В современном мире считается, что монархия – пережиток прошлого, а её свержение и замена республики – это прогресс. В такой системе координат допускается только формальная монархия, в которой монарх не имеет никаких полномочий (Великобритания, Япония, Швеция и пр.). Этой точке зрения оппонируют малочисленные монархисты – принципиальные реакционеры, считающие, что курная изба лучше коттеджа, а лапти лучше кроссовок.
Некоторые монархи признаются носителями прогресса, как, например, Пётр I в России или Иосиф II Австрийский. Но их прогрессизм всегда имел тёмную сторону: зверская жестокость Петра I и внезапная отмена реформ Иосифом II.
Ярким исключением из правил был последний император Бразилии Педру II. Этот племянник Наполеона Бонапарта и двоюродный брат императора Австро-Венгрии Франца Иосифа I за 58 лет правления преобразовал Бразилию, проявляя себя во всех сферах жизни только с лучшей стороны.
После обретения независимости в 1822 г. Бразилия была страной, где основой экономики был труд рабов на сахарных и кофейных плантациях. 45% 4,5-миллионного населения были рабами, и почти вся экономика страны основывалась на рабском труде. Это отличало Бразилию от США, где рабов было в то время было всего 13%, и большая часть ВВП создавалась свободными людьми. В отличие от США, в Бразилию европейские иммигранты начали прибывать только в 1824 г. (первая группа немцев-колонистов), потому, что климат Бразилии тяжёлый, обработанная земля принадлежала плантатора, а свободная земля – это непроходимая сельва, полупустыни и болота. Бразильская саванна – серраду – это не благодатная прерия, а заросшее высокотравьем редколесье, кишащее опасными животными, ядовитыми змеями и насекомыми. Это каатинга – непроходимые заросли колючки, где любая полотняная одежда сразу превращается в лохмотья. Это бездорожье, где не проедешь на повозках, подобно американским пионерам, и дикие индейцы, ненавидящие «белых».
Пока юный император учился, страной правили регенты. Страну раздирали мятежи и восстания, экономика деградировала: Великобритания требовала запрета рабства и освобождения рабов. Кораблей с живым товаром приходило в бразильские порты всё меньше, цены на рабов росли, количество рабочих рук уменьшалось. Значит, падало производство, уменьшалась торговля. К этому добавилось восстание фаррапус (оборванцев) в южной провинции Риу-Гранди-ду-Сул. Хотя его подняли лишь некоторые скотовладельцы, опиравшиеся на дружины своих гаучо, подавить его не удавалось из-за помощи, показываемой восстанию диктатором Аргентины Мануэлем Росасом. Он хотел «прирезать» к Аргентине Уругвай и юг Бразилии. На деньги Росаса армию «оборванцев» пополнили европейские искатели приключений, умевшие обращаться с оружием – такие, как итальянец Джузеппе Гарибальди. В 1839 г. «оборванцы» вторглись в провинцию Санта-Катарина о объявили её независимой республикой.
В 1840 г. регенты, уставшие от междоусобных дрязг и не понимавшие, как справиться с восстанием на юге, решили передать всю полноту власти 14-летнему императору. В 1845 г., повзрослев, Педру II направился в Риу-Гранди-ду-Сул. Спокойный, неторопливый и вежливый блондин ростом в 190 см общался с подданными восставших провинций, разбирал споры и жалобы, обещал помощь и восстанавливал справедливость. Измученные многолетней войной повстанцы сложили оружие, и были амнистированы. Репрессий не было: вожди повстанцев вернулись на свои фазенды.
В 1848 г. в провинции Пернамбуку произошло последнее в имперский период республиканское восстание. Главными требованиями восставших, а это были в основном ремесленники и торговцы, была высылка из Бразилии конкурентов-иностранцев, а также обеспечение работой всех желающих. Первое требование противоречит принципам свободной конкуренции, а второе невыполнимо, поэтому восстание было подавлено, а его лидеры оказались в тюрьмах. Впрочем, через три года император их помиловал.
Педру II был принципиальным противником рабства. Ещё в 1826 г. работорговля под давлением Великобритании была запрещена, но пресечь контрабанду рабов не удавалось. В 1849 г. император, угрожая отречением от престола, заставил парламент принять закон о пресечении работорговли военной силой, и ввоз рабов из Африки прекратился. Но главная проблема рабовладения заключалась в том, что противниками рабства были только император и одиночные гуманисты – практически всё общество не мыслило существования без рабства. Рабами владели не только богатые плантаторы, но и бедные фермеры, мелкие торговцы и ремесленники. Это отличает ситуацию в Бразилии от США, где в северных штатах рабство было запрещено, и существовало аболиционистское движение, участники которого руководствовались как нравственными убеждениями, так и экономическими соображениями.
У императора не было конституционных полномочий запретить рабство в обход парламента. Поэтому Педру II начал действовать постепенно. С началом Парагвайской войны (1865 г.) освободило рабов, желающих вступить в армию. В 1867 г. император предложил постепенно отменить рабство, но большинство парламентариев заявили, что это было бы «национальным самоубийством» и объявили это личным желанием монарха, а не решением нации. Но в 1871 г. удалось продавить Закон о свободном рождении, по которому дети рабов освобождались.
Бразильские власти начали активно привлекать европейских иммигрантов, пытаясь таким образом разрушить материальную базу рабовладения. Приезжие из Германии, Португалии, Италии, Швейцарии, Бельгии и Австро-Венгрии селились на юге страны, где климатические условия были благоприятнее. Плантаторы и торговцы нанимали приезжих, чей труд был эффективнее рабского. Тем не менее количество иммигрантов в Бразилии было гораздо меньше, чем в США или Канаде, поскольку земли, расположенные в доступных для заселения местностях, принадлежали латифундистам. Свободные земли располагались в глубине страны, и были недоступны для колонизации. Для сохранения власти и влияния латифундисты приняли «Закон о земле» 1850 г. и «Закон о барьерах» 1860 г., запрещающие отчуждать земельные владения и передавать их бывшим рабам и иммигрантам. Воспрепятствовать их принятию Педру II не смог.
В результате целенаправленной политики императора ситуация начала меняться. В 1870-е гг. в городах появились аболиционистские клубы, влияние которых постепенно росло. Экономика стала меньше зависеть от рабства, и менялось отношение к нему бразильцев. Крушению рабства на Северо-Востоке, традиционно рабовладельческом «сахарном» регионе, содействовала небывалая засуха, разразившаяся в 1870 г.: плантации зарастали пустынной колючкой, и рабовладельцы массово освобождали рабов. Участились массовые побеги рабов. В 1884 г. получили свободу рабы старше 60 лет. К 1880-м гг. роль рабства в жизни страны уменьшилась, как и доля рабов в его населении. Если в 1822 г. рабами были 45% бразильцев, то в 1854 - 28,2%, в 1886 - 8,7%, и к моменту отмены рабовладения, в 1889 г. – всего 5%. Одновременно Бразилия «белела»: численность белого населения, благодаря иммиграции, выросла с 20% в 1822 г. до 38% в 1872 г. и 44% к 1890 г.
Постепенное исчезновение рабства и усилия властей по привлечению иммигрантов способствовали росту экономики. Появились бизнесмены современного типа – такие, как промышленник, банкир и судовладелец Иринеу Эванжелиста ди Соза. Он начинал с работорговли, но со временем стал ярым аболиционистом. Ди Соза, пользовавшийся поддержкой императора, внёс огромный вклад в развитие Бразилии: он построил первую железную дорогу, первый металлургический завод, первую судоверфь, проложил первую пароходную линию и первый телеграфный кабель, организовал трамвайное сообщение, канализацию и уличное освещение в Рио-де-Жанейро, и основал крупнейший в стране банк.
Внешняя политика Бразилии вызывала уважение в мире. Аргентинский диктатор Росас пытался аннексировать Уругвай и провоцировал восстания в бразильской провинции Риу-Гранди-ду-Сул. Императорское правительство отвечало Росасу зеркально, помогая аргентинским мятежникам.
В 1851 г. Бразилия заключила союз с уругвайской антиаргентинской партией «Колорадо» и Хусто Хосе Уркисой – губернатором аргентинской провинции Энтре-Риос, восставшим против Росаса. Педру II отверг призывы обратиться за помощью к Великобритании и Франции, враждовавшим с Росасом – он заявил, что проблемы Южной Америки нужно решать без помощи внешних сил. Союзники вторглись в Уругвай; бразильские силы были самыми многочисленными, и опирались на поддержку мощного флота.
Союзные Росасу силы были окружены и капитулировали. Уркиса требовал казнить всех пленных, но бразильцы запретили это. После освобождения Уругвая союзники вторглись в Аргентину, чтобы избавить её от тирании Росаса.
3 февраля близ городка Касерос около Буэнос-Айреса войска союзников наголову разгромили армию Росаса. После победы бразильцы великодушно предложили занять аргентинскую столицу солдатам генерала Уркисы. Угроза со стороны Аргентины, нависавшая над Уругваем, Парагваем, Боливией и югом Бразилии, была устранена навсегда. Интересно, что военные флоты Англии и Франции несколько лет пытались свергнуть Росаса, но неудачно, а Бразилии удалось это за несколько месяцев.
Бразилия не аннексировала Уругвай, как требовали многие бразильские политики, и не стала навязывать Аргентине своих ставленников. Она вывела войска из освобождённых стран без всяких условий.
В 1864 г. Бразилия оказалась втянутой в самую тяжёлую и кровавую войну в истории Латинской Америки – Парагвайскую. Начало войне положил кризис в Уругвае, где партии «Бланко» и «Колорадо» вели между собой непрекращающуюся войну. Банды, организованные «Бланко», грабили эстансии, принадлежавшие бразильцам, и нападали на бразильцев на бразильской территории. «Бланко» считалась проаргентинской партией, но она перестала «слушаться» Буэнос-Айрес. В 1864 г. императорское правительство договорилось с аргентинцами о замене распоясавшихся бланкистов вменяемой партией «Колорадо». Однако «Бланко» обратилась за помощью к диктатору Парагвая Франсиско Солано Лопесу, претендовавшему на доминирование в странах Южного конуса.
Подобные претензии маленького Парагвая кажутся нелепыми, но в те годы всё выглядело серьёзно. Парагвайская тирания была жёсткой вертикалью без всяких признаков не то, что демократии, но и правовых принципов – её вождь творил всё, что хотел, при полной поддержке народа. Парагвайцы, потомки индейцев-гуарани, не любили «белых» соседей, и власть этим пользовалась. Деспотия убеждала народ, что весь окружающий мир – сущий ад; за попытку въезда или выезда из Парагвая полагалась смертная казнь. Регулярная армия Парагвая насчитывала 64 тыс. солдат и офицеров, в то время как бразильская – всего 18 (плюс 15 тыс. слабо подготовленных национальных гвардейцев), аргентинская – 9, уругвайская – 3 тыс.
В сентябре 1864 г. бразильская армия вторглась в Уругвай. В ответ парагвайцы захватили бразильские суда в реке Парана и атаковали бразильскую провинцию Мату-Гросу. В этой отдалённой, не связанной дорогами с другими частями страны провинции располагалось всего несколько сотен бразильских солдат и гвардейцев, которые вынуждены были отступать. Парагвайцы показали, что такое армия тирании: пленных они убивали, гражданское население угонялось в Парагвай на принудительные работы. Беженцы рассказывали об убийствах детей и поголовном изнасиловании женщин оккупантами.
В Бразилии поднялась патриотическая волна. «Белые», чёрные рабы, индейцы и иммигранты записывались в армию. Педру II объявил, что лично отправится на фронт. Правительство и парламент пытались запретить ему это, но он пригрозил отречением, и добился своего. Император прибыл в Риу-Гранди-ду-Сул, через территорию которой парагвайский корпус пытался прорваться в Уругвай. Путь парагвайской армии в этой провинции, как и в Мату-Гросу, был отмечен массовыми убийствами и насилиями.
Педру II координировал действия воинских частей, и успешно: бразильцы разбили парагвайцев и осадили их в городе Уругваяна. Император не стал штурмовать Уругваяну, но плотной осадой вынудил парагвайцев сдаться. Бразильцы, разъярённые зверствами парагвайцев, хотели перебить пленных (сами парагвайцы так и делали), но Педру II запретил месть.
После того, как непосредственная угроза Бразилии была устранена (враг покинул и Мату-Гросу), император передал руководство армией профессиональным военным и вернулся в Рио-де-Жанейро.
Парагвайская война была долгой и очень тяжёлой. Фанатизированные парагвайские солдаты пять лет отчаянно сопротивлялись, нанеся союзникам (помимо Бразилии, с Парагваем воевали Аргентина и Уругвай) ряд поражений. Измученные войной Аргентина и Уругвай со временем вышли из войны, но бразильская армия продолжала наступать, продираясь свозь сельву и болота. К концу войны остатки парагвайского населения (больше половины граждан страны погибло или умерло от голода и лишений) оказались обречёнными на смерть: Лопес Солано применял тактику выжженной земли, уничтожая съестные припасы, сжигая постройки и посевы, уничтожая скот. Десятки тысяч живых скелетов скапливались вблизи бразильских военных лагерей – ждать помощи им оставалось только от оккупантов. И бразильские солдаты, ненавидевшие парагвайцев, сами страдая от нехватки пищи, делились ею с беженцами. Потому, что так велела католическая церковь и приказал император.
В 1870 г. последний отряд парагвайцев во главе с Лопесом Солано был настигнут бразильцами и окружён. Диктатор отказался сдаться и был убит. Война закончилась. Аргентина требовала разделить Парагвай между победителями, но Педру II настоял на сохранении независимости этой страны. Он хотел иметь «буфер» между Бразилией и непредсказуемой Аргентиной, и не желал присоединять территории, населённые враждебным народом. На Парагвай была наложена огромная контрибуция, но уплачивать её было нечем, и Бразилия не требовала выплаты. В 1980 г. Бразилия официально отказалась от контрибуции.
В результате войны были уничтожены бандитское засилье в Уругвае и страшная тирания в Парагвае. Усилиями Педру II обе страны сохранили независимость (Парагвай лишился части территории, отошедшей Бразилии и Аргентине). В честь победы парламент предложил поставить конную статую Педру II в Рио-де-Жанейро, но император предложил собранные на неё деньги потратить на начальные школы.
В результате войны Бразилия получила отлично подготовленную армию. На юге страны появились дороги, иммигранты заселяли бывшие леса и пустоши, выросло промышленное производство. Негативным следствием стало появление политических амбиций у офицеров, которые стали презирать гражданских. Военные, имея разносторонний опыт современной войны, вообразили, что разбираются в управлении и экономике лучше «штафирок». В армии стали распространяться республиканские настроения: офицеры считали, что монархия – это архаизм, и желали установления военной диктатуры.
К 1870-м гг. Бразилия была динамично развивавшейся страной с конституционным строем и демократическими (в соответствии с мерками того времени) законами. Бразильцы и иностранцы справедливо считали, что это стало возможным благодаря императору Педру II. Это было совершенно не похоже на ситуацию в других странах Латинской Америки, раздиравшихся войнами, восстаниями и переворотами, где не было устойчивого развития и царило беззаконие.
Педру II не был самодержцем, но не был и формальным монархом, подобно английскому: он правил, опираясь на парламент, и пользуясь широкой поддержкой населения. По отзывам современников, император был терпимым человеком, не обижался на критику и не преследовал оппозиционеров. Он жил скромно, балы и прочие роскошества при его правлении были запрещены, личный доход состоял из утверждённой правительством зарплаты, которая была неизменной все годы его правления. Педру II много работал, а свободное время посвящал наукам и культуре: антропологии, истории, географии, геологии, химии, физике, астрономии, стихосложению, технологиям, медицине, праву, религиоведению, философии, живописи, скульптуре, театру и музыке. Он говорил и писал, кроме португальского, на немецком, латыни, французском, английском, итальянском, испанском, греческом, арабском, иврите, санскрите, китайском и тупи (языке большинства индейцев Бразилии). Среди корреспондентов императора были Чарльз Дарвин, Рихард Вагнер, Луи Пастер, Генри Уодсворт Лонгфелло и Артюр де Гобино.
Бразилия Педру II пользовалась уважением в мире, при этом не зависела от «сильных мира сего». Так, сильнейшая держава того времени, Великобритания, допустила ряд неуважительных действий в отношении Бразилии, и Рио-де-Жанейро, не колеблясь, разорвал дипломатические отношения с «владычицей морей». Они были восстановлены только после того, как Лондон официально принёс Бразилии извинения.
Казалось бы, Бразилии предопределено развиваться и богатеть в мире и спокойствии. Но судьба распорядилась по-другому.
Продолжение следует.
