А потом резво, как быстрая речка по камешкам, побежала семейная жизнь. Один за другим родились детки. За погодками – глаз да глаз. Лешка на заводе в две смены вкалывал, а еще заочно в Волхове учился. Бабушки помогали по мере сил, но времени у них тоже не хватало: работа, дачи у обеих – не разорвешься. Зина крутилась как белка в колесе.
Артемка таким вьюном уродился, ужас просто. Зина боялась, что косоглазой станет – тяжело ведь так, постоянно в разные стороны смотреть. Тема, как ползать научился, так и начался цирк с конями.
На минуточку отвлечься нельзя. Купили новый телевизор, поставили его на тумбочку. Дверца у тумбы открывается на себя. Маленький прохвост умудрился потянуть ручку, открыл и вскарабкался на дверцу. Немного качнулся на ней, и вся конструкция вместе с новым теликом полетела прямо на Тему. Реакция у Зиночки сработала молниеносно: в четверть секунды схватила малыша на руки. Обошлось. Правда, новенький «Самсунг», грохнувшись на пол, с тех пор стал показывать через разноцветные полосы.
И так – целый день! К вечеру Зина падает на кровать и спит без снов. Спасибо Теме – тот ночью вообще не просыпался. Хоть тут – счастье! Игрушки сына не интересовали. Повертит в ручонках и отбросит в сторону. Бабушка Зиночку научила. Показала внуку мясорубку, предварительно спрятав ножи. Парня прямо затянул процесс. Два часа тишины: сидит, пыхтит, мудреный конструктор собирает. А Зиночка суп варит. Так и справлялись потихоньку.
А потом – снова здорово! Зина почувствовала, что ее опять тянет на солененькое. Так и есть! Попалась! Повелась на Лешкины уговоры пять недель назад, когда ну совсем нельзя было! А он уболтал, зараза! Вот и цветочки с ягодками! Зина уже записалась на аборт, но муж ее не пустил. Скандал устроил, даже об стенку кулаком двинул. Никаких абортов!
Вот мужики! Сами же дел наделают, а потом невесть что из себя воображают. Легко сказать: оставим ребенка! А ведь его выносить надо, родить и вырастить еще как-то! Ему-то хорошо: убежал на работу или на сессию, в общагу, водку жрать уехал, и никаких проблем! Зина злилась и плакала.
Зря она так на мужа, конечно...
Врач ведь ей сразу же таблетки противозачаточные прописал. Почему не пила? Растолстеть побоялась? Вот сама и дура! А Лешка не отдыхает, как проклятый пашет без выходных и учится одновременно! И малыша убивать не позволяет. Что делать? Зина решила идти в роддом за вторым ребеночком. И ни разу после об этом не пожалела. Аленушка получилась такой куколкой, прелесть просто!
Идеальный ребенок! Положишь – спит, разбудишь – гулит. Никаких капризов и криков. Мама перед глазами – хорошо, мама убежит к плите – ну и ладно, вон какие карусельки на веревочке висят. У Артемки – новое дело, за сестренкой следить. Все заняты, у Зинули вроде как двое ребятишек, а хлопот гораздо меньше!
Иногда на Зину накатывало: каждый день на другой похож. Утром подъем в пять, завтрак, сборы на работу, в садик, в школу... Вечером готовка, стирка, ужин, дети, уборка, муж, уроки! Неужели, у всех так? Зинуля отчаянно завидовала незамужним девушкам. Зачем все они так семью спешат завести? Одной жить свободно, легко, никаких забот. Даже плакала частенько по ночам. Невозможно просто!
И ведь Леха догадался обо всем! Не стал в позу, мол, такая, жена, твоя бабья судьба, а я деньги зарабатываю – отстань! Как-то договорился с бабушками, сам отгулы взял, а Зине подарил недельную путевку в санаторий.
- Отдохни, здоровьишко поправь! – сказал.
Зина что-то пробовала пискнуть, возражая, но муж решительно запихал ее вещички в сумку, и поехала Зиночка в Старую Руссу.
Ой, что только там с ее телом не выделывали: и массаж, и обертывание, и лечебный сон! Питание диетическое, но все так вкусненько, легко. Вечером – книги. Через три дня уже Зиночка почувствовала, что пришла в норму. И начала отчаянно скучать по своим: как там Аленка, Артемка. Как муж. Как на иголках просидела оставшиеся дни.
Вернулась: дома чистота, дети – умыты, сыты. В дневниках – хорошие отметки. А Лешка праздничный обед сварганил. И умеет ведь удивить: мясо в фольге запек под каким-то брусничным соусом. Вино по бокалам разлил. Оливки. Фрукты. Ребят на выходные к бабушке отправил. А Зине устроил романтику. Музыка, свечи, розовые лепестки... Удиви-и-и-ил...
Разве она не была счастлива? Ого-го! Еще как! А какие праздники они закатывали! Со временем вошло в привычку: на Новый год приглашать подруг, свекровь и маму, устраивать веселые застолья. Благо, что тамада у них был, будь здоров! Подруги завидовали Зиночке. Машка частенько говорила:
- Держись за Леху, Зинка! Таких мужиков еще поискать. Верь мне на слово!
Ксюшка подначивала:
- Маша права. Я обыскалась, например.
Хорошие, милые девчонки. Ни одной не везло. У Ксюшки все какие-то трагичные любови к каким-то трагическим личностям. То у неё художник появится непризнанный, то ученый, и тоже – не оцененный властями... Все какая-то богема. А она вокруг них бегает, кормит, холит, лелеет. Лешка метко отозвался о возлюбленных Ксюши:
- Раздолбаи! Халявщики! А она – идиотка. Блин, ну сколько дур на свете, а? Ну почему меня-то никто не содержит? Почему у меня жена такая меркатильная: то хлеб ей нужен, то спички!
А Маша никогда и никого не содержала. Она слишком себя любила. С такими-то ногами! Мужчины млели от одного ее вида. И платили, платили, платили. Маша в Россию приезжала, наверное, только на Новый Год, потому что считала, что наряжать искусственную елку на Гоа – верх извращения.
Она рассказывала Зине о разных странах, о людях, там живущих. Маша не любила сидеть в отеле и постоянно сбегала к аборигенам. Ей нравилось гулять по базарам Стамбула, а в Вероне она умудрилась снять квартирку у самого обыкновенного местного жителя.
- Представляешь, в Аргентине люди искренне считают, что наши многочисленные СНТ являются самыми настоящими трущобами. Я им долго объясняла, что это фазенды, в которых горожане проводят досуг. А до них не доходит. Не понимают, зачем? До меня тоже не сразу дошло. Оказывается, мы очень богатые люди. Или – очень бедные. Зачем, спрашивается, городские возделывают землю и выращивают овощи, которые можно купить в магазине? Это ведь экономически невыгодно!
Ой, сколько споров рождали слова подруги. Мама Зины доказывала, что без дачи в девяностые они бы сдохли с голоду. Мама Алексея дулась и посылала Артемку за калькулятором. Горячее остывало в тарелках, пока все подсчитывали цены на проезд, семена, удобрения. Лешка подливал масла в огонь:
- А еще теплицы – четыре штуки, шанцевый инструмент и рабочая сила!
- Да я сама все вскапываю на участке, — кипятилась его мама.
- А батя не считается?
- А че твой батя? Ему за каждую грядку надо маленькую ставить и закуску!
- Та-а-ак, Артемка, подсчитывай. Нет, сынок, давай так – убирай к чертям калькулятор. У тебя тройка в четверти по математике. В уме считай: двести плюс сто, итого - триста, умножай на триста шестьдесят, итого...
- Ну, п-а-а-ап! – нудил Тема.
В общем – тарарам. А Машка, ножка на ножку, бокал в холеной ручке, торжествующе поглядывала на хозяев.
Весело, весело встречали Новый Год! Конечно же, все, даже подруги, забывали про Зиночкин День Рождения. Леха, правда, после выступления президента по ящику торжественно оглашал, сколько маме стукнуло годиков. Но потом перестал. После тридцати эту цифру слышать хотелось все меньше и меньше. Но своей традиции загадывать желание Зиночка не изменяла. Она поджигала бумажку, выпивала шампанское и ждала чудес.
Правда, любви больше не просила. Мечтала о другом: о долголетии родителей, о повышении зарплаты, о другой работе, о том, чтобы Артемка удачно сдал проклятый ЕГЭ, об успешной выплате кредита, об удачном поступлении Аленки в институт, об отпуске в июле, о том, чтобы сын благополучно отслужил в армии, о разном...
А потом...
Сначала упорхнули из дома детки, а потом ушли родители. Все: один за другим, будто соблюдая кем-то назначенную очередность. Зина все вынесла, ведь у нее было надежное плечо. Пока Лешка рядом – бояться не надо. Ну и что, что 2020 они встречали вдвоем. Ни детей, ни мам-пап, ни подруг. Сидели, наслаждались уютом и тишиной, и Леха вдруг включил грустную песню:
Исчезли солнечные дни,
И птицы улетели.
И вот проводим мы одни
Неделю за неделей.
Вдвоём с тобой,
Вдвоём с тобой
Остались ты да я,
Любимая, любимая,
Бесценная моя.
Зиночка не любила Леонтьева, но эта песня ей очень нравилась. И момент был такой подходящий. И муж, любимый, единственный рядом.
А он... Взял и ушел. Друг, называется. Надежное плечо...
Вырвали из сердца что-то? Нет. Вырвали сердце целиком. С корнями, с мясом, с кровью. Препарировали без наркоза.
Машка, Надька и Ксюшка звонили без конца. Маша даже в гости приглашала на остров Крит.
- Поехали! Забудешь обо всем! Я тебе такого мужика найду – закачаешься!
Ксюшка, сама завязшая в кредитах из-за очередного нищего скульптора, порывалась приехать и поддержать.
Надежда приходила каждый день с проверкой. Боялась, что Зина наложит на себя руки.
А что Зина? Да ничего. Смеялась над Надей. Добродушно отмахивалась от Машки. Отвечая на звонки Ксюши, не жаловалась, а хвасталась своим сложившимся положением. Мол, наконец-то, живет спокойно, для себя. Даже прибарахлилась и похудела на пять килограммов.
Зина научилась жить без Лешки. Научилась даже радоваться жизни. А куда ей было деваться?
Окончание в следующей публикации
Автор: Анна Лебедева
