Его онлайн-работа по айкидо, дайто-рю и корю настолько плодотворна, что до того, как я встретился с ним и обменялся историями из жизни, у меня сложилось впечатление, что Гийом Эрар всегда был в Японии! Тем не менее, французский биолог и инструктор по боевым искусствам, который сейчас имеет 5-й дан айкидо Айкикай Хонбу и 5-й дан Дайто-рю Айки-дзюдзюцу и лицензию кёси Сикоку Хомбу Додзё Чиба Цугутаки, находится в Японии столько же, сколько и я. разница в том, что он провел здесь свое десятилетие, создавая удивительный письменный и видеоконтент, публикуемый на его веб-сайте и его канале YouTube.у которого более 70 000 подписчиков, и он помог определить, как жители Запада понимают практику боевых искусств (и особенно айкидо и дайто-рю) в Японии, благодаря его приземленному, реалистичному представлению ситуации здесь такой, какая она есть. Между его репортажами, исследованием корней и истории его искусств ( некоторые из которых мы видели здесь, в «Хидэн» ), его преподаванием айкидо в Йокогама Айкидодзё и его пониманием жизни в Японии, с одной стороны, и его уникальной космополитической перспективой. Эрард, возможно, является одним из самых интересных голосов в мире японских боевых искусств, поэтому нам пришлось сесть и поговорить о его искусстве.
Григорис Милиаресис: Я не буду влезать в ваше резюме – оно есть на вашем сайте для всеобщего обозрения, и, кроме того, практикующие айкидо и дайто-рю уже знают вас! Я предпочитаю обратиться непосредственно к вашей практике и спросить, после десяти лет практики в Японии, что вы чувствуете, занимаясь здесь, а не за границей?
Гийом Эрар: Несмотря на то, что айкидо должен практиковать каждый во всем мире, сам Уэсиба Морихей не может быть понят в отрыве от его культуры и исторического контекста. Следовательно, я понял, что если я хочу по-настоящему понять айкидо, мне нужно понять Японию, ее культуру, ее историю и ее язык. Занятия в Айкикай Хомбу Додзё позволили мне тренироваться так часто, как я хотел, с одними из лучших учителей в мире, но, что более важно, занятия с Уэсибой Моритэру Досю заставили меня осознать, что айкидоки связаны неразрывной линией преемственности. Досю — это живая связь с историей айкидо, и даже сегодня я все еще испытываю огромное чувство уважения каждый раз, когда прохожу мимо дома семьи Уэсиба и вхожу в додзё. Я также получил возможность потренироваться с, и даже взять интервью у ряда непосредственных учеников О-сенсея, таких как шихан Тада Хироши, Исояма Хироши и Кобаяси Ясуо. Все они были очень щедры на свое время, терпеливо отвечая на мои вопросы, а некоторые даже дали мне материал для продолжения моих исследований. По мере того, как я лучше знакомился с японской культурой и языком, вещи постепенно приобретали смысл.
А если бы вы сравнили практику в Европе и практику в Японии?
Если айкидо должно быть универсальным, оно должно удовлетворять потребности людей, которые его практикуют, где бы они ни находились. В этом смысле действительно есть различия. Например, в Японии обучение будо — это «人間形成の道» (нингэн кейсэй-но мити) способ развития характера, и боевая эффективность не является главной целью, в то время как в некоторых других странах существуют реальные проблемы общественной безопасности, поэтому местные жители могут захотеть заниматься айкидо в целях самообороны; поэтому методы и приемы обучения будут другими. Однако трудно обобщать, и некоторые люди могут использовать айкидо как способ медитации, а другие - как образовательный инструмент. Все интерпретации действительны до тех пор, пока они соответствуют своему контексту и пока люди, которые учат, выполняют свои соответствующие требования.
Айкидо происходит от Дайто-рю, но выглядит гораздо более гибким в своих формах и интерпретациях - почему так?
Люди часто говорят, что айкидо основано на техниках Дайто-рю и мышлении Омото, однако большинство учеников О-сенсея, с которыми я разговаривал, сказали мне, что они очень мало понимали из того, что говорил О-сенсей. Я не очень хорошо разбираюсь в религии Омото, но я подробно изучил ее историю и могу сказать, что у нее были сильные универсалистские амбиции. Например, Дегучи Онисабуро считал, что «адаптация» Омото к эсперанто была ключом к его повсеместному распространению. Морихей разделял универсальное видение Онисабуро, и поэтому я думаю, что Киссёмару Досю соответствовал намерениям своего отца, когда он превратил айкидо в глобальное искусство. Для этого методы айкидо и, в некоторой степени, его послание были изменены, чтобы соответствовать каждому месту на земле, где оно было представлено. С другой стороны, Дайто-рю не допускает такой степени гибкости, как мне кажется.
То есть вы бы сказали, что Дайто-рю более приземленное, более физическое?
Да и нет. Многие думают, что практикующие Дайто-рю не заботятся о других, но это не так. Я не могу говорить о прежних временах, но в наши дни Дайто-рю имеет сильную моральную составляющую. Если вы посмотрите, что сказал Такеда Токимунэ:
Цель Дайто-рю — распространение «гармонии и любви», бережное отношение к этому помогает поддерживать и достигать социальной справедливости. Это желание Такеды Сокаку.
Такэда Токимунэ – Речь Исибаси Ёсихиса в «Такэда Сокаку Ден, Дайто-рю Айки Будо Хякудзюхатикадзё» (стр. 51)
Это звучит похоже на ряд вещей, которые сказал Уэсиба, поэтому я не верю, что разница заключается не в цели, а скорее в целевой аудитории. Айкидо направлено на распространение гармонии по всему миру, но Дайто-рю остается в основном ориентированным на Японию.
Вы сказали, что айкидо претерпело некоторые изменения (было «модифицировано») за пределами Японии, и, практикуясь как здесь, так и за границей, вы, безусловно, имеете право судить об этом. Не могли бы вы уточнить, что это за модификации?
Это один из его самых захватывающих аспектов! Поскольку мы только что упомянули гармонию, «和の武道» (wa no budo) легко перевести на английский язык как «будо гармонии», но разные культуры понимают «гармонию» по-разному. На Западе большинство людей понимает «гармонию» как идеал мира и взаимопонимания через безусловную любовь и прощение, что, возможно, происходит от наших иудео-христианских корней. Это видно в журнале Андре Ноке., который был первым иностранным учи-деши О-сенсея (см. «Хиден», июль и август 2020 г.). Это очень отличается от более прагматичной интерпретации «和» (ва) в японском обществе: люди в Японии могут жить в гармонии, не зная и не любя друг друга; им просто нужно действовать по одному и тому же набору социальных правил, и все пойдет гладко. Это эффективный способ жить как общество, и я бы хотел, чтобы мои соотечественники думали так же, но во Франции наш девиз — «свобода, равенство, братство».
Хотя революция 1789 года и майские протесты 1968 года привели французов к большей «свободе», побочным эффектом стал чрезмерный индивидуализм. Если бы французы приняли японскую интерпретацию гармонии, им пришлось бы согласиться жить по набору правил, предназначенных для всеобщего блага, и ограничить часть своей личной свободы. Текущие проблемы с ношением масок во время пандемии Covid-19 являются хорошим примером этого: японцы очень усердно защищают окружающих, но некоторые люди во Франции считают это нарушением их личной свободы. Кроме того, «和» не требует «равенства»; он просто предполагает, что у людей есть свое место в социальном порядке и что они функционируют в этих границах. В Японии все предопределено с самого начала, у вас есть сенсей, семпай, кохай, и порядок никогда не меняется. Во Франции люди предполагают, что они могут равняться или превосходить кого-либо по рангу. Что же касается моральной связи «братства», то в последнее время я вижу ее меньше, скорее всего, потому, что две другие так заметны.
Я беру в пример Францию, потому что знаю ее лучше всех, но в какой бы стране ни были существенные культурные и философские различия. Вот почему евангелизация «和» за пределами Японии, даже с добрыми намерениями, может вызвать некоторые трения. В своей крайности «和» может быть ближе к римскому Pax Romana, чем к сообществу хиппи; На самом деле «和» можно распространять силой, как это было во время Второй мировой войны, когда военные или такие люди, как Дэгучи Онисабуро или даже Уэсиба Морихей, хотели распространять «和» за пределами Японии. Что сделало Уэсибу Морихея действительно замечательным, так это то, что он решил, что насилие больше не является приемлемым средством для этого. В наши дни легко критиковать связи Морихея с сомнительными личностями из крайне правых организаций, но в контексте того времени его моральная позиция была довольно особенной, если не революционной.
Вернемся к вам: почему вы начали изучать Дайто-рю?
Хотя можно бегло говорить по-французски, если хочешь глубоко понять его, нужно изучить его латинские корни. Думаю, то же самое и с айкидо. Очевидно, что ученики О-сенсея были преданы учению своего учителя, поэтому они не могли или не хотели обучать меня основам его техник, поэтому я начал задаваться вопросом, возможно ли все еще изучать Дайто-рю сегодня. Г-н Оливье Горин представил меня Кобаяси Киёхиро Сенсею, ученику Хисы Такумы с 8-м Даном Кёдзю Дайри. Интересно, что Кобаяси-сенсей также учился у Накамура Темпу и тренировался в Айкикай, пока О-сенсей был жив. Это делает его невероятно ценным учителем, своего рода живой энциклопедией техник Дайто-рю и айкидо. Он понимает, как думает и двигается такой айкидока, как я, и он может очень ясно объяснить мне технику Дайто-рю.
Увидев мою приверженность Дайто-рю, Оливье познакомил меня с Шиханом Чиба Цугутака, одним из старейших инструкторов Дайто-рю в Японии. Чиба Сэнсэй был преемником Накацу Хейзабуро, который был одним из самых продвинутых практиков в газете Асахи, и которого вы можете увидеть в «Содэн» — обширном наборе фотографий, документирующих техники, которым учили Уэсиба Морихей и Такэда Сокаку в Осаке в Асахи Синбун с 1934 по 1939 год. Тиба Сэнсэй также учился у Хисы Такумы и Такеды Токимунэ, и он был назначен Токимунэ представителем своего Дайто-рю в Сикоку.
Если благодаря Дайто-рю вы пришли к такому уровню понимания, почему вы продолжали заниматься айкидо?
Чиба-сенсей однажды сказал мне, что все мы ветви, отходящие от одного ствола, и что пока каждая ветвь знает, где находится ее соединение, ствол становится сильнее. Многие направления в Дайто-рю и айкидо постепенно разветвились в разные стороны, и все они должны лелеяться, потому что все они несут что-то бесценное в ствол и в мир. Такэда Токимунэ и Уэсиба Киссёмару оба должны были пойти по стопам своих гениальных отцов, и хотя они подходили ко всему по-разному, мы в неоплатном долгу перед ними обоими за то, что они позаботились о том, чтобы линии их отцов можно было изучать сегодня. Я изучаю дерево Айки, поэтому прекрасно могу изучать несколько его ветвей одновременно.
По мере того, как я узнавал больше об айкидо и Дайто-рю, я начал понимать, почему разные школы делают вещи по-разному. Вместо того, чтобы говорить что-то вроде: «Этот учитель/школа неправильный, котегаэси надо делать не так, а вот так!», я начал думать: «О, я понимаю, откуда у них такая форма котэгаэси!» Я начал видеть, как техника других людей вписывается в более широкую структуру Айки. Знание всегда ведет к пониманию, а понимание ведет к признанию.
Что айкидо привносит в вашу практику Дайто-рю?
Дайто-рю не является монолитным образованием: в его различных ответвлениях произошли существенные изменения и сдвиги. Как айкидоист, привыкший применять техники в свободной и динамичной среде, я могу быстро адаптироваться к различным способам работы; на самом деле, опытные айкидоисты, изучающие Дайто-рю, часто быстро прогрессируют, потому что их восприятие и укеми уже развиты, и они видят связи между многими техниками Дайто-рю.
Как вы думаете, как все эти знания проявляются в вас?
Его целое больше, чем сумма его частей. Делая и то, и другое, я лучше усваиваю принципы и чувствую себя свободнее, когда преподаю, потому что то, что я делаю, всегда является результатом выбора из большого спектра техник — я не ограничен способом работы какой-то одной школы. С другой стороны, я также уважительно отношусь к линиям, поэтому, когда я тренируюсь в Айкикай Хомбу, я занимаюсь айкидо Хомбу, а когда я в Сикоку, я занимаюсь Дайто-рю Чиба-сенсея. Помимо этих технических соображений, что меня действительно волнует, так это культура, история и человеческие взаимодействия, которые несут эти будо. Это фантастика — найти свое место на дереве Айки. Единственный способ сделать это — помочь многим мужчинам и женщинам, сидящим на том же дереве. Это дало мне ощущение принадлежности к чему-то очень особенному и гораздо большему, чем я сам.
Григорис Милиаресис занимается японскими боевыми искусствами с 1986 года. Он имеет степени дана по дзюдо, айкидо и иайдо и перевел на греческий язык более 30 книг по боевым искусствам, в том числе «Кодокан Дзюдо» Дзигоро Кано, «Живоносный меч» Ягю Муненори, «Книга пяти колец» Миямото Мусаси, «Освобожденный разум» Такуана Шохо и трилогия «Боевые искусства и пути Японии» Донна Дрегера. С 2007 года он практиковал исключительно в классических школах: Тэнсин Буко-рю Хейхо под руководством Эллиса Амдура в Греции и Кента Соренсена в Японии, а с 2016 года Оно-ха Итто-рю под руководством 17-го директора Сасамори Такеми и 18-го директора Ябуки Юдзи.
