Первые среди первых
Европейскими прародительницами рождественских открыток принято считать небольшие средневековые гравюры с трогательными религиозными сюжетами. К другим прообразам поздравительных посланий относят визитные карточки, появившиеся во Франции в середине XVIII века и тут же распространившиеся по всей Европе. В сочельник их лично вручали всем важным адресатам. В России на роль предка рождественской открытки могут претендовать некогда популярные в народе лубочные картинки.
Первые открытки к Рождеству появились в Англии. В 1794 году британский художник Добсон нарисовал и подарил своему приятелю карточку, на которой изобразил зимний пейзаж и семейную сценку возле ёлочки. На берегах туманного Альбиона в 1843 году выпустили и самую первую в мире отпечатанную литографическим способом открытку, предназначенную на продажу.
Английская мода – поздравлять друг друга почтовыми карточками – прижилась и на просторах Российской империи. Правда, у нас в стране первые рождественские открытки появились довольно поздно, в конце XIX века. Инициатором их выпуска стал Санкт-Петербургский попечительный комитет о сестрах Красного Креста (Община святой Евгении). В благотворительных целях (поиск дополнительных средствах для строительства больницы, содержания амбулатории, приюта и курсов сестер милосердия) община приступила к полиграфической деятельности, став одним из первых и крупнейших русских издательств, выпускавших иллюстрированные почтовые открытки. К Рождеству 1898 года Община св. Евгении издала серию из десяти почтовых карточек по акварельным рисункам известных петербургских живописцев.
Открывался цикл работой признанного мастера силуэтной техники, знаменитой художницы Елизаветы Меркурьевны Бём (1843-1914) – «Сердце сердцу весть подаёт». В серию также входили: «Мальчик» той же Елизаветы Бём, «Церковь» акварелиста Михаила Виллие (1838-1910), «У пристани на Неве» действительного члена Императорской академии художеств Эмиля Визеля (1866-1943), «Голова старушки» живописца Константина Маковского (1839-1915), «Запорожец» художника-реалиста Ильи Репина (1844-1930), «В саду» Елены Самокиш-Судковской (1863-1924), «Головка» рисовальщика Валерия Овсянникова (1862-1911), «Охотник на коне» анималиста Николая Самокиша (1860-1944) и «Головка боярышни» акварелиста Сергея Соломко (1867-1928).
На десяти первых русских рождественских открытках отсутствовала надпись «С Рождеством Христовым!» (утвердилась позднее). Однако они были, как и все издания благотворительной Евгеньевской общины, уникальным явлением в русском печатном искусстве. Их отличало высочайшее качество полиграфического исполнения.
Так в нашей стране началась история поздравительной открытки. Постепенно из украшенного виньеткой незначительного клочка бумаги, на котором можно было обменяться парою слов, она превратилась в миниатюрный эстамп, в целую передвижную художественную энциклопедию.
Букинист, коллекционер и специалист в области графики Мария Яковлевна Чапкина в книге «Русская рождественская и новогодняя открытка 1898–1918» отмечала: «Открытки посылались и получались кипами. Посылались на соседнюю улицу, в ближайший город и дальнюю деревеньку. Новая мода на почтовые поздравления охватила всех: писали подчинённые начальникам, баре барам, прислуга господам, гимназисты друг другу, рабочие и мастеровые в деревню родителям и т. д. Открытки выбирались по своему вкусу или согласно пристрастиям адресата. Почта была крайне аккуратна: из Москвы в Петербург отправление шло два дня, из Варшавы в Москву – три дня, из Петербурга в Тифлис – три-четыре…»
Сюжеты и тематика рождественских открыток
Неудержимый полёт фантазии художников не знал границ. На почтовых карточках они изображали библейские сюжеты и библейских персонажей, золотые купола церквей и ангелов; достоверно живописали картины народного быта, воспроизводили деревенские домики, наряженные ели, свечи, тройки лошадей, заснеженные леса и поля; рисовали Деда Мороза со Снегурочкой, семейные сценки, малышей в образах ангелочков, детские зимние забавы, животных и даже солдат Первой мировой войны. (На открытках находили свое отражение все события, происходившие в то время, и военный конфликт мирового масштаба не стал исключением.)
Конечно, самой любимой темой была ёлка, украшенная игрушками и сладостями, подарки, которые спешили доставить на всевозможных видах транспорта: оленях, санках и даже на вошедших в моду аэропланах. Деды Морозы и Санта Клаусы смешивались в праздничном рождественском потоке с изображениями обнимающихся парочек, чокающихся шампанским, красочными вертепами и лихими русскими тройками, проносящимися мимо занесённых снегом избушек.
Из-за границы приходили более вольные в религиозном отношении открытки с изображением ангелов, шампанского, даже гномов и животных. Особое внимание такие почтовые поздравления привлекали тем, что были усыпаны блёстками.
Праздник для знаменитых художников
Многие великие русские мастера живописи рубежа XIX-XX веков – Игорь Грабарь, Александр Бенуа, Константин Сомов, Михаил Врубель, Евгений Лансере, Иван Билибин, Леон Бакст, Илья Репин, Константин Маковский, Виктор Васнецов – приложили руку к рождественским открыткам. Их маленькие шедевры выходили большими тиражами. Лучшие – ежегодно допечатывались. Так, полюбившиеся россиянам открытки Елизаветы Бём выдержали шесть переизданий. За 16 лет работы в этом жанре ею было создано более 300 оригинальных работ. Ученица выдающегося русского художника Ивана Крамского, она была одной из самых популярных оформителей открыток, создавала миниатюры с очаровательными крестьянскими детишками, дополняя изображение подписями-пословицами. Так называемые открытые письма являются важной частью её художественного наследия.
В предисловии к каталогу открытых писем, изданных Общиной святой Евгении, можно прочитать такие строчки о рисовальщице: «Усиленной и беспрерывной работой художнице удалось выработать свою собственную манеру в передаче различных эпизодов из детской жизни, благодаря чему она занимает совершенно обособленное место в русском искусстве. Е.М. Бём была одной из основательниц и постоянных сотрудниц ныне громадного дела художественных изданий общины. Её две акварели послужили для издательства счастливым началом и, найдя среди публики радушный приём, потребовали несколько изданий. Таким же успехом пользовались и другие картинки художницы, изданные в открытых письмах Общины святой Евгении».
Выпускались рождественские иллюстрированные карточки-репродукции пейзажей Юлия Клевера, лесные сцены охотничьей живописи графа Владимира Муравьева, сюжеты из боярского быта и русской старины Сергея Плошинского и сцены городской жизни баталиста Николая Каразина. Последний ввел в моду летящие в пургу тройки и боярышень с пирогами.
Рождественские фотооткрытки
Развитие фотографии послужило толчком для появления фотографических открыток. Светописцев в меньшей степени интересовала религиозная суть праздника. Основное внимание они уделяли самим фотографируемым людям.
Фотооткрытки изготавливались двумя способами: тиражированием оригинальных фотографий, которые печатали непосредственно с негатива, либо репродукциями фотографий, изготовленных типографским способом. Нередко для придания натуральности изображению чёрно-белую картинку раскрашивали вручную кисточкой и анилиновыми красками в несколько цветных тонов. Такая колоритная карточка называлась раскраска, крашенка или фотография с элементами живописи.
Предприимчивые фотохудожники быстро наладили выпуск более дешёвых поздравительных открыток с постановочными сценками – влюблёнными парами, счастливыми семьями, детьми с ёлками и ангелами. Чаще всего такие открытки продавались в фотоателье. Особой художественной ценности они не представляли, но расходились быстро и хорошо, пользовались бешеным спросом, ведь на картинке нарисованные персонажи уступили место живым лицам.
Дореволюционные фотооткрытки – важный источник по истории и культуре нашей страны, в котором отразился «дух времени». Рассматривая их, будто приподнимаешь завесу прошлого, попадая в иное столетие, на много лет назад. Узнаёшь, как было принято вести себя, как разговаривать, одеваться. Видишь, какие платья носили дамы, как одевались мужчины, во что наряжали детей, как украшали ёлки. Словом, напитываешься очарованием ушедшей эпохи, поэзией давно минувших дней.
