Отказался муж есть суп с мясом – накануне жена сварила. Тяжело сопел, возился с картошкой, пожарил и поужинал. Вечером был мрачнее осенней тучи, лег спать, и было видно, что полночи без сна пролежал.
До этого разговор тяжелый, жена упрекнула, что зарабатывает мало:
- Понимаешь, устала копейки считать. Не у матери же с отцом просить? Вот ты сидишь, получаешь смешную зарплату, а мы с сыном разве не живые люди? Ты о нас подумал? С трудом соображаю, что приготовить, как сэкономить.
Оправдываться тяжело, но муж попробовал. Сказал, что потерпеть надо – фирма на ноги встает, скоро заработки начнутся. Если уйдешь, то после локти кусать придется.
Всё сказал, но она снова за свое: устала, нет денег, нервы не в порядке. И фразу неосторожную выдала, что он спокойно ест то, что на столе, не думает, как все это достается.
На другой день ужинал картошкой, к супу не притронулся. Жена ничего не сказала, даже не вздохнула.
Еще время прошло, как придет муж с работы, лапшу сварит или дешевые пельмени. Может просто так – чаёк с хлебушком – вот и всё. Показывает, что объедать семью не привык.
Тяжело супругам: у каждого своя боль, и не объединить, общей не сделать.
Не разговаривают, не смотрят друг на друга.
А сынишка маленький, он ничего не понимает – возраст не тот.
Несколько дней прошло, вечер пятницы. На кухне склонился муж над раковиной – картошку чистит, на плите в кастрюле щи с курицей. Но не смотрит обиженный муж на щи, готовит скудный ужин, после которого будет тяжело вздыхать на балконе и мучиться до утра без сна.
Сварилась картошка, поел и сидит, словно на ноги встать не может. Жена крутится тут же. Кто первым заговорит?
Не выдержала женщина: «Ты, наверное, подумал, что я куском хлеба тебя попрекаю? Нет, не такая я, и ты это знаешь. Сама не своя все дни, и ты как чужой».
Выслушал, обиженно ответил: «А ты, наверное, думаешь, что я к работе прилип, из-за лени от нее оторваться не могу, а на тебя и сына наплевать? Не такой я, и ты тоже это знаешь».
Снова молчание, каждый о своем думает. И жена: «Дышать не могу, как будто задыхаюсь. Давай Димку бабушке отведем, она просила на ночь привести. А потом прогуляемся».
Когда ребенка к бабушке вели, друг с другом не общались. Каждый какие-то вопросы мальчишке задавал, чтобы общего разговора не получилось.
Вышли от бабушки, и жена взяла мужа под руку. Идут, молчат, затем он прижал ее руку к себе, крепко держит.
Потихоньку сердца оттаивать стали. Она сказала: «Не сердись на меня, хорошо»?
Он ответил: «Что ты? Не сержусь нисколько, и ты не сердись. Скажи, сердишься»?
Отрицательно покачала головой, потому что слов не надо.
На кухне ели щи, рядышком сидели. Муж нечаянно положил в тарелку лишний перец, глаза заслезились. Жена добавила из кастрюли немножко, спросила, всё ли хорошо? Посмотрели друг на друга, лица серьезные, а потом рассмеялись, и минуту остановиться не могли.
Смех как теплый весенний ветерок, он любой лёд растопит.
