие. В статье «О коммунизме и марксизме» светский мыслитель Сергей Кургинян в свойственной ему художественной манере уподобил этот процесс машине, в которой заканчивается топливо. Представим, что человечество находится в машине, движущейся по местности со сложным рельефом. Для движения нужно топливо, и если оно заканчивается, машина начинает катиться вниз. Движение вверх — есть развитие, а движение вниз — деградация. И если машина не будет двигаться вверх, то она скатится в некую условную долину природности, а, может быть, ещё ниже — в пропасть небытия.
С. Е. Кургинян: «Совершенно очевидно, что такую исчерпанность связывают именно с исчерпанностью некоего «исторического горючего». Мол, есть некая машина, в которой ехали определенные существа, именуемые людьми. Эти существа были людьми, то есть носителями человеческой сущности, лишь постольку, поскольку ехали в этой «машине». Их делала людьми, дарила им человеческую сущность именно эта «езда» — она же — историческое движение. (…) Важно, что «машина» [до этого времени] не катилась под гору, используя силу, сходную с гравитацией. Она, напротив, двигалась наверх, преодолевая ту гравитацию, которая тянет вниз. В данном случае, как мы понимаем, речь идет не об обычной гравитации, а о той «антропогравитации», которая тянет вниз нечто сущностно человеческое.
Что это за «антропогравитация» — понятно. Имя, которое она носит с незапамятных времен, природа. Человек, вырвавшись из природы, всё время испытывает ее мощное возвратное воздействие. Для того чтобы это возвратное воздействие, — оно же — «антропогравитация», — было преодолено, человеку надо двигаться в направлении, противоположном этому воздействию.
Хочется подчеркнуть, что для того, чтобы двигаться в направлении, которое задает это воздействие, никаких особых усилий не нужно. Тут налицо полная аналогия движению машины: чтобы двигаться в гору, ей нужно затрачивать энергию, которую откуда-то надо взять, а для того, чтобы катиться под гору, ей ничего тратить не нужно, потому что тут обычной машине начнет помогать обычная гравитация, а «антропомашине», которую мы обсуждаем, помощь начнет оказывать «антропогравитация», она же — возвратное собственно природное воздействие.
Вот, только понятно, что под таким воздействием «машина» не съедет с горы человечности в долину природности благополучным образом. Человек слишком далеко ушел от природы. И, съехав вниз в природное начало, — оно же — «долина» в том понимании, в каком мы её здесь рассматриваем, — он будет пожран обитателями долины.
Кроме того, никто не сказал, что ниже «долины» природности съехать нельзя. Ниже природности есть бездна, отрицающая жизнь как таковую. И туда-то «антропомашине» съехать гораздо легче, чем в совершенно чуждую природную «долину». Так что езда, под влиянием «антропогравитации» — дело крайне пагубное и вполне заслуживающее того, чтобы быть названным погибелью». [1]
Замечательный образ, позволяющий лучше понять суть происходящего. Но что такое это самое «топливо», заставляющее двигаться машину человечности вверх? Сергей Ервандович считает, что это миссианство. И тут уже можно подискутировать. Выскажу свое мнение. Если машина человечества движется вверх, а скатывание в «долину» есть образ скатывания в звериное состояние, то, очевидно, мы должны говорить о некой антизвериности. И такой антизвериностью является, на наш взгляд поведение противоположное эгоизму, а именно — альтруизм, любовь к ближнему. И именно это «топливо» заставляет двигаться машину человечности вверх от «долины» звериности. И когда это топливо иссякнет, когда люди станут заботиться только о себе, когда мир переполнится «шкурниками», когда человечество превратится в собрание самовлюбленных эгоистов, человеческое сообщество исчезнет. Не о том ли говорит нам христианство? И в послании (2 Тим 3:1 — 5) время, когда мир, наполнится людьми самолюбивыми, сребролюбивыми, надменными, злоречивыми и проч. названо «последними днями» видимо неслучайно. И не станет ли такое состояние общества причиной «конца истории»?
Метафоричный образ с машиной человечности и альтруистическим топливом можно применить и к быстро остывшему советскому идеологическому проекту. Советский Союз развалился после того, как было исчерпано историческое топливо, когда пыл первых революционеров, горевших мечтой о счастье человечества, заменился мещанско-шкурническим духом.
Мы предположили, что потеря альтруистического «топлива» происходит из-за разрыва связи с Небом. Первое поколение русских революционеров, сформировалось в поле христианской духовности, христианской среде, которую они же сами, придя к власти, принялись искоренять, а, искоренив духовность христианскую, не смогли создать иной. В итоге, было создано атеистическое государство, в котором материалистическое воспитание и антирелигиозная пропаганда способствуют формированию типа граждан, не способных к служению сверхличной цели. В бездуховном государстве эгоизм неизбежно будет вытеснять альтруизм.
Эту мысль выразил Ф.М.Достоевский в романе «Братья Карамазовы»: «На всей земле нет решительно ничего такого, что бы заставляло людей любить себе подобных, что такого закона природы: чтобы человек любил человечество — не существует вовсе, и что если есть и была до сих пор любовь на земле, то не от закона естественного, а единственно потому, что люди веровали в свое бессмертие…. уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь. Мало того: тогда ничего уже не будет безнравственного, все будет позволено, даже антропофагия. Но и этого мало, … для каждого частного лица, например как бы мы теперь, не верующего ни в Бога, ни в бессмертие свое, нравственный закон природы должен немедленно измениться в полную противоположность прежнему, религиозному, и что эгоизм даже до злодейства не только должен быть дозволен человеку, но даже признан необходимым, самым разумным и чуть ли не благороднейшим исходом в его положении». [2]
С этим сложно спорить. Тем более, мы имеем перед глазами опыт построения бездуховного материалистического государства, которое быстро остыло и, потеряв свой миссианский дух, разрушилось.
Материализм, может, и не в одночасье (герой Достоевского говорит: «немедленно»), но неизбежно уничтожает альтруизм. Приходилось слышать, что переменить звериный индивидуализм на альтруизм может воспитание и культура, и именно культура должна выполнить работу, которую в традиционных обществах выполняла религия.
Однако, история показывает, что культура и воспитание с этой задачей не справляются.
Мог ли бездуховный Советский проект сохранить «топливо» альтруизма, или начать продуцировать собственное «топливо» в необходимых масштабах, оставаясь атеистическим? С.Е.Кургинян полагает, что такая возможность имелась, но ею в силу каких-то причин просто не воспользовались.
Так ли это на самом деле? Пока что советский опыт нам говорит о том, что бездуховное общество, не имеющее связи с Вечностью, само оказывается недолговечным. И на примере СССР можно проследить происходившее затухание альтруистических настроений: от первых подвижников-революционеров, до «мещанского табуна» [3], снесшего Советский Союз в конце XX века.
Усиление мещанско-шкурнических отношений внутри любого атеистического сообщества свидетельствует о том, что потеря связи с Небом и Вечностью лишает возможности продуцировать искомое историческое «топливо», необходимое для развития и движения вверх, а, следовательно, у такого сообщества людей (государства, или человечества в целом) скоро начнутся большие проблемы.
Мещанин-шкурник думает о себе, ищет максимального блага для себя, и стремится к безудержному потреблению. После крушения СССР, и перехода от социализма к капитализму, процесс омещанивания лишь усилился, причем во всем мире.
Если же говорить о России, то можно было ожидать, что, после разрушения атеистической идеологической конструкции, в России должно было улучшиться духовное состояние общества. Увы, ситуация не сильно изменилась. И, может быть, со временем стала даже хуже. Что произошло? Верующая, немногочисленная часть населения СССР получила возможность беспрепятственно посещать храмы. Да, некоторая часть людей «воцерковляется», но это часть весьма незначительная. При этом материалистическое воспитание не отменено. Стали русские люди более религиозными? Какой процент русских людей стал жить по-христиански? Два — три процента? Да, и вряд ли больше. А это ничто. А что основная часть населения? Основная часть населения духовно развратилась. Ведь мы, выйдя из атеистического государства, попали в государство языческое, поклоняющееся Золотому Тельцу. Это есть настоящая вера, в которую крепко верит большинство русских в России, и большинство населения Земного шара.
Детям со школы прививают атеистическое видение мира, формируя, по сути, всё тот же мещанско-шкурнический тип граждан, которые после школы попадают в капиталистическое безыдейное общество. Вернее, общество языческое, в котором главенствует эгоизм и сребролюбие. И шкурническо-мещанское поведение пропагандируется всей массовой культурой (через фильмы, книги, СМИ и др.)
В духовном плане капиталистический мир нисколько не лучше (если не хуже) русского коммунизма. Советская система хотя бы пыталась пропагандировать альтруистические принципы. В то время как, сменивший её, капитализм нуждается в человеческих пороках: эгоизме, сребролюбии, зависти, гордыне, потребительстве (в христианстве этот порок называется «мшелоимство») и прочих.
И если советская система хотя бы формально продвигала альтруистические идеалы, то капитализм этим не занимается даже для вида. Миру капитала нужна «темная энергия» человеческих страстей и пороков, которую он хочет использовать для своих целей: гордость, эгоизм, индивидуализм, сребролюбие нужны для «войны всех против всех», названной конкуренцией. В новом мире самые пронырливые продвигаются наверх пирамиды, шагая по головам менее удачливых. Как в джунглях, выживает сильнейший. А неутолимая жажда потребления вращает колеса капиталистической экономики. Капиталистический мир нуждается в недалеких, ненасытных потребителях. И современный мир формирует такого потребителя, убивая альтруизм и все лучшие качества в человеке, как ненужные и даже вредные.
Это процесс всемирный. Все страны находятся на той или иной стадии «остывания». Запад омещанился больше, страны так называемого «третьего мира», сохраняющие некоторую «традиционность», меньше. Но все движутся в этом направлении. Россия, возможно, в лучшем положении, поскольку у нас процесс начался значительно позже других стран, и всё ещё сильны гуманистические традиции. Но всем очевидно, что машина человечества останавливается, и рано или поздно, растратив свое топливо, покатится вниз - в «долину» звериности.
ВЕЧНЫЙ ЗАКОН
В романе Анатолия Иванова «Вечный зов» (написанного в период 1963 — 1975 гг.), присутствует сцена встречи за линией фронта на оккупированной территории, служащего у немцев, А. М. Лахновского, и майора Красной армии П. П. Полипова. Представляющий антисоветское зло, Лахновский излагает свои мысли по поводу коммунизма, советского народа, и того, как, по его мнению, они (силы мирового зла) победят Россию. И тут, как мне кажется, важен даже не сам план разрушения советского государства, который мог быть списан с уже известных «плана Даллеса» или «протоколов Сионских мудрецов», а одна мысль, заключающаяся в том, что русский коммунизм будет разрушен так называемым «вечным законом», на который уповает приспешник нацистов Лахновский.
— Вот такие дела, Пётр Петрович! — повторил он, останавливаясь возле кресла. — Нет, Гитлеру этой войны не выиграть. А это значит… это значит, что нам не выиграть вообще… в этом веке….Ну что же… Не удалось нам выиграть в этом веке, выиграем в следующем. Победа, говорит ваш Сталин, будет за нами. … нынче — за Россией. Но окончательная победа останется за противоположным ей миром. То есть за нами….Вы что же, думаете, Англия и Америка всегда будут с Россией? Нельзя примирить огонь и воду.
— Но идеи Ленина, коммунизма — они… всё же… привлекательны. Так сказать, для масс.
— Всё же? Для масс?… Слушай меня, Пётр Петрович, внимательно. Во-первых, непобедимых идей нет. Идеи, всякие там теории, разные политические учения рождаются, на какое-то время признаются той или иной группой людей как единственно правильные, а потом стареют и умирают. Ничего вечного нету. И законов никаких вечных у людей нет, кроме одного — жить да жрать. Причём жить как можно дольше, а жрать как можно слаще. Вот и всё. А чтоб добиться этого… ради этого люди сочиняют всякие там идеи, приспосабливают их, чтоб этой цели достичь, одурачивают ими эти самые массы — глупую и жадную толпу двуногих зверей. А, не так?… Ты спрашиваешь, верю ли я в Бога? А сам ты веришь в коммунистические идеи? Не веришь! Ты просто приспособился к ним, стал делать вид, что веришь в них, борешься за них. Потому что именно это в новые времена только и могло дать тебе самый большой… и, насколько можно, самый жирный кусок. А, не так?
<…> Вот ты лишний раз и демонстрируешь этот извечный закон, существующий в людском стаде, — жить, любой ценой выжить. Все вы скоты. И ты не лучший и не худший из них. Живи!… [4]
В одноименной экранизации романа эта важнейшая фраза звучит несколько иначе:
— Эта война закончится в Берлине. А для этого Красная Армия должна будет пройти пол-Европы. А там не только ваши сторонники. И не известно еще, чья идеология победит.
— Идеология! Есть только одна идеология у всех людей: человек хочет жить и жрать! Причем жить, как можно дольше, а жрать, как можно слаще! Вот и вся идеология. Для всех стран и народов! [5]
Дальше Лахновский излагает свою мечту: победить Россию пусть бы даже и в будущем веке!
Автор книги создал собирательный образ врага, который планирует вести борьбу «в долгую», через внедрение идей («Да, развращать! Растлевать! Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов!»). Книга и кинофильм получили множество советских наград. И сегодня, после разрушения СССР, многие видят в словах этого персонажа, чуть ли не раскрытую тайну внешних врагов, план по развалу СССР. Но ничего не произошло бы, если бы сама идеологическая конструкция была более жизнеспособной, если бы управляющая элита сама не начала разрушать СССР.
Но что важно! Лахновский прав в том, что против СССР, против идеи развития человека вообще, против всего человечества и его исторической судьбы выступает некий глобальный враг, сделавший ставку на «вечный закон» звериного индивидуализма: «глупая и жадная толпа двуногих зверей хочет лишь одного — жить и жрать! Причем жить, как можно дольше, а жрать как можно слаще».
И это далеко не откровение, и мысль эта не нова. Те же самые мотивы мы можем услышать в притче о великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. Это идея управления человечеством, превращенным в стадо существ, мечтающих лишь о хлебе и зрелищах. Это идея низведения человека на уровень животного. Для чего нужно лишь раскрепостить не высшие творческие способности, а низшие: страстную, греховную, животную сторону человеческого естества. Дать действовать «вечному закону». Объявить его благом. Пообещать людям возможность предаваться скотству, в обмен на их свободу, которую они с радостью и отдадут новым господам.
И Лахновский, вслед за великим инквизитором произносит:
«Народ, переставший гордится прошлым, забывший прошлое, не будет понимать и настоящего. Он станет равнодушным ко всему, отупеет и в конце концов превратится в стадо скотов. Что и требуется! Что и требуется!» [6]
«Вечный закон» Лахновского противопоставляется закону восхождения, закон эгоизма противопоставляется альтруизму. И в этом заключается самое главное противостояние всей человеческой истории. Человек или будет восходить, развиваясь духовно, возвышаясь до богоподобия, либо возвратится на уровень звериности. И христианство учит этому. Ведь суть всего закона, принесенного Богом на землю, заключается в двух постулатах: Люби Бога, и люби ближнего своего как самого себя! (Мк.12: 29—31). Христианство говорит о связи с Небом и альтруизме! Только так человек / человеческая цивилизация может восходить! А без этого, рано или поздно, возобладает «вечный закон», закон звериного индивидуализма, низводящий человека на уровень мыслящего животного, закон, ведущий к смерти.
ДВИГАТЕЛЬ РУССКОЙ ИСТОРИИ
Мы выяснили, что русская идея (послужить делу спасения мира от зла), сформировавшаяся под воздействием христианского идеала, глубоко и сущностно альтруистична. А как может быть иначе, если она есть подражание Христу? Она есть проявление любви, направленной не на себя, а во вне, на своих ближних. Это альтруизм в чистом виде, это любовь к Богу и ближним, выразившаяся в идеологической конструкции Третий Рим или Святая Русь. Вторая идеологическая форма, в которой русская идея воплотилась, была лишена любви к Богу, но сохранила любовь к ближним. Русский коммунизм, разорвавший связь с Небом, оказался недолговечен, и все же, он нес на себе многие черты Третьего Рима, был нацелен на спасение человечества от зла, и имел целью развитие человека, в отличие от капитализма, в который мы погрузились после отказа от утратившей миссианский огонь коммунистической идеологической формы.
Капитализм в принципе лишен любви и альтруизма. Это путь в никуда. И он внутренне чужд русскому народу, он противен русской идее именно тем, что в нем нет любви. Мир капиталистический всегда догадывался о том, что русские являются чужаками, которые не приемлют, продвигаемый Западом, «вечный закон», ведущий к деградации и гибели рода человеческого.
Наше столкновение с Западом было неизбежно. Плохо только, что мы к нему оказались совершенно не готовы. Но всегда остается надежда, что Бог на нашей стороне, и не даст силам зла победить, не даст так быстро закончиться человеческой истории. Ведь если падет Россия, ставшая на пути Западного мира, всё свернется очень быстро. И будет построен мир о котором говорил великий инквизитор, или на что намекал Лахновский: человечество будет превращено в стадо двуногих скотов, которыми некоторое время будет управлять немногочисленная каста господ. Некоторое время, потому что это мир сатанинский, который не сможет долго существовать, хотя апологеты «вечного закона» могут думать иначе и мечтать о тысячелетнем Золотом веке. Безумство заразно. Развращая и отупляя человечество, они сами не смогут не развратиться. И это станет концом человеческой истории.
В завершение хочется поделиться мнением священника о силе любви. Ведь русская идея основана на любви к людям. И, возможно, именно в этом заключается секрет непобедимости России, русского народа. Мы можем проиграть битву, но, в конечном счете, наши враги терпят поражение, сходят с исторической сцены, а Россия и русский народ продолжает жить и удивлять. Возможно, потому, что мы на стороне правды.
КТО ЛЮБИТ, ТОТ НЕПОБЕДИМ
Протоиерей Андрей Ткачев: «Кто сильно любит, тот много может. Это правда. Советская эпоха родила достаточно шедевров кинематографии, где эти слова обыгрываются. В старой черно-белой «Золушке» маленький паж говорит: «Я еще не волшебник, я только учусь, но любовь мне помогает делать настоящие чудеса».
Кто сильно любит, тот много может. Как вы слышали: кто мало видел, много плачет, кто сильно любит — много может. Это стихотворное афористическое выражение очень глубокой жизненной истины. Да, мы очень много можем, когда мы любим. И наше бессилие, если хотите, жизненное, творческое, а, впрочем, можно сказать, и всякое бессилие, коренится в отсутствии любви, и в неумении любить никого, кроме себя самого.
Любовь к себе — это змея, кусающая свой хвост, это самопожирающий дракон. Любовь именно в выходе наружу, не к себе, а к другому: к Богу, к ближнему, к родине, к семье, к работе, к творчеству, — то есть любить нужно то, что за пределами тебя. И силен тот, кто любит то, что за пределами его. Любящий себя — это дырка, бублик, ноль, буддийская пустота. Так что, любите, чтобы быть сильными.
Чтобы быть сильными не нужно качаться в фитнес зале — можно качаться, но это не главное. Чтобы быть сильными не нужно бегать километры кроссов, или на дорожке прохаживать с наушниками в ушах. Чтобы быть сильным, нужно любить. Кто не любит, тот трус, тот никто. Победи-ка того, кто любит. Замучаешься побеждать. Зубы сотрешь. Кости лопнут от напруги. Кто любит, тот непобедим. Поэтому тот, кто любит — много может». [7]
Подводя некоторый итог, хочется сказать: человека делает человеком любовь направленная не на себя, а на других. Эгоизм, или любовь к себе, думаю, даже не правильно называть любовью. Это что-то иное. Ведь сказано, что Бог есть любовь (1 Ин 4:16), а эгоизм удаляет человека от Бога. В греческом языке есть семь различных слов, означающих разные проявления любви (эрос, людус, сторге, мания, агапэ и прагма, филия), русский же язык очень большой спектр чувств называет одним словом. И это может ввести в заблуждение. Бог есть любовь, и эгоизм — тоже называется любовью к себе. Но, эгоизм, это антилюбовь. Это инстинкт самосохранения, качество животного мира.
Даже люди светские понимают, что человек призван возвыситься над животным миром, и это происходит через преодоление звериного индивидуализма. Только это преодоление делает человека человеком. Только благодаря преодолению звериного индивидуализма стала возможна человеческая цивилизация.
И вся история человечества преисполнена противостояния между альтруистическим (любовью) и эгоистическим (животным, греховным). Это история постоянного выбора, который человек делает ежедневно. Это история выбора, который делает то или иное сообщество людей. Как сказал герой Достоевского, правда, по иному поводу:
Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей». [8]
В итоге, соотношение любви и эгоизма в мире постоянно меняется. Дьявол и силы, стоящие на его стороне, предлагают людям выбрать сторону «вечного закона» («жить дольше, жрать слаще»). Бог и Его последователи предлагают людям путь восхождения, путь жизни. Но Бог не вмешивается в свободу выбора человека. Каждый сам определяет для себя: что ему ближе. Русский народ, как мы увидели, изначально встал на путь жизни, путь любви, путь борьбы за человека. В XX веке произошло парадоксальное: отойдя от Бога, опершись на ошибочный материализм, продолжили идти по пути любви. Но оказалось, что без Бога этот путь не одолеть. Ведь не случайно христианская формула звучит: «Возлюби Бога, возлюби ближнего». Без Бога по этому пути далеко пройти не получится, всё равно свернешь к индивидуализму, и «вечному закону» Лахновского.
А когда в человечестве охладеет любовь, когда закончится историческое «топливо», тогда автомобиль человечности остановится, и начнет скатываться в «долину» звериности.
Когда-то это произойдет. Но мне почему-то кажется, что русский народ будет сопротивляться этому до последнего, даже оставшись в стратегическом одиночестве. И может быть, в этой борьбе за право называться людьми, до последнего бороться за человека, и заключается наша историческая миссия.
Источники:
[1] О коммунизме и марксизме (статья 152) Сергей Кургинян / Газета «Суть времени» №365 / 29 февраля 2020 https://rossaprimavera.ru/article/e4181531
[2] Полное собрание сочинений Ф.М. Достоевского. - Юбилейное (6-е) изд. Т. 1-14. - Санкт-Петербург : изд. А.Г. Достоевской, 1904-1906. - 14 т.; 26. Братья Карамазовы : Роман в 4 ч. с эпилогом. Т. 1. - 1904 С. 76 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003975967?page=83
[3] Сергей Кургинян: Марксизм, коммунизм и мещанство, или Почему погиб Советский Союз https://www.youtube.com/watch?v=v40-1l80SyE&t
